• Авторизация
Дневник fotofrolov Лента друзей - Дневник - Полная версия


Дорогой мой читатель, представляю твоему вниманию первую часть своей повести \ 08-07-2010 13:31 к комментариям - к полной версии - понравилось!


Дорогой мой читатель, представляю твоему вниманию первую часть своей повести "ПИРАМИДА" , которая повествует о моих курсантских годах в Ярославском высшем военном финансовом училище в период с 1978 по 1982 года :

 

Представление о безоблачной жизни в одно мгновение рассеялось и я остался один на один с реаль­ностью окружающего меня бытия.
Закончилось наше время пребывания в военном лагере и где-то в начале октября, когда уже участились ночные за­морозки и листва жёлтым покрывалом покрыла землю, нас вывезли в Ярославль в училище, как тогда говорили: «На зимние квартиры». Я был бесконечно рад тому, что наконец то попаду обратно в свой родной город и буду иметь возмож­ность видеть свободных, вольных гражданских людей, сво­бодно передвигающихся по улицам и даже не подозреваю­щим, каким они обладают прекрасным даром - СВОБОДОЙ. Пробыв несколько месяцев в военных лагерях, я окончательно понял, что поступив в училище, лишился самого для себя основного - СВОБОДЫ.
Приехав в Ярославль я действительно почувствовал облегче­ние. Сильно психологически на меня положительно действо­вало то, что рядом с нашим училищем стоял дом, в котором я родился и прожил целый год, что училище стоит на той улице, где я с первого по пятый класс каждый день ходил в шко­лу. И всё же жизнь в казарме, в замкнутом пространстве давила на меня. Я по-прежнему мало с кем общался из своих сос­луживцев, по-прежнему жил в своём, отдалённом от других мире. По вечерам в назначенное время я выбегал к металлическому забору училища, где меня ждали моя мама и малень­кая племянница Машенька, которую я любил всем своим сердцем. В своей большой и по-моему тогдашнему мнению бездонной сумке они приносили бесчисленное количество раз личных сладостей, от которых я просто сходил с ума и кото­рые с огромным удовольствием поглощал. На какое-то короткое мгновение в эти минуты мне удавалось вырваться на свободу из своего замкнутого пространства, из своей скорлупы и видя счастливые лица своих родных и близких моему сердцу людей, я был счастлив вместе с ними. Это придавало мне до­полнительный импульс, дополнительную энергию и способ­ствовало более спокойно возвращаться обратно в серую обстановку повседневного бытия. Большую часть принесённых мне сладостей я нёс к себе в казарму, где

 

всё раздавал и радо­вался тому, как пацаны с моего отделения с жадностью прог­латывают куски пирога и при этом расхваливают моих роди­телей. Вот так проходили день за днём. Учёба и боевая подготовка поглотили меня целиком и полностью. Как и все мои сослуживцы, я стал заступать дневальным по роте, стал ходить в наряды по столовой, в караул. Стараюсь сейчас, много, много лет спустя, вспомнить свои первые впечатле­ния от своего первого заступления в наряд, но не могу. Зато отдельные эпизоды запали в мою память: Как то наш взвод заступил в караул по охране автопарка и прочих объектов на территории училища. Было лето, ночь на удивление была тёплая и тёмная. Лампочки освещали некоторые участки территории автопарка, а отойди от лам­пы шагов на десять в сторону и сразу окунаешься в жуткую тьму. Хожу с автоматом на перерез по периметру поста, смотрю, что то вроде бы шевелится около ворот бокса для хране­ния автомобильной техники. В кармане у меня был неболь­шой фонарик. Осветил им то место, где заметил что-то шеве­лящееся, вроде бы ничего не видно. Подошёл осторожно к то­му месту, предварительно сняв автомат с предохранителя и ничего подозрительного не увидел. Погасил фонарик и снова стал обходить охраняемый пост. Когда подошёл к тому месту, где ранее обнаружил что-то шевелящееся, ясно услышал зву­ки, исходящие из темноты и похожие на хрюканье свиньи и увидел явное шевеление. Крикнув: «Стой, кто идёт, стой, стрелять буду», я снова зажёг свой фонарик и подошёл к тому месту. Не смотря на то, что место было открытое, спрятаться было негде, никого в очередной раз я так и не увидел. Погасив фонарик и уже собравшись двигаться по своему маршруту дальше, я отчётливо услышал дикий смех с того места куда только что светил фонариком. Снова мой фонарик сво­им длинным лучом прорезал темноту и стал шарить, обследуя всю близлежащую местность, однако никого и ничего подозрительного я так больше и не заметил. Передернув затвор автомата и направив ствол оружия в том направлении, отку­да только что доносились непонятные звуки и явно кто то или что то шевелилось, я так и простоял оставшееся время, пока меня не сменили.
