Flo Rida - That's What I Like (ft Fitz)

- Мммммм… - протянула я, пытаясь спрятаться от яркого света под одеялом. – Что такое, кто включил свет…

- Просыпайся. Срочно. Мы проспали! – Таня стояла надо мной с зубной щёткой и тюбиком пасты. 

- Не-а… - протянула я из-под одеяла и попыталась опять уснуть.

Моя соседка включила свою электрическую зубную щётку и телевизор. Что такое? Даже в чужой стране не дают спокойно поспать. Мне показалось, что я только что легла, вот только-только коснулась головой подушки. Я решила проверить время и вытащила руку из своего одеяльного укрытия, попыталась на полу нащупать телефон. Вчера оставляла его именно там, рядом с ноутбуком. «Так, где мой телефон?! Я не собираюсь вся выбираться из-под одеяла только чтобы… А вот, всё, нашла», - я втащила руку с телефоном обратно и разблокировала экран. Это я зря. Очень зря. Яркий свет ударил прямо в мои несчастные глаза. Дома было чуть больше девяти утра, следовательно, здесь – чуть больше семи. Куда можно УЖЕ не успеть в 7 утра? Разве что кровь сдать в поликлинике. Я так и знала, что нас заберут в рабство и продадут на органы…

- Эй, ты там не засыпай опять! – Таня отогнула одеяло на уровне моего лица. – У нас осталось всего 20 минут. Нужно встать, уже приходил портье, они там волнуются, почему мы ещё не спустились, все уже ждут нас. Мэтью что-то говорил про письмо с какой-то программой, что нам оставляли вчера, ты его видела? 

- Нет… Не знаю… Не видела ничего. А они как, голубем его нам доставляли? Или под дверь должны были просунуть? – не открывая глаз я села в постели и старалась не терять душевного равновесия. 

Было всего семь утра, а нервы были уже шатки и неустойчивы, бесило всё, что могло встать между мной и подушечкой. Не Татьяна, конечно, ситуация в целом. 

- Этого я не знаю, но тебе лучше встать прямо сейчас. – с этими словами украинка удалилась к большому зеркалу в ванной подводить глаза.

Я резко и решительно завернулась с головой в одеяло, сотворила вокруг себя мягкий, пахнущий лавандой, кокон, досчитала до 30 и вскочила с кровати. Вчера я уснула прямо в большом махровом халате, так любезно предоставленном отелем. Но и это меня не спасло: пока мы не нашли термостат в нашем номере, здесь было не теплее, чем на улице. Градусов 10, не больше, как мне показалось. Поэтому я поспешила завернуться обратно в ещё тёплое одеялко и направилась в сторону ванной комнаты. Я уже почти дотащила себя и свою «мантию» до ярко освещённого помещения с горячей водой, как в дверь постучали.

- Я открою, не отвлекайся, - я решила, что больше мне уже опаздывать некуда, а Таня только начала красить второй глаз, так что поплелась открывать дверь я.

- Доброе… утро, - Колин с недоумением смотрел на меня, завёрнутую в одеяло с головой так, что снаружи было только лицо. – У вас… У тебя всё хорошо?

- Дааа-а-а-а… - в тон ему ответила я и зевнула.

- Эм… А что ты... вы делаете? – блондин попытался заглянуть в номер и увидеть, чем занята Таня и выглядит ли она также странно, как и я.

- Мы… Мы молимся… Да, мы молимся, у нас, у славян, такой ритуал: по утрам нужно помолиться всем богам по очереди, а то удачи не будет. Да, Татьяна там… Занята она, короче, разговаривает… - я краем уха слышала, что моя соседка беседует по телефону с кем-то на украинском. – Разговаривает с высшими силами, - телевизор на заднем плане предательски транслировал клип Леди Гаги, как бы подтверждая, что мы тут не в бирюльки играем, ага.

Всё, бедняга теперь никогда с нами не заговорит. Он уже пожалел, что пришёл сюда и связался с сумасшедшими. Будет ему наука – не рассматривать русских людей как коал в зоопарке.

- А… Окей… Мы ждём вас в холле, я просто пришёл поторопить и… - парень потерялся на секунду. - Намасте! – неожиданно выпалил Колин и быстро зашагал к лифту.

- И вам не хворать, - сказала я по-русски и захлопнула дверь.

«Такой смешной», - я улыбнулась сама себе. Справа от меня стоял чемодан с моими вещами, и я решила, наконец, начать собираться. Таня уже вышла из ванной комнаты и, сидя в большом кресле, с потерянным видом переключала каналы, не особо обращая внимание на их содержание. Я хотела спросить, что случилось, но поняла, что это займёт больше времени, чем нам отвелось на сборы. Поэтому я включила турбо режим: почистить зубы и умыться – 3 минуты, нанести крем и дать ему впитаться, пока одеваешься – 5 минут, расчесаться и собрать волосы, чтобы не мешали – 2 минуты. Две самые важные вещи, которые могут спасти ситуацию – это ровный тон и одинаковые брови – не жалко никакого времени, но мешкать не стоит. Подвести глаза – время, пока лифт спускается с шестого этажа. И вот через 20 минут мы уже стояли в ярко освещённом лифте с огромными зеркалами, в которых я старательно вырисовывала глаза, которые ещё не проснулись, но уже были очень нужны. Закончив мучить себя и чёрный каял, я оглянулась на Таню: сказать, что на ней лица не было – ничего не сказать. Я запихнула карандаш в карман джинсов и стала нащупывать в карманах парки свою клубничную помадку.

- Что случилось? – я подошла ближе к соседке и заглянула ей в глаза.

Украинка тяжело вздохнула и прикусила нижнюю губу, как будто раздумывала над тем, говорить что-то или нет. По всему было видно, что это «что-то» было очень важным, тревожило её и требовало обсуждения хоть с кем-то.

- Я… Давай поговорим позже? 

Таня буквально выскочила в так не вовремя открывшиеся двери. Я пожала плечами и ответила «ладно» уже самой себе, потому что осталась в лифте одна и немного озадачена.

Я плелась позади моей соседки и пыталась оттянуть момент, когда на меня посыплются все орехи, потому что очевидно, что в опоздании виновата я одна. Все ожидали нас в фойе, на мягких диванах вокруг огромного стеклянного стола с гигантской вазой, наполненной цветами зелёных и оливковых оттенков, в тон всему оформлению вокруг. Я подняла голову и увидела хрустальную люстру, которая водопадом спускалась почти к самому столу в центре, она переливалась миллионами мелких лампочек, что, вкупе с остальным декором, создавало впечатление, что ты находишься утром в лесу у ручья. Столько света и воздуха было в нежно-зелёных тканях портьер и ковров, кристально чистых стеклянных бра и вазах. И цветы, повсюду цветы. Я невольно сделала глубокий вдох, почему-то ожидая вдохнуть свежесть зелени в росе с утра, но, вместо этого, удостоилась всего лишь приятного аромата чистящего средства. Ну, хоть пахнет приятно, уже спасибо. 

