Marian Hill - Lovit
Кто-то стучал в мою дверь. Так тихо, что сперва показалось, что это мне снится. Через несколько стуков, повторяющихся с одинаковым интервалом, я убедилась, что это не сон. Кто-то решил потренировать ритм новой песни прямо на моей входной двери. Я перевернулась на живот и постаралась уснуть снова, но человек с прекрасным чувством такта не собирался просто так сдаваться и становился только настойчивее. «No! No, no, no, no. Did I mention? NO!
- Я убью его, - прорычала я, откидывая одеяло.
У самой двери я кинула взгляд на своё отражение. Вот поэтому я люблю водостойкую косметику: сколько бы я её ни оттирала, она никогда не сходит с первого раза. Так что, технически, у меня уже были подведены глаза и, спасибо моей позе для сна а-ля «Ленин в мавзолее», я не страдала следами от подушки на лице. Я стёрла сползшие остатки каяла, взбила вчерашние кудри и задумалась над тем, что мой визитёр, должно быть, ушёл: стук прекратился. Для полной уверенности я всё-таки открыла дверь.
В двух шагах от меня стоял Эд в полурасстёгнутой рубашке и старательно… Застёгивал? Расстёгивал маленькие пуговички?!
Передо мной ещё не появлялись посторонние полураздетые мужчины с утра пораньше, но идея, в целом, неплохая. Стоит ввести её на постоянной основе.
Британец, наконец, заметил, что я стою перед ним и растерянно бросил своё занятие. Похоже, что пуговицы были безнадёжно малы. Также, как моё ожидание хоть какой-нибудь реплики со стороны хозяина тёмно-фиолетовой рубашки. Молчание затянулось, и смотреть столько на человека в упор было просто неприлично.
- Почему твоя рубашка похожа на обивку моего дивана?
«Серьёзно? Это именно то, что нужно было спросить, конечно. Больше нет вопросов, вроде «почему ты здесь» или «о, не ожидала тебя увидеть, я надеялась, что ты где-то потерялся и больше не найдёшься», нет. Только этот: почему твоя рубашка похожа на обивку моего дивана? Гений, твою мать», - я передразнила саму себя.
Эд, кажется, не ожидал, что я скажу что-то подобное (да, серьёзно, кто ожидает?), поэтому удивлённо на меня посмотрел, но быстро нашёлся, что ответить:
- Это мне говорит человек в штанах с изображением мороженого?
«У-у-у, кто-то включил здесь сучку?»
Я не собиралась пререкаться с ним. Если бы я знала, что именно Эдвард стоит за дверью, то ни за что бы в жизни не встала с кровати.
- Так, ладно, пошутили и будет. Была не рада тебя видеть, - я попыталась закрыть дверь.
- Подожди, - он выставил руку, чтобы помешать мне захлопнуть дверь прямо перед его носом. – Давай не будем горячиться. Я пришёл извиниться.
«Хм, и давно у него такой голос? Такой… Низкий и приятный?.. – я склонила голову набок и задумалась, - Или я просто не замечала раньше? Или… Или у тебя гормоны руководят мыслительным процессом?» - тут же одёрнула себя я.
Я с одинаковой долей удивления и недоверия посмотрела на него: что-то в нём изменилось. Почему-то раньше я не замечала, какие глубокие тени залегли под его глазами, он выглядел утомлённым и… Искренним?
- Может быть, ты пустишь меня внутрь, и мне не придётся стоять, как идиоту, в коридоре? – Эд с надеждой улыбнулся.
- М-м-м, дай-ка подумать, - я выдержала трёхсекундную паузу. – Нет, - я расплылась в своей самой противной улыбочке. – Но мне нравится твоя самокритичность.
- Хорошо, - он понимающе закивал мне в ответ. – Извини меня…
«В который раз», - я мысленно закатила глаза, скрещивая руки на груди.
- Я не хотел, чтобы всё так получилось, - Эдвард смотрел куда угодно, только не на меня, как будто уточняя в своей голове, за что конкретно он извиняется. – Я не думал, что будет, что-то серьёзное, всё-таки надеялся, что Колин будет держать себя в руках в этот раз…
«Отлично, это ещё и не первый раз. Просто отлично, устроила целое театральное представление ради «ничего», чтобы прикрыть общеизвестный факт. Это всё равно, что пытаться затушить нефтяной фонтан: все вокруг знают, что потухнет, когда нечему будет гореть, но я продолжаю бегать вокруг с вёдрами и орать, почему мне никто не помогает. Типикал ми».
