Она пришла в непривычную для неё однокомнатную хрущёвку. В тесной кухне она нашла свою приятельницу Аделину. Она сидела на столе, поставив ноги на стул, а локти опирала о разведёные колени. В её руках была тонкая сигарета. Она была в ментоловой дымке и были видно только её наглый и безразличный взгляд. Муж Аделины ушёл с "братвой" в баню. Мишель вошла и села на рядом стоящий стул прямо напротив банки из под шпрот, наполненной пеплом.
"-Здравствуй, Адель.-спокойным голосом сказала Мишель.
-И тебе здоровья, Мишка."
Адель никогда не называла свою приятельницу "Мишель". Она считала, что это слишком официально, чинно и пафосно. Пауза затягивалась. Мишель смотрела в одну точку. Она перевела взгляд от беспокоящего её шипения на сигарету, которую Аделина тушила о стенки жестяной банки. Адель пощёлкала пальцами перед правым и левым глазом Мишки и поняла, что нужен разговор.
"-Ну что, Мишенька, что такое у тебя? Твои глаза так же растеряны, как пыль в этом дыме.-она показала собеседнице пальцем на еле видную лампочку.
-А лампа пыльная.
-Ты тоже видишь пыль на ней?
-Нет, но я только догадываюсь об этом. Ты просто показала мне на неё. Это логично.
-Мишка, поехали отсюда?
-Куда? Ты с ума сошла?
-А что тебя здесь держит?
-Учёба, родители, братья и сёстры... Я нужна здесь очень многим.
-И кому же?-ответила Адель, нагловато ухмыляясь.
-Учителям, друзьям...-она не успела договорить.
-Я тебя умоляю! У тебя нет друзей, скажу я тебе.
-Они есть. Они проводят со мной время, ходят на ипподром, в театры, на концерты и вечера...
-Да ну на хер такую житуху,Мишка.
-Ты безтактна. Мне нравится то, чем я живу. Мне тоже не нравятся условия твоей жизни, но я ведь никогда тебе это не высказывала, а тем более в столь грубой форме.
-Выруби аристократию, Мишенька. Я тебя сейчас поведаю свою историю."
Адель легонько хлопнула рукой по столу и ушла за новой пачкой ментоловых сигарет. Она села напротив Мишель, поставила жестянку для пепла поближе и начала рассказ.
"Я родилась в Сибири. Время было трудное: выживали только те, у кого была наглость и связи, а насколько хорошо они обустраивали своё выживание зависело от степени наглости и уровня связей. Отцу моему было 18, матери 17. Папа был в связях с местной братвой. Они ходили стаями по 20 человек в костюмах adidas на голое тело, на шее несуразые цепи, торс исколот татуировками, на руках перстни, на ногах резиновые тапки. Я не знаю что они делали, но я помню и мешки с порошками в руках отца, и часовые его зависания в деревянном доме на окраине города. Я оставалась в машине, и смотрела в крошечную форточку той самой квартиры, в которой был мой самый любимый в мире мужчина. Он выходил и мы слушали skooterа. Не знаю как я узнала, но уже тогда я была в курсе, что он отмывает деньги, а вот какими путями - для меня до сих пор загадка. Он лежал в госпитале, сидел в тюрьме по ошибке. Его подставили. Представь себе, в камере он читал Булгакова. Сидел он пару недель, за которые ему успели набить татуировку с маминым именем на неизвестном мне языке, обведённым в сердечко. Ещё мы заезжали с ним в шашлычную. Я там была своя, и кормили вкусно, хоть и на трассе была эта будка с мангалом. В общем я купалась в игрушках и любви, а вот юношество у моих родителей дурное. Потом мы переехали в Москву через ссоры и скандалы. Тут всё встало на свои места. Отец устроился на нормальную работу, мы обустроили квартиру, я пошла в школу..Всё прекрасно. Потом первая любовь. Это был 5ый класс. Там красивая история. Захочешь - потом расскажу. Сейчас я сижу, с огромным опытом за спиной - и наплевать, что мне мало лет - смотрю на тебя и диву даюсь. Как ты, казалось бы, разумная и размеренная леди можешь только думать о том, что ты живёшь? Ты существуешь. Подсунь тебе одну из моих ежедневных неприятностей, проблемами я просто уже почти ничего не называю в своей жизни, так ты испугаешься как слон мышь. Мишель, пойми же ты что ты в среде, где всё, начиная от корсета и заканчивая обществом, построено на том, что люди изначально знают, что здесь будет ложь. Вот ты когда-нибудь любила?"