Я опустила голову и узрела всю компанию на сегодня. Сначала на меня поднял укоризненный взгляд Кристофер, потом от своего экрана оторвался Мишель. Он ничего не сказал, просто сделал вид а-ля «я вас всех предупреждал, что так будет, от неё все проблемы». Рядом с ним, в абсолютной прострации, вытянув длинные ноги под стеклянный стол, сидел Эд. Мистер безразличие лениво жевал бубль гум, периодически надувая пузыри, чем бесил француза. Мне в какой-то момент показалось, что Эдвард и не увидел вовсе, что мы пришли, но потом он повернул голову в нашу сторону и очень мило улыбнулся, помахал нам ручкой. Затем, почему-то смутившись, полез в карман за телефоном. Оказалось, что он слушал музыку, всё в порядке, он не игнорировал меня… нас, просто не слышал нас. В этот момент к Эду подошёл Колин и что-то спросил, потом поднял на меня глаза… «Похоже, ещё 6 веков назад блондин бы уже бежал по деревне к ближайшему костру инквизиции, чтобы предать меня огню… Ничего личного, мысли вслух», - мои внутренние диалоги порой поражают даже меня. 

Jessie Ware - Tough Love

Эдвард что-то ответил и улыбнулся сам себе: он в этот момент пытался распутать свои наушники, которые завязались морским узлом ещё за долго до того, как он решил послушать музыку. Прядь тёмно-русых волос выпала из нарочито небрежно созданной причёски. Кажется, на скорую руку здесь собирались только мы с Таней. 

Я зачем-то изучала его, просто наблюдая за тем, как он распутывал провода, как что-то отвечал другу, как улыбался… Как он улыбался! Занесите эти ямочки на щеках в список национального наследия страны, я настаиваю! 

А я всё продолжала смотреть за безрезультатными попытками Эда распутать наушники (у него даже выражение лица изменилось: он так сосредоточился, что две морщинки пролегли между бровей), когда рядом со мной возник Оли. В руках у него были два стаканчика с кофе. 

- Доброе утро, кофе? – с улыбкой он протянул мне то, в чём я нуждалась сейчас больше всего. 

Не потому, что я человек, который не может проснуться без кофеина. Просто утро не задалось и мне нужно было что-то из моей «старой» жизни для поднятия настроения.

- Спасибо, - пробормотала я.

«Мужчина моей мечты, ты ли это?» - подумала я, с удовольствием вдыхая аромат кофе. От одного запаха по телу разлились приятные волны тепла. Первым делом я, конечно же, предложила Тане, но она вежливо отказалась, и я без зазрений совести употребила кофе по назначению. Вообще было странным, что Оли принёс его мне, но не предложил девушке, которая стояла тут же, со мной. Она бы отказалась, но это было бы правильным с точки зрения этикета. Мне было безумно приятно, такой жест внимания, но «осадочек» остался, как говорится.

И, когда я подумала, что ничего не сможет испортить моё наслаждение кофе или сделать утро ещё хуже, чем оно было до этого, я встретилась с абсолютно уничижительным взглядом мадемуазель из Парижа. Она манерно попивала витаминную воду и презрительно смотрела на то, что у меня в стакане. «Отлично, может быть кофе и не полезен, но зато я не выгляжу, как… Как ты!» - я не смогла придумать ничего обиднее, чем её внешний вид и выражение лица. Было похоже, что Камилла постоянно во рту держит кусок лимона и недовольна этим, но выплюнуть не может, поэтому у неё такое кислое и одновременно высокомерное выражение лица, мол смотрите, я герой – я жру лимон без остановки, а чего добился ты?

Я улыбнулась ей самой обворожительно-ненастоящей улыбкой, которую могла только изобразить. Не будем сразу рубить с плеча, возможно она не настолько отвратительна, как хочет казаться. Может, это часть образа?

День обещал быть долгим и неприятным. Это я поняла после того, как попала под артобстрел одного из менеджеров, Джереми или Мэтью, не знаю, все они на одно лицо: постоянно орут и… очень неприятные в целом. Так вот этот блюститель порядков, пастух четырёх очень дорогих поющих овец, направлялся ко мне через всё фойе, что-то крича и размахивая кипой бумажек. Брызжа слюной, отчитал меня, сказал, что мы выбиваемся из графика, опаздываем и вообще, если у меня в стране творится беспредел, то это не значит, что нужно эту анархию везти сюда. Ещё он сказал, что в Британии люди знают цену времени, своему и чужому, а если я без царя в голове, то такси отвезёт меня сейчас же обратно, где они меня взяли. В аэропорт, короче говоря.

Я молча выслушала все претензии по поводу того, что мы проигнорировали первое же маленькое задание, что нам дали, куда-то дели письмо, которое, к слову, в глаза не видели, и чуть не запороли вообще весь проект. Последний раз на меня так орали классе в восьмом. Я уже не знала, куда деться, вокруг же люди! Особенное ликование я заметила на лице Камиллы, которая всё с тем же презрением досидела до конца тирады, а после медленно встала и направилась к выходу.

Но, нет, хуже открытой неприязни, может быть только притворное благодушие. Ко мне подошли Амелия и Эва. Обе выглядели свежими, отдохнувшими, как будто сейчас было не утро, а вчерашнего дня не было вообще. Эва была как всегда ослепительно прекрасна: тёмно-синие джинсы выгодно подчёркивали и без того длинные и стройные ноги, а красное полупальто делало её притягательно яркой. Амелия была одета проще, но не менее стильно: светло-голубое шерстяное пальто стилизованное под дафлкот с тёмно-коричневыми пуговицами «моржовый клык», светлые джинсы и высокие сапоги на плоской подошве в тон пуговицам делали её совсем «своей» среди британской публики. И была я, во всём вчерашнем, рискующая опять замёрзнуть, так как сверху на майку сразу надела парку, минуя что-то с длинным рукавом для утепления.

Но речь не обо мне, а двух заклятых подругах, которые сочувственно похлопали меня по плечу, расплылись в самой пластиковой из всех улыбок и защебетали:

- О, мне так жаль! Мэтью встретил нас здесь, в фойе и попросил передать письмо вам, но… – с почти искренним сожалением заявила Эва. – Мы совсем заболтались вчера и Эрик забыл мне напомнить… 

Эрик, видимо, её личный помощник.

- Да! – перебила её Амелия. – Мы так долго обсуждали… Эммм-м-м-м… Разные вещи, - девушки переглянулись. – Что совсем забыли о времени и о письме… Надеюсь, тебе не сильно попало?

- Кстати, вот оно, - Эва протянула мне белый конверт. – Вы же не злитесь? Не хотелось бы вот так начинать наше с вами знакомство. 

Это она обращалась ко мне и Тане, которая сидела на оливкового цвета диванчике впереди меня.

- Да… - я немного потерялась и не знала, что тут можно ответить. – Конечно, всё в порядке!

- Отлично, я так рада, что всё обошлось! Мы отойдём припудрить носики, - противно хихикнув, сказала Амелия.

Я уселась рядом с Татьяной и сделала большой глоток кофе.

- Ты думаешь, они это случайно? – не поворачивая головы, спросила соседка.

- Совершенно точно нет. Это была спланированная подстава, которая почти сработала. Они только не учли, что нападать на нас рано утром чревато последствиями, - мы хитро улыбнулись друг другу и направились к стеклянным дверям навстречу серому утреннему Лондону.

