2.
- Ну что я могу сказать, он знает, как закончить главу.- Том оторвался от экрана и отодвинулся. - Но я читал и получше. В смысле, не знаю, сумел бы он наслаждаться вашими яйцами, пока ему в горло запихивали член, и, кстати, ваш член, похоже, умеет думать - это немного пугает, не находите? С другой стороны, я читал и хуже. Но вот чего я не понимаю, так это зачем вы заставили меня это читать. Падалеки перепутал флешки, это же очевидно. - Он взглянул на свой блэкберри. - У меня есть немного времени, я съезжу в школу и заберу этот театральный проект.
Дженсен прекратил вышагивать только для того, чтобы бросить разъяренный взгляд на компьютер.
- Ты не понял. Он написал книгу, о нем и обо мне!
- Ну, да...
- О том, как мы трахаемся!
Том оглянулся на экран.
- Наверное, это было во второй главе.
Он едва успел отдернуть пальцы, потому что Дженсен в ярости захлопнул крышку ноутбука.
- Никто,- прорычал он,- кроме тебя и Майка, не знает, что я гей!

Том знал, потому что четыре года назад, спустя три дня после развода, Дженсен ухитрился надраться на каком-то политическом мероприятии в Остине, затащил его в туалет губернаторского особняка, и оформил ему такой минет, что Том чуть не скончался от счастья. На следующий день, с жуткого похмела, но жутко же решительный, Дженсен обнаружился на пороге его квартиры, готовый заплатить ему любую сумму за молчание, и никак не желающий поверить в то, что Том не собирался продавать его секрет прессе и вообще не горел желанием делиться его тайной с кем бы то ни было. В конце-концов Том, которого уже изрядно притомила его должность референта в заксобрании, воспользовался уверенностью Дженсена, что все люди чего-то от него добиваются, и уговорил взять его на работу.
- Вам нужен кто-нибудь, хотя бы для того, чтобы не дать вам выкидывать такие номера, как вчера. И так как я уже знаю, от чего вас надо удерживать - выбор очевиден. Я могу заняться вашим пиаром, и я вполне способен врезать кому-нибудь, если придется. Кроме того, у меня есть диплом МБА, я закончил школу в тройке лучших в моем классе, и если вам нужны рекомендации, я могу предоставить с полдюжины.
Четыре года спустя он чертовски хорошо знал, что стал незаменимой частью жизни Дженсена и его бизнеса, но подозревал, что Дженсен до сих пор думает, что этой работой просто заткнул ему рот. И, как бы грустно это ни звучало, похоже, что он был лучшим другом Дженсена.

Майк знал не только потому, что знал Дженсена с той стороны, с которой Том не мог - будучи дворецким, камердинером и экономкой в одном лице - но и потому, что он знал Тома. Иногда Том думал, что их совместное проживание в доме Дженсена - в том, что называлось скромно домом, хотя могло бы разместить в себе население какой-нибудь не очень большой страны третьего мира - был еще один способ Дженсена наказать себя.
Смотреть на отношения, которых у него никогда не будет.

