Автор: witless
Бета: Не имеется…
Название: Мир глазами одиночества
Рейтинг: PG-15
Жанр: Angst, Romance
Пейринг: имен тупо нет…)
Disclamer: все из нашей головы)
Правила размещения: Если найдутся добровольцы… *прослезилась* ну тогда с извещением автора)
Заметка от автора: Приношу свои извинения тем, кто сочтет время, ушедшее на прочтение - потраченным зря. *не обращать внимание на излишки агрессии и тд - я был зол,пока это печатал. просто тупо зол/ и да - приветствуются тапки,чтоб исправить написанное на автомате без вдохновения.
Предупреждение: ООС наверное, ну и нетрадиционная ориентация).

http://www.liveinternet.ru/community/1323265/post113742038 - часть первая -
Счастье, поделенное на двоих, умножается. (Леонид С.Сухоруков)
http://www.liveinternet.ru/community/1323265/post115384292 - часть вторая -
Самыми счастливыми бывают те, у кого для этого нет никаких оснований.
(Валерий Афонченко)

Часть третья.
Кто не помнит своего прошлого, обречен пережить его снова.
(Джордж Сантаяна)




Интересно, был ли я когда-нибудь счастливее, чем в эти пять месяцев?..
На протяжении мая я привыкал к новому образу жизни. На мою удачу, весна была довольно теплой, и по ночам мне хватало двух одеял и одежды, чтоб не замерзнуть на толстом матрасе в сарае.
Пришло лето… Казалось, радость и свет наполняют мир до краев, и в это жаркую, сияющую пору природа была особенно щедра на пышную зелень и блестящее солнце.
Я уже не боялся выходить за границу заброшенных гаражей и деревьев – жизнь шла своим чередом, и пару раз у меня получилось подработать у взрослых в качестве посыльного и подобия грузчика. Накопленные деньги я потратил на подарок тебе - в начале июня ты отпраздновал тринадцатилетие, а совсем скоро, в июле, мне исполнилось четырнадцать. К твоему удовлетворению и гордости, ты вытянулся в росте, и теперь был мне ровно по глаза. Правда, это не избавило тебя от доброго подшучивания с моей стороны над значимостью и величиной твоей персоны.
Потом наступила осень. Школа забирала у меня часы общения с тобой, и я снова понемногу свыкался с одиночеством. Хотя, каждый день был согрет ожиданием предстоящей встречи, и потому мне не было тяжело.
В тот сентябрьский вечер, который я пообещал запомнить навсегда, ты задержался. Я как всегда ожидал тебя на обрыве, где встречал рассвет и провожал закат. Отдаленное, укромное место, уделенное городом только нам двоим… так я думал - поэтому был сильно удивлен, услышав незнакомые голоса.
Обернувшись, я увидел четырех мальчишек своего возраста, проходивших между гаражей. Каждый был в школьной форме, за плечами – ранец. Оживленный говор приостановился, когда они заметили меня.
- Слышь, не подскажешь, как отсюда выйти? – кричит мне один из них, кучерявый, с небрежно заправленной в штаны рубашкой.
Я решаюсь подойти к ним, ведомый смутным любопытством. Я редко видел сверстников, и хотел услышать больше о том, все еще далеком мире за пределом полуразваленных лачуг.
- Сейчас направо, потом долго идти по прямой, пока не увидите расщепленное дерево. Там налево, и скоро город.
- Спасиб. А ты что в такой глуши делаешь?
Отвечаю машинально, не успев придумать ничего лучше:
- Ну так… живу.
Четыре пары глаз загораются интересом.
- И как это? Получается?
- Вроде бы.
- Без родителей??
- Без.
Я встречаю полные озорной пытливости взгляды и не понимаю, что их может интересовать в этой убогой, нищенской жизни.
- Жить без предков... кааааайф… – блаженно протягивает высокий курносый паренек, со смачным хрустом отгрызая кусок от сочного яблока. – Единственный минус, что денег взять не у кого. Ну и поесть никто не приготовит.
