Выйдя из лифта, я столкнулась с Колином, который как раз направлялся ко мне.
- Ты уже вернулась? – улыбаясь широко-широко спросил он.
- Как видишь, - я развела руками с вещами в стороны.
- Пойдём сегодня или?.. – неуверенно начал блондин.
Я была смертельно уставшей, но вместе с тем, отчаянно нуждавшейся в отвлечении, в простой болтовне без камер и толп незнакомых людей.
- Да, конечно, - я нахмурилась, прикидывая, сколько времени мне нужно, чтобы хоть чуть-чуть «перезагрузить систему». – Который сейчас час? – с тех пор, как я осталась без телефона и часов, я так и не поняла всю прелесть фразы «счастливые часов не наблюдают».
- Половина седьмого, - Колин сверился со своим белым спортивным хронографом.
- Пф-ф-ф, - я тяжело выдохнула. – Давай часа через полтора? Идёт?
- Да, отлично.
- Зайдёшь за мной, ладно?
- Без проблем, - и с этими словами блондин удалился в неизвестном направлении.
Я вошла в номер, скинула все вещи и плюхнулась на кровать. Полежав так минут десять – пятнадцать, я поняла, что могу уснуть, а делать это было категорически запрещено. Я приложила титанические усилия, но всё же встала, умылась и переоделась. Я решила не особо заморачиваться по поводу своего внешнего вида, простые тёмно-синие джинсы, футболка за 400 евро от Сони Рикель, белые кеды от Кристиан Лабутан за полторы тысячи и парка от Валентино с овечьим мехом на капюшоне. Я уже говорила, что не стала заморачиваться и оделась по-простому?
Я всё равно не понимала, чем хлопок родных марок отличается от того, что я нацепила на себя. Видимо, тем, что кто-то именитый подержал его в руках, не больше. Я пожала сама себе плечами в зеркало и мой взгляд упал на коробочку, обтянутую бежевой кожей. Внутри лежали несколько пар новых часов. В одни из них был протянут шёлковый шарфик вместо ремешка. И мне в голову пришла гениальная дизайнерская идея. Я начала раскопки в поисках шёлкового шарфика, который в точности повторял принт моей майки: красно-белые карикатурные изображения на синем фоне. Когда я его, наконец, нашла, то незамедлительно заменила им пёстрый кусочек ткани и обвязала вокруг запястья. «Неплохо, - подумала я, - Буду как Оли». От этой мысли мне стало теплее, в зеркало я заметила, что непроизвольно улыбаюсь. Эта мысль смутила меня и, показав сама себе язык, я стала красить губы полупрозрачным нежно-розовым блеском, который оттенял мой стыдливый румянец.
The Lumineers – Ho Hey
Колин застал меня за просмотром случайно найденной серии «Друзей». Он пришёл чуть раньше, немного встревоженный, но всё же весёлый и громкий, как всегда.
- О! – воскликнул он, тыча пальцем на ровные ряды моей обуви. – У меня такие же кеды есть! Вот такие тоже…
«Кто бы сомневался».
- Я за тебя очень рада, - сказала я, с усилием выпихивая его из собственного номера. – Пойдём уже.
Блондин сказал Гарри, куда ехать, но было похоже, что тот сам знал дорогу до паба. Всё время Колин рассказывал, как он почти лишился ног, ходя с Эвой по магазинам и какая Камилла скучная.
- «Месье, это не так. Месье, это не сяк». Она достала меня за целый день. По сравнению с ней, наша королева – просто невоспитанная деревенщина, - Колин скорчил смешную мордочку. – Я при ней даже есть не стал, представляю, что бы она мне сказала: «Месье, непозволительно есть руками, Вы же не дикарь!» И обязательно бы отрезала кусочек от бургера пластиковыми ножом и вилкой, - блондин закатил глаза.
Я рассмеялась ему в ответ: да уж, компания не из приятных.
Тем временем мы приехали на место. Паб, к которому нас привёз Гарри, выглядел внушительно: огромная резная зелёная вывеска с золотыми буквами, массивные окна с витражами и само здание, которое больше походило на памятник архитектуры, чем на питейное заведение.
- Здесь, наверное, очень дорого… - я стояла, разинув рот.
- Во-первых, я плачу, - категорично заявил блондин. – А во-вторых, это обычное заведение. Просто его владелец – мой давний друг. Здесь мы в полнейшем покое и безопасности, - подмигнул он.
Внутри всё было выполнено в таких же, как вывеска, зелёно-золотых тонах: тяжёлые портьеры на окнах, обивка мебели и меню. Улыбчивая девушка, без лишних слов, проводила нас в самый дальний и укромный уголок зала, чтобы ни один случайный посетитель не смог нам помешать, и мы могли избежать любопытных взглядов. Эта же официантка молниеносно принесла Колину пиво, которое он, видимо, заказывал всегда, и стала ждать моего заказа. Я совсем потерялась в разнообразии меню, но, уже совсем отчаявшись, наконец, нашла список представленных видов виски.
- Виски? Странный выбор для девушки, - Колин с удовольствием сделал первый глоток из своего бокала.
- Не люблю пиво, - пожала я плечами. – Что ещё остаётся, не кофе же в пабе пить, - блондин понимающе кивнул головой.
ColdPlay – Adventure of a Lifetime
Не знаю, что повлияло на Колина больше: его природная непереносимость алкоголя, которую он с упорством игнорировал, или то, что он не ел весь день, но опьянел он в считанные минуты. Из него полились рассказы, как из рога изобилия. Блондин рассказал мне про себя и свою жизнь в Глазго до того, как попал в группу. Я, наконец, поняла, откуда у него такой смешной акцент. Всё было до безобразия просто: Колин был родом из Шотландии, соотечественник Мериды. Парень работал помощником у своего дяди на радио и однажды, воспользовавшись служебным положением, записал демо, которое отправил своему же начальству. Они прослушали запись и направили её своему знакомому продюсеру в Лондон, который в это время работал над созданием нового бойз-бенда. Голос и внешность Колина идеально подходили под нужды группы, и таким образом он попал в мир богатых и знаменитых. А дядя, на которого блондин работал, был никто иной, как Кристофер. Колин, в благодарность за то, что он когда-то помог ему, пригласил дядю в команду группы. У Кристофера был плавающий график, что позволяло ему совмещать работу на радио и работу с парнями.
Вечер плавно переходил в ночь, а Колин, казалось, только разогрелся. Я положила подбородок на руки, лежащие на столе, и приготовилась слушать дальше. Было так уютно просто сидеть в этом зале и слушать рассказы, которые звучали, как статьи из «Википедии». С одной стороны, я понимала, что блондин рассказывает истории жизни своих друзей, а с другой – в моей голове не могла уложиться информация, что эти друзья – одни из самых популярных людей в мире и я могу вот так запросто с ними общаться.