***

Alex Clare - Never let you go

«Это мы удачно вышли», - подумала я, когда увидела количество людей, которые ждали нас снаружи. Девочки с плакатами, люди с камерами и везде вспышки-вспышки-вспышки… Я чуть не ослепла, предупреждать же нужно, что мы звёзды уже, я бы очки захватила из номера. Мы быстро загрузились и поехали по просыпающемуся городу: только начинало светать, поэтому яркая реклама выглядела всё ещё выигрышно на фоне тёмного неба. В этот раз я решила не засыпать в машине ни при каких условиях: как оказалось, отель был в самом сердце города, рядом с Трафальгарской площадью, поэтому закрыть глаза было бы преступлением. Мы проехали по набережной Темзы и я собственными глазами увидела «London eye» и Биг-Бен. Это было словно я умерла и попала в рай, нет, просто в собственные мечты. Я смотрела едва дыша, впитывала всю историческую красоту города. Мой взгляд притягивали всякие мелочи, вроде входов в метро и декора старинных зданий. Всё это настолько отличалось от того, к чему я привыкла, что я, буквально раскрыв рот, пялилась в окно. Повсюду были маленькие магазинчики и рестораны, пабы и прочие заведения с причудливыми вывесками. Колин, заметив моё восхищение и блеск в глазах, предложил поменяться местами, чтобы я села ближе, к самому окну. Он переместился и теперь находился между мной и Таней, напротив меня сидел Эд. Ему было неудобно, но за годы путешествий по миру, он приспособился ко всему. И сейчас Эдвард пытался подремать: он всё-таки распутал наушники и, закинув голову назад, делал вид, что спит. Рядом сидел Оли и, как всегда с улыбкой, рассказывал Амелии и Эве о каком-то доме. Мишель и Камилла, слава Богу, сели вперёд, к водителю: вот что значит, когда не сходятся энергетические поля – даже сидеть рядом неприятно. Но, баба с возу – кобыле легче, как говорится. 

The Fray - Never Say Never

Мы выехали за пределы города, но я всё ещё продолжала таращиться в окно в ожидании новой порции интересных видов. Мои ожидания не оправдались и серый пейзаж однотипных полей и редких домиков мне скоро наскучил. Я повернулась, чтобы спросить Колина, куда же мы всё-таки едем, и мой взгляд невольно упал на Эда: его голова опустилась на грудь, непослушная прядь снова выбилась, один наушник выпал – мировая звезда уснула, но продолжала выглядеть бесконечно мило. Я опустила глаза в пол и пристыдила себя: нельзя рассматривать спящих людей, даже, если они выглядят как маленькие котята. Нельзя, нельзя, нель…

- Я тебе мешаю? 

Я очень не вовремя снова посмотрела на Эдварда, «самый-последний-раз» и, надо же, я снова не могу отвести взгляд от этих тёмных глаз. «Когда он успел проснуться?! Чёрт!» - я стала лихорадочно соображать, как объяснить человеку, почему он открывает глаза и видит, что ты в упор смотришь на него? 

- Совсем нет, - улыбнулась я. – Твой наушник…

- Да… - рассеянно ответил Эд и попытался снять их, провода запутались в шнурках куртки… Катастрофа, разве можно быть таким неловким и одновременно очаровательным? 

Я наблюдала за тем, как он старательно развязывает узел за узлом. Мне показалось, что вместо тонких проводков Эдвард ненароком вплетёт свои длинные пальцы в это макраме. Ему пришлось вытащить телефон из кармана и выдернуть мини-джек. Телефон моментально полетел на пол, в направлении моих ног и дальше под сидения. Мы одновременно нагнулись за ним, но рокового столкновения лбами, как в романтическом кино, не произошло: он остановился в паре сантиметров от моего лица, я могла чувствовать его медово-цветочный аромат, его мятную жвачку… И его наглые глаза, которые впивались в меня в то время, как он просовывал свою длиннющую руку между моих лодыжек, чтобы достать свою потерю.

Я вынырнула из этих двух омутов и вернулась в своё прежнее положение. Что-то было такого, дерзкого что ли, в поведении Эда. Разгон от милого котёнка до засранца за секунду. В этом была своя прелесть, даже притягательность.

От Эдварда не скрылось моё замешательство, поэтому он самодовольно улыбаясь взъерошил волосы и обратился к Оли, который уже устал от барышень, но всё ещё старался выглядеть воспитанным и дружелюбным. Надеюсь, никто не видел этой неловкой сцены, потому что мне показалось, что я потеряла самообладание, как минимум, на этом полу, где-то рядом с телефоном. Но, слава Богу, все уже заскучали и были заняты своими делами. Я решила разбавить молчание, которое, для меня точно, было тягостным.

- Так мне кто-нибудь скажет, куда мы едем?

- Это что-то вроде нашей резиденции, - оживился Оли.

Я была уверена, что последние минут сорок он говорил тоже самое, но что поделать? 

- Да, там у нас свои комнаты, студия… - Колин подхватил рассказ. – У кого-то, - он недвусмысленно посмотрел на Эда. – Там даже своё секретное место.

- Оно не секретное, - передразнил его Эдвард. – Это просто студия, - он сказал это как будто мне лично. – Хоть где-то без вас, идиотов, побыть.

- Он туда никого не пускает, - как бы шёпотом добавил Оли, но услышали все.

- Да ну вас, ты тоже выгоняешь всех, когда пишешь музыку! – запротестовал Эд.

- Мы, кажется, приехали – прервала их Таня.

***

Cherub – MoM & DaD

Я ожидала чего угодно, но это была действительно резиденция: огромный дом, с несколькими пристройками и, похоже, что стеклянной крышей. По крайней мере, окна мансарды были необъятных размеров. Я приехала удивляться и успешно выполняла поставленную задачу.

Внутри, так же, как и снаружи, всё было слишком большое для меня. Я, выросшая в обычной двухкомнатной квартире, пребывала в перманентном удивлении от того, насколько «широко» можно жить. Снаружи я не смогла адекватно оценить масштабы «всего лишь дома для репетиций». Зато заглянув изнутри, поняла, что без карты я здесь заблужусь. Дом, выглядевший снаружи очень холодно и неприветливо, внутри оказался отделан деревом, что давало надежду хоть на какой-то уют. Под потолком были прикреплены толстые балки, вряд ли в качестве несущей конструкции, скорее дань моде и уважение к национальным архитектурным особенностям. Полы были устланы толстыми коврами, в которые немедленно захотелось завернуться – настолько мягкими они выглядели. Такими же, как и вся мебель, в которой можно было утонуть. Все остальные предметы мебели были выполнены из тёмного дерева и выглядели очень внушительными, почти антикварными. Весь первый этаж был занят комнатой, выполнявшей функцию гостиной-столовой-зала переговоров. Она была совмещена с кухней и имела два неоспоримых преимущества: камин и огромный телевизор во всю стену. Кухонная же часть, которая соединялась с гостиной огромным овальным столом, изобиловала всеми новинками домашней электронной утвари, что только существовала. Мне кажется, что однажды кухня, обладая искусственным интеллектом, скрытым от обывателей, просто заговорит с тобой на отвлечённые темы. Было бы забавно обсудить с тостером проблему глобального потепления, ага. 

