Все персонажи, судьбы, места и явления, имена, фамилии, мнения и наименования в цикле романов «Истории Воспоминаний» и подциклах «Странствия Светлячка» и «Светлячок и Война» были выдуманы группой Странников-соавторов, любые совпадения с той или иной реальностью случайны и объяснимы структурой Мультиверсума, то есть множественного мира, где любое событие порождает бесконечное число альтернативных вселенных, дополняющих друг дружку до объективной истины, сутью которой является постоянная борьба взаимоисключающих начал и всевозможных вариантов судеб разных героев. То есть, если персонаж совершает какой-либо поступок – вселенная делится на бесконечное число альтернативных, в которых он его совершил или нет, где этот или иной поступок привел к тем или иным последствиям как для мира, так и для самого персонажа. Время многомерно, прошлое растет из будущего и на него влияет альтернативное настоящее, строгой последовательности причин и следствий в Мультиверсуме нет вне воображения его обитателей.

Истории Воспоминаний, пролог.

-Эллис, а твои воображаемые друзья нам никак не могут помочь? – Спросила Нади, отчаявшись за этот месяц настолько, что готова была ухватиться даже за такую призрачную астральную соломинку как эта.

-У них есть правила, такой «Кодекс Странников». – Серьёзно и по-деловому объяснила Эллис. – Основных правила три: Они не вмешиваются в дела миров, через которые держат путь и их обитателей; нигде не останавливаются более чем на три дня, - тут она загнула второй свой пальчик и устремила взор бирюзовых в этот вечер глаз куда-то за линию горизонта, словно видя там что-то лишь ей одной доступное, - было ещё какое-то правило – но я его забыла.

Нади обескуражено посмотрела на довольную собой, словно после ответа у школьной доски Эллис. Теперь, прося помощи у воображаемых друзей маленькой и по годам и по мироощущению девочки, она чувствовала себя полной дурой одетой в пончо и за рулём этой колымаги. «Скоро ещё?», так думала она, чувствуя уставшим бояться за Эллис животом каждый камень на этой вечерней дороге.

Потом попыталась развернуть карту и та попала девочке в лицо. Та осталась невозмутимой. Нади вздохнула и на мгновение даже закрыла глаза – но лишь на миг – они порядком у неё устали. Приходилось пользоваться обычными старыми картами, вряд ли разумно было использовать спутниковую навигацию.

Эллис открыла книгу.

-Глаза испортишь. – Буркнула Нади, чувствуя себя мамой. ЧЕРТИ! ОНА ХОТЕЛА БЫ БЫТЬ МАМОЙ ДЛЯ НЕЁ!! ХОТЕЛА БЫ БЫТЬ ВСЕМ, ЧТОБЫ У НИХ БЫЛО ВРЕМЯ!!

Машина вильнула, Нади спрятала от Эллис слёзы. На миг ей показалось, что стало жарче обычного мексиканского вечера, когда привычная пустыне ночная прохлада ещё не опустилась с чистых и невинных как глаза этой девочки небес на изгаженную двуногими без перьев землю.

-Жарко... – Подумала вслух Нади и взглянула на Эллис. Та покраснела и закрыла книгу. – Вот доберемся, и будешь читать хоть всю ночь. А потом опять дрыхнуть весь день в машине. И воображаемые друзья твои от тебя никуда не денутся, они на редкость бестолковые...

-Они не бестолковые. – Без капли обиды ответила девочка, которая провела большую часть жизни в канадском городке, которого не было ни на одной из карт мира. Строили, конечно же, американцы под чутким надзором их же спецслужб. – Просто они не вмешиваются.

«А зря...», грустно подумала Нади. За сутки до этого они нарвались на проверку документов, и всё поначалу шло хорошо – Нади умела «скрывать» лицо девочки, так же как и своё. Мексиканские полицейские видели другие документы и совершенно других владельцев этой колымаги, а совсем не Нади (опасную террористку, по заверениям американских СМИ устроившую теракты в Канаде и в их прекрасной священной стране) и Эллис (дочку опасной террористки с русско-арабскими корнями которую та в наглую выкрала у никогда на самом деле не существовавшего мужа и удрала в эту сраную Мексику делать свои «терракты» и там).

Ну, во-первых, Мексика совсем не сраная чего не скажешь о США. Во-вторых – Эллис не её дочка, «хотя за это вам спасибо, вы угадали мою маленькую несбыточную уже на этом свете мечту», так думала Нади. В третьих были «русско-арабские корни» загорелой голубоглазой шатенки Нади. Она – «Нади», это не совсем имя, а своего паспорта или водительского удостоверения у неё отродясь не было (обычно Нади показывала всем простую бумажку и те видели водительское удостоверение, а при попытке проверить – решали что сломался сканер и извинялись ещё, потому что видели в ней мечту своего школьного детства) наверное, тот, кто писал ей там порочную биографию в этом имени услышал русскую Надю, только с арабским звучанием. Самовлюблённые ЦРУшники совсем не знали испанский, это факт.

-Прорвёмся. – Сказала самой себе в который раз она и странное дело – раньше она попадала в разные передряги, но чтобы чувствовать оптимизм не приходилось ничего себе говорить и никак подбадривать, а сейчас... Во что она за эти дни-недели превратилась? Так и поседеть можно. Это из-за ребенка? Любая мама когда её ребенок в опасности и против него ополчился весь сраный мир будет в таком угнетённом состоянии или это расплата, Надина расплата за то что никогда не переживала и всегда жила спустя рукава и забив на свою жизнь и здоровье, как прежде на учёбу и всё-всё-всё?