- Поэтому не стал встревать… Это бы привлекло ещё больше внимания, понимаешь? – Эд смотрел на меня, ожидая одобрения. – А потом появилась ты и Оли…
«Надеюсь, мне только послышались эти нотки недовольства в его голосе».
- Вы что-то быстро придумали, и, если бы я знал, какую глупость ты собираешься сделать…
Я резко перебила его:
- Глупость? Это я сделала глупость? Если бы я не вышла к ним одна, у вас были бы такие проблемы, с которыми вы бы ещё очень нескоро разобрались. Так что, извини меня за то, что я помогла вам, в следующий раз этого не повторится.
- Нет-нет, ты не так всё поняла… Я хотел сказать, что… Нужно было придумать что-то другое… - он нервно прокручивал кольцо на своём пальце. - Ну, или хотя бы делать глупости вместе? – Эд простодушно пожал плечами.
- Что ж, тренируй свою реакцию, в следующий раз будем действовать оперативнее.
«Мать моя женщина, я отказываюсь понимать его логику».
Я вопросительно посмотрела на него, ожидая либо услышать продолжение, либо распрощаться и вернуться в кровать.
- Надеюсь, следующего раза не будет… - Эдвард напряжённо улыбнулся. – У него непростые времена, что-то происходит, но он не хочет со мной говорить об этом, а потом мне приходится вытаскивать его из разных передряг… Он начал врать всем вокруг, напиваться до беспамятства. Я не знаю, что я могу для него сделать.
Я лишь в ответ тяжело вздохнула: если лучший друг не в состоянии помочь, то я уж тем более.
- И… Извини меня за то, что было в холле… Два раза извини, потому что я ещё тот идиот и не могу держать язык за зубами, когда выпью, весь мой дерьмовый характер так и просится наружу. У нас напряжённый график, нет свободной минуты. Это делает меня злым и ужасно нервным…
Я кивала после каждого слова, слабая улыбка появлялась на моём лице: даже ругая сам себя, он выглядел милым и забавным.
- Настоящим придурком… - он покачал головой. – Я не хочу, чтобы эти происшествия как-то повлияли на наши…
Ed Sheeran – Don’t
Мы одновременно повернули голову, привлечённые шумом: из номера Эда, который находился в другом конце коридора, у самого лифта, словно воришка, выбиралась Эва. Завидев нас, она перестала пытаться быть тихой, нацепила своё обычное нагловатое выражение лица и гордо прошествовала с туфлями в руках к своей двери.
«Повлияли, парень, уже повлияли», - подумала я.
- Что ты там говорил про «наши отношения»? – нахмурив брови, спросила я.
- Я…
- Ты, ага. Я не знаю, почему твои слова идут вразрез с твоими действиями. Не понимаю, что означают эти непредсказуемые кульбиты настроения, но хочу вот что тебе сказать: ты, безусловно, милый, возможно даже, отличный парень, но нет у нас никаких «наших отношений», мы просто… Коллеги, да, давай назовём это так. Поэтому отныне мы будем придерживаться простых правил этикета вежливости, хорошо? Я не хочу слышать от тебя ничего большего, чем «привет», «пока» и «здесь есть свежий кофе». Со своей стороны, я обещаю, что больше не буду находиться рядом с тобой где бы то ни было. Я даже разговаривать с тобой не буду, если потребуется, - стараясь быть убедительной, я почему-то начала жестикулировать, как сумасшедшая. - Я обещаю вести себя вежливо и доброжелательно на расстоянии вытянутой руки. Но, если ты не оставишь меня вне своих «развлечений», мне придётся защищаться. И, поверь мне, тебе не понравится всё то, на что способен мой дерьмовый характер. А теперь, извини, мне нужно немного привести себя в порядок и проверить, не стал ли Колин снова жертвой вашей медленной реакции на происходящее вокруг.
Я уверенно посмотрела в его тёмные глаза и решительно захлопнула дверь. Чтобы не начать обдумывать планы по отрыванию светловолосой башки и опусканию разных особей мужского пола в серную кислоту, я принялась немедленно чистить зубы. Долго и тщательно, пока каждый миллиметр эмали не начал скрипеть от чистоты, а в голове не поулеглось, потому что я буквально пылала от злости. Нужно было срочно успокоиться и не давать никому повода думать, что я неуравновешенная психопатка. Ну, хотя бы попытаться это скрыть на время. Я умывалась холодной водой, а перед глазами всё ещё стояла картинка: Эд, весь такой в ангельском свечении смирения и покаяния, и Эва – скандинавское яблоко раздора. И вот я уже видела, как выражение «виноват, каюсь», сменяется «чего ты выперлась, я же просил подождать, ты спалила всю контору». «Иуда просто какой-то… Надеюсь, он пойдёт и повесится на своей дурацкой рубашке. Ненавижу его. Всех ненавижу!» - я переодевалась в мягкие трикотажные штаны и худи с капюшоном, в которой благополучно запуталась. Немного порычав на вещь, я, наконец, справилась с ней, быстро отправила сообщение Диме, захлопнула ноутбук, сунула карту от номера в карман и отправилась к Колину. Было около десяти утра, что означало, что поспала я всего ничего. Я постучалась.
