Я проснулась от неясных приглушённых звуков, свесилась с кровати, чтобы найти телефон на полу. 4:03. Я пошла на поиски источника звука. Заметив тонкие полоски света двери ванной, которые были единственным источником света в абсолютной темноте, я поняла, что поиски можно сворачивать: это Таня и, кажется, ей снова плохо, причём здо́рово плохо. Я тихонько постучала, но украинка меня, видимо, не услышала, потому что новая порция нашего ужина подкатила неприятной волной. Я решила зайти внутрь и помочь хоть чем-то.
- Эй, ты как? – я присела рядом на колени – Таня была белее мела, дышала тяжело и прерывисто.
- Плохо… - слабо ответила она. – Последняя пачка была лиш…
Темноволосая голова снова уткнулась в белую керамику. Таню крутило и выворачивало на изнанку. Я боялась, чтобы она снова не потеряла сознание от изнеможения. Я видела, что у неё не осталось сил даже для того, чтобы сказать что-то. Я сидела всё это время с ней, периодически наливая в стакан воду, снова и снова смачивая полотенце в холодной воде, потому что Тане не хватало сил встать самой и умыться. Я боялась её тревожить, потому что каждое лишнее движение вызывало новый приступ. Я порылась с своей импровизированной аптечке, нашла старые добрые средства: активированный уголь и небольшую бутылочку с марганцовкой. Но ничего из этого не помогало – желудок отказывался держать что-либо и не давал средствам времени подействовать.
Поначалу я сама тряслась, потому что очень испугалась за Таню. Я не понимала, что с ней происходит и как мне ей помочь. Но в какой-то момент я поняла, что, если я сейчас не соберусь, не переборю себя и не буду сильной, то за меня никто не будет. Этой девушке больше не на кого здесь надеяться, и я не могу быть тряпкой, которая сядет рядом и будет скулить. Нужно взять себя в руки и решить эту проблему. Если и не решить, то хотя бы оказать поддержку.
Через какое-то время Тане вроде бы стало легче. Она прислонилась спиной к стене и положила на лоб холодное полотенце.
- Лучше? – спросила я, надеясь, что этот кошмар подходит к своему логическому завершению.
Татьяна издала неопределённый звук, который с равной долей вероятности мог означать и «да», и «нет». Но в номере больше не осталось ни одной бутылки с питьевой водой, а пить из-под крана в данной ситуации было более, чем глупо. Первой мыслью было позвонить на ресепшн и попросить, чтобы принесли прямо в номер, но, почему-то памятуя сервис дома, особенно в пять утра, я решила спуститься сама и уже наверняка вернуться с водой. Взять с собой ещё кого-то из обслуживающего персонала в помощь – вдвоём больше принесём.
Tony Casanova, Nora Abdul – Easy Friend (Original Mix)
Поэтому я понадеялась, что Танин ответ больше склоняется к «да», я прямо в пижаме и босиком выскочила в холл. Везде лежали толстые ковры, поэтому я не боялась, что могу замёрзнуть. Папарацци тоже не могли просто так зайти внутрь, поэтому моё дефиле в жёлтом «неглиже» десятилетнего ребёнка должно было бы остаться незамеченным.
Но это же я, ребята, давайте будем честны и откровенны: пять утра, и я просто обязана встретить Эву – это моя святая обязанность. Но ладно, если бы только её, нет, я должна встретиться со всеми, с кем только могу. С Амелией, например, или с Эдом, или вообще с Оли.
Я была уже готова вернуться обратно к Тане и ждать, пока нам принесут воду, сервис же как-никак, когда услышала громкий смех и знакомые голоса, которые гулким эхом раздавались по пустому спящему фойе. «Ну, пожалуйста, только не это», - я закрыла лицо руками, опёртыми локтями о стойку ресепшена.
- О, смотрите, кто здесь! Малышка!.. – Колин уже спешил ко мне с откупоренной бутылкой шампанского.