«Боженька, прости, я исправлюсь, можно мне спасти эту девочку, а? Только её, и всё – я больше никаких мудаков никогда не буду вытаскивать за деньги, клянусь! Завязываю с этим, перестаю шляться, веду оседлый образ жизни и никаких денег-за-спасение, будет у меня свой огород и сад, где-нибудь тут в Мексике, может забегаловка какая, пожалуйста, последний раз я кого-то спасаю, я даже себя спасать уже не хочу, не будет забегаловки и фиг с ней, будет безымянная могилка девочки, у которой не было имени – только её, Эллис спасти, боженька, а?»

Так думала она и вела свою машину с пулевым отверстием как раз посередине лобового стекла, из-за которой её придется, скорее всего, бросить раньше, чем планировалось.

Нади попыталась думать позитивно, чтобы не дай бог не расплакаться – она же взрослая уже, года три как восемнадцать исполнилось. Но губы предательски задрожали, была какая-то обида, которую раньше она обязательно бы вылила в злость и кого-нибудь шлёпнула в отместку, и совсем не потому что у неё было трудное детство или она выросла злой – просто очень много плохих людей за последние несколько лет повстречала и устала терпеть ту правду жизни, которую постоянно в них видела. Не перед камерами только, а так можно всё свалить на очередного американского президента – именно его портрет нарисует робот по словам «очевидца». Но потом в жизни Нади появилась Эллис, и вся её кровожадность куда-то улетела, и мир, вывернувшись наизнанку, превратился вдруг в один большой капкан. И не помогало ничто, с собаками всегда у Нади были проблемы (хотя она очень любила и даже уважала этих преданных животных), камеры всё чаще и чаще и раньше попадались у неё на пути – и Нади напрягала мысль о том, что в будущем их станет ещё больше. К тому же она не очень уверенно себя чувствовала в толпе, два-три человека если посмотрят – то увидят ту картинку, которую она им покажет, а вот десять – и Нади уже ничего не сможет сделать.

За сутки до этого они не «нарвались», а очень мило Повстречали дорожный мексиканский патруль у которых были фотографии террористки и её дочки в числе прочих особо опасных и всё ничего – но потом началось чёрти что. «Кто эти люди?», спросила её после Эллис, когда они оставили позади выезд из захолустного городка, расстрелянный мексиканский патруль и ещё с пяток таких же стареньких автомобильчиков как их, со стариками, женщинами, детьми... А Эллис спросила снова: «Они искали нас?» А в ушах у Нади прозвучало: «И эти люди из-за нас все умерли?»

-Нет. – Ответила в тот раз и повторила сейчас, мотнув головой и прогоняя наваждение Нади. Потом глубоко вдохнула и – взяла себя в который раз в руки.

-Почему мы остановились? – Спросила Эллис.

Нади повернулась к ней и улыбнулась, смотря с теплотой.

-Дальше пойдём пешком. – Ответила она. Этим утром на подобное Эллис отвечала «Есть сэр» с апатией невероятной и скромностью восхитительной. Сейчас же её хватило лишь на «угу».

Она устала. Целый месяц они ездили по южным штатам и Мексике – и хорошо что Нади не решила затеряться «где-нибудь в Детройте или Нью-Йорке», там бы им был организованный капец.

-Ты молодец, подсказала мне куда ехать. – Сказала бредущей рядом с собой сонной девочке Нади, решив через силу взять себя в руки и не унывать, не ныть, она ведь всегда презирала это в людях. А Эллис – может статься тоже способна временами чувствовать что там внутри людей творится. – Без тебя – попыталась бы прорваться из города в обход, по соседним улицам, молодчина. Откуда ты узнала?

-Удача. – Отвечала ей Эллис. – Она отродясь у меня была двоечка, а с вами стала пятнадцать, это сверхчеловеческий уровень.

Нади посмотрела на довольную Элис, та всегда старалась спинку держать прямо, просто непередаваемая смесь гордости, скромности и наивности, всему удивляется, словно в первый раз видит – но старается не подать вида. У старых друзей («покойтесь с миром и не проклинайте Нади за то что привела в ваш дом это дитя, куда нам ещё было идти, ведь никто не знал что мы с вами знакомы», так думала Нади боясь вспоминать их весёлые лица) Эллис играла в какую-то последнюю игрушку на компьютере – стареньком и милом, уютном и непритязательном, как и всё в этой стране. Кажется – она называлась Фоллаут, не зная, куда деться от попыток построить хотя бы один правдоподобный план на их с Эллис будущее Нади смотрела у неё из-за плечика. Эллис ушла в тот мир, погрузилась с головой, кажется она вообще из иного измерения, в котором жила и носика не высовывала и потому так комфортно себя чувствовала – что бы ни происходило. Эллис прошла всю игру за два дня. И теперь думала о себе в критериях ролевой системы SPECIAL, сила у неё конечно четыре, да и выносливость по десятибалльной шкале от силы пять – вот еле ноги переставляет после дня и ночи беготни. А ведь этим утром удивила многое за свои немногочисленные года повидавшую Нади перепорхнув с ходу через четырёхметровый забор – ещё и руку охотнице-за-головами-наоборот подала – Нади подумала в тот миг «насколько же сильна эта девочка?»

«И что она вообще такое...», подсказала Нади её Совесть – но это неправильные мысли о дочери, к тому же подобный вопрос Нади могла задать и о себе – могла, просто наскучил он ей за все те годы, что она провела в скитаниях уйдя в не полные одиннадцать лет из дома. Временами милая голубоглазая и светловолосая, тонкая и хрупкая на вид девочка и не такое чудила. Ещё – она не позволяла себе проявлять удивление внешне и у неё на всё был ответ.

