[409x500]
Андрей Мирошников

Офелия пела, а речка текла,
А поздняя осень была так тепла...
Девица венок сочетала из трав.
Офелия... Осень... Так было вчера.

Ударил мороз, так нежданно суров.
Замёрзли пруды. Стал беспомощным ров.
Слуга, задыхаясь, примчался с пруда:
«... Офелия... мёртвая... в зеркале льда...».

Ах, если бы не было зимней поры –
Достали бы тело шесты и багры.
И пруд неглубок, и рукою подать...
Офелия в хватке зелёного льда.

Эх, Гамлет, зачем ты курочил гробы,
Тряс Йорика череп, мол, быть иль не быть,
Разыгрывал шизу, шпионил и врал,
Распутывал злые интриги двора?

Офелия держит венок на груди,
Офелию держат в объятиях льды.
Над башнями замка, как ветер, скуля,
Терзается, мечется дух Короля.

Он жалок. Он болен. Он проклят. Он нищ.
Сынок, оказалось, не мститель, а хлыщ,
Делов наворочал он, счёты сводя...
Офелия в небо глядит из пруда.

Священник осудит, пугнёт горожан:
«Ей в склепе семейном уже не лежать...»
Почти безупречна, чиста, молода,
Офелия спит под защитою льда.

Спасительный холод! Святая Зима!
Храните умерших, сошедших с ума!
Пусть держит блондинка, как символ святой,
Свой бедный венок из осенних цветов…

Офелия пела, а речка текла,
А поздняя осень была так тепла...
Девица сплела похоронный венец.
Круг замкнут. Безумие – омут – конец.
[500x322]