По его состоянию было понятно, что бутылка была не первой и не самым страшным из того, что он в себя залил этой ночью. Я развернулась к ним лицом, натянуто улыбаясь попыталась не дать блондину упасть на меня. Эд волочился позади, держа обеих девушке за талии, периодически пытаясь то поцеловать их в щёку, то ущипнуть, от чего они начинали противненько хихикать и изображать недотрог. Рубашка Эдварда была недопустимо расстёгнута, демонстрируя, что время в спортзале было потрачено не зря. Пиджак же он пожертвовал в пользу полуголой норвежки, которая, должно быть, забыла о своей северной закалке в коротком платье-бандаже. Волосы парня сбились, на лице играл нездоровый румянец. Вообще она был похож на маньяка, потому что его взгляд плохо фокусировал, но продолжал быть чертовски «голодным», на грани пошлости.
Единственным более-менее вменяемым во всём этом балагане был Оли. Он тащил бессознательное тело Мишеля, который еле-еле двигал ногами, но продолжал что-то лепетать на французском, до меня долетали лишь отдельные слова. Оливер улыбнулся мне и кивнул в сторону лифтов, мол я понёс его дальше, а тебе доброе утро. Вся остальная часть этой пьяной «делегации» решила задержаться, чтобы пообщаться со мной. Колин закинул мне на плечо руку и повис мёртвым грузом, барышни продолжали отвратительно смеяться. Я поняла, что от них нужно избавиться как можно скорее, поэтому полушутя-полусерьёзно спросила:
- Ребята, кто же ходит по клубам среди недели? Воу… Колин, полегче… - я зажато рассмеялась, пытаясь не дать остаткам в бутылке блондина попасть на мою жёлтую в мороженки пижаму.
- Милая штучка… - окинув меня взглядом заметил Эд.
Он продолжал прижимать к себе двух дурочек и мне казалось, что британец не настолько пьян, насколько хочет казаться. Колин в это время стал что-то говорить. Я перестала его понимать, потому что иностранная речь блондина, который становился с каждой минутой всё пьянее, и так была тяжела для моего восприятия из-за его акцента, а в тот момент была вообще еле вычленима.
- Что ж вы так напились?.. – я растерянно улыбалась, пытаясь «поправить» Колина, который так и норовил сползти на пол.
- Пижамку у сестры младшей взяла? – словно проигнорировав полностью всё, что я спрашивала раньше, снова начал Эд. – И вообще, это не твоё дело, - он наклонился вперёд, ближе к моему лицу. – Я делаю единственную вещь в своей жизни: то, что я, нахрен, хочу.
Эва и Амелия снова пьяно захихикали, но, слава Богу, встревать не стали. Удивительно.
Я сделала ответный манёвр: приблизилась настолько, что могла чувствовать аромат, исходивший от Эда, в котором смешались алкогольные пары, мята, сигаретный дым и что-то сладкое.
- Извини, не понимаю ни слова на языке пьяных идиотов, нужен переводчик.
Я скинула с себя руку блондина, который пытался сначала выяснить, что произошло, потом остановить меня, но ноги совсем не держали, а язык отказывался работать. И хорошо. Я направилась к лифтам, нужно было срочно возвращаться в номер. Не хватало мне ещё разборок сутра пораньше. Я чувствовала себя разбитой, как будто у меня выбили почву из-под ног. Сначала Таня, потом эта глупость на ресепшене… Итого я не сплю уже третью ночь. Это была бы не беда, бывало и хуже, но постоянное напряжение, которое витало вокруг меня и не давало спокойно вздохнуть, давило на нервы. А они, как известно, не железные.
На полпути я встретилась с Оли, который, видимо, решил вернуться за друзьями.
- Они у стойки ресепшен… - бросила я, не останавливаясь.
Разноглазый парень в замешательстве остановился, затем догнал меня уже у самых дверей лифта.
- Подожди, - окликнул он меня.
Я резко остановилась. «Что. Ещё. От меня. Надо?!» - я не собиралась поворачиваться – просто ждала, пока Оливер сам подойдёт.
- Они в холле, - повторила я, указывая куда-то за свою спину.
- Я слышал… Вообще-то, я хотел узнать, почему ты здесь в такое время… В номере тебя не было… Я подумал, что ты ещё здесь… - Оли застенчиво улыбнулся и… Покраснел?!
- А-а-а… - вся моя злость пошла на убыль.
Разве можно злиться на такого очаровательного молодого человека? Нет, только не в этой жизни.
- Я думала, что ты пришёл проверить своих… Друзей, - волна разражения снова накатила, я в этом была бессильна.
Просто есть люди, которые одним своим присутствием выводят тебя из равновесия. Даже, если у них самые красивые глаза на свете.
