[показать] [показать]В общем-то, сказочный царь – вспомогательный персонаж, и роль его раскрывается, главным образом, через взаимоотношения с другими персонажами, в основном с Иваном-царевичем и собственной дочерью-царевной.

 

Но эти отношения высвечивают исторические корни, пожалуй, основной сказочной интриги, которая во многих сказках служит главной пружиной развертывания сказочного действия. 

 

Что же обычно поделывает в сказках старый царь? 

 

Как правило, основное его развлечение и любимое занятие – изводить героя разными каверзными задачами и трудно выполнимыми или вовсе невыполнимыми поручениями. 

 

Иногда эти задачи провозглашаются заранее – в пространство. Царю вдруг, казалось бы, ни с того ни с сего, взбредает в голову кинуть всенародный клич: кто решит три задачи, тот женится на царевне и получит полцарства в придачу. 

 

В других случаях задачи предъявляются жениху в ответ на сватовство: решишь задачи – получишь царевну с приданым. Ну и в обоих случаях, как водится, не решишь – уж извини, мой меч –твоя голова с плеч.

 

Какие же задачи обычно предлагается решить претенденту на руку сказочной царевны? Как мы увидим дальше, эти задачи всегда носят характер испытания магических способyостей героя или состязания в магии между ним и старым царем (или царевной). 

 

Так, одна из наиболее распространенных – смотаться в тридесятое царство и доставить оттуда какую-либо диковинку, как мы уже упоминали, обычно что-то золотое – Жар-птицу, оленя – золотые рога, или, скажем, какого-нибудь златогривого коня. То есть претендент на престол должен доказать, что он вхож в тридесятое царство (иной мир). 

 

Более того, задачи этого типа направлены не только на то, чтобы выяснить, побывал ли герой в ином царстве, но также и на то, чтобы узнать, приобрел ли он там волшебного помощника –ведь без него невозможно добыть заказанные предметы.

 

Типичным примером заданий подобного рода может быть остроумная задачка пойти туда, не знаю куда, и принести то, не знаю что. Она кажется бессмысленной абракадаброй только непосвященным, потому что «туда» – это в тридесятое царство (иной мир), а «то» –волшебный помощник, имя которого табуировано и произносится иносказательно.

 

Другой тип задачи на испытание магических знаний и способностей героя – требование построить за одну ночь дворец, посадить сад и тому подобное. Суть такого испытания – проверить знание «абитуриентом» дворца (то есть большого мужского дома, в котором проживают посвященные), иными словами, доказать его принадлежность к этим посвященным.

 

С другой стороны, в этом задании можно усмотреть отголоски древнейших мифов о демиургах – устроителях мира, давших людям все, чем они теперь владеют в жизни. Такие или подобные требования предъявлялись магам-колдунам на заре развития земледелия.

 

На выяснение пределов магического могущества героя направлены и другие, хоть и менее распространенные, но достаточно часто встречающиеся в сказках варианты экзаменационных задач для претендентов на престол и руку царевны. 

 

Это, например, испытание баней (огнем), когда царевич должен войти в раскаленное добела помещение. Охлаждая его (с помощью помощника-морозилы, олицетворяющего стихию холода), герой доказывает, что он владеет стихиями, обладая соответствующими волшебными помощниками. 

 

Или испытание едой, когда герой должен доказать, что способен съесть больше, чем кто бы то ни было. Здесь нашли отражение формы ритуальной еды, связанные как со вступлением в брак, так и с пребыванием в ином мире.

 

Прямым состязанием в магии выглядят такие испытания героя, как соревнования, например, в беге или стрельбе, когда требуется быстренько сбегать или выстрелить из одного царства в другое (и герой выигрывает их опять-таки с помощью волшебных помощников-умельцев), или прятки. 

 

Хитроумные магические прятки, в которых претендент проявляет чудеса изобретательности, становится невидимым, превращается в самые разнообразные предметы и прячется в самых невероятных местах – под небеcами, на дне моря или даже в одежде или волосах соперника – метафора погружения в небытие, свободного перемещения в иной мир и обратно.

 

Ведь, как мы уже выяснили, невидимость – свойство обитателей потустороннего царства; по представлениям древних, живые не видят мертвых и наоборот. 

 

С доказательством приобщения испытуемого к иному миру связан и такой достаточно распространенный в сказках тип экзаменационных задач, как требование узнать искомого (например, умыкнутую в тридесятое царство жену, сына или другого родственника) среди множества совершенно одинаковых экземпляров. 

 

Ведь еще одно свойство обитателей потустороннего царства – отсутствие индивидуального облика; у всех, находящихся там, одинаковое обличье. Умирая, человек теряет личные, присущие только ему качества и становится неузнаваемым; и наоборот, мертвец, оживая, вновь приобретает личные свойства.