- Да… пожалуй, - отвечаю я невпопад, задумчиво глядя на немедленно уменьшающийся зеленый плод, положенный заботливой рукой в школьный рюкзак и уничтожаемый теперь с таким рассуждением и аппетитом.
- Тебе время на школу тратить не надо… Хотел бы я такую жизнь.
- И много времени на нее уходит? – осведомляюсь я, залезая на дикую грушу, раскинувшую ветви над гаражом.
- Еще как. Мы-то еще, бывает, сбегаем с уроков. Правда, от родаков достается…
- Если узнают, конечно, - перебивает с веселым кивком кудрявый мальчишка, прищурившись.
Два других паренька заворожено наблюдают, как я ловко и быстро карабкаюсь по веткам, чтобы сорвать грушу покрупней. В их глазах загорается благоговейный восторг.
- А… а смысл? Что плохого в том, чтоб быть умнее?
- Много ты знаешь, бродяга! – окинув компанию недовольным взглядом, вызывающе вскрикивает курносый. – Мы, по-твоему, совсем тупые?
Я не успеваю ответить. Ветка под ногой с треском ломается - потеряв опору, я хватаюсь за пару сучков руками, нога летит вниз и неожиданно находит узкую опору. «Ветка тонкая» - проскальзывает мысль. Предательский хруст вынуждает спрыгнуть. Неуклюже приземляюсь, подвернув ногу.
- Мда. А я смотрю, ты и по деревьям-то лазить не научился, - курносый насмешливо качает головой. – Еще что-то о нас говоришь…
Ощущение, что у меня пропал дар речи. Не знаю, как возразить им, усмехнуться, заставить уйти. Я вижу, как меняются выражения лиц у всей компании – хрупкий авторитет свободного как ветер уличного заводилы падает с каждым следующим словом этого парня. Внутри просыпается старый инстинкт – как загнанный в угол зверек, я в озлобленном молчании исподлобья сверлю их взглядом, сидя на земле.
- Он даже ответить не может, ха! – с издевкой произносит курносый, оглядываясь на друзей. – Совсем видимо одичал. После такого нам надо быть умнее… И мы это слышали от него!
- А может, в зверинец его, м? Будем деньги на говорящем… хм… волчонке зарабатывать, - подключается кучерявый, бросая на меня настороженный взгляд.
Еще одно слово, и я с диким рычанием метнусь вперед, чтоб вцепиться в плоть зубами.
- Мысль… только кто на это смотреть будет? – курносый брезгливо приподнимает бровь, но не решается сделать ко мне и шага.
Надоело.
Вскакиваю на ноги, бросаюсь к ним… И тут же с болезненным вскриком оступаюсь и падаю. Боль в вывернутой щиколотке резко и мучительно дает о себе знать.
В ответ – глумливый хохот.
- Нет, ты посмотри.… Это ж безнадежно!
- Может, его сначала научить ходить? Волчонок, передвигающийся на задних лапах…
- Оххо, сколько у нас будет посетителей!
- А чему его еще можно научить, мм? Ну-ка, ну-ка…
От дальнейших предложений меня начинает тошнить.
Что я могу сейчас сделать? Вторая, третья попытка встать вызвала у них только новые залпы смеха.
Я не умею обыгрывать людей на словах – ты единственный, с кем я говорю весело и беззаботно… И вдруг, когда я уже отчаялся сам отыскать выход, раздается твой голос:
- Что тут происходит?
Эти металлические нотки в бархатистом тембре… Никогда не слышал, чтобы ты говорил так холодно и надменно.
- О, ты вовремя! – с приветливой улыбкой кивает тебя кучерявый.
- Только посмотри, кого мы тут нашли… - курносый со смехом начинает пересказывать происшедшее, приплетая какие-то новые детали. Оказывается, у меня не ветка сломалась под ногой, а я неумело ухватился за сучок и свалился с дерева прямо на заднее место. Еще я умею произносить только пару слов, и имею клыки, как у животного, и никогда не общался с людьми…
- Хватит уже.
Не дослушав, ты проходишь ко мне и, присев, спрашиваешь, что случилось. Становится так стыдно…
- Я подвернул ногу, а потом… Я не знаю, чего они хотят. Я не понимаю.