- Да, мы тут перебрали…
«Ну-ну, не обобщай. Просто кто-то засранец в любом состоянии».
- Мишель поругался с Эш, девочки ещё с нами увязались, сразу было весело, а потом: один клуб, другой…
«Нет, парень, ты сейчас серьёзно мне всё это говоришь? То есть, окей, я в шестом часу утра послушаю, как вы кутили где-то весело с тёлочками, а потом ещё и на грубость нарвусь. Программа «минимум». Да идите-ка вы лесом».
Оливер прикусил язык – видимо, до него дошло, что и кому он говорит, потому что по его лицу я видела, что он собирается пуститься в долгие и подробные объяснения случившегося. У меня не было желания и настроения это слушать. Я просто покивала головой и нажала на кнопку вызова лифта. Когда я услышала, что Оли всё-таки начал свои объяснения, жестом его остановила.
- Я всё поняла, мне не интересно. Твои ужравшиеся друзья вниз по коридору, мне пора.
Пока я ехала в лифте, думала, как здо́рово масс-медиа работает над имиджем мальчиков-зайчиков: и тут они хорошие, и тут молодцы. А на деле – просто четверо двуличных эгоцентричных мальчишек с начальной стадией алкоголизма. Или чего похуже.
Таня находилась в том же положении, в котором была, когда я уходила. Она задремала, спрятав лицо в коленях, полотенце лежало на раковине. Я помогла ей подняться и дойти до кровати. Краем глаза я заметила, что весь стол уставлен бутылками с питьевой водой. Украинка не стала расстилать постель, просто свернулась поверх покрывала и снова уснула. Я забралась обратно в свою постель. 5:19. Я лежала на спине, взбудораженная всем, что произошло за неполных полтора часа. Сон никак не приходил, и я уже решила, что снова уснуть мне не удастся. Но пролежав не так долго, тихонько обдумывая свою жизнь, я не заметила, как провалилась в сон.
***
***
«Я вас ненавижу, люди», - я такой мыслью я кралась мимо всё ещё спящей Тани ко входной двери. Кто-то нещадно в неё барабанил.
- Ещё раз стукнешь в дверь, и я стукну тебя, - прошипела я Колину.
«Доброе утро» было бы более уместно в вежливом Лондоне, но, позвольте, я же «суровая русская».
Блондин выглядел заспанным и слегка помятым, но стойкий запах свежести геля для душа свидетельствовал о том, что он старался, очень старался реанимировать себя. Колин открыл рот, чтобы что-то сказать, но я так налетела на него, что он просто показывал куда-то в сторону и хватал воздух как рыба на суше.
- И что это должно означать? – всё тем же тоном спросила я.
Было забавно наблюдать за тем, как человек забыл слова своего собственного языка. Неужели я такая страшная? Я подавила смешок, который уверенно прокладывал себе путь наружу.
- В конференц-зале будут показывать ролик, его сегодня должны пустить в эфир… - блондин, наконец, собрал мозги в кучу.
- У меня что, опять 20 минут на сборы? – я не сбавляла обороты.
- Нет… Нет-нет… - Колин отступил на шаг назад.
«И-и-и, ты действительно меня боишься… Да всё нормально, солдат ребёнка не обидит». Я уже не могла сдерживать улыбку.
- Нет, - в который раз сказал блондин. – Просто, когда соберётесь, зайдите ко мне… Пойдём вместе?.. – звучало, как неубедительное утверждение или зажёванный вопрос.
- Хорошо, увидимся.
Я закрыла дверь перед обескураженным Колином. Слишком сильно, видимо, потому что я услышала, как в комнате с лёгким стоном зашевелилась Татьяна. Я мысленно выругалась на всех известных мне языках и вернулась обратно. После короткой проверки состояния здоровья, мы решили, что Таня останется сегодня в постели, благо сумасшедшее расписание позволяет, а я пойду посмотрю, что там наснимали. До «официального» релиза на ютьюбе, я должна буду поделиться первым впечатлением.
В кой-то веки я собиралась не спеша, в красках рассказывая соседке о моих утренних приключениях. Она тоже не могла понять, что заставило всегда вежливого и воспитанного Эдварда вести себя подобным образом: за три дня я ещё ничего не успела ему сделать. Жизненные тяготы и перипетии британца с некоторых пор перестали меня волновать.
