Домовые эльфы не были расположены пускать Гарри дальше камина в библиотеке Манора, но в конце концов он втолковал им, что не собирается оставлять блондина на их попечении. Он упомянул также, что Драко будет более, чем недоволен, если проснется и обнаружит себя в собственном доме на полу в библиотеке, а не в своей замечательной постельке. Кажется, это их убедило, и один из эльфов проводил Гарри и своего левитируемого хозяина на второй этаж в роскошные спальные покои Драко.
Гарри осторожно раздел слизеринца и уложил на дорогущие простыни. Отвел серебристую прядь волос со лба Драко и уселся в кресло рядом с кроватью, собираясь бдить всю ночь. Но через какое-то время его голова поникла, но даже во сне пальцы дотрагивались до золотой цепочке на шее.

- Поттер, - зов проник в сознание Гарри, он сонно моргнул, поднимая голову. Вокруг было темно, только свет луны освещал кусочек пола сразу за креслом, в котором он сидел. Он не видел Драко, но все равно подался вперед.
- Малфой, - сонно пробормотал он. Его поймали за руку и затащили на кровать.
- Я дома? – тихо спросил Малфой.
Гарри кивнул, потом сообразил, что в темноте слизеринец тоже его не видит.
– Я тебя сюда принес, - признался вейла. – Я за тебя испугался.
Наступило молчание, потом блондин сказал: - Мне показалось, что я умер.
Гарри сжал руку, которая держала его ладонь. – Не умер, но был близок к тому.
- Ты меня вернул?
- Я… они сказали, что я тебя исцелил. Не знаю как. То есть, я наложил все заклятья, какие знаю, но они не могли…
Малфой хихикнул, звук словно поплыл в темноте.
- Поттер, ты дубина. Ты ни слова не прочитал в хранилище знаний о вейлах, так?
Гарри вспыхнул и порадовался про себя, что этого вредный блондин тоже не видит.
– Конечно, я читал!
- Вейлы могут исцелять своих партнеров. Это положительный побочный эффект объединения магии. Без сомнения, эта особенность появилась благодаря инстинкту самосохранения, потому что секс может быть весьма грубым…
Ориентируясь на звук его голоса, Гарри склонился над блондином и прижался губами к его рту. Этим он выражал небольшую долю своей радости от того, что светловолосое наказание живо, и к тому же поцелуй имел один положительный побочный эффект - невыносимый зануда заткнулся.
Малфой отпустил его руку и, к удивлению Гарри, обвил его обеими руками. Поцелуй был возвращен с таким энтузиазмом, какого он никогда не замечал за слизеринцем раньше. Сердце колотилось как сумасшедшее, хотя вейла и уговаривал себя не обольщаться. Он не мог справиться с приливом такой безудержной нежности к партнеру, что казалось, мог захлебнуться в ней и умереть.
Руки Малфоя скользнули вниз по спине Гарри, под его рубашку и снова вверх. От прикосновения вейлу затрясло, а поцелуи колебались от отчаянной, голодной жажды до нежных любящих ласк. Ладони брюнета лихорадочно шарили по телу блондина, словно он никак не мог насытиться касаниями. Он не был уверен, что вообще когда-нибудь сможет остановиться.
Малфой расстегнул Гарри брюки, отчего сердце вейлы чуть не остановилось. Небольшой островок рациональности посреди бушующего моря страсти кричал, взывая к разуму, что это плохая идея. Малфой-то практически голый, если не считать узких боксеров, да гарриной рубашки – черт побери, где она?! Так, рубашки уже нет, - и сбившейся и перекрученной простыни между ними. Как только Гарри лишится брюк, его уже ничто не сдержит.
Последние остатки здравомыслия молили о пощаде.
- Малфой, мы… мы не можем… - пропыхтел Гарри в совершенные губы партнеру, прекрасные губы, не в состоянии оторваться от их умопомрачительного вкуса, и тут же забыв, что пытался сказать.
Пальцы Драко сомкнулись вокруг напряженного члена Гарри, и он забыл собственное имя. Он хныкал и метался на простынях, целуя и гладя горячую плоть под собой, плоть, в которой он желал оказаться как можно скорее.
Поцелуи, прикосновения, желание прекрасны, но может быть еще лучше, - о, да! – настолько лучше… Простыня откинута в сторону вместе с последними деталями их одежды. Страсть была подобна густой сети, окружившей вейлу, поймавшей его в ловушку и спеленавшей его, как бабочку, одним опрометчивым поцелуем Драко. Он погибал.