Похоже, что не меня одну поражали видимые и видимые в обозримом будущем размеры дома, так как нам тут же пообещали экскурсию во все комнаты, а рты у некоторых уже открылись. Это я про польку, которая, не сдерживая эмоций и забыв о своей надменной подружке, во весь голос восхищалась декором и вообще всем, что попадалось на её пути. Эва же просто закатила глаза и сделала вид, что ничего особенного не происходит и такое она видит каждый день, скукотища, короче говоря. Таня, точно так же, как и я, разинув рот осматривалась. После небольшого дома, который она делила с многочисленными родственниками, этот действительно выглядел внушительно. Француженка не мешкая двинулась вглубь, не переставая задорно смеяться в ответ на какие-то плоские французские шуточки Мишеля.

- Интересно, она собирается с кем-то ещё разговаривать вообще или нет? - Татьяна смотрела в ту же сторону и разделяла моё любопытство.

- Надеюсь, что нет, - улыбнулась я.

Нам обеим не очень-то и хотелось с ней общаться, поэтому факт того, что она нас полностью игнорировала, играл нам на руку. «Вот оно, - подумала я, - началось. Серпентарий».

***

Empire of The Sun - Alive (Original Mix)

Колин времени зря не терял и сразу с порога отправился рыться в холодильнике. Мой желудок среагировал моментально, ведь одним кофе сыт не будешь. Но я посчитала невежливым отбирать еду у ребёнка, тем более блондин выглядел таким счастливым со всеми этими пакетами и чем-то во рту, что он уже успел ухватить из холодильника.

Видимо, мой голодный взгляд был перехвачен, потому что Колин расплылся в улыбке и помахал рукой, чтобы я подошла к столу. Я обернулась, чтобы позвать Таню, но с удивлением заметила, что она присоединилась к Амелии. Они обе изучали полки с книгами и разными милыми безделушками. «Надо же, меня только что кинули, не порядок!» - подумала я, пока ноги сами несли меня к еде. Я была уверена, что украинка также, как и я, ничего утром съесть не успела, поэтому её безразличие к шуршащим пакетикам с провиантом меня удивляла.

- Что у тебя тут? – я засунула нос в первую попавшуюся пачку с чем-то и поморщилась: пахло, как будто в ней кто-то умер, причём очень давно.

- Всё, что хочешь, - с набитым ртом ответил Колин.

- Если всё остальное пахнет так же, как и вот это, то, спасибо, я обойдусь!

- Мы здесь почти не едим, - смутился блондин. – Так что это всё, что есть.

- Это комбикорм какой-то, а не еда, - вздохнула я.

Вдруг глаза Колина засверкали, он что-то вспомнил.

- Там, на верхней полке, - он показал куда-то за меня. – Есть пару батончиков, я спрятал их от Эда. Он вообще меры не знает в сладком.

Я уже направлялась к шкафчику, когда поняла, что сама я туда не дотянусь. Но я была бы не я, если бы не попыталась. Безрезультатно, конечно. После очередной попытки дотянуться до еды без стула, я поняла, что кто-то ещё появился в кухонной части комнаты.

- А мы только тебя тут обсуждали, - услышала я голос Колина.

Прекрасно, меня застукали на месте преступления, да ещё какого! Так и запишите: «Пыталась достать чужой шоколадный батончик, припрятанный на чёрный день. Виновна». Я медленно развернулась – Эд стоял, подперев стол, со скрещенными на груди руками и выражением глубокой заинтересованности в происходящем. Интересно, сколько он уже находится здесь и сверлит меня взглядом?

Я поняла, что второй раз за последние два часа оказалась в неловкой ситуации и не имела абсолютно никакого представления, как из этого выпутываться. Несомненным плюсом мне виделось безразличие окружающих ко всему, что происходит. За исключением, разве что Эдварда – он получал какое-то необыкновенное удовольствие, лицезря меня в каких-то дурацких положениях.

- Можно я… 

«Можно я уже взяла?» - вот, что идеально вписывалось в ситуацию. Надо постараться, чтобы выглядеть такой дурой, но я наделена этим талантом от природы, спасибо.

- Да, конечно! Тем более, там всего два осталось, тебе… - улыбнулся Эд.

И да, я не придумала ничего лучше, чем развернуться и продолжить свои тщетные попытки, которые пока не приносили плодов, кроме того, что я смогла нащупать краешек обёртки. Надежа, она такая.

- Тебе помочь? – услышала я прямо за собой.

Да что там услышала, я почувствовала, что Эдвард стоит в такой непосредственной близости, что ближе уже некуда. Как он это делает, как он передвигается так бесшумно?! 

Я не успела ничего ответить, как оказалась прижатой к рабочей поверхности столешницы, в то время, как наглый британец, не потрудившись убрать преграду с пути, прямо через меня потянулся к полке. Вот это я называю грамотный пикап: просто прижми девушку к столу, ненавязчиво так, а потом с милой улыбочкой протяни её шоколадку. Беспроигрышный вариант, если бы не одно «но» - я. 

- Я тебе не мешаю? – пискнула я, пока выбиралась из тисков, в которых мечтала бы оказаться любая десятиклассница Лондона.

- Совсем нет, твой батончик. Вернее, мой. Угощаю.

- Спасибо, - ответила я, пока пыталась вытащить несчастный кусок вафли в шоколаде из его длинных пальцев. Похоже, что батончик начал таять. «Как и я, - сказала, про себя, конечно же, - если ты не перестанешь так смотреть на меня и улыбаться, как кот на масленицу. И, мистер, срочно спрячьте эти ямочки, иначе я за себя не…»

- У вас всё хорошо? – спросил Оли, который только что появился на кухне.

Я тут же сделала большой шаг в сторону, окончательно вырывая свой предполагаемый завтрак-обед из рук Эдварда, затем обошла стол и остановилась напротив.

- Да, всё прекрасно. Хочешь чего-нибудь? – Эд моментально переключился на Оли.

Я задумалась, как он это делает? Как он в доли секунды превращается из отстранённого и напряжённого в весёлого и беззаботного? Как так получается, что ещё два часа назад он едва замечал моё присутствие, а сейчас, что? Что это было? Он флиртовал со мной? «Кажется, кто-то слишком много думает и вообще выдумывает», - единственная причина, по которой в мою голову приходят такие мысли. Единственно здравая мысль, посетившая меня в тот момент, была о том, что нужно вечером обязательно позвонить Диме, всё рассказать и убедиться, что я не выдаю мнимое за реальное.

***

Daffy - Mercy

Я быстро проглотила батончик и захватила второй для Тани. Когда мы вернулись обратно в гостиную часть комнаты, все уже сидели за большим столом во главе с Мэтью, Джереми и ещё одним мужчиной, которого я видела в первый раз. Перед всеми лежали одинаковые синие папки. Я присела рядом с моей соседкой, которая уже заглянула внутрь и неспешно перелистывала внушительное количество бумаг, которые были в папке. 

- Что это? – шёпотом спросила я.

