Домой! Опять к жене, с которой только вчера мирно сосуществовали, а сегодня, уже по разные стороны баррикад. Она уже мечет кирпичами, а он? Он вообще её никогда пальцем не трогал. Мелькают дома, переулки, миновали переезд, в этот раз без остановки, а вот уже и дом родной.
Только утром был резв и скор на ногу, теперь и наступить боязно. Аккуратно, с дочкиной поддержкой, до подъезда, в лифт и вот уже их лакированные двери. Тамбур, вешалка и прихожая, и привычные домашние запахи. О, как пахнет тушеной рыбой под маринадом! С этим запахом спорит аромат от мандаринов и сладкой выпечки. Он тут же представил эти рыхлые, воздушные, медовые коржи, пока ещё без крема и, которые обрезав, Надежда всегда рубила кусочками, поливала сгущёнкой и, посыпав шоколадом, подавала ему с душистым чёрным чаем прямо к телевизору.
И появилось такое ощущение, будто он никуда не уходил, ничего между ними не было, а просто пришёл с работы домой, как обычно, но предательски ныла загипсованная нога… Алексей тряхнул головой, и вышел из оцепенения. Голова у него закружилось и слегка затошнило, наверное, от голода.
-Но, всё равно, Надеждину стряпню есть не буду, - решил он и проглотил слюну.
Разделся, дошёл до ванной, помыл руки, посмотрел на себя в зеркало и ужаснулся: оттуда на него смотрел незнакомый человек. Слегка похудевший, под глазами тёмные круги, взгляд жёсткий, губы сжаты. А ведь только недавно, он, разглядывая себя, видел вполне миролюбивого человека. Устал, да ещё эта травма. А сегодня какие-то сваты должны прийти. Ну, может это и к лучшему, что у меня травма, может не поймут, что меж нами с Надеждой нелады, зачем же новой родне знать всё это? Пусть думают, что у нас дружная семья. Тогда придётся подыгрывать, что мы – пара и очень даже дружная.
Не успел он щёлкнуть пультом телевизора, как в зал вошла Лена с подносом и всё то, что уловило его обоняние ещё в прихожей, красовалось на подносе.
- Да не надо столько, зачем, я не голоден…
- Ешь, папка, не отказывайся, когда ещё такой случай представится? Сегодня гости, а в остальные дни мы с Викой теперь готовим, это намного хуже, чем мамина стряпня., -подытожила Лена.
- Ну, садись со мной, что ли, что же я один?
- Да нет, пап, ты ешь, а я маме пойду помогать, а то она не успеет всё одна сделать.
- Алексей принялся за еду. Всё было вкусно, как всегда, но если бы раньше он это смёл в одну минуту и попросил добавки, то сегодня попробовал всего по-немногу и положил вилку. У него почему-то пропал аппетит.
По телевизору показывали «Брачное чтиво», где один из супругов изменял, другой нанимал слежку, и выводил неверного, или неверную на чистую воду.
- Фу, какая мерзость! Делать людям нечего! Ну, поймали, подали на развод. Чего дурью маяться: на развод и всё, - подумал Алексей и выключил телевизор.
- Как там Катя, теперь? – продолжал изводиться Алексей, - что она чувствовала, когда мои девчонки её разглядывали, наверное, ей было не по себе? А может и ничего, на неё многие заглядываются и разглядывают. Как тот доктор, что сегодня в травматологии, ещё спросил:
-«А вы кто ему?» и так недоверчиво посмотрел на меня, когда она сказала, что сотрудница. До чего бесцеремонные люди! Может, видя постоянные трагедии, они очерствели душой? А Катя, она же такая утончённая, такая ранимая и вот сейчас она там, а я - здесь. А могли бы быть сегодня вместе. Проклятый кирпич!
Стоп, а где же он, то есть чемодан? О, я его в рентгеновском кабинете оставил, наверное.
Встал, пошёл в ванную, включил воду, стал звонить Кате, хотел услышать её голос, заодно спросить про чемодан, но телефон был отключён. Сердце у Алексея заныло: что бы это значило? Обиделась, уехала куда-то, а может телефон разрядился? В ванну постучали. Он, намочив лицо, и слегка вытерев полотенцем, выключил воду и открыл дверь. Возле ванной стояла супруга, с бельём в руках. Алексей, как только мог быстрей прошаркал опять к телевизору, лёг и уткнулся носом в спинку дивана. Не хотелось никого видеть.
Веки тяжелели и хотелось уснуть, но нога постоянно напоминала о себе, лежать было неудобно. Помучившись минут десять, он открыл глаза и увидел в окно угол кирпичного дома.
- Кирпич! – вспомнил Алексей, - Лена, иди сюда, - позвал он дочь
- Да, папочка!
Она появилась перед ним в переднике и с закатанными рукавами, - помочь тебе?
- Да, я забыл в травмпункте, кажется в рентгеновском кабинете, свой чемодан, а там личные вещи, вобщем, надо туда позвонить, чтобы в гардероб что ли отдали, потом как-нибудь забрали бы.
- Сейчас! Она побежала в Викину комнату и через три минуты опять скрылась в кухне, по дороге заверив отца, что всё будет ок с чемоданом.
Алексей пытался поудобней устроить ногу и хоть чуток вздремнуть, но не тут-то было. Дом наполнился телефонными звонками: то звонили дочерям, то жене, но она была в ванной и кто-то очень хотел её слышать. Девчонки подходили к ванной и сообщали, что кто-то просит её подойти к телефону , какой-то мужчина.
- Какой ещё мужчина, - подумал Алексей, мы ещё и не развелись, а тут какой-то мужчина! Потом, раздался звонок в дверь и на пороге появился доктор из травпункта с его, Алексея, чемоданом в руке.

- Ну, как Ваша нога, спросил он у пациента?
- Болит, ответил с неудовольствием Алексей и в свою очередь спросил: А что, сейчас доктора так вот запросто посещают на дому больных? И даже Вам пришлось везти этот мой чемодан, мне неудобно. Давайте я Вам заплачу за визит.
-- Что Вы, Алексей Николаевич, твёрдо, без запинки ответил доктор, мне не трудно. Тем более, я сегодня и так собирался к Вам в гости, только пришлось вот немного пораньше, Вика позвонила и сказала, что Вы волнуетесь за сохранность чемодана, а Вам волноваться сейчас вредно. Да, простите, я не представился, меня зовут Сергей Витальевич. Сегодня. На приёме, я даже не представлял, что Вы Викин папа. А я иесть тот самый Сергей. Мы с Викой любим друг друга и, сегодня, как раз я собирался приехать к Вам просить у Вас с Надеждой Юрьевной руки Вашей дочери. Я поеду за родителями, через час ждите, приеду
Вика проводила его за дверь и вернулась вся как роза: с алыми щёчками и блестящими глазами.
Если бы не было рядом с ним этого чемодана, то Алексей бы подумал, что всё это ему приснилось.