- Это не случайность. Это предупреждение, - продолжал бушевать Дженсен, снова подходя к окну и с ненавистью глядя на живую изгородь. - Падалеки хотел, чтобы я это увидел, иначе зачем бы он это писал? Он хочет, чтобы я знал. Говорит мне, что если я не заплачу за этот проклятый театр, он издаст это.
-Издаст, босс? - Том критически постучал ногтем по крышке ноутбука. - Только после серьезной редактуры.
-Хватит зацикливаться на тексте, я не рецензию от тебя хочу! - Дженсен обернулся, хищно прищурившись. - Мы оба знаем, как много людей в этом штате будут счастливы, если мое имя смешают с грязью.
Этому трудно было возразить. Богатый, успешный, молодой, привлекательный - чтобы нажить врагов, Дженсену и делать-то ничего не надо было. То, что он кроме этого обладал еще и вполне заслуженной репутацией безжалостной акулы бизнеса, нисколько не помогало. Но все же...
-Это 21 век, босс. Быть геем - не так ужасно в наше время.
-В Техасе...
А я где живу, по-твоему? устало подумал Том.
- ...и в нефтяном бизнесе?
Достаточно честно. Любой намек на то, что Дженсен сбился с курса, и куча нонконформистских задниц сорвут джек-пот. Правда, насколько Том был в курсе, в бизнесе было полно нефтяников, кто не отказывался побаловаться с симпатичным мальчиком в попу. Правда, опять же, ни один из них не был таким симпатичным, как босс, и насколько Том полагал, именно понимание Дженсеном того, как он выглядит, питало его паранойю по поводу своего нечаянного каминаута.
Питало, но не было ее причиной. То, что заставляло Дженсена скрывать свою природу, было желание, чтобы его считали чем-то большим, чем убийственно-зеленые глаза и роскошный "созданный для поцелуев" рот. Конечно, эта гиперкомпенсация здорово его выручала в бизнесе, но, рискуя показаться банальным, Том бы сказал, что, даже имея больше денег, чем надо, чтобы выложить ими Род-Айленд, Дженсен не купил себе на них счастья.
Хотя даже деньги не смогли удержать его жену от развода, но, поскольку Дженсен не проявлял особого старания, то аргумент был спорным. Иметь жену-стерву было почти обязательным условием, если вы хотели вписаться в мир нефтяного бизнеса Техаса.
- Ну, всегда остается возможность, что это просто эротическая фантазия, - предложил вариант Том, вспомнив выражение лица Падалеки на приеме. - Я хочу сказать - несчастный придурок застрял там с подростками на целый год, и вообще он смотрел на вас, как на последний леденец в вазочке.
- О, нет, это не... - Дженсен запнулся. Нахмурился. Почесал затылок. - Как он на меня смотрел?
- Как на последний оставшийся леденец, - немного смущенно повторил Том. - Мне показалось, это подходящая метафора.
- Он смотрел так, как будто ему что-то нужно.
- И это тоже, но...
- Нет. Он просто играет со мной. Издевается. Тыкает носом в то, что он знает. Но эта сделка ему не по зубам.
И с этим Том не стал бы спорить. По ходу, Дженсен мог бы съесть молодого учителя английского живьем. И не в хорошем смысле.
- Иди к нему, - Дженсен сверкнул глазами. - Иди, скажи, я хочу поговорить с ним о его предложении.

***
- Он хочет поговорить со мной? Дженсен... Мистер Эклз?
Когда Том кивнул, Падалеки мельком взглянул на свои старые шорты и драные кроссовки. - Мне надо переодеться.
Вообще-то, Том думал, что молодой учитель лучше всего смотрится, когда на нем нет ничего, кроме пота. И, английский там или не английский, а эти отличные мускулы не были похожи на декорацию. Раз уж Падалеки мог выйти один на один с баскетбольным тренером.
- Я подожду в машине.
- Машине. Точно. У вас машина. На парковке?
Несмотря на то, что он решил ни во что не вмешиваться, Том чувствовал, что уголок его рта дернулся.
- Да. На парковке.
- Точно, - он помчался к выходу с площадки, но тут же был остановлен воплем тренера Мюррея.
- Эй, Джей! Мяч!!!
- Точно, - он остановился, крутнулся, бросил мяч, и сорвался с места. Длинные загорелые ноги быстро покрыли дистанцию от корта до двери общежития.
- О чем Эклз хочет с ним поговорить?
Слегка удивленный тоном, Том обернулся, чтобы обнаружить хмуро уставившегося на него тренера.
- Я думаю, это дело моего шефа и мистера Падалеки.
- Ха. Ну, наверное, - его лоб разгладился. - Уверены, что не хотите сыграть?