«Да ладно, так не бывает!» - подумала я. Дверь мне открыл Эд, который как раз подворачивал второй рукав своей смешной рубашки. Ткань действительно чем-то напоминала рисунок обивки дивана из моего номера. Я молча протиснулась мимо него к кровати, на которой развалился блондин, свесив голову вниз. Моё желание отругать его за отвратительное поведение мигом улетучилось. Тем более, я вспомнила, что он всё же не Дима и что я не имею никакого права учить жизни, по сути, постороннего человека. Мне оставалось его только пожалеть.
- Эй, ну как ты? – я присела на краешек кровати и положила руку на голое горячее плечо Колина.
- М-м-м, бывало и лучше… - протянул он, не поднимая головы.
Эд тем временем переминался с ноги на ногу у подножья кровати.
- Признавайся, что ты вчера намешал? Я же знаю, что от простого виски, даже вперемешку с шампанским не бывает того, что было с тобой… - строго сказала я.
Не спрашивайте меня, откуда я это знала. Два слова: Дима, клуб.
Колин в ответ лишь тяжело перевернулся на спину. Выглядел он ужасно, и я не была уверена, что ему опять не станет плохо.
- Что? – тут же засуетился Эд. – Тебе стало хуже? Тебе что-нибудь нужно? Давай я всё-таки схожу за врачом?!
- Может, сразу за госнаркоконтролем? – спросила раздражённо я, оборачиваясь к нему.
«Боже мой, почему ты такой идиот? Неужели так сложно понять, что как только врач разберётся что к чему, как минимум разразится скандал и, как максимум… Я даже не знаю, пересажают вас всех?»
- Перестань говорить всякую ерунду, умник. Ещё врачом хотел стать, - я снова повернулась к блондину. – Так ты не хочешь говорить, что ты такое вчера съел для остроты ощущений?
Колин отрицательно помотал головой.
- Хорошо, партизан…
- Кто? – блондин озадачено поднял голову.
- Не важно. Важно только то, что пока организм себя не очистит, лучше тебе не станет. Ну, ты уже мальчик большой и знаешь, как это работает.
Несчастный Колин снова жалобно застонал.
- Заканчивай ныть, ну же, - я убрала руку с его лица и улыбнулась. – Ты что-нибудь ел?
«Кажется, сегодня я работаю мамой», - подумала я. Злиться было невозможно – таким жалким выглядел блондин. Он как будто уменьшился вдвое на своей огромной кровати и, как маленький, запутался серди белых простыней и гор подушек.
- Не-а… - Колин опёрся на локоть.
- Оли не позаботился о малыше, - засюсюкала я, дразня блондина.
- Оли ушёл несколько часов назад вслед за тобой, - спокойно сказал Эд.
Он переместился на другую от меня сторону кровати и стоял, возвышаясь над нами, скрестив руки на груди. Из-под рукава рубашки, от локтя к запястью, тянулась тонкая чёрная стрела. Было странным, что раньше я её не замечала. Последнее время мне вообще казалось, что я ничего вокруг себя не вижу.
- Я был здесь всё время, после… - он замялся.
Я выгнула бровь в ожидании.
- После того, как встретился с тобой в фойе, - он ослепительно улыбнулся, используя против меня свои убийственные ямочки.
- Да, конечно, так самоотверженно с твой стороны, - съязвила я. – Тебе нужно что-то выпить, - я обратилась к Колину. – Лучше, конечно, воды. Пойду посмотрю, что у тебя осталось.
На полпути в соседнюю комнату я обернулась.
- А ты пока мог бы накинуть футболку или что-то ещё. Я не против полуголых красивых миллионеров, но… Давай не спешить с этим, - я подмигнула блондину.
Он хрипло рассмеялся мне в ответ. Уже неплохо.
ColdPlay – Fix You
- Эд, эм-м-м, можешь мне помочь?
- Да?.. – удивлённо ответил он.
Мы вышли из комнаты Колина, и я стала осматривать содержимое мини-бара.
- Ты действительно был всё это время здесь? – спросила я, не поднимая головы.
