Накануне очередного поминального дня наводил порядок на кладбищах.
Начал со старого кладбища в конце ул. Ленина, где похоронен мой тесть, я о нем писал здесь, на центральной аллее - могила поэта Николая Рыбалко, о нем было здесь.
Работал один, потому что жена переехала к дочке в Макеевку, где я только что ремонт закончил. Теща сильно переживала, что к Гробкам могила не будет прибрана, она из заблокированнного террористами Славянска приехать не может, да и, по правде говоря, пользы от такой дряхлой помощницы куда меньше, чем мороки.
Вместе с тем набор указивок я получил, и пришлось скрепя сердце беспощадно кромсать лопатой облепленные розовыми бутонами побеги миндаля, растущие излишне резво.
В прошлом году пришлось убирать мусор, насыпавшийся от соседнего полуразвалившегося обелиска, сделанного в том же 1977 году из мраморной крошки. Сырость и мороз сделали свое дело, обелиск выглядел как гнилой зуб с торчащей ржавой арматурой.
В этом году на месте развалины красуется новый памятник. А обломки старого вместе со ржавой арматурой оказались свалены в нашей оградке. Сюда же бросили и рассохшийся деревянный крест. О темпорес, о морес.
Пасхальный календарь в этом году совпал с самым волшебным моментом всеобщего дружного цветения. Полюбуйтесь.
Интересно, что на другом кладбище, где лежат мои родители, такого и в помине нету. Там березки, туи, клены, всякие другие не цветущие деревья, причем в гораздо меньшем количестве. При этом два кладбища находятся на разных концах одного бульвара.
Фотографировал все это весеннее очарование, а в голове беспрерывно крутилась фраза из песни Юрия Шевчука:
Осень, доживем ли, долетим ли до ответа -
Что же будет с родиной и с нами?..
На следующее утро на нашем краматорском аэродроме террористы подобьют боевой вертолет Ми-8 украинских ВС. С крыши жилой девятиэтажки.