- Думаю, что это контракт… Да, смотри, здесь нужно будет подписать, - Таня пролистала в самый конец и показала мне пустые поля.

- Это тебе, - я положила ей на колени шоколадку: было бы неприлично на вдруг образовавшейся деловой встрече обмениваться шоколадом.

- Спасибо, - в ответ прошептала украинка.

Я улыбнулась и открыла свою папку. Да, действительно, это был контракт, а незнакомый мужчина был юристом, который контролировал процесс ознакомления нас всех, включая парней, с условиями его исполнения. Все с умным видом слушали его, одобрительно кивали головой и делали вид, что все в «теме» разных юридических тонкостей. Меня это безумно забавляло: можно было подумать, что кто-то это не подпишет. Что кто-то летел сюда, за две тысячи километров… Ну, пускай, меньше, но всё же, для того что-то бы потом сказать: «Что-то я не вижу личного мускулистого мулата массажёра в списке. Нет. Не подпишу, пока не предоставите». Или парни сейчас встанут, развернутся и уйдут в закат, потому что благотворительные программы для дураков, никто на это не купится.

Конечно нет. Все подпишут как миленькие, потому что для одних на кону слишком многое, они не могут это потерять, а вторым терять вообще нечего – они в контрактах с ног до головы. Поэтому сегодня вечером, может намного раньше, девять подписей будут украшать последнюю страницу документов в синей папке.

- Так как большая часть из вас – иностранцы, мы предоставляем возможность ознакомиться более подробно с контрактом в спокойной обстановке, - завершил свою получасовую речь Мэтью.

- Это ваши новые телефоны, - с этими словами Джереми достал из-под стола два больших белых пакета.

«Вот это мы удачно зашли», - подумала я и переглянулась с Таней, которую посетила та же мысль. Я, конечно, не поняла, зачем нам нужны новые телефоны, тем более всем, буквально всем, даже ребятам, но дарёному коню, как говорится.

К слову о Мэтью и Джереми. Я обратила внимание на их разительное отличие: Мэтью, высокий мужчина средних лет, с проседью в висках и безупречным костюмом. И Джереми: чуть старше Мэтью, джинсы, футболка-поло и абсолютно лысая голова под бейсболкой. Какие-то британско-американские стереотипы собственной персоной.

Пока вокруг была суматоха с коробками от новых телефонов, я окинула взглядом всех присутствующих. Все такие разные, каждый со своими взглядами на жизнь, мыслями в голове… Неужели из этого что-то получится?

Ребята за столом заскучали и поглядывали на часы. Было чуть больше четырёх дня, но, казалось, что со времени экстренного пробуждения этим утром прошла уже целая вечность.

- И последнее, что мы сегодня обсудим: завтрашние съёмки ролика, - Мэтью небрежно спрятал свой экземпляр контракта в кожаный кейс.

«Что?.. Что-о-о-о? Что это ещё такое?!» - я была не в курсе ничего такого и с глазами по пять копеек смотрела на Татьяну. Она в ответ пожала плечами.

- Утром вас будет ждать машина. Она отвезёт вас на съёмочную площадку ролика для телевидения, - мужчина в костюме говорил медленно и отрывисто, беспрестанно посматривая в нашу сторону, чтобы всем было понятно. 

Как для идиотов, короче говоря. Для нас с Таней… Для меня, если быть ну совсе-е-е-ем честными.

- Вам лучше быть готовым всем вовремя, потому что вся команда ждать одну или, - Джереми перевёл взгляд на своих подопечных. – Одного из вас не будет, не создавайте лишние проблемы.

Sia – Elastic Heart

На том и разошлись. Менеджеры с юристом направились к выходу, все остальные тоже начали вставать со своих мест. Моя соседка отодвинула стул, поднялась, неуверенно покачнулась и упала передо мной на пол. Просто рухнула, я даже не успела ничего понять, не то что сделать. Я упала на колени рядом и попыталась вспомнить, что нужно первым делом сделать, для того, чтобы привести человека в чувства, потому что Таня лежала в глубоком обмороке вот здесь, с белыми губами… Я находилась в самой настоящей панике, мысли не задерживались в голове, кровь стучала в висках, всё вокруг происходило как в замедленной съёмке, время тянулось как тяжёлый дёготь, пока рядом, так же бесшумно, как и всегда, не появился Эд.

- Что с ней? – англичанин был встревожен, но, в отличие от меня, не пребывал в оцепенении.

- Я не знаю, она просто упала, я не успела ничего сделать, я ничего не понимаю… Я… - я затараторила как сумасшедшая.

- Хорошо, - выдохнул Эдвард. – Сядь вот здесь, положи её голову себе на колени. Колин, принеси аптечку. И ради Бога, отойдите все.

Я выполнила всё, что он мне сказал, положила танину темноволосую голову на свои колени и подняла глаза на окружающих: все озабоченно крутились вокруг, наперебой спрашивая, что нужно, что принести и чем помочь. Оли пришёл с бутылкой ледяной воды, только что из холодильника, а… Мои глаза меня подводят? Или да? Камилла присела рядом с мокрым полотенцем. Где-то рак свистнул или прошёл дождичек в четверг?! 

- Отойдите! – рявкнул Эд. – Пожалуйста… - уже не так категорично добавил он.

Таня зашевелилась в тот же момент, когда обратно вернулся раскрасневшийся Колин. Украинка слабо приоткрыла глаза и попыталась встать, но Эдвард одной рукой вернул её на место, в то время, как другой открыл аптечку, пролистал длинными пальцами упаковки с пластырем, несколько раз достал маленькие бутылочки, каждый раз ставя их на место, пока, наконец, не достал нужную. 

- Пусть лежит так, - едва слышно сказал он. 

Татьяне не становилось лучше, меня это пугало. Хотелось кричать и бежать, как можно дальше. «Ну, не знаю я, что делать в экстренных ситуациях. Со стороны может показаться, что тут такого, человек просто упал в обморок. Конечно, обморок, ага. На человеке написано разве, что ничего серьёзного, просто… - только сейчас я увидела на столе батончик, - … просто голодный обморок».

Тем временем Эдвард смочил несколько ватных дисков в нашатыре. Мне ударил в нос этот убийственный запах даже учитывая, что источник находился далековато. Давайте будем честными: мне кажется, что эта жидкость способна возвращать людей с того света. К Тане стали возвращаться краски, появился лёгкий румянец на щеках, не очень здоровый, но уже лучше, чем ничего. Оли помог моей соседке подняться и сесть на стул. Камилла села напротив и протянула ей полотенце, которая та не преминула приложить ко лбу. Мишель, сидевший напротив всё это время, открыл бутылку и налил немного воды в стакан. Таня слабо, но со всей благодарностью, на которую была способна, улыбнулась. Две закадычные подружки всё это время оставались в стороне, но теперь полька имела все намерения начать сочувственно кудахтать, как она это делала сегодня утром, но единственный убийственно ледяной взгляд француза её остановил. Эва вообще не посчитала нужным участвовать в этой бессловесной перепалке. Она просто спокойно наблюдала за всем, как будто не была частью события в комнате. 

- Ты ничего не ушибла? – спросила Камилла.