- Да, вышел только, чтобы переодеться и зайти к тебе… Я пришёл к нему, как только узнал. Сказал Оли, что он может идти, я справлюсь один.
- Кажется, это мне нужно теперь извиняться, за то, что усомнилась в тебе, как в друге… Отбросив всё, что я уже наговорила тебе сегодня, скажу честно: ты действительно хороший друг.
Я достала воду, закрыла дверцу и повернулась, чтобы найти стаканы, но уткнулась в тёплую грудь Эда, который, как обычно тихо и мягко подошёл ко мне со спины. Более неловкой ситуации я придумать не смогла бы. Я смотрела на маленькие пуговички не смея поднять голову. Я сделала шаг в сторону.
- Я… Вода… Пойду отнесу.
«Брать палка, капать ямка. Что с твоим мозгом?» - я была в шоке сама от себя.
- Я пока закажу чего-нибудь поесть, - сказал Эд мне в след.
Я быстро вернулась обратно к Колину, который уже натянул белую футболку в серую полоску и, сидя в кровати, щёлкал пультом.
- Завтрак прибудет через несколько минут, - весело прокричал Эдвард из соседней комнаты. – А мне нужно поспать, - он появился в дверях. - Оставляю тебя в надёжных руках.
«Отлично, я сегодня за няньку».
- Не скучайте, - парень на прощание помахал нам рукой.
Через несколько минут действительно принесли завтрак, на который мы набросились, как будто не ели целую вечность. Колин стал приобретать человеческий вид прямо на глазах. Расправившись с едой, блондин вернулся обратно в постель, ощущая лёгкую слабость и головокружение. Я присела рядом и начала теребить край одеяла.
- Спасибо тебе, - Колин положил руку поверх моей. – Ты делаешь столько всего, совсем не зная ни меня, ни нас… Мы же едва познакомились, а ты сейчас сидишь здесь и помогаешь мне… Не подумай ничего такого, я очень тебе благодарен, но, знаешь, другая бы давно извлекла выгоду из всего этого, - он вопросительно посмотрел на меня.
Я хмыкнула.
- Не знаю, - я пожала плечами. – Мне так хочется, вот такая я: могу сколько угодно злиться на разные идиотские поступки людей, - я многозначительно посмотрела на него. – Но, если я вижу, что нужна помощь или я действительно могу помочь, то почему бы и нет. От меня же не убудет. Я не искала ни в чём выгоду. Ты обычный парень… - я заметила удивлённое выражение на лице Колина. – Ладно-ладно, не совсем обычный. Обычные бы сейчас сидели дома под родительским арестом, а не в пятизвёздочном отеле с первоклассной кухней. Но всё же, - я опустила глаза. - Ты тоже делаешь ошибки, и, если ошибки твоего сверстника максимум позабавят друзей на фейсбуке, то твои проколы будут обсуждать все, кому не лень. И, похоже, что ты забыл о простой человеческой заботе, раз пытаешься найти подвох в моих действиях. Его нет. Ты мне нравишься, я вижу в тебе столько хорошего и просто хочу помочь, - я посмотрела в голубые глаза блондина. – Что?
Он так странно смотрел на меня, что становилось не по себе. Я не могла сказать, чего было больше в этом взгляде. Немой боли? Сожаления? Благодарности? Единственное, что я видела, так это то, что Колин безнадёжно запутался в чём-то, о чём не мог никому сказать, потому что не доверял никому. Годы под неусыпным наблюдением, десятки людей, которые приходили в его жизнь, чтобы поживиться за его счёт, погреться в лучах его славы, научили обжёгшегося блондина не открываться никому, даже ближайшим друзьям. И в этот раз Колин не мог поверить в то, что кто-то может просто так сделать что-то для него, только потому, что он – это он, а не певец с мировым именем. Блондин всё ещё колебался в своём выборе, но мне так хотелось верить, что стена падёт, и он позволит ему помочь.
- Прости меня… - Колин вытер мокрую щёку о плечо. – Можно я тебя обниму?
- Конечно можно, ещё спрашиваешь!
«Ну, что? Теперь мы будем вдвоём плакать?» - я обняла его так крепко, как только могла. Как будто собиралась собрать его разваливавшуюся жизнь воедино.
Отстранившись, я убедилась в том, что мы улыбаемся, даже когда плачем.
- А теперь, пусти меня под одеяло и давай посмотрим что-нибудь весёлое.
***
Lady Gaga – MANiCURE
- М-м-м, Том, больше никогда так не делай, - я потянулась в кровати.