Адель докурила сигарету и посмотрела на Мишель требовательным взглядом.
"-Да, любила
-Ты позволяла ему трогать свои волосы?
-Нет.
-Тогда не любила.
-Я очень его любила, но к чему этот вздор про волосы?
-А когда он копается в твоих волосах ты сходишь с ума и понимаешь, что ты его. И позволяешь себе такое чувство только тогда, когда по-настоящему полюбишь.
-Аделина, дай мне сигарету.
-Что, прости?
-Сигарету."
Аделина безмолвно протянула приятельнице сигарету, не зная предела своему удивлению. Мишель прикурила, и продолжила беседу:
"-Так вот. Ты права, чёрт, ты права. Я живу ложью. Заботы моего окружения ограничиваются нехваткой билетов на вечер для все свиты.
-Я рада, что ты это понимаешь.
-Где у тебя одежда лежит?
-Справа, вон там, а что?
-Мне платье надоело. Корсет жмёт. Да к чертям всё! Тащи балахон."
Адель всё сделала как её попросили и Мищель начала рассказывать свою историю. Говорила она долго, о разных неведомых вещах, но всё можно объединить в группу "светские выходы". А вот последний монолог Мишель Аделину заинтересовал не на шутку:
"А ещё мне хочется набрать кучу интересных книг и уехать в Оман.В мой уютный двухместный номер. Всё на английском. Накрахмаленные пуховые одеяла. Белое постельное бельё, шуршащее от чистоты. Фрукты, местная кухня, солнце, пляж, бассейн, море. Полная беззаботность. Утреннее солнце.
Тепло. Мраморные интерьеры, лифты, души, жара-жара. Ковры. Господи!Балком со столиком, туристы. Спокойствие... Я так сейчас хочу туда уехать!
Я сейчас в таком эмоциональном состоянии, что я готова бежать туда, на Аравийский полуостров. Лечь там и прочесть всё, что так интересно прочитать сейчас, слушать Traingle Sun и понимать, что сейчас моя жизнь полноценна и в ней тысячи красок. А потом через недельку прилетит он. И к чёрту все эти пошлые намерения. Просто просыпаться на его груди, смотря на утреннее солнце и понимать, что я самый счастливый человек на свете. Мы будем с ним гулять, купаться, по вечерам ходить в морской бар в холле справа, где разливают отличный алкоголь, и где виртуозно играет украинская пианистка, которая крутит верёвки с оманскими шейхами уже не первый год. Танцевать там долго-долго. Потом пойти на набережную
накинуть на плечи его ветровку и гулять. Смотреть на вечерний Маскат
маленькие дети играются, их отцы играют в карты в обшарпаной шашлычной
матери же занимаются разными бытовыми мелочами. Видимо, родители этих детей - владельцы этого пляжного заведения. Фонари светят. Волны шумят.
Потом прийти в номер, выйти на балкон, поговорить о небе под ночную тишь или джаз и лечь спать. И всё заново. Я готова отдать всё за подобный отдых."
"-Мишель.
-Что?-она не верила своим ушам.
-Да, Мишель.
-Что бы это значило?
-Не знаю.
-Аделина, знаешь, ты мне показала на пыль на лампе, а теперь я вижу её сама. Каждую пылинку. Спасибо.
-А тебе спасибо за то, что помогла стереть эту пыль"