Блондин раскраснелся, снял с себя толстовку и остался в одной футболке в широкую полоску с вышитыми маленькими буквами «CH» слева. Так как Колина было уже не остановить, он без остановки выкладывал истории всех остальных. Оли, например, приехал из Америки. Его отец владел звукозаписывающей студией и, когда увидел, что сын подаёт неплохие надежды в музыке, выделил деньги на собственную группу и помог с её созданием. У них ушло два года на то, чтобы найти всех участников, а потом ещё полтора, чтобы примерно разработать всю концепцию и записать несколько песен. Всё это было целиком и полностью заслугой Оливера. Кроме того, парень являлся автором или со-автором практически всех песен группы, что окончательно убедило меня в том, что всем, что у каждого из них есть, они обязаны Оли.
Про Мишеля блондин рассказал очень мало. Наверное, потому что француз ни с кем ничем не делился, был одной сплошной загадкой. И ещё, наверное, потому что Колин побаивался этого доморощенного бога, что было совершенно лишним. Единственное, что я поняла из сбивчивого рассказа, так это то, что Мишель в 10 лет переехал из Бордо с родителями, которые преподавали в университете. Их пригласили читать курс лекции и супругам так понравилось в Лондоне, что они, на радость приглашавшего учебного заведения, решили остаться. С интересами ребёнка никто считаться не собирался: они наивно полагали, что их сын уже взрослый и, как любой взрослый, серьёзно подойдёт к вопросу «надо», который преобладал над «хочу». А мальчик так и не прижился в новой среде, был тихим и замкнутым, постоянно что-то читал и взвалил на себя неподъёмный груз дополнительных занятий. Но у него был лучший друг, такой же «не от мира сего»: слушал на уроках в пол-уха, постоянно витал в облаках и не в пример своему усидчивому товарищу учился из рук вон плохо. Все его тетради и учебники были изрисованы, он постоянно убегал в галерею к своему отцу. Родители мальчика там и познакомились: молодой ценитель искусства только открыл свою галерею, когда на его пороге появилась высокая эффектная девушка-фотограф, которая моментально очаровала его. Мужчина, не задумываясь, устроил ей персональную выставку, а затем также женился на ней. Но счастье оказалось недолгим: она, как истинный художник, требовала постоянной свободы, чего с ребёнком на руках добиться было невозможно. Женщина дождалась, пока малыша возможно было оставить на мужа и сбежала. Как бы они ни любила своего ребёнка, любовь к фотографии и поиск новых впечатлений всегда перевешивал. Конечно, она возвращалась на какое-то время и всем казалось, что «уже вот в э-э-этот» раз женщина останется навсегда. Но, к сожалению, ни количество детей, которое возрастало, ни ответственность перед ними не могли заставить ветреную мать осесть на одном месте. Однажды она ушла насовсем, со всеми своими вещами и новым авантюристом-мужчиной.
И всё это время Эд так же, как и его мать, колебался в жизни: он сменял школы, кружки и роды занятий, пока однажды не встретился с Мишелем на занятиях музыкой. Для Эдварда они очень быстро закончились, тогда как для француза всё только начиналось: он выигрывал один конкурс за другим, виртуозно играя на пианино. Однажды его преподаватель услышал, как он поёт и был поражён: мальчик так долго скрывал, что умеет не только играть, но и выводить такие чистые высокие ноты. Так для Мишеля начался период вокальных конкурсов. На одном из них к нему подошли двое мужчин, Мэтью и Джереми, и пригласили его пройти прослушивание в новую музыкальную группу. Француз на секунду растерялся, но после согласился. Накануне прослушивания его объял страх и паника, он решил, что ему необходим кто-то кто сможет его поддержать. Мишель не нашёл никого, кто мог бы сделать это для него, кроме старого и, пожалуй, единственного друга: Эда Харрингтона. К тому моменту их пути разошлись: француз так и остался замкнутым и нелюдимым, в то время, как Эд использовал своё неожиданное превращение из «странного мальчика» в довольно симпатичного молодого денди, от одного движения которого, все девчонки сходили с ума. Он обзавёлся своей группой, друзьями и небольшим фан-клубом. На свой страх и риск Мишель набрал номер старого друга и неожиданно получил согласие.
В назначенный день оба парня пришли в офис Джереми и Мэтью. Мишеля взяли сразу, это была простая формальность – прослушивание. Счастливый француз так громко радовался своей удаче, что Мэтью выглянул проверить, всё ли в порядке. Он окинул Эда взглядом и поинтересовался у него, поёт ли он. Опешивший Эдвард выложил всё о своей группе, исполнил одну из песен и, не надеясь ни на что, отправился праздновать вместе с Мишелем. Каково же было его удивление, когда вечером ему перезвонила девушка и поздравила с тем, что его утвердили, как нового участника музыкальной группы.
- О, так Мишель у нас фея-крёстная? – с сарказмом отозвалась я. – «Золушка» просто постояла рядом и её приняли в группу? – всё также ядовито продолжила я.
- Ну… Вроде того… - язык уже плохо слушался Колина. – Но Эд, он отлич…
- Колин, у меня для тебя сенсационная новость, - я перебила его на полуслове. - Мне абсолютно всё равно, какой он, окей? – я откинулась на спинку бархатного диванчика.
- Ладно, - понуро ответил блондин.
В этот момент к нам подошёл высокий мужчина с густой бородой. Эдакий ухоженный дровосек из лесу. Колин от радости вскочил со своего места и стал горячо приветствовать незнакомца. Им оказался тот самый старый друг блондина и владелец паба. Друзья отошли в противоположный конец зала, Колин позвонил кому-то, после чего они попрощались, и блондин вернулся за столик. Но садиться он не стал, а принялся торопливо натягивать толстовку.
- Мы уходим? – озадачено спросила я.
Я совсем разомлела от выпитого и от красочных рассказов блондина, поэтому с трудом пыталась найти свою сумку.
- Да… - Колин запутался в капюшоне. – То есть нет, - он выглядел значительно свежее, чем несколько минут назад.
Зато я, похоже, принимала эстафету от блондина, потому что зал начинал медленно расплываться перед глазами.
- Я… - пробормотал парень, накидывая на себя куртку. - Мне нужно уехать…
- Что-то случилось? – встревоженно спросила я.
Уж очень суетливыми выглядели его движения.
- Не совсем, - уклончиво ответил блондин. – Мне нужно кое-куда съездить и… Помочь, - Колин, наконец справился с пуговицами на толстой джинсовой куртке.