Уходя, я оставила Таню в гостиной и убедительно попросила звонить мне, если станет хуже. Затем я проследовала в соседний номер, чтобы сообщить Колину, что моя царственная попа уже готова смотреть минутный ролик, в котором меня-то будет хорошо, если секунд 5. Блондин, казалось, сидел под порогом и ожидал моего прихода, потому что после первого же стука дверь распахнулась. Колин быстро выскочил из номера, но мне всё же удалось рассмотреть бедлам, который он успел навести за неполных четыре дня. Ещё неделя - и там можно будет найти ранее неизвестные учёным формы жизни. Но, как я уже говорила ранее, меня это абсолютно не касается.
Banks – Waiting Game (David Dann Remode)
Вдвоём с Колином мы спустились в холл, пресекли его и попали в средних размеров зал. На входе было что-то вроде небольшого коридорчика, предназначенного для того, чтобы размещать в нём стенды с информацией, столы с проспектами, а при желании даже с едой. За длинным тёмным столом уже сидела Камилла, Амелия, Оли и оба менеджера. Остальную часть свиты "золотых" мальчиков я в расчёт не беру, иначе их перечисление будет похоже на титры голливудского фильма. Я устроилась как можно дальше от Джереми и Мэтью - не хотела снова стать объектом их нападок. Через несколько минут пришла Эва, блистая улыбкой и новым маникюром. Видимо, утро она провела в спа-центре отеля. Почти сразу за ней пришли Мишель и Эд, которым это утро далось тяжело. Особенно это было видно по французу. Британец уселся прямо напротив меня, после чего развернулся вполоборота к стоящим во главе стола менеджерам. Он достал телефон и быстро что-то набрал, затем стал ритмично его переворачивать вокруг своей оси, слегка постукивая металлом о дерево. Мужчины всё говорили и говорили, а Эд всё так же размеренно стучал телефоном о столешницу. Правду говорят, что нервы не в порядке не у того, кто щёлкает ручкой, а у того, кого это бесит. Я резко перегнулась через стол и накрыла своей рукой руку Эдварда, заставляя его ладонью прижать телефон сверху и прекратить, наконец, эту китайскую пытку. Он ничего не сказал, только повернул голову ко мне. Я одарила Эда очень красноречивым взглядом, который был призван убедить его больше так не делать.
Наверное, я слишком долго не убирала свою руку, потому что британец медленно упустил взгляд вниз, затем поднял на меня снова. Я сделала тоже самое и моя решительность начала таять как эскимо на пляже: моя ладошка выглядела как никогда маленькой на фоне мужской руки, мои пальцы и вовсе казались мне сосисочками по сравнению с длинными и тонкими Эдварда. Я быстро отдернула руку, зацепив своим кольцом кольцо на указательном пальце Эда. Неприятно звякнув, наша связь разомкнулась.
Ролик получился потрясающим. Я была под впечатлением, когда посмотрела его первый раз и все последующие. С первых секунд у меня перехватило дыхание. Я не могла поверить, что можно в такое короткое время впихнуть так много всего. Цветокоррекция, эффекты и монтаж были на высоте. Даже накладные ресницы выглядели весьма натурально. Меня там было больше пяти секунд и, честно говоря, я себе нравилась. Наверное, мне нравилось в видео, что я была абсолютно не похожа на себя. Это была усовершенствованная версия, которой, к сожалению, я не являлась и в обозримом будущем становиться не собиралась. Кстати, кадры с молоком были… Очень даже секси…
На выходе из конференц-зала со мной поравнялся Эд.
- Больше так не делай, - спокойно сказал он.
- В следующий раз я проверю, насколько хорошо твой телефон плавает в графине с водой, - так же спокойно с притворной улыбкой ответила я.
Эдвард лишь ухмыльнулся мне на прощание и исчез за стеклянными дверями выхода вместе со своими товарищами по группе. Я вернулась к Тане. Она выглядела уже лучше, слегка бледной, но всё лучше, чем несколько часов назад. Я в красках описала всё увиденное. Своё повествование я начала сразу с порога и очень эмоционально, размахивая руками, громко в лицах изображая каждую из нас. Моя жестикуляция оказалась такой бурной, что я налетела на стеклянный столик у входа в номер и почти снесла полой кардигана вазу с цветами. Но я закончила свои разрушительные действия и в попытках не дать воде вылиться на белый ковёр, уронила на него стеклянную статуэтку. Хорошо, что ковёр достаточно толстый и мягкий.
