Краматорск - город маленький. Даром что областной.

Всюду дойдешь пешком, не шибко и устав, всюду отовсюду все слышно.

Вот и сегодня иду привычной дорожкой через пустырь наискосок от центральной библиотеки.

Безветрено. Пасмурно. Тихо.

Базарный день тоже закончился, на Юбилейной угомонился движняк.

Вдруг раздается вой сирены экстренной службы, разорвавший тишину откуда-то издали. Прислушиваюсь, соображаю. Менты бы, если бы за кем гнались, крякалку бы включили. У пожарных тоже своя особенная дудка.

А вот и скорая промчалась в сторону 3-й больницы.

И тотчас нахлынуло.

22 июля 2016 года стояла такая же безветренная послеполуденная тишина.

Я стоял во дворе предприятия в районе стоматологии и тревожно вслушивался в точно такой же вой, доносившийся откуда-то совсем издалека, со стороны Дружковки. Он приближался по трассе Донецк-Славянск.

Проходит минута за минутой, а вой не унимается.

Воет и воет.

Воет и воет.

Мне, прожившему в Краматорске всю жизнь, каждое мгновение понятно, откуда он доносится.

Вот он раздается с Нового Света, где поворот на Старый Город.

Вот уже от автовокзала слышен.

Вот поравнялся с улицей Ленина (тогда еще) и делается все громче, стремительно приближаясь.

Потом раз! - и заглох. Стало быть, свернул на Вознесенского, въехал в 3-ю больницу и взлетел на пандус травматологии.

<>

А потом оказалось, что это везли паренька-первокурсника аж из Авдеевки. За 100 километров.

А потом оказалось, что закончивший первый курс медучилища в Днепре мальчик приехал к маме в родной дом прямо рядом с печально известной "промкой", за которую тогда так остервенело бились.

Вышел там на огород, и его "вальнул" колорадский снайпер. Со стороны Ясиноватской развязки, стратегической точки тогдашней войны.

Пулевое ранение.

Маленькая дырочка.

Оказавшаяся столь тяжелым ранением, что нигде ближе Краматорска не было шансов с ним совладать.

Не считая Донецка с его областной медициной.

Которая находилась в руках тех, кто этого мальчика и подстрелил.

 

А потом оказалось, что уже на улицах Краматорска раненый умер.

И этот надрывный вой, с которым скорая неслась очертя голову через все светофоры, был уже воем отчаяния и безнадеги, а внутри экипаж продолжал тщетные попытки вернуть в юное тело сердечный стук.

 

Будь ты проклят, "русский мир".

Будьте прокляты и вы - те, кто за него завтра проголосует.