«Удача», объясняла подобное Эллис, «мне просто с вами стало всё удаваться...»

Ну да, Эллис такая Эллис, не поймёшь – шутит она так мило или вполне серьёзна. Когда они повстречались (у Нади уже был контракт от Кротких Сестёр Святой Агнессы Римской на доставку Эллис куда-то в Мексику – место было отмечено на карте) Эллис и не такое откалывала. Нади ей показала её фотокарточку, Эллис безмятежно взглянув на нее, сказала «Какая красивая девочка...» и собралась идти дальше по своим делам. Нади бы такие нервы. Уже тогда Эллис была в розыске, но пока просто как потерявшийся ребёнок, а не дочь террористки уронившей пассажирский авиалайнер на самую тщательно охраняемую закрытую от посторонних глаз частную школу в Канаде. «Это – ты», сообщила ей Нади, решив что либо этой девочке нужно начинать профессионально играть в покер, либо она как тот кот – не опознаёт себя в зеркале. «Я?», безмятежно взглянула на неё Эллис, «это не я», мягко словно фея ответила она. Нади решила кончать спектакль и действовала силой – Эллис внезапно понравился её напор и грубость, и она согласилась отправиться с ней на юг, ВДРУГ вспомнив, что знает, кто такие Кроткие Сёстры и уже связывалась с ними по телефону, который нашла на детской площадке. Нади изучила тот телефон, и дело даже не в том что в нём не оказалось батареи – это был игрушечный телефон, который мог лишь бибикать двумя разными способами и мигать лампочкой. «Ладно», решила она тогда, «зато уж этот телефон ТОЧНО ЦРУ не прослушивает, наверное, по такому звонить и следует таким как мы с Эллис...»

В том, что Эллис – Иная она уже к тому моменту не сомневалась. С таким мироощущением не будь Иной она выросшая в закрытой «школе» на свободе не сделала бы и шагу. А так Эллис была обычной девочкой, ей нравились «Чип и Дэйл», да...

Нади и Эллис спрятались в расщелине, едва послышался шум винтов. Вертолёт пролетел к северу от них, сделал крюк и скрылся где-то на востоке. «Хоть бы прожектор включили. Эти американцы – летают в Мексике как у себя дома. Надеюсь, у них нет тепловизоров... есть, иначе и не летали бы в полной темноте...», подумала Нади, закусив от досады губу. «Интересно на что мы похожи на тепловизоре сквозь толщу скал, на ящерицу спрятавшуюся от солнца и задремавшую до ночи? Хорошо, ящерицы не теплокровные создания хоть и зла несут поменьше людей – но за самку койота с детёнышем Нади и Эллис сойдут? Знать бы когда пролетают их спутники-шпионы, можно передвигаться в это окно. С геостационарной орбиты нас вряд ли рассмотрят, она уж больно высокая. Или уже могут рассмотреть? Вот бы америка наконец обанкротилась, доллар перестал быть резервной валютой – тогда можно было бы дышать свободнее. А то у них, у этих спецслужб вообще что-то много всякой дорогущей всячины развелось в последнее время», так размышляла Нади чувствуя прижавшуюся к её груди сонную Эллис. «Приятно всё-таки быть мамой», подумала Нади и вздохнула. Она не любила этот заканчивающийся 1999-й год отнюдь не потому что там три шестёрки перевёрнутые были. Нади чувствовала животом, который у неё был плоский – скорее всего навсегда, ведь беременность ей вряд ли светит, а до старости она вряд ли доживёт – чувствовала перемены, подозревала – мир скоро сильно изменится.

И ей это не нравилось. Не то, чтобы она была консервативной, просто мир словно пытался выдавить из себя таких как она. Все эти камеры повсюду, Нади было неуютно соседство с ними, ведь они видели сквозь её инвиз, да ещё и программа искала её мордочку на каждом кадре со всех камер США. Нади прятала себя от сознания людей, но бессознательным камерам было чихать – во всей этой системе Всеобщего Счастья Нади чудилось что-то необычайно Зловещее. Хотя наверное простым людям было уютно, ведь камеры защищали их от таких как Нади. От тех, у кого нет водительского удостоверения, или любого иного документа, кому всё это не нужно, кто не часть Системы.

Нади подняла уставшую девочку и понесла на руках. Так продолжалось минут двадцать, потом вдруг Эллис, затихшая и убаюканная – встрепенулась и, выскользнув котёнком из рук, кинулась в ручей. «Простудится ведь», подумал Нади, хотя было ещё порядком душновато. Ручей был мутный, Нади не спускала глаз с Эллис, не понимая, что она там ищет, по пояс стоя в воде, не унесло бы. Потом Эллис вылезла на берег и показала маме глупую ящерицу. «И из-за этого ты туда лазила? Его что – унесло водой?»

Эллис прижала ящерицу к себе.

-Тоже хочешь кого-то понести? – Спросила Нади и Эллис кивнула. До дома они добрались за полчаса, совсем стемнело и в окнах его не горел свет, через весьма бурный после недавних дождей горный ручей – практически маленькую стремительную речку – был переброшен канатный мост, весьма ненадёжный. Эллис перебежала по нему первая, вся её усталость куда-то подевалась, едва она прижала к себе эту глупую ящерицу. 

Эллис разглядывала старые черно-белые, пожелтевшие от времени и заляпанные кофе и растрескавшиеся, но такие милые фотографии старинных поездов, наверное первых локомотивов, что вообще появились в этих местах во времена дикого запада.