***
Джаред успел принять душ и переодеться трижды за 15 минут, в результате остановившись на паре светлых летних брюк и белой в голубую полоску рубашке. Это, конечно, была деловая встреча, но ещё это был июль в Техасе, и никто не носил костюм в такую погоду, разве что под угрозой расстрела. Он сунул ноги в коричневые сланцы, запихнул распечатку театрального проекта в портфель и слетел со ступенек общаги.
Не останавливаясь, он тут же взлетел обратно, перепрыгнул через груду одежды на полу, ворвался в туалет и почистил зубы.
Три минуты спустя он уже сидел на переднем сидении машины Веллинга на стоянке. Когда он отдышался достаточно, чтобы понять, что Веллинг удивленно его разглядывает, он вспыхнул.
- Ох, простите. Я должен был сесть сзади?
- Впереди тоже нормально.
- Я просто не знаком с протоколом, понимаете? - он смущенно потер шею. Он не успел вымыть голову и теперь чувствовал, что его волосы влажные от пота. - Я хочу сказать, это важно для школы, но я не хочу казаться слишком восторженным или что-нибудь такое.
Веллинг глубокомысленно нахмурился.
- Не хотите?
- Знаете, глупо просто читать Шекспира. Не дает полного представления. Его надо смотреть на сцене, а еще лучше - ставить самим. Вот что ужасно - эти мальчики думают, что Шекспир - это уныло и скучно, а ведь это совершенно не так. Я, конечно, не собираюсь давать им Лира, но Гамлет, знаете, это было бы чудесно. Половина этих детей унаследуют состояния, вполне потянущие на небольшое королевство, и их отцы, как правило, женаты на второй или третьей жене... - Джаред заметил выражение лица Тома. - Я слишком много болтаю?
- Немного.
- Я могу помолчать, - он обнял свой портфель и сосредоточился на том, как он будет отвечать на вопросы, которые возникли у Дженсена, то есть мистера Эклза, о проекте.
Они подъехали к зданию, которое больше напоминало оштукатуренный индустриальный комплекс, чем дом - Джаред был уверен, что его школа была меньше - и остановились перед открытой беседкой, обрамлявшей вход.
- Так ему понравилось мое предложение?
- Думаю, это не я должен сказать.
- Точно. Извините.
- Мистер Падалеки.
Джаред отстегнул ремень безопасности и обернулся.
- Называйте меня Джаред, пожалуйста. Ученики называют меня "мистер Падалеки", и от вас это слышать немного странно.
- Джаред.
Выражение лица Веллинга было явно оценивающим, и Джаред сел прямее. Он решил, что парень привык оберегать покой своего босса - черт, это его работа - но он не держал никакого камня за пазухой и бесстрашно встретил пристальный синий взгляд.
После длинной паузы Веллинг протянул ему руку:
- Удачи.
Твердо пожимая руку в ответ, Джаред имел очень странное чувство, что парень хотел сказать совсем не это.

***
Белая рубашка, серые брюки, черные шелковые боксеры - Дженсен подготовился к сцене. Осталось дождаться появления второго персонажа. Даже если оставить в стороне очевидную глупость попытки бросить вызов человеку, имеющему репутацию безжалостного дельца, литературная попытка шантажа Падалеки имела один серьезный недостаток.
- Мистер Эклз?
Дженсен обернулся, пальцами правой руки упершись в стол, и едва удержался, чтобы не ответить на ослепительную улыбку молодого человека. Ореховые глаза, которые показались ему зелеными на приеме, были открытыми и честными, и весь он лучился удовольствием после быстрой поездки. Но ведь парень хотел театр, вероятно, он был неплохим актером.
- У вас было время прочитать мое предложение?
Дженсен позволил себе улыбку, которая более знающих его людей уже обратила бы в паническое бегство.
- О, да, - он повернул раскрытый ноутбук экраном к Джареду. - Если это оно.
Слегка озадаченный, Джаред подошел поближе и вгляделся в экран.

Стоя нос к носу в небольшом помещении подсобки, Дженсен смерил молодого человека взглядом и процедил:
- Кажется, ты говорил, что хочешь мне что-то показать?