- Помочь? Сейчас? – я недоумевала. – Сейчас же уже…
- Да, уже поздно и, кстати, паб закрылся ещё полчаса назад, - блондин слабо улыбнулся. – Так что давай не будем задерживать людей.
А я и не заметила, что мы остались одни во всём заведении. Я медленно застегнула парку, перекинула через плечо сумку.
- Но сейчас поздно, - не унималась я. – Кому ты собрался помочь? – я перебирала в голове возможные варианты. – Дяде? То есть Кристоферу, что ли?
- Да-да, именно ему, - торопливо ответил Колин, вытаскивая меня за локоть из-за столика. – Гарри уехал, тебе следует взять такси.
- Да брось, - я отмахнулась от него, по пути перевернув солонку и перечницу с соседнего столика. – Ой… - я испуганно зажала рот рукой.
Блондин в ответ лишь улыбнулся и покрепче взял меня под руку. Комната действительно переставала быть устойчивой и всё время пыталась меня опрокинуть.
- Всё нормально, я случайно, - я подняла руки, демонстрируя, что больше не буду устраивать разнос. – Не надо такси, - заныла я. – Я доберусь на метро, - я посмотрела на Колина своими самыми щенячьими глазками.
Он в ответ вздохнул и поволок меня дальше к выходу. На улице значительно похолодало, и ледяной ветер немного прояснил мою голову. Находясь внутри паба, я не ощущала, как там на самом деле душно, а запах еды теперь заставлял мои внутренности совершать сальто-мортале. Я жадно хватала ртом воздух.
- Хорошо, поезжай на метро, как тебе будет удобно.
Я уже собиралась попрощаться, когда Колин вдруг о чём-то вспомнил.
- Стой, ты же без телефона. Держи мой, - он вложил мне в ладонь точно такой же девайс, как тот, что я оставила в клубе. – Это на всякий случай. Ну, всё, пока малышка.
Я обняла его за талию на прощание, он поцеловал меня в щёку и уехал вместе с «ухоженным дровосеком» спасать Кристофера из беды. Я ещё немного постояла на пустой улице, покрутила головой и отправилась к ближайшей станции метро. Я примерно представляла себе, где она находится, но, даже если я не знала точно, то обязательно бы спросила у первого же человека, которого встретила бы. Я поглубже сунула руки в карманы и отправилась по тёмной улице, которая вела к более яркой и оживлённой. После вечера с Колином у меня было прекрасное настроение, такое же лёгкое и безмятежное, как он сам. Я улыбалась и думала о том, что совсем не хотела заканчивать нашу встречу: пускай я больше молчала, едва рассказав о своей вялотекущей жизни, мне совсем не было скучно с блондином. Он был прекрасным рассказчиком и весёлым человеком, который вмиг завоёвывал твоё внимание и очаровывал тебя своими голубыми глазами. Блондин был полон детской наивности и непосредственности, что так привлекало окружающих. Колин ужасно напоминал мне Диму, наверное, поэтому я хотела провести с ним побольше времени.
Неожиданно в кармане зазвонил телефон. Номер вызывающего был никак не подписан, и я решила ответить. Кто б это ни был, я могла быть для него полезной хотя бы тем, что сказала бы, что Колина стоит искать в другом месте.
- Колин, мать твою, где тебя носит?! Ты там охренел совсем, почему ты не берёшь трубку, идиот?! Мы опять её потеряли…
Ну, да. Конечно. Я могу узнать этот голос из миллиарда других. Мне как всегда везёт.
- Это не Колин, - я спокойным тоном перебила его громкие возмущения. – Я передам ему, что ты звонил.
На том конце повисла пауза. Она была настолько долгой, что я уже собиралась нажать «отбой», когда Эд снова заговорил.
- А где Колин?
- Явно не со мной, капитан очевидность, - рассмеялась я в ответ. – Он ухал с другом, а мне оставил свой телефон.
- А ты где? – медленно спросил британец.
- А я иду по улице.
- Куда ты идёшь?
- Как много вопросов. Какая тебе разница? – я вспомнила, что всё ещё возмущена и оскорблена его выходкой.
- Где ты и куда ты идёшь? – сурово спросил Эд.
- Откуда я знаю, где я иду? – я осмотрелась и поняла, что действительно не знала, где находилась. - Иду и всё. На метро иду, чтобы поехать в отель. Ещё вопросы? – деловито ответила я.
- Метро уже закрыто, - я услышала, что он хлопнул дверцей машины.
Я быстро сверилась с часами на запястье. «Н-да, опоздала на каких-то 20 минут».
- Возьму такси, такая проблема…
- Где вы были?
- Слушай, не хочу показаться грубой…
- Где вы были? – отрывисто произнося каждое слово, снова спросил Эдвард.
«Тоже мне, командир Красной армии!»
- В пабе были, понятно? – огрызнулась я.
Моего хорошего настроения как не бывало.
- Это паб его друга?
- Да.
- Тогда я знаю, где это. Стой там и никуда не уходи. Слышишь меня?
- Эй, ну хватит, не нужно… Меня спасать, - закончила я, обращаясь уже к гудкам в трубке.
Я издала злобное урчание и кинула телефон в сумку. «Если он думает, что будет здесь командовать, то очень заблуждается. Я сама справлюсь», - с такими мыслями я продолжила свой путь. Я же взрослая и независимая женщина как-никак.
Через несколько минут я услышала шум автомобиля позади себя, первого за всё время моего недолгого променада. Я отошла подальше от края проезжей части, чтобы меня случайно не задело брызгами из лужи.
Hurts - Wish
- И куда ты собралась?
«Ой, да ладно, серьёзно?» - тут же подумала я, немного замедляясь, после чего я ускорила свой шаг вдвое.
- Садись в машину! – крикнул Эд мне в след. – Сейчас же!
Я бы с удовольствием продемонстрировала ему свой средний палец, возможно, даже оба, но я же леди, что б его…
- Ты собираешься так идти до самого отеля?
- Да! – рявкнула я в ответ.
- Тише, тебя оштрафуют за нарушение порядка, - зашипел британец, подъезжая ещё ближе.
- Тебе какая разница?! – я встала как вкопанная. - Я же дикая и необразованная русская, у нас принято громко орать по ночам, - поворачиваясь лицом к нему, я нахмурилась и сложила руки на груди.
Эд быстро выскочил из машины и подошёл ко мне. На парне была только белая футболка. По тонким светлым волоскам, которые тут же вздыбились на его руках, я понимала, что ему ужасно холодно. Пытаясь себя согреть, его тело напрягло мышцы от чего стали заметны внушительные бицепсы. Ночной ветер, который трепал волосы Эда, заставил футболку прижаться совсем близко к его торсу, чтобы стал виден рельефный живот. Я словила себя на мысли, что изучаю его чернильные рисунки на руках и улыбаюсь краешком рта.