После разговора с Колином и нескольких коротких мультиков, я уснула мёртвым сном. Даже не заметила, когда отключилась: просто «раз» и вот за окном уже темно, блондина нет, телевизор выключен, а Том стоит надо мной и ждёт, пока я магическим образом проснусь от его присутствия. Он напугал меня до чёртиков, просто стоял склонившись надо мной и смотрел. Тому не хватало только подушки в руках. Он точно пришёл меня убить, никак иначе.
Я села, свесив ноги с кровати, и сладко зевнула.
- Нам нужен ключ от твоего номера.
- Ещё что? – я осматривалась вокруг: бардак, конечно, ещё тот.
- Нет, спасибо, больше ничего, - серьёзно ответил он.
«С сарказмом всё очень плохо. Русский бы уже понял, что «ещё что» - это не вопрос».
- Зачем тебе ключ?
- Сейчас ма… Кэрри поднимается сюда с одеждой и, если ты не хочешь разозлить её ещё больше, то тебе следует поторопиться.
Я ничего не понимала, просто вышла вслед за Томом.
- Одежда? Какая одежда? И почему она злая? – я семенила за парнем, который увлечённо что-то просматривал в телефоне.
Двери лифта с мелодичным звоном раскрылись, и оттуда появилась рыжеволосая Кэрри. Она возглавляла колонну вешалок-стоек на колёсиках, коробок и пакетов.
- Она думает, что ты вчера обращалась к другому стилисту… - он скрестил руки на груди.
«Фу, разве можно звучать ещё более «по-гейски»?»
- И подозревает, что это был Макс Стен. Он давно пытается занять её место и пробраться «наверх».
«Может, я всё ещё сплю? Можно мне уже проснуться, пожалуйста?» - жалобно подумала я.
Я распахнула дверь перед этой воинственной женщиной и её маленькой армией с чехлами для одежды.
- Так, столик отодвинуть, туда стойки, косметику на стол, коробки с обувью направо, коробки с бельём и шляпами на стулья, пакеты слева, ничего не разбейте. Милая, - Кэрри обратилась ко мне с такой убийственной улыбкой, что у меня затряслись поджилки.
- А-а-а… А это точно мне? – я показала но всё, что уже успели внести, пока протискивалась между снующими туда-сюда людьми. – Эва и Амелия живут напротив, я думаю… - мимо меня пронесли несколько коробок Agent Provocateur – Вы ошиблись номером… - я, еле дыша, проводила коробки взглядом.
- Нет, дорогая, это всё тебе. И даже это, - с этими словами она поставила на стол подарочную коробку с «Gloire Impérial». – Все свободны, - рыжеволосая женщина захлопала в ладоши. – Быстрее, пошли отсюда, бездельники, выметайтесь все, давайте! – зашикала она на замешкавшихся ассистентов. – Тебя это тоже касается, - обратилась Кэрри к сыну.
Том недовольно посмотрел ей в ответ, пропустил всех и вышел последним, закрывая за собой дверь.
- Итак, - взмахнула руками стилист. – Дизайнеры предоставили тебе всю эту одежду, потому что надеются, что ты станешь ходячей рекламой. Поняли, что к чему, негодники, - она просматривала содержимое вешалок, пока я стояла в трикотажных домашних штанах, сунув руки в карман худи. – Но тебе не нужно носить это всё. За сегодня выбери, что тебе нравится, остальное завтра утром заберёт Том. У тебя же размер обуви 2,5, верно?
- Я не знаю, наверное…
«Нужно срочно прогуглить размерную сетку UK», - лихорадочно подумала я.
- В общем, я тебе доверяю, выбирай. Потом посмотрим, что можно будет сделать со всем этим, - Кэрри перемещалась из одного ряда вешалок в другой.
Я осторожно подошла к ближайшему стулу и сняла крышку с коробки: я боялась дышать рядом с вещами, которые стоили просто сумасшедших денег. «Как я должна что-то выбрать? А остальные же что? Они же обидятся!»
Рыжеволосая женщина как будто прочитала мои мысли.
- Смелее, не бойся. Выворачивай всё, расстёгивай, растягивай, кусай, если захочется – это просто вещи кучки раздутых индюков. Здесь ты командуешь парадом, если тебе что-то не приглянулось, то это их проблема, что они не смогли сделать вещь хорошо.
- Окей, - я подошла к стойке с чехлами и стала расстёгивать молнии одну за другой.
Кэрри в это время тоже что-то подбирала, периодически сокрушаясь о том или ином элементе дизайна. Я не могла просто так отбрасывать платья за несколько тысяч и притворяться, что мне нравится пиджак, потому что чувствовала, как за мной следит зоркий глаз Коко.