Чтобы курсанты не засмеяли меня, об этом интересном и таинственном случае я никому так и не рассказал и вот теперь, спустя более двадцати лет решил об этом написать. Вообще наряды я любил, любил за то, что при этом у меня появлялось время побыть одному с собою, поду­мать о жизни, помечтать, пофантазировать. Ну и конечно чувство радости и чувство исполненного долга переполняло меня после наряда. Ну а на следующий день с утра сначала бежали в составе роты на физзарядку, а потом шли на заня­тия. Далее обед, самоподготовка, личное время, вечерняя проверка и отбой.
Многие, в том числе и я, с удовольствием, особенно на пер­вом курсе, рвались в наряд по столовой. Здесь мы в букваль­ном смысле слова отрывались на вкусной еде. Картошка жа­ренная, картофельное пюре, сливочное масло, рыбные тюфтели, крепкий сладкий чай - всё это до сих пор стоит перед моими глазами и наверное более вкусной еды на тот момент я и представить себе не мог. Короче с наряда по столовой все выходили с надутыми от объедения животами.
МОЁ ПЕРВОЕ УВОЛЬНЕНИЕ
Никогда в жизни не забуду своё первое увольнение в город к себе домой, домой к своим родителям. Списки увольняемых составили за несколько дней до увольнения и мне посчастли­вилось попасть в эти списки. С утра и до обеда, а это было воскресение, я готовился к выходу в город, гладил свою фор­му, чистил ботинки, подстригся, побрился и вот наконец в моих руках долгожданная увольнительная записка. На улице осень, шёл мелкий холодный дождь, а в душе у меня была солнечная и тёплая погода. Я шёл в новенькой курсантской форме по своему родному городу с высоко поднятой головой. Мне казалось, что в эти минуты весь мир смотрит на меня и гордится мной. Я специально решил пройти до своего дома , где меня уже ждали родители, по волжской набережной, по тем проспектам и улицам, по которым некогда довольно часто ходил до поступления в военное училище.
Я шёл по Ярос­лавлю и это был уже не тот мальчишка, которого все видели ранее, это был взрослый человек, со своим мнением, со свои­ми взглядами на жизнь, со своим Я. Когда я подошёл к свое­му дому, дождь прекратился, солнце на мгновение вышло из за туч и своими лучами осветило наш двор, его голые кусты и деревья, листья, которые ровным слоем лежали на земле и на асфальте. Сколько лет я видел этот двор, а на этот раз уви дел что то новое, что то другое, родное и близкое, но особен­ное. Сердце колотилось в груди, готовое в любое мгновение выпрыгнуть от счастья наружу, душа пела, а я беспрерывно смотрел на свои курсантские красные погоны, любуясь ими. Дома меня встретили мои любимые мама и папа ну и конеч­но любимая племянница Машенька, на столе меня ждали все возможные сладости, фрукты, сливки в стеклянной бутылке. Короче всё было готово для праздника желудка. Ну а я был беспредельно счастлив от того, что нахожусь среди своих род­ных и близких и хотелось, чтобы это счастливое время про­должалось до бесконечности. Не хотелось думать, что через несколько часов придётся возвращаться в ненавистное мне к тому времени училище. Я ещё не понимал тогда, что такое армия, но подсознательно уже тогда стал понимать, что пос­тупив в военное училище - многое потерял. Но назад пути нет, надо, как говориться в воинском уставе: «Стойко и бод­ро преодолевать все тяготы воинской жизни». Увольнение пролетело очень быстро. За окном шёл всё тот же мелкий и холодный дождь. Улицы освещались бесконечны­ми фонарями, прохожие, как тараканы, шныряли то тут, то там. Дорога обратно в училище уже не была такой яркой и прекрасной и хотелось, чтобы эта дорога никогда не кончалась. Жизнь снова вошла в своё серое русло и так от воскре­сения до воскресения.