 

Итак, что же нам удалось выяснить, разобравшись с характером задач, предлагаемых старым царем нашему абитуриенту, поступающему в новые цари сказочного царства-государства? 

 

Мы выяснили, что, прежде чем получить руку царевны, герой должен пройти ряд определенных канонических испытаний, в которых ему надлежит доказать, что он свой человек в тридесятом потустороннем царстве, что он имеет волшебного помощника (или помощников), то есть обладает магическими средствами и силами. 

 

Он должен продемонстрировать, что может сделаться невидимым, не иметь индивидуального облика, может нескончаемо есть, умеет управлять стихиями.

 

Иными словами, наш претендент – не простой человек, а мифический герой. Однако вернемся к взаимоотношениям старого царя с предполагаемым зятем – претендентом на руку царевны. 

 

Здесь нельзя не обратить внимания на одну их особенность – нескрываемую враждебность будущего тестя к жениху дочери. На первый взгляд это, казалось бы, необъяснимо – ведь всем известно (и показано на многочисленных примерах в художественной литературе), что любой папаша просто мечтает выдать дочь замуж, и цари тут не составляют исключения. 

 

Кроме того, во многих сказочных ситуациях, как мы уже упоминали, царь сам и объявил конкурс женихов – никто за язык не тянул! Но даже в этом случае бросается в глаза явное стремление царя отпугнуть предполагаемых женихов, продиктованное тайной надеждой на то, что авось пронесет и женихов не обнаружится. 

 

Враждебность предполагаемого тестя к будущему зятю сквозит во всем его поведении: в постоянных угрозах и запугивании, в стремлении во что бы то ни стало угробить жениха, послав его на верную гибель, в злорадстве по поводу любого его промаха или оплошности. При этом, как мы уже подметили в раз деле о царевне, дочь нередко становится на сторону отца и разделяет его враждебность по отношению к предполагаемому жениху.

 

В чем же тут дело? А в том, что в этой сказочной коллизии сохранилась память об определенной стадии общественного развития первобытного общества, когда наследование престола и продолжение царского рода шло по женской линии. 

 

В каждом последующем поколении царство отдавалось мужчине из другой семьи (племени, страны), то есть царем становился не сын прежнего царя, а муж его дочери. 

 

Заметим, что в сказках наш герой царевич почти никогда не наследует царство своего отца, а непременно является в чужую землю, решает задачи, преодолев все козни местного царя, женится на царевне и остается царствовать. Это тоже отголоски того же более древнего общественного устройства.

 

Для понимания истоков поведения наших сказочных героев важно, что при этом устройстве царь (или вождь) одновременно был верховным жрецом и самым могущественным магом, от магической силы которого зависели (в представлении первобытных людей) благополучие и сама жизнь всего племени. Поэтому производилась периодическая насильственная смена царей.

 

Как только старейшины племени решали, что царь (по возрасту или в силу других причин) начинал терять магическую силу, что грозило неисчислимыми бедствиями его народу, он должен был бросить клич о выборе преемника, который становился мужем его дочери и новым царем. При этом новый царь, как правило, убивал старого – что поделаешь, суровые первобытные нравы! 

 

Вот тут-то проясняются причины и изначальной враждебности старого царя и зачастую его дочери к предполагаемому жениху, и двойственности их положения и поведения в этой ситуации. Наличие взрослой дочери и появление потенциального жениха таит в себе смертельную опасность для царя. В этой ситуации тесть и зять – исконные враги. 

 

Двойственность же положения царя и особенно царевны определяется тем, что, с одной стороны, претендент на руку дочери несет смерть царю, а, с другой, они оба должны выполнить свой гражданский долг. 

 

Поэтому царь бросает свой клич об объявлении конкурса женихов – хочешь не хочешь, а срок пришел, – но в то же время делает все от него зависящее, чтобы свадьба не состоялась. Поэтому же и царевна ведет себя двояко (помните?): то становится на сторону отца, норовя извести жениха (все-таки папу-то жалко!), то, наоборот, присоединяется к жениху и вместе с ним сражается с папашей (общественный долг, да и замуж, небось, хочется).

 

Становятся ясными также смысл и условия проведения конкурса на замещение вакантной должности жениха царевны. Они заключаются в том, чтобы выделить магически вооруженного из толпы простых смертных. Претендент должен доказать свою магическую силу. 

 

Из этих же соображений испытания зачастую проводятся в форме состязания в магии между претендентом и прежним чемпионом – царь должен смениться непременно более сильным преемником, ведь в этом – гарантия будущего благосостояния народа.

 

В заключение можно заметить, что старый царь в сказках часто умерщвляется опять-таки с помощью магии – с применением либо волшебных предметов, либо других магических приемов, в которых непременно участвуют волшебные помощники (например, в результате череды превращений, в итоге магической погони или всем известная ловушка с купанием в кипящей воде, откуда герой выходит красавцем, а царь варится вкрутую).

 

источник