- Никакой разницы. В любом случае, - Эд положил свои тёплые ладони поверх моих скрещенных рук, заставляя их опуститься. – Ты идёшь не в ту сторону, - успокаивающе сказал он.
Я убрала с лица растрёпанные ветром волосы и направилась к его «Мерседесу». Особого выбора у меня не было. «Отлично, мне нужна лестница, чтобы забраться в этого монстра», - я пыталась как можно грациознее сесть внутрь внедорожника, пока Эдвард держал дверцу открытой. После чего парень гулко хлопнул ею и, обежав машину, сел рядом на водительское сидение. Автомобиль с тихим урчанием тронулся с места, я осмотрелась. Стёкла моментально запотели с моей стороны.
- У тебя есть вода? – мне ужасно хотелось пить.
- О-о-о, кто-то тут пил? – с ехидством заметил британец.
Я одарила его уничтожающим взглядом. Эд лишь по-мальчишески улыбнулся в ответ.
- Воды нет, - он с усилием потянулся за чем-то позади своего сидения. – Но есть сок, - Эдвард протянул мне маленький пакетик сока с пластиковой трубочкой сбоку.
Я удивлённо вскинула брови.
- У тебя что, есть дети? – я выхватила сок из его рук. – Или это твоё?
- У меня есть сестра, - Эд усмехнулся, не отрываясь от дороги.
- У Кэти есть ребёнок? – сказала я с трубочкой в зубах.
- Кэти сама ещё ребёнок. Ты же не думаешь, что у меня одна сестра? – он посмотрел на меня.
Я ничего не ответила, просто тихо попивала сок. «О, этот кексик – дядя! Как мило», - с сарказмом подумала я, отворачиваясь к окну. Мы ехали через центр города. В кристально чистом воздухе ярко горели огни.
- Ты решил устроить обзорную экскурсию? – спросила я, прижимаясь к запотевшему стеклу.
- Нет, просто люблю ночной город, тем более, когда он украшен к Рождеству.
- А-а-а, - хмыкнула я в ответ.
В машине было тихо, Эд не разговаривал со мной и мне становилось скучно. Накатившая неожиданно злость давно прошла, и прекрасное настроение снова вернулось ко мне. Я выводила пальцем сердечки на запотевшем стекле - единственное, что могла нарисовать.
- Что ты…
- Не отвлекайся от дороги, - я продолжала рисовать, высунув язык.
Следующим я аккуратно вывела его имя.
- А кого вы потеряли? – вдруг спросила я и обернулась, чтобы было удобнее разговаривать с Эдом.
- Никого, - буркнул он, сводя брови.
Я никак не могла уследить за сменой его настроений.
Разноцветные искорки иллюминации города отражались в его тёмных глазах, скользили по его лицу, перебираясь на футболку. Я как завороженная смотрела на него, на его спокойную уверенность, как он, задумавшись о чём-то, облокотился на правую руку и приложил большой и указательный пальцы к губам. Потом Эд запустил эту же руку в волосы, задержал её немного на макушке, закусил нижнюю губу. Его скулы стали ещё отчётливее, маленькая родинка у левого глаза – она всегда улыбалась вместе с ним, попадая в маленькую морщинку. Я не могла оторваться.
- Ты уже всё изрисовала, - недовольно заметил Эд, паркуясь недалеко от отеля.
- Мне скучно! – капризно ответила я, разворачиваясь к нему и подбирая правую ногу под себя.
- А ещё ты не протрезвела, - рассмеялся он в ответ.
- Тем более, ты должен мне за сегодняшнюю выходку, - я снова сложила руки на груди. – Так что этот фокус не пройдёт, я уже давно в порядке, просто у меня хорошее настроение! – категорично заявила я. – Но я всё равно жду объяснений.
- А нет никаких объяснений, - Эд вдруг стал пугающе серьёзным. – Я просто не могу находиться рядом с тобой, - его взгляд был прямой и открытый, он смотрел мне прямо в глаза.
У меня перехватило дыхание. Эдвард опустил голову.
- Так… Ну… Э-э-э, - нужно было срочно что-то придумать, превратить в шутку, как я это обычно делала. – Я знаю, что мы договорились, - я издала истерический смешок, но быстро взяла себя в руки и продолжила уже серьёзно. – Но нельзя же всё так буквально воспринимать?.. – под конец я звучала уже совсем неуверенно.
В ответ он лишь усмехнулся и покачал головой.
- Если бы ты знала… - Эд откинулся на подголовник. – Как бы я хотел, чтобы ты знала… Ты бы меня поняла, сразу бы разрешилось столько вопросов…
Меня начинала злить эта сериальная драма.
- Так расскажи мне, - я придвинулась ближе к нему. – К чему эти ванильные цитатки из книг для подростков? Ты взрослый человек, неужели ты не можешь мне просто всё рассказать?! – я переходила на повышенные тона. – Что ты за глупости говоришь? – я шумно выдохнула.
- Я не могу тебе сказать, в том-то и дело, - Эдвард резко развернулся ко мне. – Просто не-мо-гу…
- Наша песня хороша, начинай сначала, - от досады я перешла на русский.
- Я не понял, что ты сказала, - тихо начал британец. – Но, надеюсь, ты меня не послала. Это для твоего же блага, - он заключил мои руки в своих ладонях. – Я тебя не ненавижу, - вкрадчиво продолжил Эд, не прерывая зрительного контакта. – Просто я не могу быть рядом с тобой, даже ради съёмок…
- Это, конечно, многое проясняет, - я всплеснула руками.
Эдвард так и остался сидеть, как будто всё ещё держал мои ладони, с бесконечной грустью в больших глазах.
- Я и не надеялся, что ты поймёшь…
- Что я должна понять?! Что ты подставляешь меня? Что ты постоянно пытаешься поругаться со мной ради благих целей? Если бы мы сегодня просто прошлись по улице, зашли в парочку музеев, как это планировалось, никто бы ничего и не заметил: мы бы разбежались через несколько часов, и ты бы продолжил меня ненавидеть дальше! – я выплёвывала каждое слово, будто оно было ядовитым. – Но нет! Тебе нужно было внимание! Резонанс! Паника! Тебе нужно было показать своё пренебрежительное отношение всем. Да ты хуже, чем Мишель! – я уткнулась лицом в ладони, пытаясь успокоиться.
- Я же тебе сказал, что не ненавижу тебя… - еле слышно сказал Эд.
Я разочарованно усмехнулась.