Наряды стали обычным явлением. Часто приходилось быть в наряде в выходные дни, но это можно пережить, а вот когда в святые для меня дни - это в День рождения и в Новый год, в эти дни я тоже порой был в нарядах, как впрочем и в другие праздники, постепенно стало умирать во мне чувство святости праздничных дней, чувство необыкновенности и возвышенности праздников, которые я испытывал всю свою жизнь до поступления в военное училище. 
Постепенно умирали и мои взгляды на армию, как на нечто возвышенное, чистое, сокровенное. Но в то же время я пос­тоянно себе внушал, что всё это временно, всё это только до получения первых офицерских погон.
МОИ ПЕРВЫЕ КУРСАНТСКИЕ
КАНИКУЛЫ
Наступила зима, закончилась первая зимняя сессия, которую я на свою радость и на радость своих родителей окончил на «ОТЛИЧНО». Это уже не несколько часовое увольнение. Это две недели свободы. Именно в первые свои зимние каникулы я понял, что училище - это не тюрьма, как до этого мне пред­ставлялось, а всего лишь учебное военное заведение закры -того типа.
Свободой я наслаждался, я просто купался в ней. С утра и до вечера катался на лыжах, бродил по улицам своего родного города Ярославля, ходил в гости к бабушке и Валерию Смир­нову и старался практически каждый день запечатлеть на фото и киноплёнку. Сутками пропадал в ванной, проявляя киноплёнку и печатая фотографии. С огромным удовольствием описывал все свои впечатления в письмах своему брату Толику. Квартира родителей на время каникул превращалась в некую лабораторию. По всем комнатам от одной      стены до другой висели гроздья киноплёнки и финал моей работы был просмотр мной и родителями очередного моего кинофильма. События, заснятые на киноплёнку, будто оживали на киноэк­ране. Конечно в то время не было ещё видеокамер, видеомаг­нитофонов, цветных телевизоров , компьютеров, не было ни у кого кинокамер и соответственно возможности снимать кино. Мы сами смотрели на самих себя на киноэкране и хоть все фильмы были немые, при их просмотре мы словно загипнотезированные попадали в некую вертуальную реальность.
Порой даже не верилось, что имеется возможность просмот­реть то, что было несколько дней назад. Это сейчас уже ни­кого этим не удивишь, а тогда, в конце семидесятых годов это было просто чудом двадцатого века. Особое впечатление я испытывал, когда ездил в гости в Брагино к Смирновым. Валерий Смирнов - мой дядя, был для меня кумиром. С ним можно было с огромным интересом разговаривать на любую тему часами напролёт и особенно нравилось мне покопаться у него в кладовке, где Валерий своими руками создал бесценную библиотеку, собирая и систематизируя все вырезки и статьи из газет и журналов о раз­личных аномальных явлениях. Ну и центром всего конечно оставалась наша любимая бабуся.
НАША ЛЮБИМАЯ БАБУСЯ
Говоря языком физики - у атома есть центр, который называется ядром - это микромир, у астрономов в макромире есть центр галактики, вселенной, ну а у нас центром в нашей семье, центром Ярославля вообще была наша бабушка, которую мы с огромной любовью называли: «Наша милая бабу­ся». Она была для нас и центр вселенной, и центром галактики и центром бесконечности.