Неожиданно Гарри застыл в миллиметре от преодоления последнего барьера между ними, потому что все еще был Гарри Поттером, с генами вейл или без них.
- Драко, - с мукой в голосе сказал он. – О, боже, Драко, мы не можем. Связь… мы никогда не сможем избавиться от связи, - ему хотелось заскрежетать зубами и завыть. Тело сотрясалось от усилий взять себя в руки.
- Ничего, - мягко сказал Драко. Гарри желал, как никогда, увидеть лицо слизеринца. Слово почти разорвало его напополам.
- Нет, - возразил вейла.
Драко пошевелился и пробормотал заклинание. Воздух неожиданно наполнился крошечными фиолетовыми огоньками, летающими по комнате как светлячки. Лицо Малфоя было таким прекрасным с неярком свете, что у Гарри дыхание захватило. Бледная рука поднялась и обхватила щеку вейлы.
- Я тебя хочу, - честно сказал Драко, и Гарри окончательно погиб. Со стоном поражения он поцеловал блондина.
Гарри трясло так сильно, что он боялся, что вот-вот развалится. Ему приходилось напоминать себе, что надо дышать. Малфой снова притянул его к себе и поцеловал. Руки вейлы бережно скользили по телу партнера. Возможно, вейловские гены дали толчок, но Гарри знал, что его теперешние чувства не имеют никакого отношения к генетическому наследию.
Он был не совсем уверен в том, что делать, но Малфой помог ему. Слизеринец наложил необходимые заклинания, а Гарри пришлось придушить порыв бешеной ревности при мысли о том, что Драко уже делал такое с другим мужчиной. Но прошлое есть прошлое, а сейчас – настоящее. Малфой открыл себя для Гарри, и вейла вошел с благоговейной благодарностью.
Гарри погружался в блондина с мучительной медлительностью, направляемый мягким давлением руки партнера на своей ягодице. Неожиданно Малфой изогнулся и резко подался вперед. Брюнет ахнул, не только от того, что теперь он был полностью внутри, но и от потока магии хлынувшего через него. Словно оргазм наоборот, поток внутрь вместо наружу, обжигая каждое нервное окончание огнем. В голову забрела дурацкая мысль, что, наверное, волосы у него встали дыбом.
- Твою мать!.. – выдохнул Малфой. Гарри встретился глазами с его, широко раскрытыми от удивления и серебряно-лиловыми в свете светлячков.
- Ух ты, - выдавил вейла, а потом блондин пошевелился. Центр мира качнулся и оказался в члене Гарри. Малфой издал звук, от которого кости брюнета чуть не растеклись лужицей. Сжав зубы, вейла сосредоточился на единственной задаче: заставить партнера забыть обо всех любовниках, которые у того когда-либо были. Он двигался, ведомый инстинктом, а также звуками и движениями блондина под собой. Каждое движение внутрь было блаженством, и он как следует позаботился о том, чтобы Драко разделял его ощущения, вторя каждом своему толчку скользкой от смазки рукой по члену слизеринца до тех пор, пока похныкивания Малфоя не переросли в несдерживаемые стоны наслаждения. Звуки были такими же возбуждающими, как и усиливающееся напряжение в паху.
Гарри до боли кусал губы, иначе непременно выпалил бы безумное признание в любви. Слова рвались наружу и находили свое выражение в руках Гарри, в его губах, в его теле.
- Гарри, - простонал Драко и, кончая, сильно укусил Гарри за шею, орошая кулак вейлы замечательной густой струей. Этого было более, чем достаточно, чтобы брюнет взорвался самым потрясающим оргазмом в жизни.
Он так прикусил себе губу, стараясь сдержать громкие вопли восторга, что почувствовал вкус крови во рту, и только потом позволил себе прошептать имя Драко. Руки слизеринца на секунду обняли его крепче, и Гарри позволил себе помечтать, что сейчас был только первый из множества восхитительных разов с Малфоем, а не просто любовь-на-ночь, коей и было все произошедшее.
Вейла нежно целовал веки партнера, подбородок, горло, с каждым прикосновением повторяя про себя: «Я люблю тебя!». Драко тяжело вздохнул, и Гарри замер, решив, что переступил черту. Он осторожно вышел из блондина и собрался соскользнуть с кровати, но Малфой поймал его за руку.
- Оставайся, - приказал он. – Гриффиндорский придурок.
