[500x329]
Должна сейчас учить билеты, а сама валяюсь с ноутбуком и мучаюсь страшными болями в голове. Мама в шутку сказала, что я слишком много думаю. Мне кажется это у меня наоборот: от недостатка умственной деятельности. Я постоянно зеваю, хочу спать, на первых трех уроках я просиживаю с закрытыми глазами. При том, что я сплю достаточное время для подростка. А вокруг все остановилось. Дети за окном все также играют в эту дурацкую игру "выше ноги от земли" (Вы бы знали, как я напряглась прежде чем вспомнить, как эта игра называется), а на столе, как всегда у меня впрочем бывает, горит противный желтый свет. Как же я ненавижу эту лампу. Кажется, что она знает все мои тайны, все-все, что я хранила в своей долбаной комнате, как я плакала иногда от чего-то несуществующего, а иногда от того как по-странному я себя чувствовала. Кажется, мне должно быть стыдно перед той самой лампой за все несделанные уроки, за все мои дурацкие секреты. Даже сложно представить сколько всего повидали эти предметы. Всю мою сознательную жизнь мне казалось, что предметы все помнят и могут мыслить. Я так этого боялась. Но дело даже не в моих больных страхах. Я вдруг осознала, что на самом деле все всегда одинаково: соседи сверлят ровно в три, Света звонит ровно в четыре и всегда рассказывает мне про К., про то, что именно он сказал на немецком, ровно в пять приходит мой ненавистный брат, а ровно в пять с половиной я пью кофе с мамой, ровно в шесть я делаю уроки, а ровно в восемь я иду смотреть клинику. И самое важное: это расписание словно устаканилось в моей жизни, как что-то очень и очень обыкновенное, как, например, пить воду по утрам. Поняла я теперь, почему мне иногда кажется, что я одинока: я делаю все слишком правильно, слишком хорошо. Не думала я, что могу от этого страдать, но на самом деле это так. Утром я слушаю одни и те же песни Pink Floyd, а вечером скачиваю какой-нибудь очередной бред. В последнее время начала называть своих бывших близких людей "знакомыми" (а точнее парней), хотя они этого совсем не заслуживают. Но вот что забавно: я не могу решиться что-то изменить. Боюсь, что весь мой хрупкий мир, сотканный из слабых ниток доверия, порвется. Я боюсь терять людей, к которым привыкла, боюсь рвать ненужные связи, боюсь знакомиться с новыми людьми и любить во всеуслышание. Вот, что выстраивает во мне этот внутренний барьер: стены страха и боязнь упрека. Я такая трусиха. Нужно, чтобы кто-то помог вырваться из привычного круга, чтобы заставил меня чувствовать любовь и безграничные эмоции.

И вот так я застряла в тупом "Язастрялапожалуйстапомогите". И тут на ум приходит Коробочка Гоголя, у которой летали мухи дома. Мухи летают в моей душе, а время застряло во мне, а я застряла во времени, а теперь мне так страшно что-нибудь менять, что я готова умереть в этом обыкновенном мире расписания.