Hurts - Policewoman
- Ты слышишь, только то, что хочешь, - ответила я глухо. – Я не это пыталась до тебя донести. А, впрочем… Это уже не важно, - я стала крутиться в поисках сумки. – Какими бы ни были твои мотивы, спасибо, что подвёз. Надеюсь, мы в расчёте…
Я подняла глаза на него в надежде, что увижу хоть какое-то раскаяние или объяснение его поведения, но увидела совсем другое, от чего по моему телу прошла волна холода. У самого входа в отель стоял Колин в плотном кольце из папарацци. И не нужно было обладать тонкостями невербального общения, чтобы понять, что там начиналась потасовка. Одинокий охранник был бессилен и не мог пробраться в гущу событий.
- Что за х… - я почти произнесла «F»-слово.
Мы переглянулись с Эдом, и я поняла, что мои глаза отражают такой же ужас, как и его.
- Он уехал из паба с другом? Куда они поехали? – Эдвард первый вышел из оцепенения и, перегнувшись через сидение, стал искать свою куртку.
- Да… Я не знаю… - я судорожно соображала, пытаясь воскресить в своей «завискаренной» памяти хоть какие-то воспоминая. – Я не знаю! – закричала я.
Я до того испугалась за этого идиота, что готова была расплакаться. Вместе с тем, я злилась на себя, что была не в состоянии вспомнить такие простые вещи.
- Не помню… - тихо сказала я. – Кажется, он сказал, что должен помочь дяде… Кристоферу… Да, он уехал к Кристоферу.
- Кристофер в Глазго. Больше у этого придурка дядей, тем более, с именем Кристофер, нету, - Эдвард сверкнул глазами, рывком натянул вещь и достал ключи из зажигания.
- О, нет, - я схватилась за голову, готовая впасть в истерику. – Это я виновата, не нужно было его отпускать одного… Нужно было тебе сразу сказать…
- Тш-ш-ш, - Эд изменился в лице, стал мягче. – Всё хорошо, это – ничего страшного, не бойся, - он взял моё лицо своими длинными пальцами. - Просто оставайся здесь пока, я скоро вернусь. Хорошо? – его низкий голос действовал безотказно-успокаивающе.
Я слабо кивнула в знак согласия. Британец захлопнул за собой дверцу и перешёл дорогу, пока я всё ещё сидела в оцепенении. Через несколько секунд я пришла в себя и поняла, что мне нужно выбраться из машины: обстановка у отеля продолжала накаляться. Даже появление Эда не разрешило конфликта, а, казалось, лишь усугубило его. Я стала как безумная дёргать ручки дверей, но так и не могла выйти: все двери были блокированы снаружи. «Чайлд лок?! Серьёзно?! Он закрыл меня, как маленького ребёнка? Это не машина, а звездолёт какой-то! Как я найду нужную кнопку?» - я осмотрела всё их многообразие и стала действовать по старой, проверенной схеме: нажимать всё подряд. Конечно, Москва не сразу строилась, так и я, совсем отчаявшись, сдалась, но потом увидела, что нетронутыми остались кнопки с водительской стороны. И о, чудо! Заветный щелчок – я на свободе.
Времени на то, чтобы аккуратно выбраться из машины, закрыть дверь и успокоиться, у меня не было: Эд собирался дать кому-то в морду. Да-да, не вежливо попросить отойти, не сказать что-то обидное, а именно начистить кому-то его блестящий объектив. Я кое-как перелезла через водительское сидение и кинулась через дорогу. Растолкав толпу, которая к этому моменту составляла уже не только масс-медиа, но и зевак, которые среди ночи собрались «на горяченькое», я стала свидетелем того, как люди превращаются в диких зверей. То, что я увидела, испугало и потрясло до глубины души: друг Колина стоял, оперевшись ладонями о колени, его бровь была рассечена; сам Колин сидел на асфальте и сплёвывал кровь, которая сочилась из его губы. Повсюду были крики, люди наседали со всех сторон, где-то совсем рядом звенели серены полицейских. Но всё это было таким неважным по сравнению с тем, что Эдвард стоял над каким-то мужчиной с занесённым кулаком, который уже был в крови.
«Тук-тук-тук», - гулко ударяло сердце. Время как будто остановилось, я видела всё вокруг себя на 360 градусов. «Тук… тук…»
- Сто-о-ой!
В моих глазах отражались красно-синие огни полицейских, которые прибыли слишком быстро. В них отражался совсем чужой Эд, с жестоким, невидящим взглядом. Он сам как будто пришёл в себя секунду назад, когда я повисла мёртвым грузом на его занесённой в ударе руке. Эд тяжело дышал, выпуская облачка пара в холодный лондонский воздух. Он отпустил мужчину и развернулся, чтобы ответить той твари, которая решила напасть со спины, но это была лишь я. Его ресницы подрагивали, он ошеломлённо смотрел в ответ, понимая, что удар мог достаться мне. Он испугался сам себя.
Little Mix – Turn your face
- Расходимся-расходимся, господа, нечего глазеть, - голос полицейского заставил всех вернуться в реальность.
- Пойдём, - я облизнула пересохшие губы. – Пойдём внутрь, - всё ещё тяжело дыша, я опустила его руку и повлекла за собой.
Эд послушно пошёл за мной, еле переставляя ноги. Мы прошли мимо Колина. Его друга уже увели полицейские: этот «дровосек» был причиной всего, что случилось. Кто-то из толпы крикнул что-то про геев, когда блондин с другом заходили в отель, и кинули что-то, что, собственно и рассекло ему бровь. Колин молчать не стал, тут же полез с кулаками, а дальше все историю знают. У Эда сорвало клеммы.
Я усадила Эдварда на оливковый диванчик в глубине фойе, чтобы вспышки не тревожили его. Следом подошёл Колин. Вся его одежда была заляпана кровью.
- Я не хотел… Правда…
Я подняла на него глаза: он был нетрезв. И хорошо, если только нетрезв.
- Где тебя носило? Не хотел он… Колин, всему есть пределы, и сегодня ты их успешно преодолел одним махом…
Эд уронил голову на уровень колен.
- Простите меня, - блондин начинал плакать, но в этот раз слёзы вызвали только раздражение, но никак не сочувствие. – Что я могу сделать…
- Ничего. Ничего ты не можешь сделать, уже всё, что мог, сделал, - я не собиралась давать слабину в этот раз.
- Прекратите, - еле слышно сказал Эд.
- Пожалуйста, позволь мне помочь, пожалуйста… - в отчаянии Колин запустил руки в свои светлые волосы.
Моя рука, лежавшая всё это время на плече британца, начинала слегка подрагивать. «О, боже, нет. Только не это».
- Эй, - я присела перед Эдом на корточки. – Эй, ты чего.