Татьяна безудержно смеялась, когда я, наконец, уселась спокойно в кресло возле неё. Мы лениво переключали каналы, обсуждая завтрашний день. До того момента, пока я это не озвучила, он казался каким-то ненастоящим, вроде, пока я о нём не думаю – он не наступит. Но суровая реальность прибыла по расписанию и уже топталась у меня за спиной со всем своим багажом из страхов и неуверенности. Завтра пятница и это значит, что кто-то поедет домой. Как бы я ни сопротивлялась этой мысли, что-то внутри всё громче и настойчивее повторяло, что это буду я.
Таня конечно же пыталась меня переубедить, ссылаясь то на одни, то на другие «очевидные» причины, почему это должен быть кто угодно, но только не я. В общем, обычные, ни к чему не ведущие и бесполезные попытки успокоить себя и ближнего своего. Однако было приятно, что хоть кто-то здесь не хочет твою голову на серебряном блюде. Хотя, судя по моим ночным наблюдениям в фойе, кто-то уже станцевал «танец семи покрывал». Ждём последствий.
Из раздумий меня вывел звук входящего сообщения. С разницей в доли секунды звякнул телефон Тани. Мы в недоумении переглянулись: нам пришли абсолютно идентичные смс, в которых говорилось, что нам нужно поехать на студию и дописать кое-какой материал. Мы рассчитывали спокойно дожить до завтра, тихо отсидевшись в номере, но вот уже четыре дня от нас ничего не зависело. Я решила разбавить свою меланхолию и, пока Татьяна собиралась, вытащила со дна чемодана свои новые кеды. Так как я была уже при параде, у меня было время перешнуровать свою обувку как-нибудь интересно. Я даже посмотрела несколько интересных вариантов в интернете. Ничто так не радует, как новая обувь, тем более, когда она такая!
Smash – The Night is Young (feat. Ridley)
В этот раз в машине были только мы с Таней и это настораживало. «Эх, а мама меня предупреждала, чтобы я не ездила с незнакомыми дядьками неизвестно куда».
- Извините… - я перелезла через салон ближе к водительскому сидению.
- Да, мисс, - темноволосый молодой мужчина обратился ко мне по всей форме этикета.
- Извините… - начала я ещё раз, - Простите, как Вас зовут? – мне было неудобно общаться с человеком, не узнав его имени.
Тем более, что этот брюнет сопровождал сто процентов моих передвижений на машине по городу.
- Гарольд, мисс, - он посмотрел на меня в зеркало заднего вида.
«Кто ж тебя так назвал. Однозначно в честь дедушки… Дедушки твоего дедушки… Стало быть Гарри, приятно познакомиться», - так по-свойски отметила я про себя.
- А я…
- А Вы на билборде, - улыбнулся Гарри.
- А я на билборде… - как зачарованная повторила я.
Я приклеилась к окну: на огромном щите наружной рекламы действительно была я. В неожиданно упавших на город сумерках, среди множества горящих вывесок столицы мира, ярко блестел билборд с моей фотографией.
- Таня… Таня! Таня! Таня! Таня-я-я-я-я! – я как сумасшедшая кинулась обратно к соседке.
- Я вижу, вижу, не кричи так, - улыбнулась девушка.
Сердце бешено колотилось, адреналин стучал в висках. От увиденного я потеряла дар речи и могла только как счастливый щенок крутиться на месте и выражаться междометиями. Я «развешена» по всему Лондону, да и не только, я думаю. Нужно срочно позвонить Диме и всё рассказать. А лучше сфотографировать, иначе не поверит. О, Боже, неужели это всё происходит со мной?
Я больше не пропускала ни одного сантиметра рекламы, что был виден из окна машины. Подобные щиты были повсюду, только с другими участниками: какие-то были только с одной из нас, на каких-то была только группа, где-то были мы все вместе. Когда я увидела билборд с Таней, моё маленькое истерическое восхищение повторилось. Я подумала, что украинка согласилась бы со мной: даже с огромным количеством фотошопа, никогда в жизни мы не выглядели лучше, чем на этих фото. Город горел в иллюминации, и я была не прочь сгореть вместе с ним.