Все, кто бы не приезжал в Ярославль, в первую очередь стре­мились попасть к нашей бабусе. Бабуся как бы излучала ореол святости, нежности, ума, благополучия и счастья. Бабуш­ка любила, когда вокруг неё располагались её внуки и внуч­ки и она часами рассказывала нам о своей жизни, о детстве, юности, зрелых годах, о войне, о своих родителях и о многом, многом другом. С огромным удовольствием мы слушали рас­сказы нашей бабуси, восхищались её светлым умом и опти­мизмом. Я не помню в своей жизни случая, чтобы видел ког­да-нибудь нашу бабусю грустной и унылой. Всегда весёлая и энергичная, рассудительная, способная в любую минуту по­мочь тебе советом. Именно такой и осталась она на всю жизнь в моей памяти. Все мы к сожалению не вечны и поэтому я старался как можно больше фотографировать нашу бабусю и снимать её в кино и она с огромным удовольствием всё это делала.
Кто бы не приезжал в Ярославль из наших родственников, обязательным ритуалом было посещение бабуси. Не смотря на свой преклонный возраст, а ей в этот период уже было за восемьдесят лет, бабуся любила играть в шахматы и в шашки и не редко бывало, когда она выигрывала партии.
Нелёгкая судьба у нашей бабуси. Всего у неё было шесть детей. Один ребёнок умер в младенченском возрасте. Сын Юрий ушёл на фронт, был офицером-танкистом, прошёл всю войну и по иронии судьбы в апреле 1945 года , практически за несколько дней до конца войны ., погиб в звании капита­на. Звали его СМИРНОВ Юрий Алексеевич. Интересен тот факт, что примерно в тот же период и в том же самом месте погиб тоже танкист, тоже капитан и тоже Смирнов Юрий Алексеевич, который посмертно был награждён золотой звез­дой и званием Героя Советского Союза. Может быть это и есть мой дядя Юра???. Бабуся этот вопрос так до конца и не довела до конца. Второй её сын Михаил сбежал на фронт и с тех пор до настоящего времени о нём нет никаких сведений. По словам бабуси якобы было письмо от жены Михаила, которая называет его Сашей, и это единственное, что было с момента его побега на фронт. Остались у нашей бабуси две дочери - это тётя Юля, прошедшая всю войну в действующей армии, и моя мама, а так же сын Валерий - мой дядя, которого бабуся родила, когда ей было сорок пять лет. Всю свою жизнь наша бабуся посвятила воспитанию своих детей, внуков и правнуков.
Последний раз я застал живой свою бабусю зимой 1980 года, когда она перенесла сильнейший инсульт и потеряла речь. Я впервые видел нашу бабусю со слезами на глазах. Она смот­рела на нас и в её взгляде было видно только одно — прощание со всеми своими близкими и родными. Бабуся всем говорила, что хочет остаться в памяти у всех только живой и весёлой. Так оно и получилось. Когда Валерий Смирнов стоя у гроба бабуси попросил меня сделать несколько фотоснимков на по­хоронах, после этого произошло нечто магическое, в следствии чего я сделать фотографии так и не смог.
Глава -1
ВХОЖДЕНИЕ В САМОСТОЯТЕЛЬНУЮ ЖИЗНЬ
Часть -1 КУРСАНТСКИЕ ГОДЫ
Своё повествование начну с июня 1978 года, с того периода, когда я сменил гражданскую одежду на курсантскую форму: Как и многие молодые люди, в свои 17 лет я ещё окончатель­но не определился, кем мне быть в жизни, какую выбрать профессию : Увлекался радиотехникой, с огромным энтузиазмом занимался фото и киносъёмками, отдавая этому практически всё своё свободное время. Увлекался и участвовал во многих интересных походах, которые организовывал и осуществлял наш отец и всё же кем мне стать в жизни, какую выбрать про фес сию, точно я ещё не знал. Хотя стать офицером - это уже было предопределено мне.
