Фандом: Темный дворецкий
Пейринг:Вильям/Грелл,
Рейтинг:NC-17.




Идеальная работа и идеальный работник. Они нашли друг друга. И всё было ровно так, как должно быть - пока Вильяма Т. Спирса не повысили в должности.
В самом повышении ничего плохого, разумеется, не было: известно, что всякий хороший работник, а уж идеальный - и подавно, рано или поздно заслуживает повышения и получает в подчинение какого-нибудь проворного новобранца.
Новобранец Грелл Сатклифф был проворен, в этом не было никакого сомнения. Даже, может быть, слишком проворен. Но идеального работника из него было не вылепить. Но даже с этим можно было смириться, если бы мерзавец не совершал отвратительных и безнравственных проступков, отвечать за которые, ясное дело, приходилось старшему. Так всегда бывает: и похвалы, и порицания в первую очередь достаются руководителю группы, а уж он потом, по своей воле и разумению, делится ими с младшим.
Вильям щедро делился, но Греллу, кажется, абсолютно до фонаря были все выговоры и лишения премий: "Да, сэр. Нет, сэр" - и помчался по коридору, только алые волосы на солнце сверкнули.
Как же это невыносимо, как чудовищно невыносимо - быть идеальным, самым лучшим, самым достойным - и зависеть от чужой неорганизованности. Кажется, идеальный Вильям слегка возгордился. Кажется, ему решили дать шанс избавиться от гордыни. Может быть сам Грелл и решил.
О своей душе пусть позаботится! Что можно было от него ожидать после нелегитимного использования косы и убийства мадам Ред? Что он над Её Королевским Величеством на глазах у дворецкого надругается?
"Лучше бы уж так. Это преступление, но не предательство" - признаётся себе Вильям.
Раздаётся стук в дверь: не стук даже, так, лёгкое царапанье, как будто посетитель не решил ещё, стоит ли ему показываться на глаза разъярённому шефу или лучше подождать несколько часов или даже дней, пока тот не остынет. Другой бы подождал, но Грелл - поспешный, неуравновешенный, ему проще сразу получить все тумаки и подзатыльники, чем прятаться от старшего и жить под страхом грядущего наказания.
Ничего хорошего от этой встречи Грелл, разумеется, не ждал. Ну что на него нашло, в самом деле? Мало ли в этом мире мужчин - достойных, страстных, только и жаждущих завладеть нежным гибким телом диспетчера Сатклиффа? Нет, надо было запасть на демона - не меньше, не больше, ага, в самый раз.
-Ну вот. Я пришел. Казните, - бесстыдно хлопая раскосыми зелёными глазищами, молвит это недоразумение.
-Демон, значит, - утвердительно произносит Вильям.
-Ну демон, да. На нём же не написано, что он демон. Я сначала думал - обычный дворецкий, просто талантливый, с кем не бывает?
Главное - побольше болтать. Вильяму это быстро наскучит, он прочитает нотацию, ну, может, пригрозит отколотить своей клюкой, но бить не станет: не снизойдёт.
-Ты был в двух шагах от предательства, - констатирует Вильям.
-Так уж и предательства? Мы что же успели дать друг другу клятву верности, а я всё позабыл? - поводит плечами бесстыжая скотина. И замолкает: Вильям умеет посмотреть на него так... ну, словом, лучше бы ударил, или сказал что-нибудь обидное, а не смотрел, как будто сквозь тебя, как будто ты - недостойное какое-то насекомое, муха, таракан, ну, крыса, на крайний случай, а вовсе не соблазнительная, страстная, великолепная и чарующая леди.
-Демон - это враг. Думать о демоне как-то иначе - уже предательство.
Да враг он, враг, кто же спорит. Только ведь нигде не сказано, что врага обязательно надо побеждать на поле битвы? Можно ведь - на другом совсем поле, двуспальном, застеленном шелковым бельём, ну, и всё как положено, как в сказке, в смысле. Победить врага - и смыться по-тихому, пока не наступило утро, и он не понял, что его, оказывается, победили.
-С завтрашнего дня мы больше не работаем в паре, - продолжает Вильям.
-А как же я? А куда же я? Ты что же, решил меня бросить?
-Вы свободны, пока ещё диспетчер Сатклифф. Можете возвращаться к своей прежней жизни. Воспоминания вам сотрут, косу я у вас уже изъял, что ещё? А, потрудитесь забрать свои вещи из моего кабинета. Даю вам пять минут. Время пошло.
Кажется, Вильям не шутит: он в самом деле устал читать Греллу нотации, бесконечные, ни к чему не приводящие, бессмысленные. Цок-цок - как копытца, которые, наверное, есть у всякого демона - что за несвоевременная мысль - процокали каблуки мистера Спирса - от рабочего стола до двери. Клац - тихонечко защёлкнулся за спиной у Грелла новомодный замок. И наступила тишина. Он ушел, в самом деле ушел, даже не взглянув на подчинённого - бывшего подчинённого? Даже не поглядев сквозь него, просто процокал мимо – и всё. В смысле – совсем всё.
Прежняя жизнь. Глупая, нелепая, никому не нужная - это ли не ад? Нет, ад - это другое, ад - это жар, боль, страсть, это чёрное и алое, это кровь и бархат, это демон и его жертва сплетаются в танце, в битве, в страстном и жгучем прыжке в небытие - кто разберёт? Но в ад его не пустят, нет. Он забудет обо всём, снова станет подростком, неловким, нелепым, стесняющимся собственной неуклюжести, своих ярко-алых волос, своего слишком высокого голоса и никогда - н и к о г д а - прочувствуй это нутром - не быть ему могущественным, лёгким, подвижным посланцем богов. Второго шанса у идиотов не бывает.