-Он очень любил поезда. – Сказала Нади, разглядывая их тоже. А потом проверила сам дом на наличие иных гостей, нашла двух скорпионов и одну гадюку – отправила их в окно. Ещё нашла трещотку гремучей змеи, но самой хозяйки музыкального инструмента нигде не было видно. Нади положила трещотку между фотографиями поездов, потом грустно оглядела комнату стараясь не встречаться взглядом с тем, кто раньше тут жил.

Хозяин хижины всё так же смотрел своими пустыми глазницами – скелет в кресле качалке, но одетый очень стильно. Прежде чем Нади смогла её остановить – Эллис поправила хозяину его шляпу и улыбнулась. «Ему идёт», послала Эллис глазами теплоту и Нади вздохнула.

Они не стали больше беспокоить хозяина жилища и устроились в соседней комнате. Тут всё было так мило, несмотря на слой пыли – но от него Нади избавилась весьма быстро, хоть и дома у неё своего не было с десяти лет. Ещё тут были фотографии, не такие старые как те с поездами, цветные. Веселые лица смотрели с них, похоже у этого суховатого на вид старикана в кресле-качалке одетого как ковбой из вестерна были внуки. Где они сейчас? Неужели никого не осталось, чтобы его останки похоронить? А смысл тогда строить дом, вести оседлый образ жизни – если всё равно умираешь в одиночестве.

Нади стало так грустно, даже захотелось убрать фотографии, но она сдержалась, в конце-концов – они в чужом доме, какое право имеют убирать эти фото?

-Что ты читаешь? – Спросила Нади и подняла край книжки. – Марсианку Подкейн Роберта Хайнлайна?

Лежащая в постели, согревшаяся и накормленная Эллис кивнула.

-Он потом переписал концовку. – Подумала вслух Нади. – Нашу бы кто переписал.

Тут поймав себя на мысли о том, что подобные мысли недопустимы при дочке – Нади улыбнулась ей и, чмокнув в носик – легла рядом. Эллис всё ещё читала, когда Нади уставшую не столько телом сколько душой поклонило в сон.

***

-Нет, Эллис, это другая инопланетянка, которая завелась в другом шкафу. – Пояснила ей Кирика. – Ту звали Рэн, а эту – Ния. Ты помнишь своё предыдущее воплощение, хотя воспринимаешь его как преподнесённое тебе случаем анимационное творение. И вообще мы на разных все уровнях бытия, я на более высоком, чем Кино, а ты – на более высоком, чем я. Поэтому я могу общаться с Кино и другие видящие Кино и Гермеса и осознающие их не осознают меня, хотя я и могу влиять на их поступки – они осознают это влияние по своему. А ты можешь следить за нами, лежа в кровати и спрятав под подушку свою книжку, в то время как мы тут, а ты – там. Всё дело в уровнях существования, да Гермес – это самая длинная моя речь за последние двести лет, спасибо за напоминание. Эллис – ты поняла, о чём я?

Эллис кивнула четыре раза: два вертикально и два горизонтально, а потом спряталась с головой под одеяло. Вот они всегда такие, эти «воображаемые друзья»...

Стоит увидеть, прочитать, узнать, подслушать что-нибудь интересное – как они тут как тут. Ну, или там, где-нибудь.

Сейчас вот они побывали в мире, где в паре лье от школы совершил аварийную посадку корабль пришельцев-беженцев из иного мира. И теперь они работают вместе с людьми, причём на самых незавидных местах работы. Есть такая девочка Маю, она живёт в впроголодь, но очень гордая, всюду ходит чистая и опрятная, стесняется своего нищенского положения, но строит планы на будущее и всегда уверена в себе. И есть такая Ния, у которой когда она смеётся – щёчки румяные и взгляд озорной. У неё маленькие и остренькие как у полурослика ушки. Она милая проказница и постоянно занимается Важной Ерундой, которая приводит к неожиданным последствиям.

Пока Маю училась и вкалывала на работе, чтобы концы с концами свести (и не отправиться к отцу, оставившему ей на память старые наручные часы по которым жила эта трудолюбивая и тихая девочка) её странная инопланетная подружка облюбовавшая шкаф и лишь после пары драк согласившаяся делить его ещё и с трёхцветным котом собрала из сподручных материалов машину времени. Правда начинала собирать НЛО но, найдя два старых пылесоса и один допотопный радиоприёмник с приставкой Сега Мега Драйв [две Денди у неё уже были] – решила на этом не ограничиваться.

В первое своё путешествие во времени она прихватила отличницу Каэдэ, которая заслужила симпатии инопланетянки тем, что млела от всего инопланетного и вела в сети блог про пришельцев школы номер девять.

-Так машина времени и вправду работает! – Подумала вслух Каэдэ, едва они попали в прошлое. – Эрика ни за что не поверит, пока не сели батареи я Должна это опубликовать в сети! Ой, тут же нет интернета, что дела-ать!?!

А Ния уже показывала Ньютону учебник по физике девятого класса. Ньютон был в ужасе. Он ни с чем во всём этом бреде не желал соглашаться!

-Как вам могут преподавать эту чушь! – Орал он. – Теория относительности, да любой шут придумает в тысячу раз лучше, этот ваш Эйнштейн – вы там, в будущем все с ума посходили!? Ушли от твёрдой как гранит науки к какой-то... параноидальной магии! Идиоты!!!

-Я с вами полностью согласна. – Важно кивнула ему знавшая все языки на свете Каэдэ. Она не училась в Канаде лишь потому что её пугал окровавленный клён, ведь её имя «Каэдэ» тоже значило «Клён»...