Отец - офицер-фронтовик, старший брат - офицер, муж сес­тры - тоже офицер. Осталось только определиться, в какую область армейского водоворота окунуться.
И вот закончив десять классов, я , неожиданно для всех жите­лей нашего дома поступаю в Ярославское высшее военное фи­нансовое училище имени генерала-армии А.В. Хрулёва. Июнь 1978 года, закончилась мандатная комиссия, я сменил свою гражданскую одежду на военную форму и в военном ла­гере « ПЕСОЧНОЕ » , который находился в шестидесяти ки­лометрах от города Костромы, жду вместе с такими же абиту­риентами, как и я , принятие военной присяги. Всё конечно интересно, ново, необычно, я счастлив, что вступил на ту тро­пу, по которой уже прошли отец и старший брат. Пример мое­го старшего брата и особенность военной службы офицера -финансиста мужа моей сестры окончательно предопределило выбор будущей профессии - профессии военного финансиста. Свою будущую профессию я представлял, как нечто сказоч­ное, голубое, чистое и престижное. Но не всегда наши представления о жизни совпадают с её реальностью.
. А впереди меня ждала жестокая и коварная реальность повседневного бытия.
Я не был готов к ней и поэтому всё происходящее в последующем сильно отразилось на моём мировоззрении.
В лагере « ПЕСОЧНОЕ » меня окружали такие же семнадцати -восемнадцатилетние пацаны, как я , только что закончившие десять классов. Как и я, они впервые одели военную форму и при этом впервые почувствовали себя полностью самостоятельными людьми. Поселили нас в лесу в палатках, где на деревянных нарах находилось по десять человек.
В дневное время с абитуриентами    проводились занятия по строевой подготовке и тем самым шла пол­ным ходом работа по подготовке к предстоящим мероприя­тиям по принятию военной присяги. Сердце от чрезмерного волнения готово было у меня вырваться наружу и кричать : « Ура, я курсант, я будущий офицер. Наконец-то сбылась моя мечта стать военным». Мне хотелось, чтобы о моей радости знал весь мир, чтобы каждый человек радовался со мной, ра­довался всему окружающему, радовался пению птиц, воздуху утреннему туману, росе на траве, радовался солнцу, голубому небу, белоснежным облакам.
Вечером, сидя в палатке, каждый из абитуриентов часами, без остановки, рассказывал уже о прошлой своей гражданской жизни. И вот наступил день принятия военной присяги. Этого дня и я, и все остальные ребята ждали с огромным интересом. Внутри нас словно что - то постоянно обрывалось от посто­янного напряжения. В лагерь « ПЕСОЧНОЕ » приехало мно­го родных и близких абитуриентов. Ко мне приехали мои ро­дители и сестра с мужем и дочерью. Я впервые одел курсант­скую военную форму и с гордостью показывал её своим род­ным. Слёзы счастья самопроизвольно накатывались на глаза а сердце от волнения готово было выпрыгнуть наружу .Чтобы этот знаменательный день остался не только в памяти, но и в кино, папа привёз на принятие присяги любительскую кино­камеру « КВАРЦ-2М » , которой в своё время, начиная с 1974 года я снял бесконечное количество любительских фильмов, запечатлевших те мгновения нашей жизни, которые, увы не­возможно вернуть назад.
Погода на день принятия абитуриентами, или как нас тогда называли «АБИТУРОЙ» военной присяги была на удивле­ние солнечной и тёплой. Казалось, что сама природа радуется с нами. Абитуриенты, построенные на плацу повзводно, поо­черёдно выходили на середину плаца к столам, покрытым красным ситцем, и взяв в руки папку с текстом военной при­сяги, кто медленно, а кто наоборот очень быстро, зачитывали её.
