Утро такое теплое, ласковое, нежное. Трогает хмурых людей, пыльные улицы, ветки деревьев.

В редких глубоких лужах купаются голуби. Присаживаются пузом, вертят головами, трясут крыльями. Важные, как бояре после бани, идут по своим голубиным делам.

На стене закрасили кошку. Сиреневую анимешную. Жалко. Она каждое утро здоровалась с прохожими своей сиреневой душой.

Когда щуришься от солнца кажется, будто оно тобою улыбается.

На асфальте дождевой червяк. Ползет, корябая пузо, упирается, старается. Я беру его двумя пальцами и перекладываю на газон. Тетушка в розовых волосах шарахается от меня, как черт от ладана. Мне смешно, и вдруг вспоминает Братск. В июне появляются огромные жуки-стригуны, они летают по улицам, садятся на людей. У них цепкие мерзкие лапки и длиннющие усы. Тараканище явно рисовали со стригуна.
Однажды я шла по улице и в какой-то момент заметила. что люди от меня отскакивают и странно смотрят. Самооценка ползла вниз со скоростью света, пока я не подошла к магазину в витрине которого увидела свое отражение и огрооооомного стригуна, мирно прохлаждающегося у меня на воротнике рубашки. Когда жука берешь за усы, он возмущенно скрипит и сучит в воздухе лапками.
А червяки - они хорошие.


Сейчас опять пришло это чувство нереальности происходящего.
Оглядываюсь вокруг - это что я? Не верю в то, что я делаю...
Нет, не так.
Не верю в то, что это действительно делаю я. А ведь делаю.

N. говорит: "В тебе сейчас есть какая-то безуминка, Эн. Будь осторожна с этим."


А еще очень-очень хочу лето.
Летом будет все иначе. Я в это верю. Я должна в это верить. И так и будет.