И тут её прорвало.

«Кто-нибудь, остановите эту девочку!», было написано под её весёлой рожицей – и расклеено на каждом школьном углу. Награду предлагали в жвачках, и обращаться следовало к федеральному маршалу школы. Но Каэдэ уже было не остановить – Темпоральная Хулиганка познала вкус Темпорального Хулиганства. Она показывала сохранённые карты Googleв девятнадцатом и семнадцатом веках – в последнем визгу было больше чем с Ньютоном. Усадив вокруг Монолита предков человека разумного – как могла жестами объясняла им теорию струн. «Есть такие тонкие мембраны подобные струнам из свёрнутых лишних измерений, они колеблются, порождая материальный мир...», убеждала Каэдэ Бетховена. Тот утвердительно кивал, вряд ли он что-то слышал из того что эта странная девочка ему говорила – он как раз начинал писать свою девятую симфонию и вокруг него как мухи вились масоны предвкушая оду радости в качестве Гимна Порочного Евросоюза. Сделав перевод Ницше через Гугл Транслейт на древнегреческий – распечатала и подарила Аристотелю. 

-Ну вот. – Подумала грустная Аманэ Судзухара – Крыжовница-тян с глазами, словно ягоды зеленого грустного крыжовника. Она смотрела на эту хохочущую на улице, словно Ягами Лайт – первый Кира с тетрадкой. – Сейчас на бедняжку выйдет институт защиты хронологии высших приматов и начнётся третья темпоральная война, это которая была до второй и первой. Ладно, кажется мне пора – за мной вон зелёный автомобиль с тёмными стеклами Они послали...

Аманэ тоже была путешественницей во времени и с каких-то пор боялась тонированных автомобилей, за стеклами которых прятались носящие нуарные шляпы люди из команды корректировки реальности. Поэтому она очень быстро крутила педали и постоянно оглядывалась – неудивительно что врезалась в столб. А Каэдэ хохотала. Ния апгрейдила свою машину времени закусив язычок. Потом пришла с работы (которая была после старшей школы) Маю-тян и принесла продукты. Мяса было так мало, что Ния не знала, как его делить – на пополам уж слишком мало получалось.

-Наверное, мясо может есть тот, кто работает и приносит в дом продукты. – Смиренно заявила Маю-тян. Ния сунула ей в нос баллончик с газом для газовой горелки. – Ты это на свалке нашла?

-Это мой вклад в копилку нашего общего дома.

Они попробовали приготовить мясо с овощами на этом странном синем пламени и едва не устроили пожар – баллончик дефектным оказался, теперь в крыше дома была дыра в метр и Ния могла в ясные ночи смотреть на звезды. Где-то там далеко... был её дом.

-Что это было? – Так спросила свою спутницу Кирика.

-История о тяжких трудовых буднях с мальчиковатой и несносной ушастой клыкастой инопланетянкой, которая завелась у тебя в шкафу. – Так ответила ей Кино. – Гермес, ты хочешь пить?

-У меня бензин заканчивается, если вы об этом, но так я могу и потерпеть – обожаю, когда вы меня в гору катите. Особенно в жару. – Так ответил им Гермес, в его голосе доносившемся из старого довоенного мотоцикла не чувствовалось иронии, ему и вправду нравилось когда его катили в гору.

Они заправили Гермеса и снова попали. Куда-то.

-Странно... – Сказала Кирика, смотря на красные прожилки в тенях ярко освещённой улицы. Тут были 90-е XX-го века. – Я... чувствую ностальгию, знакомо, словно выбраться на крышу школы и устроиться в теньке от палящего солнца. Мир снова тонкий вокруг нас.

-Этот мир не настоящий. – Сказала однажды похожая на милого мальчика девочка с заколкой на одном из локонов. У неё была милая наивная ассиметричная прическа (она сама себя подстригала), не настоящие отец и мать и старшая сестра, под конец научившаяся свистеть на частоте допотопного модема. 

Эта девочка жила в городе полном гудящих на частоте 50 Герц проводов, эта девочка закрылась от мира, чтобы познать все тайны жизни и найти свой смысл. Эта девочка была человеком, зачатым и рождённым искусственно, она была ребенком бога, электромагнитной волной – частицей мышления океана людских судеб, автографом ноосферы, по мнению её делавших учёных – а на самом деле она была внеземной программой.

За день до этого к ней наведывался Чужой. Он открыл дверь и смотрел, а Лэйн в пижаме-медвежонке побоялась его впустить в дом. За что Иная Лэйн (на самом деле в этой девочке обитало аж три Лэйн: хираганой, катаканой и латиницей [ромадзи]) сделала ей потом нагоняй. Ведь возможно этот Гость знал Ответы на вопросы, которые не знала ещё она сама!!!

-Ну как? – Так спросила в тот раз новую знакомую Кино. – Став отшельницей, и бросив школу людей, ты открыла что-то новое об этом мире, Лэйн?

Лэйн кивнула. Потом ткнула Гермесу в глаз пальчиком своим. Гермес ойкнул (он обычно жалуется, как Кино попадает на кочки, достаётся её попке и его спицам). Потом Гермеса раскукожило так что он стал похож на инопланетную жирную панду с мордой безмятежно довольной, казалось сам Будда живёт в этой панде занявшей большую часть просторной спальни Лэйн и уронившей пару самопальных мейнфреймов с жидкостным охлаждением, из которых сочилась вода. А потом Гермеса снова через скрытые, свёрнутые измерения собрало в старенький мотоцикл.