В ожидании, когда дойдёт до меня очередь, я чувствовал, как капельки пота выступают на моём лице, а в ногах и в руках появляется дрожь, усиливающаяся с каждой последующей минутой всё больше и больше. И вот долгожданная минута наступила. Прозвучала та команда, которую я наверное ждал всю свою жизнь: « Курсант ФРОЛОВ, для принятия военной присяги и получения личного оружия выйти из строя ». В это мгновение внутри меня словно что то оборвалось, всё, чему нас учили и тренировали, готовя к присяге, я мгновен­но забыл и, неуверенным и неуклюжим строевым шагом по­шагал к столу. Дыхание резко перехватило и как я уже дошёл до стола, как взял в руки папку с текстом военной присяги и прочитал её, как оказался снова в строю, этого я от волне­ния уже не помнил. Всё произошло как то мгновенно, сказоч­но, как по моновению волшебной палочки. Очнувшись от нахлынувших на меня переживаний, я снова увидел на небе яркое ласковое солнце, голубое небо с бело­снежными облаками, ровный строй абитуриентов в отгла­женной и начищенной военной форме и самое главное я уви­дел среди бесчисленного множества приехавших на присягу гостей счастливые лица своих родителей. Ура, с этого момента я курсант, курсант первого курса Ярос­лавского высшего военного финансового училища. После официальных мероприятий нам, молодым курсантам, предоставили до позднего вечера свободное время для встре­чи со своими родными и близкими. В эти часы я готов был своих родных маму, папу, сестру Олю и племянницу Машеньку носить на руках и до бесконечности делиться своей радос­тью и восторгом. Мне хотелось как можно скорей попасть в свой родной дом, чтобы все соседи увидели, что я стал уже
со­лидным мужиком, а не тем пацаном, который каждый день ходил ранее в школу, а после школы возвращался домой, где под неусыпным контролем родителей проводил свой досуг. Мне хотелось поскорей попасть в свою школу, увидеть своих учителей и бывших учеников и показать перед ними, какой я стал бравый курсант.
Увы, праздник души, праздник вообще очень быстро закон­чился и начались серые будни, начался период проверки ме­ня на прочность, проверки готовности меня жить в коллек­тиве, в замкнутом пространстве среди людей с разными ха­рактерами и взглядами на жизнь, а к этой новой для меня обстановки я увы не был подготовлен ни генетически, ни физически
Неумение быть лидером и в то же время неумение и нежела­ние подчиняться другим, замкнутость, отчуждённость, всё это стало сильно давить на меня, стало отрывать меня от кур сайтов, с которыми я находился в одной палатке. Оказалось, что у меня с ними нет ничего общего, неочем говорить. Стена между мной и моими сослуживцами с каждым днём росла всё больше и больше. Я не мог находиться постоянно с другими ребятами в одном замкнутом пространстве и стал чувствовать себя как зверь, загнанный в клетку. Я полностью был не готов к этой новой жизни, не готов был жить вместе с себе подобными и тогда я понял, что рай для меня закончился , начинается внутренний ад. Но в сознании сверлила постоян­но одна и та же мысль: «Надо выдержать, надо всё во что бы то ни стало выдержать».
Сработала защитная функция моего организма и я ушёл сам в себя, отделившись от окружающего мира неприступной стеной , как гусеница, отделился от внешней среды коконом, как семечко в орехе, отгородился от всего происходящего толстой скорлупой. Дни стали для меня стандартными и серыми и чтобы не сойти с ума, я стал искать себе подобных и поиски дали вскоре положительные результаты. Я с ужасом понял, что к военному училищу подошёл, как без­защитное дитя, не умеющее ни постоять за себя, ни увлечь за собой других.
вверх^ к полной версии понравилось! в evernote


Вы сейчас не можете прокомментировать это сообщение.

Дневник Дорогой мой читатель, представляю твоему вниманию первую часть своей повести \ | fotofrolov - Дневник fotofrolov | Лента друзей fotofrolov / Полная версия Добавить в друзья Страницы: раньше»