А день становится всё интереснее, целых два предложения из уст француженки в нашу сторону. Третье – и Таня вернётся в своё обморочное состояние. 

- Голова не болит? Не кружится? Ты хорошо видишь, ничего не расплывается? Ты чувствуешь руки и ноги? – Эдвард замялся, потому что все сейчас забыли о больной и уставились в упор на него. 

Татьяна захлопнула открытый в недоумении рот и обратилась ко мне:

- Это что? Я так сильно ударилась головой? Или не я одна ударилась?

- Я не имею никакого представления о том, что он сейчас говорит и почему он это говорит. Кто-то пересмотрел медицинских сериалов, - я была поражена не меньше всех остальных. 

Да что там! Эва перестала копаться в сумке, так необычно звучали эти вопросы из уст парня, который пару часов назад не мог разобраться со своими наушниками.

- Ты меня понимаешь? – медленно и с опаской спросил Эд. – При поражении левой височной доли, у правшей могут произойти нарушения восприятия речи… Ты же правша, верно?.. – уже совсем неуверенно пробормотал англичанин.

В комнате повисла пауза. Можно было слышать, как холодильник поменял режим работы. Тишину нарушил звук оповещения из твиттера Мишеля.

- С кем он вообще говорит?! – развёл руками француз.

Я находилась всё ещё на полу и вообще не понимала, что происходит вокруг. «Он сейчас достанет маленький фонарик из кармана, проверит реакцию зрачков, потом попросит посмотреть вправо, посмотреть в лево… Затем должен появится шериф Свон и поблагодарить доктора Каллена?!» - вот это я кроссовер придумала. 

***

Sam Smith - Lay Me Down (Single Vershion)

После того, как Мишель разрядил обстановку, а Эд, стушевавшись и не получив ответы, ушёл, я поднялась и встала ближе к стулу Тани. Француженка улыбнулась украинке и, не удостоив меня взглядом, ушла. Видимо, нужно быть при смерти, чтобы она тебя заметила.

- Ты как? 

- Уже лучше. Значительно. Спасибо, - Татьяна попыталась немного привести растрепавшиеся волосы в порядок.

- Ты меня так напугала! Ешь, ешь давай! Я сейчас что-нибудь ещё принесу, - я вложила в руку украинке источник глюкозы на ближайшее время.

Я направилась на кухню, чтобы узнать, смогу ли я сделать чай или что-то вроде того. Может, что-то поесть, кроме странного пахнущего фастфуда. Эдвард стоял возле окна, спиной ко мне, когда я робко пробралась к плите, рассчитывая бесшумно провести разведку. Конечно, моя спецоперация провалилась. Англичанин повернулся ко мне лицом, но я могла видеть только силуэт в сумерках, которые пробирались с улицы: волосы в беспорядке, серебряный браслет часов поблескивал каждый раз, когда он делал глоток из чашки, убирал выпавшие пряди с глаз…

- У вас есть чай? – я попыталась найти выключатель и не выглядеть жутковато, пристально смотря на Эда.

- Справа, в полке, - ответил он.

Действительно, к стене был приставлен небольшой шкафчик с полками и одна из полок была пустой – в глубине, на стене мерцали два маленьких тумблера. Я зажгла свет и всё стало более-менее определённым. Пачка с листовым эрл греем стояла рядом с чайником. Как оригинально – чёрный чай в Британии. 

- Чайник ещё горячий, чашки в шкафчике над ним, бери любую, - Эдвард устало уселся за огромный стол, который вернули из гостиной на его законное место. 

Я заварила две чашки, нашла сахар, хотя не рассчитывала на такую роскошь. Свою чашку я поставила на стол, а вторую отнесла Тане, которая приходила в себя на большом диване. 

- Вот тебе очень сладкий чай. Я не знаю, пьёшь ли ты его вообще, но тебе придётся, - ободряюще улыбнулась я и передала соседке чашку так, чтобы она не обожглась.

- Спасибо тебе… Я… 

- Не нужно, - я видела, что Татьяне было неловко, что она доставила столько хлопот. – Всё в порядке. Я сейчас вернусь, поболтаем.

Я направилась обратно к своей чашке, планируя сейчас же вернуться к Тане и обсудить завтрашний день или то, что её беспокоило утром. Эдвард сидел всё на том же месте, не меняя положения. Я взяла чашку и собиралась вернуться на диван, но передумала и снова повернулась к англичанину. Что-то печальное было в его взгляде, и я решила, что могу спросить по крайней мере, всё ли в порядке.

Я медленно опустилась рядом с Эдом на стул. Я не знала, с чего начать разговор и нужно ли было это вообще делать. Может, мне следовало просто забрать чашку и пойти к Татьяне, которая, очевидно, нуждалась во мне больше, чем этот молодой человек с невероятными, но грустными глазами.

- Я присяду? – уже сев, спросила я.

«Я весь день сначала делаю, потом спрашиваю. Стоит поменять очерёдность, - подумала я. – Надеюсь, что не выгляжу слишком назойливой».

- Конечно, - краешком рта улыбнулся Эдвард.

Я повертела чашку в руках, любовь к чаю не появилась. Зато появилось неловкое молчание, которое, похоже, напрягало только меня, потому что именно я уселась тут, чтобы спросить про его настроение, но вместо этого глупо молчала. Англичанина совсем не заботила пауза в воздухе. Я собралась, наконец, с мыслями и начала диалог.

- Вот это история… Таня меня так напугала… - я мямлила какую-то ерунду.

- Да, ей следует быть осторожнее, - без энтузиазма ответил Эд.

Я согласно покивала головой абсолютно не представляя, что теперь сказать, как продолжить разговор, когда твой собеседник совсем в этом не заинтересован. Зачем я вообще заговорила с ним, почему мне в голову пришла такая дурацкая идея? «Что ж, факир был пьян и фокус не удался, думаю, самое время вернуться в гостиную», - я решила, что это будет самым правильным решением из всех за сегодняшний день. С этой мыслью я отодвинула стул и почти встала, когда услышала вопрос от Эдварда:

- Ты совсем не любишь чай?

- Эммм… Не знаю, нет… Почему… Я не… не не люблю чай? – я что сейчас у него спросила, люблю ли я чай?! Мозг совсем в кисель превратился?! 

- Ты не сделала ни глотка, просто вертела чашку, - Эд спрятал улыбку в чашке, делая глоток.

Я передумала вставать и стала срочно придумывать, что ответить.

- Да, это как-то не моё, - я потупила взгляд. 

- А я люблю чай, - он усмехнулся. – Это сейчас прозвучало достаточно по-английски? 

- Да… Да, весьма оригинально, - я пыталась подобрать нужно слово. - А ты вроде врача здесь, да? – вопрос сам вырвался, нужно было что-то спросить и увести эту беседу «вежливости» от чая.

-Что? Нет. Нет, конечно. Просто интересуюсь, вроде хобби и моя… - Эд осёкся. – Не важно, долгая история. Это просто мечты. В другой жизни, может быть, я был бы врачом, - он рассеянно всматривался в дно чашки. – Но вот я здесь, и я не доктор, к сожалению… Наверное… - англичанин закончил свою мысль смотря куда-то в сторону.