Джаред не сразу понял, что он читает, а когда до него дошло, сердце забилось как бешенное. Он отступил назад, ничуть не успокоенный холодной усмешкой на красивых губах.
- Я не…
- Писал этого?
- Нет, я… писал, но…
- Но не ожидал, что я спрошу тебя об этом? - Дженсен сложил руки на груди и присел на край стола. - Значит, ты откуда-то знаешь, что я гей...
Несмотря на охватившую его панику, какая-то часть Джареда почувствовала вспышку радости при этом известии. Он не знал. Даже не надеялся. Он написал 92 тысячи слов, принимая желаемое за действительное.
- ...но вот что интересно. Теперь я знаю, что ты - тоже гей. И я знаю, что Крипке и совет директоров сказал бы об этом, - он с интересом наблюдал, как молодой учитель бледнеет даже под загаром. Видимо, Джаред тоже знал, что скажет его начальство, когда обнаружат его сексуальную ориентацию.
- Так что, у меня есть к тебе встречное предложение. К твоему, - он небрежно кивнул в сторону монитора – проекту. Я, видишь ли, должен быть очень осторожен, удовлетворяя свои специфические потребности, но ты, кажется, прекрасно разбираешься в том, как их удовлетворить.
Джаред моргнул, не веря своим ушам.
- Вы хотите, чтобы я…
- Вырвал страницу из твоей книги. Несколько страниц, если остальные главы так же хороши, как первая. У нас впереди целое лето, чтобы ты привык…
Как ни странно, пауза выдернула Джареда из паники и вернула способность ясно мыслить. Он прочитал достаточно Шекспира, чтобы научиться читать между строк и эта пауза… была заполнена в равных частях болью и ненавистью к себе.
- …хранить этот маленький грязный секрет.
- Как любовник?
Когда Дженсен резко вскинулся, Джаред встретил его взгляд очень спокойно.
Дженсен ожидал увидеть страх, возможно отвращение, возможно, возбуждение - если бы парню нравилось, когда кто-то берет контроль на себя. Но все, что он видел - было согласие. Раздумье. И спокойное достоинство, которое заставило его чувствовать себя самым большим подонком к югу от Диксона. Остановись сейчас же. Немедленно. Голос в его голове был очень похож на голос Тома. Не имеет значения, почему он дал тебе эту флешку. Не имеет значения, какие у него были намерения. Не делай этого с ним.
Но если бизнес его и научил чему-то, так это тому, что отступление - прямая дорога к проигрышу. Дженсен Эклз не отступал.
И...
И он хотел знать.
Знать, на что это похоже, когда руки Джареда держат твои бедра. Знать, что это за ощущение, когда его рот прижат к твоей разгоряченной коже. Узнать, каково это - когда его язык облизывает эту впадинку, там, где твое бедро переходит в живот.
Хотел.
Он хотел его с тех пор как увидел тогда, в сентябре. Хотел его, глядя, как он подходит к ним на приеме.
И он всегда получал то, чего хотел. Раз уж Джаред Падалеки оказался открыт для "рейдерского захвата", то… в общем, Дженсен не упустит выгодную сделку.
- Итак… - он дал этому желанию пропитать его голос, откидываясь назад и опершись о край стола. - Кажется, ты хотел мне что-то показать.