Я вертела в руках странную рубашку, которая больше походила на старушечье платье, но это был Ив Сен Лоран и рука не поднималась отвесить её в сторону.
- Тебе нравится? – стилист подошла ко мне с охапкой футболок.
- Ну-у-у, да… - я звучала очень неуверенно.
- «Ну, да» или «да»?
- Вообще-то, не очень, - боязливо призналась я.
- Значит вон, в сторону, и поехали дальше, иначе мы не разберёмся никогда. Так, теперь вот это.
Она демонстрировала мне футболку за футболкой, мне нужно было только отвечать «да» или «нет», основываясь на первом впечатлении. Минут через сорок мы примерно обозначили границы понравившегося. Бельё почти всё пришлось отложить, потому что Кэрри переоценила мои объёмы, особенно в районе груди. С обувью пришлось повозиться: что-то было велико, что-то жало, несмотря на то, что размеры были одинаковыми, что-то пришлось отсеять, потому что совсем невозможно было стоять, не то, что ходить, хотя выглядело всё просто волшебно. Кеды я оставила, даже не примеряя: если я не смогла бы в них ходить, то поставила на полку и сдувала пылинки. Тоже произошло и со шляпами, я отказалась только от нескольких, потому что они были ну уж очень «не очень». И почему я раньше в них не ходила?
Заключительным этапом был разбор косметики. У меня блестели глаза и тряслись от нетерпения руки. Мы устроились за обеденным столом друг напротив друга.
- Так, прежде, чем мы займёмся этим, ты должна мне честно признаться, тебе за это ничего не будет. Кто тебе вчера делал макияж? Это был Макс, скажи мне, это он? Я убью его…
- Эй, Кэрри, стоп, - я улыбнулась. – Это не был Макс. Я даже не знаю, кто это такой, честно. Я всё сделала сама, в этом же нет ничего особенного, правда?
Рыжеволосая женщина посмотрела на меня с подозрением.
- То есть, это всё ты, сама? – переспросила она.
- Да, это сделала я. Послушай, у меня даже свидетели есть, честное слово!
- Ладно, я поверю тебе, хотя у меня всё ещё есть сомнения. Если я узнаю, что это всё-таки был…
- Нет, это действительно была я. Хочешь, поклянусь на свежем выпуске «Vogue»? – с улыбкой спросила я.
X Ambassadors - Renegades
- Ох, оставим святыню. Лучше расскажи мне, что там было у входа в клуб? Могу тебе точно сказать, что на пьяных людях тушь так хорошо не держится, - Кэрри проницательно посмотрела на меня.
Я сделала вид, что очень занята раскопками косметики и вообще не понимаю, о чём она говорит.
- Значит, это была очень хорошая тушь, - я подняла на неё серьёзный взгляд.
Я не хотела выглядеть грубой или резкой, но, вместе с тем, не могла рассказать ей всего.
- Да брось, я знаю, что ты была трезва, как стёклышко, зачем весь этот спектакль?
Я молча выстраивала пирамидку из теней-однушек.
- Послушай, - стилист отодвину в сторону всё, что было перед ней. – Я знаю, что ты прикрываешь кого-то из них…
Я хотела возразить, но Кэрри жестом меня остановила.
- Я слишком давно с ними знакома, поверь мне, это не те люди, которым стоит доверять. Сейчас ты, наверное, этого не понимаешь и не видишь, ты думаешь, что делаешь что-то хорошее, но… Они ещё не наигрались, понимаешь, они не видят границ дозволенного, им всё слишком легко сходит с рук, никто не научил их отличать «плохое» от «хорошего». Когда каждый пытается поцеловать их в задницу и сказать, какие они особенные, это, знаешь ли, тяжело сделать. Поэтому, чтобы вчера ни произошло, не придавай этому слишком большого значения и… Не поворачивайся к ним спиной. И это касается не только парней, - она взяла меня за обе руки, заставляя отвлечься от пирамидки и посмотреть на неё. – Пытаясь спасти тонущего, не пойди ко дну сама.
От её последних слов по мне пробежала дрожь. Неужели мир настолько прогнил?
- А сейчас вернёмся к делу, - Кэрри продолжила как ни в чём не бывало. – Что это у нас? Помада за 90 баксов, неплохо, - она достала золотистый остроконечный тюбик из чёрной коробочки.
- Кому нужна помада за 90 баксов?! – я не могла поверить, что такая вообще существует.