Мы снова приехали к студии, где снимали до этого ролик. Я вывалилась из машины пребывая в состоянии полной эйфории. Гарри тоже присоединился к нам. Он оказался отличным парнем… Ну, как парнем, мужчиной… Но это не имело никакого значения, потому что я совсем не чувствовала разницы в возрасте. Да и ко всему прочему, я искренне не понимала, что такой привлекательный и далеко не глупый человек делает с этими мальчишками. Им нужен кто-то вроде няни и Стального Арни в одном лице.
- Гарольд, - я положила ему руку на плечо. – Гарри, надеюсь, что могу тебя так называть?.. – я вопросительно посмотрела на мужчину.
- Да, мисс непоседа, - улыбнулся он в ответ.
Мне хотелось смеяться, прыгать-бегать, только не стоять на месте, меня переполняли чувства и хотелось поделиться ими со всеми. Хотела, чтобы всем в тот момент было так же легко и радостно, как и мне.
- Гарри, ты прекрасный человек! Побольше бы таких…
- А как же я? Я – прекрасный человек?
Я не сразу повернулась и попыталась закусить улыбку.
- А ты… - я, наконец, обернулась и увидела Мишеля, который прикуривал сигарету позади Эда.
Оба были в пиджаках и слишком узких джинсах, их отличали лишь футболки: у француза была надпись золотом по чёрному «Heart of Gold», британец ограничился обычной чёрной с V-образным вырезом. На руке последнего снова красовались новые часы. Волосы обоих были уже уложены, была видна железная рука Кэрри.
- А ты сегодня слишком сладенький, - я потрепала его за щёку. – Я с детства сладкое не люблю.
Широко улыбаясь, мы с Татьяной направились ко входу. Внутри всё было совсем иначе, чем в прошлый раз: в центре павильона была выстроена квадратная чёрная коробка. Что внутри неё – было загадкой. Мимо меня прошествовала Камилла со стаканчиком кофе. «О, круто, где-то здесь есть кофе». И я пошла, что называется, на запах. Потом на смех. Обогнув таинственное квадратное сооружение, я обнаружила Оли и Колина возле термопота и столика со стаканчиками, кофе, сахаром и всякой съестной ерундой. Рукава бейсбольной куртки на кнопках блондина были подтянуты к локтям, так же, как и у лонгслива тёмно-серого цвета, который был на Оли. На открытой части руки Колина теперь была видна вытатуированная фраза, которая тянулась от локтя к запястью. Что было написано я не могла сказать, потому что он постоянно крутился, а просить постоять его спокойно, пока я читаю, было как-то странно.
Как бы ни было это удивительно, но их я была рада видеть. Не знаю даже, кого больше: балбеса-Колина или Оли, который воплощал в себе всё, что только могли бы иметь диснеевские принцы в двадцать первом веке. Я мечтательно размешивала сахар и думала о прекрасном, когда меня окликнули и пригласили пройти на съёмочную площадку. Парни ушли несколькими минутами раньше, мотивируя это тем, что их перерыв закончился. Почти у самых дверей внутрь загадочного сооружения я столкнулась с ассистенткой Джереми. Той самой девушкой, которая при первой встрече в аэропорту чистила от несуществующих пылинок брюки Мишеля. Все документы, что были у неё в руках, цветным веером рассыпались по полу. Я тут же начала их собирать с пола павильона, не забывая при этом извиняться. Девушка, нет, просто ангел во плоти, постоянно повторяла, что это она виновата, но давайте признаем очевидный факт: никто не накосячил больше меня за последние 48 часов.
Моё внимание привлёк особенно испещрённый пометками от руки лист. На нём были круговые диаграммы разных цветов. Я пробежала по всему написанному глазами: это были рейтинги, наши персональные рейтинги. Девушка выпрямилась быстро выпрямилась:
- Спасибо, - она выдернула у меня листок и скрылась в глубинах павильона.
Ну, что ж, начнём.