Я тоже опустила глаза в чашку. Меня расстроило то, как он говорил о своих мечтах, как о чём-то абсолютно невозможном априори. Можно было подумать, что его теперешнее занятие не приносило ни капли удовольствия, любовь миллионов людей по всему миру не значила ничего, пока он не мог дать им взамен ничего, кроме двухчасового концерта, который, давайте будем честными, не вылечат пневмонию или что посерьёзнее, вроде саркомы лёгких… 

-Хей! Ты чего? – Эд положил руку на моё запястье.

Я увидела, что костяшки пальцев побелели от того, как стильно я сжимала чашку. Чудо, что она не треснула прямо у меня в руках.

- Всё не так плохо, пока я здесь с тобой на кухне и пока у нас есть чай, - он потряс своей чашкой в воздухе. – Окей, пока у тебя есть чай, - Эдвард протянул руку к моей чашке и расплылся в самой очаровательной мальчишеской улыбке, от которой в уголках глаз собрались лучики морщинок. – Нет, это уже нужно вылить, он совсем остыл, - поморщившись заключил англичанин.

Он встал с нашими чашками и направился к мойке. Я услышала, что Эд открыл воду. «Такой джентльмен, вымыл за дамой чашку, так мило-о-о-о», - подумала я.

- Послушай, - он расставил чашки и чай по своим местам и сел обратно, одновременно кладя обе руки на мою. – Что с тобой было? В смысле, ты побледнела почти так же, как Татьяна. Я уже испугался, что придётся и тебя реанимировать – тебя била мелкая дрожь! – две морщинки снова пролегли между его бровей.

- Правда? – я неуверенно попыталась улыбнуться и найтись, что на это ответить. Ещё было не время делиться своими страхами и переживаниями с почти незнакомым молодым человеком. Но то, как он сжимал мою правую руку мне определённо нравилось.

- Да, вот как сейчас… У тебя просто ледяные руки… - мистер «я-не-доктор» обеспокоенно смотрел на меня.

Я почувствовала себя больше, чем некомфортно и быстро выдернула свою руку из его. Мне стало неудобно от того, что ему приходится держать холодную руку. «Кто ты, женщина, и что сделала со мной?! Тебе стыдно за плохое кровообращение и взвинченные нервы?» - вопросов было как всегда больше, чем ответов.

- Как ты сказал, долгая история, - я нервно хихикнула.

«Боже мой, я жалкая, в какой стороне аэропорт, я дойду пешком…» - я продолжала натянуто улыбаться. Кажется, пора вернуться к остальным.

И я просто сбежала из-за этого чёртового стола и от этого разговора, который стал приобретать слишком глубоко личностный характер. Был только ранний вечер, и я не была хоть чуть-чуть пьяна, чтобы рассказывать о своих тяготах и их последствиях.

Я вернулась к Тане, которая сидела всё там же, щелкала каналы на огромном телевизоре. Все остальные разошлись по дому. Я, конечно, поступила не по-товарищески оставив соседку один на один со спутниковым телевидением, но она, кажется, была совсем не в обиде на меня. Несколько сот каналов спустя все снова собрались в гостиной, чтобы вернуться обратно в город. У меня не было моральных сил сходить на экскурсию по дому, поэтому я просто приняла на веру слова Амелии о том, что комнаты, которые нам подготовили этажом выше, просто великолепные. Теперь на какое-то время – это и наша загородная резиденция тоже.

Rihanna – Stay (ft. Mikky Ekko)

Обратная дорога пролетела незаметно. Может, потому что мы все весело болтали и на удивление хорошо проводили время. Даже французская «снежная королева» оттаяла немного и извинилась, когда наступила мне на ногу: ещё вчера она проехала бы по мне асфальтоукладчиком и не заметила этого. Прогресс на лицо. Эд и Мишель остались в доме. У француза в гараже была припаркована машина и он решил вернуться в город самостоятельно завтра. Всю дорогу мы слушали истории из многочисленных путешествий, которые наперебой рассказывали Оли и Колин: как они опаздывали на самолёты, теряли важный багаж, забирали чужой, вместо своего, как они падали на сцене и один раз со сцены, как выключался свет во время концерта на всей площадке, как они в одном нижнем белье бегали на спор по гостинице… Столько всего, что одной дороги обратно в отель было, очевидно, мало. Мне хотелось узнать ещё больше о их жизни. «Кажется, они не такие уж и бестолковые создания, как я думала сразу, - пронеслось у меня в голове, - нужно дать им шанс».

За болтовнёй я и не заметила, как мы прибыли к самому отелю. Нас опять ждала толпа народа, значительно бОльшая, чем утром. Пробиться через неё самостоятельно не представлялось никакой возможности. Я уже начала волноваться, что меня разнесут на сувениры, но потом с облегчением заметила, что к нам уже спешит с десяток крепких парней в чёрных куртках. Они быстро соорудили подобие дорожки ко входу, но «ограждение» в любую минуту рисковало пасть. Мы быстро выбрались из машины, и я оказалась зажатой между Таней и Оли. Амелия и Эва гордо шествовали впереди, а Колин, втянув шею в плечи, пытался увернуться от многочисленных рук, протянутых в его сторону. Я почувствовала, как Оли обнял меня за плечо, закрывая от беснующихся девочек, девушек и женщин… 

Было так спокойно под его крепкой рукой, с его тёплым взглядом разноцветных глаз. Мне показалось это самым спокойным местом во всём мире сейчас, хотя крики и вопли не давали ни единого шанса для этого. Но я не слышала их. Я не слышала ничего, кроме своего прерывистого дыхания и учащённого биения сердца. Столько заботы в простом жесте. Своим недремлющим мозгом я понимала, что ничего особенного в этом нету, но моё беспокойное сердце хотело верить в то, что кто-то может на самом деле оберегать тебя, потому что видит в тебе самое хрупкое, что есть на свете – доверие. 

***

Вся в раздумьях, я открыла дверь в номер и тут же споткнулась о собственный чемодан. Я загородила вход Татьяне, растянувшись на полу. Это вернуло меня в реальность. Мы взорвались смехом и не могли остановиться, пока я просто не отползла в сторону. Надеюсь, никто этого не видел. 

Таня ушла в гостиную заказать ужин в номер, пока я оттаскивала несчастный чемодан к кровати. Откинув крышку, я была приятно удивлена свёртком в подарочной упаковке, перевязанный ленточкой. Тут же распаковав всё это, я обнаружила жёлтую плюшевую пижаму и записку от Димы: «Чтобы солнышко, грело Солнышко». 

Мне захотелось тут же зареветь в три ручья: как же мне его не хватало. Я немедленно открыла ноутбук и стала ждать, пока подключится вай-фай, потом – пока Дима ответит на видеозвонок.

- Дима-а-а-а-а! – я принялась обнимать экран.

- Привет! Ну что там у тебя? Как первый день? – мой друг был в отличном настроении и жаждал подробностей.

- Забери меня отсюда, - притворно захныкала я. – Меня тут не любят и заставляют рано вставать. Не дают пить кофе и вообще, тут просто «Дрянные девчонки» реалити. 

- Потерпи, осталось три дня до пятницы, потом тебя выгонят, и ты поедешь домой, - передразнил меня Дима.