- Тебе, если хочешь выжить в этом мире. Тебе нужно пускать пыль в глаза, а там уже не важно, из золота она или из дешёвых блёсток. Главное, чтобы было ярко. Поэтому мы возьмём всю коллекцию этих нелепых помад, вместе с карандашами для губ… - она пару раз провела карандашом по тыльной стороне кисти. - Которые настолько твёрдые, что можно в стену забивать вместо гвоздей и всё это по цене 45 американских долларов за штуку, - вынесла она вердикт. – И от руки напишем благодарственное письмо производителю. Это работает так: мы закрываем глаза на отвратительное качество продукта, потому что «это же марка», а они закрывают глаза на отсутствие красоты и таланта и делают тебя лицом новой линии. Как-то так.
Ещё через час работы, я была вся изрисована разными текстурами, исполосована всеми возможными цветами, перемазана сверху до низу помадами от чёрной до голубой, повсюду валялись картонные коробочки и пластиковые упаковки от кистей, но, зато, мы справились со всем, и я была счастливой обладательницей трёх огромных кейсов с косметикой. Моя маленькая душа несостоявшегося художника тихонько ликовала. Я, как маленький ребёнок, не могла выбрать что-то одно – мне хотелось накраситься всем и сразу. Я успокоила себя мыслью о том, что у меня ещё будет куча возможностей это сделать и, более того, продемонстрировать окружающим свои идеи. Это должно было быть весело.
***
Я закрыла дверь за Кэрри и осмотрела номер: везде были стопки одежды, коробки, пакеты и упаковка. «Я за всю жизнь это не переношу», - тяжело выдохнула я. Отрыв из-под завалов ноутбук, я уселась на пол и позвонила Диме.
- Привет! М-м-м, новая причёска?
- Привет, почему ты сидишь в шкафу?
- Я не в шкафу. Это мой новый гардероб и… Мне некуда его складывать, - закончила я типично девчачьей фразой.
- Интересно, откуда столько всего?
- Ну, ты знаешь, мы звёзды, такие… - ответила я глупым голосом. – А ты собрался меня игнорировать? – мне было интересно, с чего это Дима решил поменять цвет волос, сделав его однотонным и довольно тёмным.
- Да, если ты продолжишь задавать глупые вопросы. Конечно новая, это же очевидно, - мой друг включил рафинированного гея. – Так откуда?
- Тебе дизайнеров в алфавитном порядке перечислять или по стоимости начать? Вот, например, - я стянула с ближайшего стула обычную хлопковую футболку в полоску. – Футболка обыкновенная, буржуйская, 350 у.е.
- На ней так написано?
- Нет, это я уже прогуглила… У меня волосы дыбом встают от ценников, даже не хочу смотреть дальше. Это у нас благотворительность такая: вы ешьте, дети, кашу, а мы походим в трикотаже за триста долларов. Я нахожусь в перманентном шоке от них всех…
- А я от тебя… - начал Дима очень уж серьёзно.
- Подожди, прежде, чем ты начнёшь опять на меня орать, позволь мне…
- Нет, это ты позволь! Ты пошла на такое мероприятие и ничего мне не сказала, а ещё подруга называется, - друг сузил глаза.
- А ты о чём конкретно? – спросила я осторожно, понимая, что сосед имеет в виду что-то совсем иное, нежели я.
- Она ещё спрашивает! Презентация «Gloire Impérial», что же ещё? Ты хоть понимаешь, с какими людьми ты находилась в одном зале?
Я озадачено смотрела на Диму.
- Потом день рождения Кэти Харрингтон…
-Да, вот об этом…
- Да-да, вот об этом я хочу у тебя спросить. Почему ты не остановилась и не сделала пару фоток с ней и её подругами, они – самое популярное, самое обсуждаемое явление в интернете, а ты, во-первых, проходишь мимо, а, во-вторых, уходишь раньше всех. И подумать только, одна! С бутылкой! Одна!
«Вот оно, началось», - лихорадочно подумала я.
- Что это было? Что за унылая серость?
Я вообще перестала понимать, что происходит? «Это Дима уже ругается или ещё нет?»
- Эм-м-м, можно задать тебе вопрос? – я не знала, как спросить, чтобы не сказать лишнего. – Что именно ты прочитал обо мне?
Друг посмотрел на меня, как на сумасшедшую.
- Что значит «что именно»? Ты так прекрасно начала вечер со своего появления на презентации, а потом так внезапно растворилась, что только пару человек заметили, как ты садишься в такси и уезжаешь из клуба. Зато Эд с сестрой вышли та-а-ак!.. Только что фейерверк не взрывался. Кстати, всех интересует, кто твой стилист и во что ты была одета…
Я перестала слушать щебетание Димы, потому что не могла понять, каким образом моё фееричное появление с бутылкой, нетвёрдая походка и поцелуй в щёку рандомного фотографа, остались за кадром. Буквально. Пара человек? То есть, толпа, которая не давала пройти мне к такси и постоянно выкрикивала моё имя, решила, что ничего особенного не произошло. То есть гигабайты моих фотографий в, мягко говоря, невыгодном свете, просто растворились. «Так же не бывает! Где мой позор? Где моё публичное порицание? - растерянно думала я, - Что происходит? Эд? При чём здесь он?»