***
Florence + The Machine - Spectrum
***
Я потянула дверь на себя и шагнула в темноту. Моментально вспыхнул софит, освещая стул в центе, больше ничего. «Какой-то плохой фильм ужасов, - подумала я про себя, - Сейчас ещё откуда-нибудь выйдет клоун с бензопилой и будет отрезать мне по пальцу за каждый неправильный ответ». Я, как мне и велели люди снаружи, присела на стул, на самый его краешек. Тут же загорелись лампы, прикреплённые вертикально к стенам сооружения. В бело-голубом свете летали пылинки, больше никого. Как я думала, пока со мной не заговорили.
Я не могла понять, кто со мной разговаривает, а поворачиваться было категорически запрещено. Только отвечать на вопросы, которые каждый раз становились всё глупее и бессмысленнее.
- Что бы ты никогда не сделала?
- Не накрасила бы ногти чёрным лаком.
- Где бы ты хотела побывать?
Это стало походить на игру в пинг-понг.
- На концерте ColdPlay.
- Без чего ты не выйдешь из дома?
- Без лифчика, Колин.
Через какое-то время я стала отличать спрашивающих друг от друга. И уже я начала издеваться над ними. Нельзя просто так слушать, как каждый твой ответ подвергается критике и обсуждению прямо при тебе. Психологи доморощенные.
- С кем бы ты хотела познакомиться лично из звёзд?
- С Уитни Хьюстон.
- Но она же умерла?!
- Да ладно? - с нескрываемым сарказмом сказала я.
- Какой альбом «The Strayed Line» первым возглавил?..
- Ни малейшего понятия, - перебила я Мишеля.
Я действительно не слушала их музыку. Теперь уже из принципа.
- Если бы пришлось слушать одну и ту же песню до конца жизни, то что бы это было? – Оли ждал моего ответа.
- «I don’t want to miss a thing», Aerosmith.
- Почему не Уитни? – влез Эд.
- Потому что не Уитни.
- Почему ты всегда в чёрном?
- Он меня стройнит.
- Но ты похожа на…
- Ребят, серьёзно? – я была полна решимости развернуться и посмотреть этим людям в глаза. – Давайте вернёмся к сценарию, что у вас там дальше?
«Не все косточки мне ещё перемыли», - добавила я про себя. Искусственный свет давил своей стерильностью, а вся обстановка действительно напоминала сцены из «Голодных Игр», где мне нужно было бы заработать себе спонсоров. Пока я справлялась не очень.
- Какая песня с последнего альбома «The Strayed Line»…
- Послушайте, - снова перебила я Эдварда. – Я не знаю ни одной вашей песни ни с какого альбома, я не могу назвать кличку пса, который был у Эда в шесть лет. Мир – не один большой фан-дом имени вас. Представьте себе, у людей бывают другие интересы и вкусы. Я не могу ответить, сколько раз ваши диски становились платиновыми и не могу продолжить ни единой строчки из песни. И, если это отбор в почётные члены fan-girl, то извините, я вам не подхожу.
Я выдохнула и решительно направилась к выходу.
- У меня, вообще-то, был кот в шесть лет… - напоследок заметил капризным тоном Эдвард.
Я не могла не улыбнуться. «Похоже, кто-то решил сегодня быть милым кексиком», - мой «измеритель милоты» зашкаливал.
От резко зажёгшегося света глаза наполнились слезами. Я была у самого выхода со съёмочной площадки. Кто-то истерично выкрикивал моё имя. Я обернулась из-за плеча: ко мне на всех парах спешил Мэтью. Колин как ни в чём ни бывало сидел, закинув ноги в белых конверсах на стол, и показывал мне два «пальца вверх», по всему, одобряя меня целиком и полностью. Мишель ошалело смотрел на всё происходящее, забыв о телефоне в руке. Оли стоял позади своего кожаного стула, оперевшись локтями на её спинку и запустив пальцы в короткие светлые волосы. Эд застыл где-то между «сижу» и «стою»: он навис над столом на выпрямленных руках, готовый сейчас же через него перемахнуть. Я продолжила свой путь, не обращая внимания на вопли менеджера. Пускай всё это выглядело истерично и неразумно, кто-то скажет, что я слишком остро реагирую. Но вот, что я вам скажу: судить со своей мягко-диванной колокольни всегда удобнее.
Я распахнула дверь и встретилась с непонимающим взглядом Тани, Эвы и ещё пары человек, которых интересовала столь резкая перемена освещения в павильоне.
- Стой! Сейчас же остановись! – Мэтью был готов убивать.