Гарри не смог отказаться. Он не смог сообразить достойного ответа на оскорбление. Он улегся рядом со слизеринцем и посмотрел в серые глаза. В лиловом свете выражение лица блондина было загадкой. Вейла изо всех сил понадеялся, что там отражается не сожаление. Он открыл рот, чтобы спросить, но пальцы партнера прижались к его губам.
- Не надо, - ровно велел Малфой.
Гарри сглотнул, накрыл руку блондина своей рукой, поднес ее ко рту и перецеловал каждый бледный пальчик. Слизеринец закрыл глаза. Когда брюнет закончил ласкать пальцы, Малфой высвободил руку и зарылся ею Гарри в волосы. Он тянул вейлу вверх до тех пор, пока лицо брюнета не прижалось к его груди. Гарри удовлетворенно вздохнул, закинул руку на блондина и заснул.

Когда Гарри проснулся, Малфой еще спал, хотя сквозь открытые шторы струился дневной свет. Яркость, однако, была приглушена, небо в Англии не то, что в Египте. Английское небо, причем в декабре, темное и грозит дождем или даже снегом.
Гарри наблюдал за спящим Малфоем столько, сколько смог выдержать. Точеные черты лица казались почти невыносимо прекрасными, золотые ресницы прятали пронзительные серые глаза. Платиновые волосы восхитительно спутаны, делая его более человечным и менее богоподобным. Гарри ужасно хотелось дотронуться до гладкой щеки или в последний раз ощутить вкус этих чуть приоткрытых во сне губ.
Удержавшись от соблазна, он осторожно выбрался из постели. Если судить по прошедшей ночи, Малфой очень неплохо выздоровел. С ним все будет в порядке. С Гарри же наоборот, все было вовсе не так прекрасно. Он был коварно пойман слизеринцем и вполне мог потерять себя, если останется. Нахмурившись, он оделся, задаваясь вопросом, что теперь будет, когда связь между ними сформирована и закреплена. Гарри знал, что для вейл это важно, но никогда не предполагал, что такое возможно между ним и Малфоем, так что не обращал особого внимания на этот кусок информации в хранилище знаний по вейлам.
Под внимательными взглядами малфоевских домовых эльфов Гарри забрал очки и палочку, осторожно закрыл за собой дверь и через каминную сеть отправился домой.

Гарри хотелось, чтобы Гермиона выключила мигающую гирлянду на новогодней елке. Комната была слишком жизнерадостной для депрессивно настроенного вейлы. И к тому же напоминало, что он пропадал три недели, а мир продолжал жить и без него. Он даже задумался, а есть ли у него еще работа.
Гермиона, когда он в очередной раз пробегал за ее креслом, всунула ему в руку третью кружку гоголя-моголя. С гримасой отвращения он отхлебнул из кружки. Гоголь-моголь по выходным не был его любимым напитком, вот ром был бы более подходящим.
- Вот. Закончено, - она подала ему кусок пергамента. Гарри поставил кружку на стол, взял лист и слегка подул на него, суша чернила. Прочитал дважды и кивнул. Это может сработать. - Я все равно считаю, что ты должен обсудить этот вопрос с Малфоем, - неодобрительно заявила она.
Камин неожиданно изверг клуб красного дыма, и в комнату вышел не слишком довольный Малфой. Гарри пораженно взглянул на Гермиону, которая с жутко виноватым видом вскочила на ноги.
- Мне надо… эмм… кое-что взять в моей комнате, - она практически выбежала в дверь. Брюнет подозрительно посмотрел ей вслед. Неужели она вызвала слизеринца?.. Малфой, решительно шагающий к нему, завладел его вниманием.
- Как ты посмел тайком покинуть мой дом, как какая-нибудь пятидесятикнатовая шлюха?! – прорычал блондин. Серебряные глаза полыхали опасным светом.
Гарри от удивления аж приоткрыл рот.
- Я не тайком!.. Было почти одиннадцать часов утра, - он понятия не имел, почему слизеринец такой сердитый, но поднял пергамент, чтобы успокоить его. – Я занимался исследованием вейловской связи, и мне кое-что пришло в голову. Я вспомнил заклинание, которое использовал в одном деле в прошлом году, чтобы изгнать духа и избавиться от одержимости. Гермиона немного модифицировала его, и я думаю, оно может сработать!..