Вильям знал, как ударить его больнее всего. Вилл, милый, старый добрый Вилл, его терпение лопнуло, что уж теперь говорить, он больше никогда не посмотрит сквозь него, не произнесёт бесстрастно: "Диспетчер Сатклифф, вы вновь допустили ошибку, а расплачиваемся за неё мы оба.". Грелл в отчаянии опустился на стол, поджал ноги, уткнулся лицом в колени и заплакал. Да, вот так, как обычная девчонка, не как достойная и благородная леди. Леди не плачут. Ну и дуры, им же хуже.
"Клац" - сказала дверь. На пороге стоял Вильям. Пять минут уже прошло? А Грелл думал, что мимо пронеслись столетья.
Т. Спирс полагал, что успокоился. Как же, так ему и позволили самому уволить помощника, это была просто угроза, да и не угроза даже - так, отговорка. Первая попавшаяся. Чтобы не ударить мерзавца по ухмыляющейся физиономии, не схватить за волосы, не швырнуть лицом об пол...
-Вильям, Вилли, ты передумал меня бросать? - шмыгнул носом его бессмысленный подчинённый и проворно спрыгнул со стола.
На стол! С ногами! А там важные документы. Тварь.
Документы полетели в одну сторону, диспетчер Сатклифф - в другую.
-Прости меня, делай что хочешь, только не выгоняй, ну, хочешь, я все отчёты теперь сам буду заполнять, - залепетал Грелл, утирая ладонью разбитый нос, и медленно отползая к стене.
Хоть бы он догадался заткнуться, хотя бы на минуту. Вилльям Т. Спирс обладает железной волей и такой же выдержкой, но даже железо иногда гнётся, особенно, если обращаться с ним так неумело.
Он хотел поближе познакомиться с демоном? Он разбудил демона себе на погибель.
Бить мягкое, живое, почти не сопротивляющееся от ужаса существо - некоторые находят в этом удовольствие, но Вильяму быстро наскучило.
-Защищайся! Отвечай! - выкрикнул он. Дверь была не заперта. Можно было догадаться убежать, ускользнуть, оставить демона с носом, но даже такая простая мысль не пришла в эту бестолковую красноволосую голову.
Грелл лежал на полу навзничь, не шевелился, не пытался прикрыть лицо руками, и уже даже не всхлипывал.
-Встать! - приказал Вильям.
Ни движения, ни звука.
Он что же, отлежаться вздумал? Считает, что гроза прошла стороной, задев его только краешком?
Вильям наклонился, схватил Грелла за волосы и резко потянул вверх: вскрикнув от боли, тот поднялся на ноги.
Разбитые очки валяются на полу. Лицо опухло от слёз и побоев. Белая рубашка давно уже не белая, а буро-серая, но глаза, о, эти глаза, они по-прежнему смотрят бесстыдно, вызывающе, развратно. "Ты ведь этого хочешь" - говорят они. А, может быть, они ничего не говорят, даже не просят о пощаде, потому что незачем и бесполезно, может быть, это нашептывает демон, завладевший идеальным разумом идеального Т. Спирса, только тот, уже не помня себя, не понимая, не зная, не ведая, где заканчивается заслуженное наказание и начинается превышение должностных полномочий (оно уже давно началось, и какое это имеет значение теперь), швыряет подчинённого на стол

(кажется, раньше там были важные документы. Кажется, теперь они лежат в углу, ну и пусть).
-Раздевайся.
Попробуй, ослушайся. Будто у тебя есть выбор.
Грелл знал - с самого первого дня, когда он начал работать под руководством Т. Спирса - что они придут к этому. Правда, не предполагал, что это будет так... так жестоко и буднично разом. Как будто выполняя привычную работу (это для него привычно? многих молодых жнецов он уже так... мысль обрывается) Вильям прижимается к Греллу. Жесткая шерсть дорогого костюма обжигает обнаженную спину. Тонкие пальцы уверенно прокладывают путь туда... приличные леди даже про себя не произносят название этой части тела.
Приличных леди не швыряют на стол, лицом вниз, им не раздвигают грубо ягодицы, не вонзают в нежную плоть пышущий жаром поршень.
Идеальные начальники находят другой способ вразумить проштрафившихся подчинённых. Идеальные начальники - может быть, а для демона такой способ - в самый раз.
Ритмичные движения изгоняют демона прочь из сердца Вильяма, демон - там, внутри этого нежного и хрупкого тела, такого беззащитного и покорного, демон движется всё быстрее и быстрее, короткий стон, пик наслаждения - и Вильям вновь становится самим собой. Демон больше не вернётся. Шинигами умеют мгновенно восстанавливать дыхание и изгонять демонов одной только силой мысли. Ну, почти что мысли.
-Можете встать, диспетчер Сатклифф, - холодно произносит Т. Спирс.
Так, как будто ничего не случилось. Как будто был прочитан очередной дежурный выговор, который скоро будет забыт.
-Приведите себя в порядок и соберите документы. Надеюсь, это послужит вам уроком.
Каким уроком? Уроком чего? Неуставных отношений?
Грелл медленно поднимается на ноги, тянется за рубашкой, не попадает в рукава, нервно запахивает её на груди, как халат, поспешно натягивает брюки, и только потом осмеливается поглядеть на Вильяма
Глаза всё такие же - наглые, развратные, похотливые.
Вильям мгновение смотрит в них, не отрываясь глядит, но Грел не отводит взгляда. Разве парень виноват, что природа наградила его таким разрезом глаз? Идеальным, если уж говорить по правде.
Грелл прощён. До следующей оплошности, а может быть навсегда. Время покажет.