- Да-а-а, - задумчиво протянула я. – Все бы очень удивились, если бы узнали, где я одеваюсь.
- Короче говоря, подруга, вчерашний день, с точки зрения твоего маркетингового продвижения, ты почти провалила.
Я ничего не ответила, потому что всё ещё обдумывала ситуацию. Мне следовало бы радоваться, что всё обошлось без скандала, но что-то не давало мне покоя.
- Ладно, расскажи мне, как ты там вообще живёшь, что интересного? – Дима был в предвкушении подробностей.
- Нечего рассказывать, - я легла на пол и уставилась в потолок. – Жизнь не фруктовый кефир, знаешь ли. По здешним меркам я почти бабушка, старше всех девушек…
- Главное, чтобы не старше всех вместе, - попытался пошутить друг.
- Это да-а-а… Я вот иногда думаю: мне выпал такой шанс, это такое приключение, я должна чувствовать что-то такое… - я искала правильное слово. – Ну, ты понимаешь. А я не чувствую ничего такого. Каждый день я жду какой-то новой пакости, жду новой возможности разочароваться в людях… Кстати, о людях. О них я тоже много думаю, о ком-то, конечно, больше… - я улыбнулась сама себе. – Но вот, что странно: я общаюсь с ними, как с обычными людьми, без постоянной мысли о том, что они знаменитости или ещё что-то. Колин вчера, например, намешал всякого в клубе и страдал, как среднестатистический подросток. И я помогала ему просто так, потому что он нуждался в этом… Мне кажется, что я какая-то неправильная, и со звёздами нельзя просто так общаться… Меня все предостерегают, пытаются убедить в том, что они обычные испорченные мальчишки, а я… Я вижу совсем другое…
- Чего он там намешал?.. – встрял Дима.
- Не важно, разговор же не об этом.
- Да, верно, разговор о том, что ты слишком много думаешь. Останови этот процесс и прими всё, как данность: ты симпатичная девушка, иностранка, легко находишь с людьми общий язык, сердобольная до безобразия и когда-нибудь ты пострадаешь от собственной доброты. Я ответил на твои вопросы?
- А ты тактичен до безобразия, - передразнила я друга.
«Дима прав, нужно прекратить столько думать и анализировать. Пускай всё идёт, как идёт».
- Итак, мы закрыли твой гештальт, а теперь расскажи мне, что было на презентации и как выглядит сестра Эда.
«Надеюсь», - подумала я, пускаясь в долгий и подробный рассказ, а затем и демонстрацию бутылки шампанского за несколько тысяч.
***
Hurts - Lights
Дима всегда умел поднимать мне настроение. После разговора с ним мне стало так легко и весело, что я решила сбросить с себя всю тяжесть последней недели. Я сгребла в кучу мешавшую мне одежду, с удовольствием сорвала несколько ярлыков с вещей подороже, переоделась в них, раздвинула мебель и погасила свет. Я откупорила ненавистную бутылку, включила громко музыку и просто кружила по комнате. Бокалов я не нашла… Или нашла… Я так и не смогла решить, на что это было похоже больше: на бокалы или на вазы для цветов, поэтому пила так, по-простому. Мне было так хорошо, легко и свободно, как не бывало уже очень давно. Я просто плыла вслед за музыкой, покачиваясь с ней в такт. И мне не нужно было ничего на свете, только, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Я могла провести так целую вечность.
Я поставила на блестящую в темноте поверхность стола полупустую бутылку, задев сияющую новизной упаковку хайлайтера от Hourglass. Забавно, но, когда я впервые услышала это слово, у меня не было сомнений в том, что это «our glass», и всё мне казалось весьма логичным. Но жизнь хитрая штука, и не всё так, как нам хочется.
Я повертела в руках увесистую вещицу и неожиданно поняла, что мне срочно нужно найти листок бумаги и ручку, а ещё лучше карандаш. Я знала, что в номерах всегда есть блокнот или стопка бумаги с ручкой. Разыскав всё необходимое, я освободила себе место и принялась писать какие-то четверостишья, отдельные строчки, целые предложения. Ещё раз бросив взгляд на лежащую рядом пудреницу, я записала: «Our time is in the hourglass. It’s like infinity between us».
