Вот и минуло сорок дней, как отмучилась моя онкобольная теща.
Двойственное чувство. Во-первых, что все-таки это был не ужас-ужас, как это сплошь и рядом мы видим на последней стадии рака. После месяца на морфии он перестал помогать, врач постановил удвоить дозу (и болезнь прогрессировала, и организм привык - сделанного приходящей медсестричкой укола с шести вечера хватало до двух часов ночи, потом опять колбасить начинало, я тогда добалял обезболивающих из свободного доступа. Больше никто в семье делать уколы не отваживался). Но сразу предупредил - выдерживают удвоение далеко не все. То же самое сказала и медсестричка, пришедшая эту удвоенную дозу колоть - на ее веку таких случаев было будь здоров.
Так и вышло. На первом же уколе. Тихо отошла, в наркотическом сне, не приходя в сознание.
Можно сказать, своего рода эвтаназия.
Во-вторых, произошло это не в казенной больничной палате (или хуже того, в коридоре), и не в пустой квартире, а на руках у уже единственной на тот момент дочери, в окружении семьи, где она могла до последнего дня видеть и взрослых внука с внучками, и полуторагодовалого правнука (тот, правда, к концу уже стал ее раздражать).
Ну и в-третьих, своего мужа она пережила на 38 лет, моих родителей, сватов - на двадцать, а собственную младшую дочь - на пять (тоже рак, и там это как раз ужас-ужас и был).
В землю опустили рядом с мужем, за могилой которого она все эти десятилетия ухаживала с нашей помощью. Последние годы - уже один я. Теща в Славянске жила, в квартире своей давно умершей матери.
На следующий день после похорон мне, атеисту, довелось выполнить последнюю волю усопшей - "запечатать могилу". Жена просит, чего я буду артачиться?
Отправился за разъяснением в "компетентные органы". Выбор пал на церковь преподобного Никона Великого, летописца Руси.
Аргументы:
1. Киевский патриархат.
2. Почти рядом с домом.
Находится она на углу Вознесенского и Карпинского, в черте участка детского центра реабилитации. В свое время при замене силового трансформатора старое здание не подошло, для нового пришлось новую будку сооружать, прямо по соседству (виднеется за левым углом). А эта десятилетиями пустовала, руки не доходили снести. А потом под культовое сооружение отдали.
Уходящая влево улица Вознесенского (не поэта) упирается прямо в сквер Героев, знакомый моим читателям по посту "Родина-ТвоюМать" . Слева виден упомянутый реабилитационный центр, ранее именовавшийся спецсанаторием для дефективных. Дальше за ним - детская больница, из моих постов "Прикосновение к войне-2" и "Краматорская правда". Справа за деревьями проглядывает моя родная школа. А за левым краем кадра, напротив - городская травматология.
Эта церковь-электробудка - плод трудов нашей городской достопримечательности, вот этого бородатого дядечки, который годами в зной и мороз мужественно маячил с ящичком для пожертвований по полдня то у входа в ЦУМ, то на Крытом рынке. Перед его самоотверженностью в служении своей идее снимаю шляпу.
Снимок еще 2007 года, сделанный моей прежней "мыльничкой", совсем плохонькой.
(Когда я опубликовал этот пост в Фейсбуке, земляки накидали мне множество подробностей. Зовут этого человека Владимир Корчагин, и никакой он был не поп, по поповским понятиям - самозванец. Пока строил на копеечные пожертвования, попы Московского патриархата открыто угрожали ему, что бандюков на него натравят и его самопальную церквушку разгромят, а его самого прибьют. А когда закончил и обратился в Киевский патриархат за освящением и "взятием на баланс", те туда своего попа назначили, а этого бортанули. Правда, потом они "отца Владимира" рукоположили в сан, но приход у него теперь в пригородном поселке Ясная Поляна, у черта на куличках.)
Однажды шел мимо травматологии, увидел, как пожилой бородач, по пояс голый, в одиночку на каркасе шатровой крыши над электробудкой молотком стучит.
Ну и вот церковь готова - безо всяких губернаторов и конфетно-водочных королей, рассчитывающих, отмусолив бабла, купить себе индульгенцию за грехи.
Туда-то я и направился наутро после похорон, предварительно посетив кладбище - полагается оставлять там у свежей могилы конфеты и печенье "для птичек".
В здании без окон одна глухая дверь. Подергал - подалась. Захожу.
Внутри парень, годящийся мне в сыновья и одетый в кожанку-бомбер, говорит по смартфону. Договаривается с кем-то о встрече. По-русски.
Я тактично вышел. Через пару минут заглядываю снова.
- Вы что-то хотели?
- Да. Выполнить последнюю волю - запечатать могилу. Пришел за консультацией.
- Ну, во-первых, для этого земля с могилы нужна.
- С собой.
- Вы уже с землей пришли?! Ну так это вам придется тогда прямым ходом на кладбище ее нести! Никуда не заходя!
- Не вопрос.
- Ну тогда приступим.
- Давайте.
Парень снова достает свой мобильник И ОТМЕНЯЕТ все только что достигнутые договоренности.
- Слушай, обстоятельства изменились. Ко мне пришли, нужно служение провести. Я перезвоню, когда закончим.
Огляделся. Я до этого в действующей церкви в сознательном возрасте четыре раза был - в католическом костеле города Стрый на Львовщине в качестве туриста послушал воскресную мессу и проповедь на польском, потом в церкви на Беленькой на венчании (впечатлило, как наш знаменитый отец Иоанн, нынешний "смотрящий по Краматорску", постоянно текст забывал и подолгу искал нужное место, листая страницы. Публика хмыкала.) и в Святотроицкой церкви в парке Юбилейном на похоронах папы нашего нынешнего нардепа. Ну и еще в Святогорской лавре чисто экскурсионное посещение. (Ой совсем забыл - еще был один раз во второй церкви на Беленькой, у "отца Сергия", злостного колорада, упоминал его в посте "Краматорск", 3 мая"").
Здесь все по-другому. Четыре голые стены, на высоте роста увешанные иконами в рушниках, парой хоругвей и картинками. На голом потолке голая лампочка.
Алтарь прямо посреди комнаты на обычном столе.
Парень прямо при мне стаскивает с себя куртец, свитер и футболку с надписями, оставшись по пояс голым, вешает все это на одну из стен на крючки. Снимает с тремпеля черный подрясник, облачается, поверх него надевает епитрахиль и ризу.
Думал, он мне предложит пять минут покурить снаружи и потом позовет на результат. Куда там! Панотэць достал две свечки, одну зажег зажигалкой и воткнул в принесенную землю, вторую вручил мне. Сноровисто заправил и разжег кадило.
После чего прилежно отбарабанил все положенное - свечка в моих руках на три четверти успела догореть! Вся служба шла українською мовою.
Закончив, панотэць снова перешел на русский и подробно проинструктировал как насчет процедур с могилой, так и насчет происходящего с душой - на третий, девятый и сороковой день. Постоянно приговаривая: "Это установленный факт!"
В общем, глядя на его отзывчивость и добросовестность, я легко расстался с купюрой, которую у нас до сих пор считают крупной.
А в Фейсбуке мне и фотку этого священника подогнали. Вот он слева, с модной небритостью в стиле "мачо". Это панихида в феврале прошлого года по невинно убиенным в ходе ракетного обстрела Краматорска 10 февраля. Упоминал ее в своем посте "Вова, сдохни".
Покинув священника, я тоже все его наставления выполнил не менее добросовестно.
Земля вам пухом, Елена Павловна.
Живем дальше.