- Очень смешно, - я показала ему язык. – Спасибо за пижамку! – я послала воздушный поцелуй.

- Носите на здоровье. Так что у тебя нового? – Дима стал говорить громче.

- Много чего… - я подозрительно посмотрела на него. – О! О-о-о-о-о, Дима!.. – я как сумасшедшая затыкала пальцем в экран.

– Это ещё что такое? 

Я заметила на заднем плане, как чья-то (не будем показывать пальцем чья) светловолосая голова и тело в полотенце, появилось в дверном проёме и так же быстро скрылось из него.

- Это… Пф-ф-ф-ф… - Дима выдохнул, как бы соглашаясь всё рассказать, раз был пойман с поличным. – Это Стеф. Ну, ты помнишь… - неуверенно добавил он.

Я подняла бровь, мол помню, продолжай, это ещё не всё.

- Стеф? – переспросила я со всем скепсисом, на который только была способна.

- Да, Стеф. Степан. Стёпа, - с акцентом на последнем слове ответил друг, как бы говоря: «Давай, можешь начинать смеяться».

- Стёпа! – громко сказала я. – Выходи, я тебя видела.

- Да, иди сюда уже, - обречённо позвал Дима. 

Стёпа уже успел натянуть штаны и виновато подошёл к моему соседу, встал позади его крутящегося кресла.

- Я же тебя просил… - прошипел сквозь зубы друг.

Кажется, он собирался скрывать от меня свои вдруг образовавшиеся отношения. Ой, кто-то получит от меня на орехи, дай мне только вернуться.

- Привет, - виновато сказал светловолосый парень, который неожиданно для меня приобрёл имя: для Димы – это огромный прогресс, кажется, там что-то серьёзное.

Я сурово посмотрела на обоих, но потом улыбнулась и помахала ему рукой.

- Привет, Стёпа! Я же могу называть тебя Стёпой? – я делала акцент, каждый раз произнося его имя.

Дима понимал, что я делаю это, чтобы позлить его и уже начинал закипать. Я еле сдерживалась, чтобы не засмеяться. Я такой плохой человек, но мне та-а-ак весело!

- Смотри, чтобы свисток не сорвало, чайник, - я скорчила другу рожицу, намекая ему, что я не со зла шучу над его… Они теперь встречаются? У них что, отношения? Они теперь вроде парень и… мой парень? Как их теперь классифицировать?

- Пускай я чайник, зато ты… - я увидела отвлечённый взгляд Димы.

Через несколько секунд мой друг включил демонстрацию своего экрана. Множество вкладок в его браузере не сулили ничего приятного. 

- Как тебе это? – друг открыл фото меня и Оли в аэропорту, когда тот вёл меня за руку через зал. – А вот это? – теперь на снимке была я и Эд, сидящие на моём чемодане. – Что у нас здесь? 

«Боже, ну что там ещё может быть по хронологии? Опять Оли?» - прикинула я. Было уже не до смеха: вот из-за такой ерунды русских девушек считают… Ну вы меня поняли.

- И моя любимая, - не без злорадства в голосе заметил Дима.

Вот этого я не ожидала, никак. Я даже не знала, что сказать. Честно признаться, даже не хотелось ничего говорить. Когда ты начинаешь думать, что всё неплохо и люди рядом тоже, в общем-то, ничего, происходит что-то подобное. «Любимая» фотография моего друга была взята из социальной сети Мишеля, который каким-то волшебным образом умудрился как змея пролезть везде и снять момент нашего с Эдом разговора. Ту часть, где он участливо берёт меня за руку. Это уже никому и никак по-другому не объяснишь.

Конечно, потом Дима понял, что что-то не то, по тому, как изменилось моё настроение. Он попытался исправить ситуацию кучей фотографий девочек и Колина возле входа в отель, но сделал только хуже. На них были не только девочки и Колин, но и я с Оли. Где мой медведь из кустов? Кто мне будет кричать «whore» под окнами?

Я понимала, как это выглядело со стороны и понимала, что не смогу объяснить, как это есть на самом деле. Ещё я понимала, что из этого моментально раздуют сенсацию международного масштаба, полетят заголовки вроде «Русские как всегда» и «Берегите сыновей, в городе русские девушки», за каждым вздохом будут следить и искать во всём скрытый смысл. Я мысленно отругала себя за то, что слишком рано расслабилась и включила режим доверия. Да что там, я просто круглая дура – находка журналистов. Надо же, какое неприятное чувство – когда не можешь ничего сделать с обстоятельствами. Что ж, наука мне, впредь следить за всем, что происходит вокруг и не позволять чувствам думать за меня.

Мы поболтали ещё минут двадцать о красоте Лондона, о роскоши отеля. Я рассказала о том, насколько большой загородный дом группы. Потом мы вдвоём пробежались по пунктам контракта, всё же две головы со знанием языка лучше, чем одна и моя. Конечно, все условия были так или иначе направлены на большую юридическую защиту членов музыкальной группы и менеджмента, ничего удивительного. Но один пункт, если не обрадовал меня, то, по крайней мере, был очень кстати, учитывая мою ситуацию: всем, подписавшим контракт, было категорически запрещено иметь какие-либо отношения, кроме деловых, то есть прописанных выше, друг с другом. В противном случае следовало наложение неподъёмных штрафов и, в нашем случае, исключение из проекта. Так я была уверена в том, что меня не попытаются скомпрометировать, потому что всегда будет две пострадавшие стороны.

В свете последних открывшихся событий я не стала делиться с Димой своими мыслями. Тем более, что теперь они казались не только неправдоподобными, но и глупыми, не больше, чем моё откуда ни возьмись желание сотворить сказку про Золушку с собой в главной роли. Как сказала Селена Гомез: «Это современная сказка и нет в ней счастливого конца». Стоит прислушаться.

Дима тоже не особо стал распространяться о своих новых отношениях. Сказал только, что Стёпа довольно часто остаётся у него, не настолько часто, как хотелось бы. Но это всё в новинку для обоих, и он толком не знает, что делать, поэтому просто позволяет всему идти своим чередом. Мой друг добавил, что не знает точно, что чувствует, но это прекрасно.
Я видела, как Стёпа улыбается, слыша всё, что он говорит. Блондин был уже полностью одет и собирал свои вещи, вроде часов и телефона по комнате. Ему нужно было уходить, но он не хотел отрывать Диму от разговора, поэтому просто подошёл и поцеловал моего друга в макушку на прощание. Мой сосед залился румянцем как восьмиклассница на первом свидании. Он не знал, как ему разорваться, чтобы и Стёпу проводить, и со мной договорить. Я не стала его ставить перед выбором, тем более, что мой ужин уже прибыл и Татьяна в нетерпении постукивала приборами. Я быстро попрощалась с ними обоими и договорилась с Димой, что он напишет мне, когда будет у родителей, чтобы (раз у меня новый телефон, за который я не плачу) я позвонила и поговорила с мамой. Она, должно быть, тихо сходила с ума от беспокойства.

Я закрыла ноутбук. «Да, не на это я рассчитывала, - подумала я, - по крайней мере, один из нас счастлив».

Продолжение

Продолжение

[400x224]