Малфой выхватил пергамент и очень внимательно прочитал его. Гарри думал, что он раньше был сердитым, но теперь взгляд слизеринца стал совершенно ледяным.
- Это заклинание может убить тебя, - резко сказал он.
Гарри пожал плечами. Он не был так равнодушен к возможной смерти, как хотел казаться, но и не боялся ее. – Незначительный шанс.
Малфой с минуту двигал желваками. Но он заговорил на удивление мягким голосом: - Ты предпочтешь умереть, чем жить связанным со мной?..
При этих словах Гарри с трудом сглотнул, зная, что сожаление в голосе ему только померещилось.
- Не ради себя, - сказал Гарри. – Я не возражаю, не очень, быть связанным с тобой, - потому что люблю тебя чуть не выпалил он. Он закрыл глаза, чтобы Малфой не прочел правду по ним. – Но ты не заслуживаешь такого. Ты этого не хочешь, а связь уже чуть не убила тебя. Я хочу, чтобы ты был свободен, - вейла открыл глаза и увидел, как глаза партнера сузились.
- Значит, твой комплекс героя-мученика требует принести себя в жертву? – глумливо поинтересовался он. – Как благородно, - Гарри нахмурился, а Малфой подошел почти вплотную и резким голосом заявил: - Не думай, что ты знаешь, чего я хочу и чего не хочу, Поттер, - кончик палочки он плотно прижал к мягкой коже под подбородком Гарри, заставляя его приподнять голову.
- Вот что я думаю о твоем заклинании, - выплюнул Малфой и мгновенно перевел палочку на пергамент. Тот вспыхнул ярким пламенем. Гарри с воплем инстинктивно попытался спасти заклинание, но слизеринец бросил горящую бумагу на пол и схватил вейлу за руку. И почти жестоко сжал.
- Никому не позволено бросать Малфоя, - прорычал он и притянул Гарри к себе в яростном поцелуе. Ошеломление помогло вейле не потерять почву под ногами. Единственный раз он не растворился в горячечном желании. И когда Малфой отодвинулся, брюнет твердо встретил взгляд серебряных глаз.
- Что ты говоришь? Ты хочешь оставаться связанным? – недоверчиво переспросил Гарри.
- Скажем так: эта мысль не кажется такой отталкивающей, как должна бы, - ответил слизеринец, уставившись взглядом куда-то за спину брюнета, хотя собственническая хватка на руке вейлы ничуть не ослабла. И добавил: - Сегодня утром я разорвал помолвку.
Голова Гарри пошла кругом.
- Что? – глупо переспросил он.
- Заткнись, Поттер. Ты не можешь жить в Маноре, потому что домовые эльфы тебя ненавидят и могут случайно убить во сне. А твоя квартира – полное убожество. Я отказываюсь жить в доме, где менее шести комнат отданы мне в личное пользование… - Неожиданная широкая улыбка грозила разорвать лицо Гарри напополам. Он слушал, начиная понимать, а Малфой продолжал: - Я абсолютно точно не буду жить в деревне – у меня аллергия на полевые цветы… и на свежий воздух. Прекрати так таращиться на меня, Поттер, или я отправлю тебя…
Поцелуй оборвал несвязную болтовню блондина, сердце вейлы экстатически подскочило, когда партнер чуть вздохнул и прислонился к Гарри. Он хихикнул в мягкие губы.
- Боже, ты просто невыносим. Сам не знаю, почему я тебя люблю, - притворно уныло пробормотал Гарри.
- Конечно, я сам выберу нам дом, а ты за него заплатишь, - между тем продолжал Малфой, словно не слыша. Он замолчал, и его серые глаза немного расширились. – Ты сказал…?
Гарри засмеялся и крепко обнял слизеринца. От счастья у него кружилась голова. – Да, кошмар моей жизни. Я влюблен в тебя уже несколько недель.
В кои-то веки Малфой потерял дар речи. От его улыбки у Гарри перехватило дыхание. Впрочем, это часто случалось.
- Может, вернемся в Манор и продолжим то, что я собирался сделать с тобой, прежде чем ты так невежливо сбежал утром? - наконец сказал Малфой.
- И что бы это могло быть? - хрипло спросил Гарри.
Ответ Малфоя, прошептанный ему на ухо, заставил Гарри снова подавиться воздухом. Он даже начал задумываться, а переживет ли он отношения с Малфоем.
- Гермиона! Я потом пришлю сову! – крикнул он и настойчиво потянул блондина к камину.
Ему не терпелось это выяснить.