- Пожалуйста, прости меня… - продолжал скулить блондин.
- Заткнись, - прорычала я.
- Что?.. – непонимающе промямлил Колин. – Позволь мне…
- Пошёл вон отсюда, я сказала. Сейчас же! – проскрежетала я сквозь зубы.
Шотландец кинул на меня последний умоляющий взгляд и пошёл прочь по фойе.
- Эд, - я пыталась убрать избитые руки от его лица. – Пожалуйста, посмотри на меня… - у меня ничего не вышло.
У меня не получалось достучаться до потерянного и разбитого Эдварда.
- Послушай, - я сделала ещё одну попытку. – Ну же, всё уже хорошо, - мои руки дрожали, когда я дотрагивалась до израненных костяшек. – Посмотри на меня, всё уже хорошо.
Я дышала ртом, осторожно, стараясь не потревожить неожиданно наступившее спокойствие. Он неожиданно поднял на меня глаза. В этот момент по моей щеке скатилась слеза. Это было сильнее меня, это было слишком, ведь я же не железная. Эд стёр тыльной стороной ладони мокрую дорожку. Я не могла выдержать его спокойный взгляд и опустила голову. Вслед за первой слезой, побежала вторая, потом третья. А потом я перестала считать.
- Проводишь меня до номера? – хрипло спросил Эдвард.
- Конечно, - я поднималась с колен, попутно протирая глаза. – Пойдём.
«Наверняка вид у меня ещё тот», - со слабой улыбкой подумала я.
Я поднялась вместе с британцем на наш этаж, убедилась, что он в норме и оставила его на диване в гостиной: он пообещал, что ляжет спать. После этого я собиралась найти Колина и спросить у этого безмозглого дегенерата, что за херню он постоянно творит.
***
Kodaline – High Hopes
В номере Колина не было, и я вновь спустилась в холл, чтобы узнать, уходил ли он куда-нибудь. Уже собралась позвать кого-нибудь из служащих, когда увидела его светловолосую голову возле барной стойки ресторана. «Он что, издевается? Только что попал в грандиозный скандал и опять собирается напиться?» - я разъярённо направилась к нему.
Блондин при виде меня подавился содержимым стакана.
- Это просто вода, - пискнул он.
- Я очень на это надеюсь, - мрачно ответила я. – Ничего не хочешь мне сказать?
Колин осмотрелся: кроме нас в зале никого не было, даже обслуживающего персонала. Я присела на соседний стул за барной стойкой.
- Я уже извинился…
- Нет, чего-то другого? – я смягчилась. – Что происходит?
Шотландец крутил стакан в руках и молчал.
- Колин, - мне показалось, что он отключился от реальности. – Так, ладно, разгребай… - я начала вставать, чтобы уйти и больше никогда не возвращаться к этому разговору.
- Я гей… - промямлил блондин.
«О, нет, я не хочу это знать, не надо», - взмолилась я, падая обратно на стул.
- Что?.. – переспросила я, хотя прекрасно слышала всё, что он сказал.
- Я – гей, - увереннее произнёс он.
- Это может показаться самым тупым вопросом во всём мире, но… Ты уверен?
- Кажется…
- Значит не самый, - я озвучила собственную мысль. – Так кажется или… Да?
- Кажется да, - Колин, наконец посмотрел на меня.
- И-и-и… Яснее не стало.
«Зато понятно, откуда такая реакция на разного рода высказывания о меньшинствах», - резонно подумала я.
Повисла небольшая пауза.
- Так вы с этим… Другом, что?.. – я не знала, как правильно задавать такого рода вопросы.
- Нет, ты что, - отмахнулся блондин, делая глоток из стакана. – Он просто друг, старый друг, знакомы уже тысячу лет.
- Тогда с чего ты взял, что ты… - странно было спрашивать кумира миллионов девочек о том, гей он или нет.
- Не знаю, - он потёр подбородок с дневной щетиной. – Я так думаю. У меня никогда не было девушки… Такой, как у Мишеля…
«Такой, как у Мишеля, тебе не надо», - ехидно подумала я.
- Или у других моих друзей, у Эда, например…
«Ох, не сыпь мне реагент на рану, она ещё не превратилась в гололёд».
- Да, бывали разные, но никогда серьёзно.
- Ты с кем-нибудь говорил об этом? С тем же Эдом?
- Нет. Нет, никогда. После сегодняшнего, он не захочет меня даже видеть, - горько усмехнулся Колин. – Кто думаешь съездил мне по роже? – блондин указал на свою припухшую губу.
- Не может быть… - я не могла в это поверить, Эдвард не мог просто так ударить друга.
Или я плохо разбиралась в людях. Очень плохо.
- Может. Но это за дело. Я бы себе тоже врезал… - блондин осёкся и снова принялся вглядываться в дно стакана.
- Я никогда не смогу поговорить с Эдом об этом… Только не с ним…
- Почему? - хмыкнула я.
- Ну, не смогу и всё, - кончики его ушей начали предательски сигналить красным.
- Он тебе нравится, - я обрадовалась своей догадке. – Он тебе нравится!
- Тише! Ты чего кричишь?! – зашикал Колин. – Возможно…
- И… Как ты понял, что он тебе нравится? – я нагнулась к нему ближе для конспирации.
Атмосфера сразу стала проясняться, когда мы выяснили причины поведения Колина.
- Вообще-то, виновата ты, - блондин нагло посмотрел на меня.
- Не поняла, – я нахмурилась. - Что значит «ты виновата»?
- Когда проходил кастинг на проект, мы сами отсмотрели практически всех кандидаток. Совсем «не вариант» убрали ещё до нас, а вот…
- Ближе к делу, - серьёзно сказала я.
«Юлит прямо как Дима».
- Эд разрыл твоё фото среди тысяч остальных и ходил за Джереми неделю, чтобы взяли именно тебя, хотя до этого уже утвердили другую кандидатуру. Он ныл и вёл себя как девчонка, грозился уйти из проекта ещё до его начала, если не возьмут тебя.
«Где-то я эти угрозы уже слышала…»
- Вот тут-то я и понял, что во мне сидит какое-то непонятное чувство: какая-то…
Я не слышала продолжения истории. Да мне и не нужно было, я знала, что чувство, которое в нём «сидело», было ревностью. Теперь ему предстояло выяснить, какого характера была эта ревность. Одно дело, если он боялся потерять лучшего друга из-за девушки. И совсем другое, если он боялся потерять человека, в которого был влюблён. Единственное, что меня волновало в тот момент, так это Эд. Я готова была кидаться тяжёлыми предметами от досады: никто не мог объяснить мне, что творится в голове человека, который сперва всеми правдами и неправдами пытался сделать так, чтобы я приехала, а потом не хотел меня даже видеть.