Тяжело вздохнув, ты поднимаешься и оборачиваешься к ним. Я смотрю на их оторопевшие лица… куда делись те презрительно-смешливо искаженные черты? Это же просто дети. Растерянные, беззащитные дети, оробевшие под суровым взглядом мыслящего, невозмутимого взрослого.
- Вы не собираетесь уходить?
- Да о чем ты! Мы же только…
- Шутка затянулась. Не позорь себя.
Я слышу только твой голос – строгий, со скрытой угрозой. Интересно, какие у тебя сейчас глаза?
- Ну и дальше сюсюкайся со своей собачонкой! Оно нам надо? А, народ?
Курносый демонстративно отворачивается и шагает по дороге назад. Остальные бросают на нас робкие взгляды и пятятся за вожаком.
Кидаешься ко мне и помогаешь встать.
Мы дохрамываем до моего «дома», и с твоей помощью я сажусь на землю в прохладной тени. Ты устраиваешься рядом.
- Растяжение. Перевязку бы, - внимательно смотришь на ногу.
Опустив глаза, едва слышно проговариваю:
- Спасибо… Если б ты не пришел... Не знаю, что бы было.
Недоуменно приподнимаешь бровь:
- Разумеется, ты бы их прогнал.
Я отрицательно мотаю головой, сконфуженно сжавшись. Ужасно стыдно.
- Да брось! – чуть улыбаясь, ты ласково смотришь на меня. – Эти даже драться не полезли. Придурялись. Таким только пару слов сказать, и они сюда не заглянут.
Неправда. Просто ты умеешь говорить с людьми, убеждать, поощрять. Ты можешь унизить, тебя нельзя испугать. А я… трусливый, жалкий, способный только скулить, ища у тебя поддержки. Находить ее, и забываться.
- Как… как у тебя так получается? Научи меня! – резко оборачиваюсь и буквально налетаю на твое лицо. Губы касаются нежной кожи на щеке, у самого рта… замираю. Всего секунда, но прожигает мое тело насквозь. Тут же судорожно отпрянув, начинаю торопливо оправдываться... За это горячее, страшное чувство внутри.
- Все нормально, - кашлянув, ты с игривой улыбкой встряхиваешь головой. Челка опускается ниже полуопущенных ресниц, но не скрывает румянец на скулах.
Улыбнувшись, ловлю себя на мысли, что хочу снова дотронуться до этой кожи.
- Ну, тебе просто надо быть более открытым…
Хочу ощутить это бархатистое тепло на губах.
- …и вообще, ты боишься сказать о своих мыслях.
Запустить пальцы в шелковистые русые волосы.
- …хоть со мной говори, что думаешь.
Ты так близко, стоит только податься вперед…
- Я хочу тебя поцеловать! – неожиданно заявляю я, шокированный собственными словами.
- …хотя иногда о чем-то стоит умолчать, – медленно заканчиваешь ты речь, удивленно уставившись на меня. И тихо добавляешь, придвигаясь вплотную:
- …но мне говори только правду.

Поздно ночью, перед тем как заснуть блаженным сном, я пытался вспомнить фразу, которую ты прошептал перед прощанием. Я отчетливо помнил, как обнял тебя, и ты доверчиво прижался к моей груди, уткнувшись носом в плечо. В тот момент я еще подумал, что ты плачешь – дыхание сбилось и руки дрожали. Тогда ты произнес что-то. Глухо, неразборчиво, совсем тихо. Не расслышав, я переспросил – ты отстранился, вздрогнув. На твоем лице не было слез. Более того, на губах сияла счастливая улыбка.
И только потом, прощаясь, я услышал странно наполненные грустью слова:
«- Никогда не забуду этот день. И ты… не забывай меня. Пожалуйста.
- Я буду всю жизнь помнить.
- Ну, значит увидимся…»
Тогда мне не хотелось подозревать или угадывать в этом какой-то скрытый смысл. Ты так часто дарил мне «завтра», что я забыл, что такое жить прошлым, когда ни в настоящем, ни в будущем ничего нет.
Эта сказка казалась незыблемой...
И тем больнее и горестней была ее гибель.