-Что это было? – Так спросили её хором Кино и Кирика-тян. – Это был глаз? Мы раньше не замечали, чтобы у Гермеса были глаза на сиденье, покажи, покажи!

Обычная невозмутимость странницы и путешественницы тут им изменила.

-Просто атомно-молекулярные связи эмулируются на квантовом уровне, на котором квантовая матрица (это такой движок на котором запущена наша вселенная) зависима от наблюдателя, так как для упрощения вычислений описывается через него (антропный принцип). Это... широкое поле для багоюза. – Сказала третья ипостась Ивакуры Лэйн, открывая перед Кино и её спутницей дверь из залитой водой (охлаждение системников требовало экстремального подхода, даже стакан с жидким азотом тут не справлялся) спальни, за которой был эльфийский лес, полный призрачных огней и колонн света. Лэйн закрыла дверь, едва увидела удивлённо смотрящего на них маленького эльфа, открыла снова – там были стеклянные коридоры построенного в форме свастики нового здания штаб-квартиры ЦРУ, туда-сюда снова деловые люди. Снова их кто-то заметил, и Лэйн пришлось дверь закрыть. «А можно мне?», спросила её Кино. И Лэйн показала ей, в чём баг. Несколько минут они самозабвенно баловались с забагованной дверью эмулируемой на атомно-молекулярном уровне посредством устаревшей квантовой матрицы мироздания. Так продолжалось, пока что-то там внутри не грокнулось и дверь не стала показывать клубящуюся затягивающую чёрно-фиолетовую пустоту с Голосами. Рейн вздохнула. «Сейчас исправлю», подумала Ивакура Рейн. Похимичила что-то с дверью, вводя её теги (истинные имена) на своём компьютере. Потом снова закрыла и открыла – за ней был коридор с мышиного цвета стенами, которые любили грустные суицидальные японцы в грустные как японская версия Звонка девяностые.  

Потом приходила Ариса, Алиса – только японского разлива. Школьная подруга Лэйн, вообще единственный её друг. Она очень переживала из-за того что Лэйн не выбирается никуда из дому (неправда – один раз Лэйн была в ночном клубе Сиберия, куда её пригласили знакомый хакер-кун и его тян и даже видела как там у кого-то поехала от цифровой наркоты крыша и он застрелился, на Лэйн даже кровь попала).

Лэйн скромно радуясь скромной возможности пообщаться, как истая тихоня рассказала Арисе про Кирику с Кино, их разговаривающий мотоцикл Гермес который жаловался на вредную для его спицованных колёс воду и опыты с забагованной дверью. Ариса щупала Лэйн температуру. Лэйн нравилась ладошка Арисы на своём лобике. Она предложила Арисе соединиться, сначала та испугалась слегка, потом поняла, что имеет в виду Лэйн и согласилась на объятья. «Токи-токи, токи-токи», стучали их сердца. Лэйн была счастлива.

-Привет Маю! Привет Лэйн! – Так поприветствовали они старую знакомую в новом мире, где не успевшие вырасти во взрослых Дети... жили. Просто – жили. Ну и работали ещё, общались, изучали это место – а потом просто тут жили. Это было Странное Место где хотелось просто Жить. И они тут жили. 

-Я Ракка. Можно Лекка, если вы из России, меня тут предупреждали, что по-русски это звучит слегка не так, но это значит Упавшая с Небес. – Так отвечала им девочка, и они поняли – она забыла свои предыдущие жизни. Тут было мило, обнесённый стеной непознанного, за которой расстилался дремучий лес неизведанного – город Вечных Детей целиком состоял из уютных увитых вьющимися растениями домиков, каменные мостовые и каналы, сады и наконец Старая Заброшенная Фабрика, в которой жили Пепельнокрылые – всё утопало в тёплом мягком свете.

Они появлялись из коконов, имена давали обычно по оставшимся воспоминаниям. Вот Ракка помнила, как летит откуда-то к земле, раскинув руки, сквозь облака, там – поля, леса, город и вьющаяся меж ветряных мельниц дорога.

Их община жила на самообеспечении, поэтому Странница с Путешественницей не стали отвлекать Ракку от работы. Просто три дня изучали это место, зная, что и отсюда продолжат свой путь. Они рассказали девочкам из Старого Дома о баге, который нашла Ивакура Лэйн. Потом смотрели как девочки с маленьким грязно-белыми, почти пепельно-серыми крылышками за спиной и кое-как прикреплёнными тусклыми нимбами (у одной он на проволоке держался) открыв багоюзом дверь куда-то в район Донецкого аэропорта зимы пятнадцатого года ходят рядом с шизеющими от холода, грохота артиллерии и ещё этих, с нимбами вокруг ополченцами, на которых всё прут и прут ряды бандерлогов и говорят:

-Всё в порядке, не отвлекайтесь, мы тестируем баг, скоро закончим, вот уже почти закончили, все – продолжайте, простите за беспокойство.

Дверь, которую они открывали в Вечное Лето, была единственной целой и, слегка покосившись – почти висела на косяке в единственной стене, оставшейся от разрушенного тремя пропаданиями «градов» доме. Девочка с крылышками и похожим на бублик нимбом, катавшаяся по улочкам светлого городка на скейте, открыла её сюда – в тот город, в котором родилась и в то время, когда покинула мир начавшейся третьей мировой.

-Исправим. – Сказала уставшая от жизни и хлопот темноволосая девочка-ангел с сигаретой и недосыпом. Она была самой старшей из всех, помогала в библиотеке и у плиты, тут вообще все всё делали сами – тоже тяжкая работящая жизнь.