- Эй, ты слушаешь, - Колин вопросительно смотрел на меня.
- Да, - пробурчала я. – Я тебя слышу… Так значит, ты напивался и творил весь этот цирк только потому, что не мог принять кто ты есть на самом деле? Что за дурацкий способ уйти от реальности? – нахмурилась я.
- Единственно мне известный, - пожал плечами блондин.
Я даже не могла себе представить, каково это, когда тебя тревожит такой серьёзный вопрос, а ты не можешь ни с кем поделиться. Конечно Колин боялся осуждения близких и реакции окружающих, поэтому стал запихивать себя настоящего как можно глубже, чтобы никто не смог ни о чём догадаться. Ещё бы немного и его сочли бы ярым гомофобом. Нужно будет поинтересоваться у Мишеля, как он реагирует на подобного рода вещи, ведь даже при наличии стабильной девушки, только ленивый не обвинил его в сокрытии «настоящей» ориентации.
- Теперь-то это прекратится, я надеюсь? – я выжидательно подняла бровь.
Шотландец пристально рассматривал собственные руки.
- Колин, я с тобой разговариваю! – я звучала, как школьная учительница.
- Да…
- Я не слышу, - я решила немножко над ним поиздеваться.
- Да-а-а-а, - протянул блондин, поворачиваясь ко мне.
- Я же не пытаюсь тебя научить жизни, - я хотела закончить разговор на мажорной ноте. – Ты должен сам понять, кто ты и чего ты хочешь от жизни. Напиваться и кидаться с кулаками на каждого идиота, который косо посмотрит в твою сторону – не вариант. Об этом нужно говорить, раз это тревожит тебя. Разберись во всём и будь уверен, что я буду на твоей стороне, чтобы ты для себя не решил, - я ободряюще улыбнулась.
- Никто не говорил, что будет так тяжело…
- Никто и не говорил, что будет легко, - я положила руку ему на плечо. – А теперь, когда мы с тобой переврали одну из величайших песен Coldplay, давай-ка, наконец, пойдём спать?
Колин снова смотрел на меня самым жалостливым образом. Я тяжело вздохнула.
- Ладно, - ворчливо начала я. – Да, ты можешь меня обнять, - я раскинула руки в стороны.
«Первый раз встречаю человека, который настолько любит обниматься!»
***
Мы поднимались в лифте, и я понимала, что похожа на телефон с однопроцентным зарядом батареи: если я сейчас не лягу спать, то просто выключусь где-то в коридоре. Блондин шумно открыл свою дверь.
- Ну, до завтра, - улыбнулся он.
- До завтра… Колин, - я неуверенно окликнула его. – Почему ты рассказал мне?
Шотландец закусил нижнюю губу и опёрся на ребро двери.
- Не знаю, - он провёл рукой по светлым волосам. – Может, потому что у тебя есть друг-гей, которому, я уверен, во сто крат хуже с вашими законами, чем мне… Может… - парень задумался. – Я не знаю, как это объяснить. Потому что ты – это ты и всё…
«Все решили цитировать меня же?»
- Спокойной ночи, Колин, - я понимающе кивала.
- Спокойной ночи.
Я помедлила и уже собиралась идти дальше по коридору, когда заметила, что дверь в номер Эда не закрыта. «Неужели я оставила её открытой?»
Christina Perri - Human
Первой мыслью было закрыть её тихонько и идти дальше по своим делам. Но я, как любопытнейшее существо на земле, помялась на пороге, но просунула свой нос щёлку. Внутри было всё так же темно и прохладно, как и двадцать минут назад, когда я оставляла Эда на диване. Вот только сейчас его там не было. «Не поняла», - озадаченно подумала я, открывая дверь шире. Я осмотрела комнату и меня чуть Кондратий не хватил: из-за белоснежного дивана торчат две ноги. Две ноги лежат на полу за диваном. Спокойно, не шевелясь. У меня в ком в горле стал. Я медленно зашла внутрь.
- А, это ты, - голова Эда показалась над подлокотником.
- Твою мать, - выругалась я, делая глубокий вздох облегчения.
- Слишком много русского для одного дня, - спокойно заметил британец.
- Ой, да пошёл ты… Боже, как ты меня напугал! – я всё ещё не могла прийти в себя.
- Ты меня тоже напугала. Зачем ты пришла?
- У тебя дверь была открыта, я решила… Чем это пахнет? – мой чуткий нос моментально уловил алкоголь в воздухе.
Эд потряс стаканом в воздухе.
- Присоединяйся, - он встал и подошёл к бару. – Чего тебе плеснуть?
- Ничего, спасибо, я пойду, – видимо, моя помощь ему больше не нужна была.
- Посиди со мной немного… Пожалуйста? – британец повернул ко мне свою длинноволосую голову.
- Если только немного, - я стала разуваться. – Почему у тебя здесь так холодно?
- Потому что я здесь не живу, следовательно, не регулирую термостат, - размеренно закидывая кубики льда продолжил Эд.
- А где ты живёшь? – удивлённо спросила я.
- Я живу с Кэти в родительской квартире, - ответил он, снова укладываясь на белый пушистый ковёр на полу.
«Окей, так наверняка удобнее разговаривать», - подумала я, присаживаясь на широкий подлокотник дивана.
- Я подарил родителям дом недалеко от Лондона, а они оставили нам квартиру.
Я вспомнила, что Колин рассказывал о его родителях и мне было странным слышать множественное число, учитывая, что с ним остался лишь отец. Становилось зябко в одной футболке, и я накинула ярко-красный плед на плечи. Тот самый, которым совсем недавно укрывала Эда. Повисла небольшая неловкая пауза.
- А Колин, кстати, в порядке… Губа почти не болит, - я рассматривала бело-серый интерьер комнаты.
Всё было нетронутым и каким-то неуютным. Единственный источник света исходил из незакрытой дверцы бара.
- Он тебе рассказал?
Я напряглась, потому что не знала, о чём конкретно спрашивал Эд.
- М-да, - неуверенно ответила я.
- Я не знаю, что на меня нашло, - Эдвард не мигая смотрел в потолок. – Я сам такого не ожидал. Это была какая-то нездоровая вспышка гнева…
- Это просто усталость, - я пыталась сгладить углы.
Тяжело было оправдать мордобой усталостью и эмоциональным выгоранием, но кому бы стало легче, если бы я стала обвинять его в неоправданной жестокости?
- Ну, конечно… Ты была там, - тихо продолжил Эд. – Это был срыв, так нельзя, - он покачал головой. – Я ударил друга.
- Он не против, - встряла я.
- В смысле? – британец посмотрел на меня.