Я развернулась к нему и сложила руки на груди. Я стояла в самом проходе и в мои планы абсолютно не входило закрывать дверь. Вы хотели шоу? Отлично, снимайте меня крупным планом.
- Ты что творишь? Ты понимаешь, что срываешь весь съёмочный процесс? Ты вообще осознаешь, что здесь происходит, неблагодарная девчонка… - мужчина пошёл нездоровыми красными пятнами и ослабил свой галстук.
Я слегка наклонила голову в сторону и ухмыляясь ждала его следующих слов.
- Да кто ты такая, чтобы просто так вставать и уходить? Кто тебе дал право так себя вести? Тебе было мало того, что по твоей вине со съёмок ушёл первоклассный режиссёр?..
- Возможно, Вашему режиссёру стоило бы немного поучиться манерам…
- Ты не смеешь говорить ни о нём, ни вообще о ком-либо здесь в таком тоне. И потрудись объяснить мне, что ты только что вытворила?!
- Я не собираюсь ни-че-го объяснять человеку, который, в отличие от меня, не потрудился даже моё имя правильно записать. Так что…
- Лучше закрой свой рот. Иначе… - с угрозой в голосе Мэтью стал надвигаться на меня.
На какое-то мгновение я испугалась и чуть было не потеряла самообладание. Но, что он мог сделать? Ударить меня? Ну, конечно. Мы на 360 градусов были окружены камерами и людьми. Выгнать меня? Да, пожалуйста.
Я могла слышать, как гудят осветительные приборы. Я смотрела прямо в чёрные от злости глаза мужчины. Никто не шевелился и ждал моего ответа. Всё вокруг как будто поставили на «паузу».
- Иначе что? Вышвырнете меня из проекта? Вы это пытаетесь сказать, да? Пожалуйста, сделайте мне одолжение и не тяните с этим. Как я поняла… - я обвела всех присутствующих взглядом, собралась уже приличная толпа зевак. – Здесь с самого начала не шла речь о помощи людям. Только, если вы имели в виду помощь в пополнении своих банковских счетов. Так что можете меня освободить от условий подписанного договора прямо сейчас. Завтра скажете всем в прямом эфире, что я «неблагодарная русская» и далее по списку, - я развернулась к выходу, но передумала. – Ах, да, вы же не можете этого сделать, - со сладкой улыбкой продолжила я. - Слишком большие деньги на кону.
- Да как ты…
- Я видела данные мониторинга. Перестаньте притворяться, - мне было противно находиться в одном помещении с ним. – Вы скорее спрыгните вниз головой с Тауэрского моста, чем отправите меня домой. Мои рейтинги растут с каждой минутой, что значит, что за каждые 60 секунд, пока я трачу на вас, моя «рыночная стоимость» увеличивается в разы. Всё ещё хотите мне что-то сказать?
Мэтью закипел так, что только успевай держать крышечку, пока её с кастрюльки не сорвало. Мужчина дышал тяжело и прерывисто, готовый сначала убивать меня голыми руками, а потом ещё пустить под каток. Но он был взрослым человеком и понимал, что это сражение он проиграл. Аргументов «против» у него естественно не было. Однако я не знала, чего в нём больше: жажды наживы или обиды за прилюдное унижение. Хотя я ни капли не считала всё случившееся унизительным. Мы просто обменялись накопившимся негативом, который случайно был услышан остальными и, о, Боже, оказался правдой. Так что вопрос о моей «депортации» оставался открытым.
- Вот и здорово.
Я покинула пределы не только чёрного квадрата, но и всего павильона. Никто не пытался меня остановить, все оставались неподвижными, на лицах застыли одинаковые выражения. Парни за столом не меняли своих положений, только Эд осел и обеими руками закрывал рот, при этом широко распахнув глаза.
Эффектно появившись из широко распахнувшихся дверей, блистая улыбкой, я прошла мимо кучки папарацци.
- Мисс, - меня окликнул Гарри, открывая передо мной дверцу машины.
На этот раз рядом с водительским сидением. Никогда не привыкну к праворульным автомобилям.
- Да, Гарри. Я сегодня сама оберусь, - я лишь примерно представляла себе, как вернуться обратно в гостиницу на метро. – Пора привыкать ходить пешком. Кажется, завтра кто-то поедет домой, а там личных водителей нет.