А ещё баги исправлять в том, нижнем мире. Но ангел-работяга с сигаретой не протестовала, раз нашли баг – значит нужно исправлять. Ошибки реальности ибн баги бытия – они же сами не исправятся...

***

Бумаги были разные, в основном распечатки материалов с треснувшего оптического носителя – у Нади всегда были проблемы с электроникой, она слишком быстро выходила из строя, даже примитивные CD-диски недолюбливали её. «Проект “Левиафан”», «Демон Максвелла», «[D.M.]», «Кандидат в A. Номер 2» и многое другое значилось под каждой карточкой с фотографией светленькой голубоглазой Эллис (не на всех она была одета, это заронило в душу Нади много чего тёмного к тем, кто занимался её дочкой там, на севере северной америке). Там были ещё несколько фотографий девочек – под портретом одной из них, тёмненькой – значилось «Кандидат в A. Номер 1», а под остальными «NoData».

Когда они впервые познакомились, Эллис рассказала о своей жизни в закрытой Канадской школе. «И на кого ты там училась?», спросила её Нади, чтобы хоть как-то завязать разговор. «На Антихриста», отвечала с незамутнённым чистым взором вежливая Эллис. Поначалу Нади решила что Эллис так шутит. Она вообще, казалось, всегда говорит то что у неё на уме и совершенно не умеет врать. Хотя зачастую кажется что это юмор у неё такой... странный.

А потом Нади стала изучать документы девочки, которую взялась сопроводить из точки «А» в точку «Б» так чтобы их не перехватили где-нибудь в точке «С» – то что у Нади по жизни лучше всего получалось. Документы были странные – лежали в сумке, с которой в гордом одиночестве показывая фокусы и вообще живя непонятно как, путешествовала Эллис. При этом с ней регулярно выходили на связь какие-то загадочные «Кроткие Сёстры Святой Агнессы Римской» обитающие где-то в Южной Америке, которые и наняли через подставных лиц Нади таки доставить девочку, совершенно заплутавшую по дорогам центральной дикой неприлично запущенной – не то что зализанные побережья востока и запада – америке северной.

-И как тебя там обучали «на Антихриста»? – Спросила её Нади в смутной тревоге, оттого что, быть может, больную тему затронула, и эта девочка сейчас начнёт выкладывать обо всех ужасах своего пребывания в застенках продвинутой англосаксонской педоинквизиции рубежа тысячелетий.

-Читали сказки. – Невозмутимо ответила доброжелательная и какая-то «зачарованная» меланхолией Эллис.

-Какие?

-Разные. Например – про Монстра, у которого не было имени.

Нади отстранилась аж от Эллис. Она почувствовала укол совести, ведь её «имя» Nadieзначило с испанского «Никто», как Немо и она в первые дни знакомства дала девочке «Двадцать тысяч лье под водой», которую обычно использовала как подушку. Ну и что – капитан Немо был социопатом, презирал цивилизацию и промышлял терроризмом. В конце-концов сказки эти читали там, в Канаде, американские спецы на деньги американских налогоплательщиков – она тут не причём.

Этим утром Эллис смотрела «Освободите Вилли», а Нади готовила на кухне у плиты – аромат жаркого был, конечно, не как у костра, когда Нади жарила мясо ящерицы на палочке, но всё-таки с кетчупом острым и это сойдёт. «Нужно будет в первом же городе запастись съестным...», подумала она и посмотрела на лежащий рядом же на столе пистолет – BerettaM1934, которым было это мясо добыто. «Всё-таки я теперь не одна, не хватало, чтобы моя дочь желудок испортила из-за меня, а тут кроме аракава и лимона в кадке ничего не растёт...»

Нади постоянно преследовала одна мысль – с тех самых пор как она увидела фотографии с Эллис из канадской школы, на которых она обнажённая. Поначалу она отбросила её как лишнюю – к чему сейчас проверять подобное? Потом поняла что это очередная «материнская шиза» и пока она её не удовлетворит – расслабиться не сможет. Тогда Нади стала решать, как подступиться. Вначале решила было просто попросить Эллис раздеться и показать. Она ведь тогда скидывала халат и плед сама у камина и стояла перед Нади обнажённая? Но потом поняла, что сама переступить через себя не сможет – есть в ней с этим психологический залом, всё-таки у неё в подобном нет опыта – Нади в конце-концов решила всё проверить в ванной, пока будет порядком запылившуюся Эллис отмывать от дороги. Она отскоблила ванную во дворе от ржавчины и набрала из речки воды, согрев до приемлемой температуры.

Эллис как раз досматривала «Волшебника», (The Wizard – фильм 1989-го года). Нади застала Эллис за наблюдением той сцены, где сбежавшие из дома мальчик с девочкой вот-вот поцелуются. Они с Эллис в кинотеатрах выбирали места на самых дальних рядах (места для поцелуев), правда целоваться там конечно не думали, да и выбор места был объясним – при большом скоплении народа смотрящего на неё Нади теряла свои преимущества «невидимки», а на задних рядах есть такая зона, где никто на тебя не смотрит, потому что внимание всех приковано к экрану (поэтому этот ряд и «для поцелуев»). Девушка с девочкой (уже почти подростком, лет одиннадцати на вид – но всё же) конечно там дико смотрелись, но Нади как-то это не беспокоило. Главное чтобы видеть весь зал и знать, когда пора сваливать. Сидят, значит, загорелая девушка-южанка и бледная, совсем на неё не похожая девочка-кукла которых и родственницами не назовёшь, смотрят фильм – а справа и слева от них все в засос целуются. Так они смотрели и премьеру Матрицы – в Нью-Йорке, и серии Ковбоя Бибопа (те, где торговец галлюциногенными грибами таранит космический корабль охотников за головами, а потом все приземляются в Вестернволде, на терраформированном под дикий запад Марсе) – где-то в Луизиане. Они так петляли, что Нади под конец стала путаться – где они. Брали билет на автобус – ехали на попутках, садились на поезд, чтобы соскочить едва он тронется, всегда резко меняли свои планы в самый последний момент и каждый раз заметая следы по максимуму – Нади словно нутром чуяла уже тогда, что за ними могут следить не только люди.