- В смысле, он считает, что прилетело ему заслуженно, - рассмеялась я.
- Действительно, - слабая улыбка появилась на его лице. – Вот идиот… - рассмеялся Эд в ответ.
Его ямочки заставили моё сердце сжаться от умиления.
Неожиданно став снова серьёзным, он потянул меня за край пледа.
- Ложись рядом?
Я не знаю, что заставило мой усталый мозг принять это решение, но я, запахнувшись в плед поглубже, улеглась рядом на мягкий ковёр. И неожиданно весь мир вокруг исчез, остались только мы и темнота номера. Мы рассказывали, перебивая друг друга, дурацкие истории, смеялись как дети и были абсолютно счастливы. Лёжа на спине и поставив противоположные ноги на колени, мы выясняли, у кого же больше размер ступни. Моя ножка, казалось, была в два с половиной раза меньше, чем его огромная лапища.
- Отрастил же, - сквозь смех сказала я. – Какой у тебя размер обуви? 46?
- 45, - ответил Эд, смотря на меня с робкой улыбкой.
Я села и опёрлась на прямую руку.
- Ты знаешь европейские размеры? – удивлённо спросила я.
- Да, - хмыкнул он. – У нас всё так же, как у вас.
Его волосы совсем растрепались, а две цепочки, одна - с маленьким крестиком, другая – с серебристым скрипичным ключиком, съехали набок. В мягком слабом свете Эд не выглядел на свой возраст. Он скорее напоминал повзрослевшего Питера Пэна: потерянного мальчишку, который не мог смириться с мыслью, что больше не может вернуться в Неверленд.
- Не говори глупости. У вас всё не так, начиная с руля в машине и заканчивая размерной таблицей, - я притворно закатила глаза.
- Это ты не говори глупости, - рассмеялся он в ответ.
Эд накрыл своей ладонью мою руку. Я сделала вид, что ничего не произошло, в то время, как внутри взрывались фейерверки. Он тоже сел и придвинулся ко мне. Я вжалась спиной в край дивана.
- Глупости очень важны… - тихо прошептала я, выжидательно глядя в его тёмные глаза.
- Я бы с удовольствием делал глупости вместе с тобой…
Я словно опомнилась.
- Ну, - я опустила голову. – Я «немножко» с тобой посидела, теперь пора спать. Тебе особенно, - я вытащила свою руку из-под его израненной. – Я пойду… Спокойной ночи, - промямлила я.
Я старалась не смотреть Эду в глаза, пулей вылетела из его номера и успокоилась, только когда захлопнула за собой дверь, по которой тут же сползла. Я, всегда считавшая, что «сползать на пол по двери» - признак плохой мелодрамы, сидела в ненавистной позе и приходила в себя.
5 Seconds of Summer – Vapor
В дверь тут же постучали. Я моментально вскочила и распахнула верь.
- О, это ты? Тебе что-то нужно? А зачем?.. – затараторила я, попутно убирая волосы назад.
Эд, не ожидавший столь быстрого ответа, немного потерялся.
- Золушка забыла свою парку… И кеды, - в обеих руках он держал мои вещи.
Я с выражением «а-а-а, то-о-о-очно, я думаю, где они», но абсолютно без слов забрала одежду.
- Это моё, - неловко покрутившись, я отдала британцу его плед.
Да, я выскочила в пледе и оставила у него свои вещи. А зачем они мне вообще, правда? Кому они надо?
- Ты… Точно хочешь спать? – робко спросил Эд.
Я не очень уверенно покачала головой. Разговаривать я так и не начала.
- Тогда это тебе пригодится, - он указал на верхнюю одежду. – Обуйся.
Я быстро схватила первые попавшиеся слипоны, накинула куртку и вышла из номера вслед за Эдвардом.
- Закрой глаза, а то будет неинтересно, - хитро сказал он, демонстрируя свои ямочки.
Я послушно закрыла глаза. Эд взял меня за обе руки и медленно повёл по коридору. Единственное, на что я могла полагаться – это был мой слух. Сначала скрипнула дверь, я поняла, что мы зашли в тёмное помещение, я почувствовала это, потому что в коридорах отеля всегда ярко горел свет. Потом под ногами скрипнуло дерево паркета.
- Осторожно, ступенька, - предупредил британец.
Я неуклюже поднялась по лестнице.
- Всё, мы пришли. Постой на месте секунду, - я услышала, что он открыл окно, потому что комната наполнилась гулом города, в лицо ударил холодный воздух.
- Не подсматривай! – для полной уверенности Эд закрыл мне глаза своим ладонями, я почувствовала его кольцо на указательном пальце левой руки. – Иди прямо вперёд.
Я сделала несколько неуверенных шагов, переступила через порог. Даже, если бы в тот момент он собирался меня убить, столкнув с крыши, я бы не возражала.
- Теперь можно, - Эд убрал руки.
Передо мной был весь Лондон, как на ладони. Прекрасный вид на Темзу и Лондон Ай, на мосты, на Трафальгарскую площадь. Это было что-то невероятное: ночной город раскинулся прямо под моими ногами, я не знала, куда смотреть. Я подошла к парапету и восторженно осматривала огни ночных улиц.
- Тебе нравится? - Эдвард стоял рядом, запахнувшись в плед.
От его слов расходились облачка пара.
- Ещё спрашиваешь, - поражённо ответила я, не отрывая взгляд от волшебного вида. – Я никогда не видела ничего подобного, это же просто сказка.
- Ты так любишь город? – поинтересовался Эд.
Его нос начинал мило краснеть на кончике от холода.
- Да, очень. Особенно ночной… Это фантастика, такой вид…
- Когда видишь это каждый день, он уже не кажется таким необычным…
- Не знаю, мне кажется, от этого невозможно устать, - я опёрлась локтями о заграждение. – Если тебя это не впечатляет, то что же тогда? – я ехидно посмотрела на него.
- Океан, например.
- Океан? – я переспросила скорее для того, чтобы прикинуть собственные ощущения на этот счёт. – Не знаю, никогда не видела океан.
- Не может быть! – рассмеялся Эдвард.
- Очень даже может. Море – да, океан – нет, - я пожала плечами.
- Ты обязательно должна это увидеть…
- Возможно, когда-нибудь… - задумчиво протянула я.
- Нет, - запротестовал британец. – Ты должна обязательно увидеть его, мы должны с тобой съездить к нему как можно скорее! – в его глазах блестел восторг.
«Мы с тобой. Мы».
- Ну, да, конечно, - хмыкнула я. – Обязательно съездим. А теперь давай уже пойдём спать, завтра… Сегодня тяжёлый день, - я этими словами я стала заталкивать Эда с террасы обратно в помещение.
