Можно лишь гадать, в каком направлении стал бы развиваться творческий гений молодого художника, оставайся все на своих местах. Но 1853 год, год его первого творческого успеха, пришелся на начало мощного излома, перекорежившего всю жизнь Японии. В залив Эдо (позднее — Токийский залив) вошла ощетинившаяся пушками эскадра американского коммодора М. Перри. Под угрозой военной силы правительство Японии вынуждено было отменить законы о самоизоляции своей страны и открыть японские порты для иностранных кораблей. В страну хлынули чужие люди, чужая культура, чужая мода, вмиг обесценившая национальные традиции. Кропотливая работа над печатными досками, характерная для художников укиё-э, довольно быстро уступила технически более совершенным и простым способам печати — литографии и фотографии, — почерпнутым у иностранцев. Огорченный этим, Куниёси Утагава слег. Пока учитель болел, Ёситоси не выдал ни единой гравюры. Но после смерти Куниёси, последовавшей в 1861 году, надо было как-то изыскивать возможности для пропитания. Ёситоси с головой ушел в работу, создав всего за 1 год серию из 44 гравюр.
[показать]
[показать]Примечательно, что уже в 20 лет Ёситоси входил в десятку лучших мастеров укиё-э того времени, а в 1869 году он был признан одним из лучших. Впрочем, его слава и признание были еще впереди. А в начале 80-х годов художник буквально умирал от голода. Со своей подругой Окоти он жил в развалившейся хибаре. Они продавали один за другим предметы своего нехитрого скарба, чтобы купить хоть горсть риса, разбирали свой дом на дрова, чтобы согреться. Бытовая неустроенность, помноженная на общие неурядицы в стране, сказывалась на здоровье художника. Он впал в депрессию. В год он готовил всего пару-другую гравюр, да и те были не востребованы. Дошло до того, что его подруга Окоти добровольно решила продать себя в публичный дом, чтобы на вырученные деньги как-то поддержать Ёситоси.
[показать] В 1873 году ситуация начала меняться к лучшему. Издатели стали обращаться к художнику за новыми гравюрами, ему предложили сотрудничать в одной из газет. Работа газетным иллюстратором укрепила известность Ёситоси. Вступив в новый период творчества, он изменил псевдоним и стал подписывать свои рисунки как Ёситоси Тайсо (Тайсо — великое воскрешение). В 1877 году он стал очевидцем восстания самураев княжества Сацума против императора. Рисованные очерки о ходе восстания и его разгроме пользовались огромным успехом у читающей публики.
Жизнь стала налаживаться, он расплатился с долгами, купил себе дом,
сошелся с Тайко Сакамаки, бывшей гейшей. В 1884 году они поженились. Ёситоси стал работать спокойнее. В его творчестве стало заметно влияние западноевропейских художников. Нет, Ёситоси не изменил жанру укиё-э, но воспринял новую, характерную для европейских мастеров колористику.
К 1884 году у Ёситоси было более восьмидесяти учеников. Это позволило ему приступить к амбициозному проекту — подготовке серии гравюр на тему «Сто видов луны». Каждый из листов серии рассказывал о каком-то историческом событии или известном персонаже японской и китайской истории. Единственным элементом, объединявшим все гравюры в одну серию, было непременное изображение на каждом листе луны. Успех этой работы был ошеломляющим. Люди выстраивались в длинные очереди, чтобы приобрести свежие оттиски этой серии.
Умер Ёситоси летом 1892 года в возрасте 53 лет.
Творчество Ёситоси Тайсо вдохнуло, казалось бы, новую жизнь в жанр укиё-э. Но период возрождения ксилогравюры продолжался недолго. Ни один из его учеников не смог подняться до уровня Ёситоси. К тому же, страна переходила к новым культурным ценностям, заимствованным из Европы и Америки. Иностранная мода отодвинула в тень традиции укиё-э. Жанр умер. Ёситоси стал его последним гением.
Творчество Ёситоси Тайсо вдохнуло, казалось бы, новую жизнь в жанр укиё-э. Но период возрождения ксилогравюры продолжался недолго. Ни один из его учеников не смог подняться до уровня Ёситоси. К тому же, страна переходила к новым культурным ценностям, заимствованным из Европы и Америки. Иностранная мода отодвинула в тень традиции укиё-э. Жанр умер. Ёситоси стал его последним гением.