-Ванная готова. – Вымолвила Нади.

-А ты целовалась с мальчиками? – Спросила ей Эллис, поставив на паузу и на миг оторвавшись от экрана. И вот что ей ответить? Правду и только правду, она же её дочка.

-С мальчиками – нет.

-Никогда-никогда? – Не поверила Эллис. Кажется – она удивилась искренне.

-Никогда-никогда. Так уж получилось.

-Не пробовала?

«Да пробовала я... искать», подумала Нади, «но вот такой вот у меня дар – смотрю в глаза и вижу то что внутри у человека, разочаровалась во всех быстрее, чем дошло до поцелуев... Да и не нужны мне уже мальчики, зачем мне они, мне двадцать один, мне нужна дочка, такая как ты, но ведь не скажешь тебе всего этого?»

-А с девочками? – невозмутимо вопрошала Эллис. Губы у неё были тонкие бледные, розовые, слегка влажные и вкусные, наверное – Нади взглянув на них, почувствовала, что краснеет. И вот что это? Совесть? К чему такая совесть людям, кажется – от неё один вред.

-Один раз поцеловалась. – Честно созналась Нади. – Просто расчувствовалась, и это случилось само собой.

«Как-то... было не очень, странное чувство возникло – словно я допускаю ошибку и влезаю во что-то лишнее», подумала Нади, «и я быстро ушла в тот раз, постеснялась продолжения – я всегда так уходила, скрывала себя – и никто меня не видел, пока я не успокоюсь, наверное, люди называют это паническими атаками, когда хочется как можно скорее убежать».

-Ум... – Закусила губку Эллис и вернулась к просмотру фильма, сняв его с паузы. «Там в конце они выиграют приз на чемпионате восьмибитных консолей с этим мальчиком-аутистом в роли младшего братика, а потом втроём вернутся домой», подумала Нади. Эллис рассеянно кивнула, и снова поставив на паузу – собралась было идти в ванную, но по ходу сунула в рот вскрытую упаковку купленных в последнем городе чипсов и щёчки покраснели. Она снова села на попку и медленно сунула туда вторую чипсину. Щечки ещё чуть-чуть покраснели и в глазах – в уголках глаз – появились капельки. Эллис нямкала что-то новое для себя, не хватало таблички «идёт дегустация – не мешать!»

Вот Эллис всегда такая. Нади покупала ей мороженное – и девочка ела его так словно никогда подобного не пробовала. Кола, соки, пирожные, фруктовые салаты и прочее – такое чувство, словно она действительно всё пробует в первый раз. Чем её там кормили в Канаде, пищей космонавтов? Из тюбика? Когда Нади её повстречала – Эллис на улице показывала карточные фокусы группе детей и подростков: мальчиков от десяти до пятнадцати, среди которых затесалось несколько девчонок и даже один странный бородатый взрослый дядя похожий на героя Вьетнамской войны – весь в орденах, в полицейских очках, байкерском жилете со значками и майке со Сталлоне, явно двинутый. Фокус был короткий, Нади не в курсе, где Эллис ему научилась. Потом девочка с серьезной миной поставила перед всеми чашку и сказала «деньги – сюда». Все, разумеется, стали ухмыляясь расходиться. Эллис следила за чашкой, ожидая, что в неё что-то упадёт – но в неё ничего не упало. Нади сжалилась и положила туда двадцать баксов. «Ещё», скромно сообщила ей Эллис и Нади положила туда ещё двадцать баксов. «Мало», так же скромно сообщила ей Эллис и в тот раз Нади в первый и последний раз захотелось Эллис слегка стукнуть по голове. «Тут на хлеб не хватит», добавила Эллис, словно почувствовав желание Нади дать ей по башке. Да, Нади хотела это сделать, но она в те дни вообще была другим человеком, этого хотела не та Нади, которая тут, здесь и сейчас. И вообще... Она же не знала ещё что девочка всегда по жизни такая – говорит, что думает в текущий момент, но одновременно с какой-то неправильной милой наблюдательностью – старается держаться, не роняя собственного достоинства. Ходит, всегда смотря прямо перед собой, никогда не сутулится, словно её там, в Канаде в наушниках ночью зомбировали на эту тему, уверенности в себе хоть отбавляй – но не зазнаётся. 

Во время пересечения границы с Мексикой до Эллис вдруг сквозь весь тот внутренний мир, которым она жила дошло – насколько они близки к концу этого путешествия и она впервые спросила: «Нади, а сколько мы ещё будем вместе?» Та ответила что не меньше недели, и кажется, у Эллис поднялось настроение. Целая неделя. У Эллис поднялось – а вот у Нади что-то внутри надломилось.

-Идём? – Спросила она и, взяв маленькую ладошку Эллис – повела её принимать ванную.

[https://lainalice.wordpress.com/ - теперь тут или тут https://tehmariko.wordpress.com/ В иных местах зачёркнутый шрифт затирает о_О]