Джаред узнал строчку из текста. Похоже, парень не шутил, когда сказал, что он хотел вырвать страницу из книги. Вопрос был в том, что ему теперь делать. Пойти на принцип и отказаться иметь дело с шантажистом или… заняться сексом с человеком, о котором он грезил последние 11 месяцев?
Все, что он когда-либо знал о самоуважении, теперь вопило - уходи!
А дрожь пальцев Дженсена, лежащих на краю его ноутбука, движение, о котором - Джаред готов был поклясться - мужчина даже не знал, умоляла его остаться.
Он всё еще сомневался, но его ноги сами собой сделали шаг вперед и опустились на колени. Теперь у него не было пути назад. Даже если бы он хотел. Не теперь, когда он так близко, что тепло их тел нагрело воздух между ними. Он потянулся, расстегнул ремень Дженсена и молнию на его серых брюках, и потянул их вниз по узким бедрам. Черный шелк трусов заставил его улыбнуться и мимолетно подумать, всегда ли Дженсен собирался действовать строго по тексту? Седьмая глава была немного… экспериментальна.
Он расстегнул белую рубашку и стянул ее по плечам Дженсена, чтобы она обрамляла точеные линии его груди и живота как раскрытые крылья, а затем он нагнулся, и его язык прочертил влажную линию по теплой коже над краем резинки трусов. Нежные пальцы погладили его волосы и лицо, и Джаред потерся об них как кот, а оба его больших пальца уже подцепили пояс боксеров.
У Дженсена наполовину стоял с тех пор как он прочел эту проклятую главу, а вид Джареда перед ним на коленях мгновенно закончил эту работу. К тому моменту, когда эти огромные руки наконец стянули его белье, он был так тверд, как никогда в жизни.
Он не мог сопротивляться искушению - и его пальцы принялись перебирать шелковистые прядки каштановых волос, но когда Джаред подался вперед и губами прихватил основание его члена, он не выдержал - и пальцы вцепились в полную силу.
Джаред, не сдерживаясь, простонал в ответ: была причина, по которой он держал свои волосы длинными - вот эта самая. Он потерся носом о яйца Дженсена, наслаждаясь ароматом дорогого мыла, чистоты и еще какого-то особенного запаха, который, видимо и был собственно запахом Дженсена; потом плотно обхватил горячую плоть его члена и аккуратно слизнул капельку влаги с его вершины. Усмехнувшись тому, как он дернулся в его руке, Джаред обхватил член губами и заскользил вниз, слегка посасывая, пока его губы не уткнулись в его же сжатый кулак.
Дженсен изо всех сил боролся, чтобы не толкнуться в этот теплый рот, одной рукой намертво вцепившись в край стола, в другой по-прежнему сжимая горсть волос Джареда, его хватка то слабела, то усиливалась, но рук он не разжимал. Это было совсем не то, чего он ожидал, ничего похожего на неуклюжий и робкий минет… это было медленно, это было… нежно. Парню как будто нравилось изучать его… длину, обхват, вкус. Никто никогда не был таким внимательным к нему раньше.
И когда кончик длинного пальца мягко погладил его промежность, то нежное местечко под яйцами, он не мог запретить своему телу дернуться, не мог остановить те звуки, что внезапно вырвались из его горла.
Джаред думал, что ничего более сексуального, чем эти задыхающиеся стоны - как будто Дженсен удивлен тем, что он чувствует - он никогда в жизни не слышал. И никогда не услышит. Он испробовал разную скорость, всяческие варианты посасывания и еще немножко царапанья ногтями по чувствительной коже, чтобы поднять их громкость.
Он остался неподвижным, когда Дженсен начал толкаться в него, но когда ритм стал беспорядочным, Джаред отстранился так, чтобы у него во рту осталась только головка, и покружил языком по ней, прекрасно понимая, что эта горячая и мокрая щекотка творит, а потом просто сложил губы трубочкой и одним глотком втянул в себя член целиком. Он мог остаться в таком положении только несколько секунд, но большего и не потребовалось, потому что Дженсен вскрикнул - и в этом крике было столько же муки, сколько удовольствия - и излился глубоко в горле Джареда.
Когда член Дженсена начал опадать, он выпустил его изо рта и поднял глаза, рассматривая мужчину над ним с каким-то почти благоговением. Тело, выгнувшееся плавной дугой, распахнутая рубашка, брюки сползли куда-то к коленям; бледная кожа с россыпью золотых веснушек, сияющая от пота; вспыхнувшие щеки; глаза, все еще в тумане страсти настолько, что их радужка превратилась в тонкую изумрудную оправу вокруг огромных черных зрачков; искусанные губы, красные и припухшие… Дженсен Эклз был похож на падшего ангела. Джаред никогда не видел такого… такого…
Не сводя глаз с лица Дженсена, он быстро сунул руку в свои штаны. Пара движений, и белый поток залил его сжатые пальцы.
Глаза Дженсена расширились от изумления, не веря тому, что они видели; что Джареду потребовалось только коснуться себя, чтобы кончить. Точно как в книге, добавил его внутренний голос. Но книга ничего не говорила о том, как невероятно выглядит этот сидящий перед ним на коленях парень, как сверкает его пристальный взгляд из-под длинных ресниц, как завиваются мокрые кончики его волос, и блестят его губы, только что выпустившие твой член, и широкие плечи…
Боже, Дженсен, приди в себя. Он пытался тебя шантажировать. Ты шантажировал его в ответ и именно поэтому он стоит тут на коленях. Это - сделка, и ничего больше. Пытаясь вернуть контроль над дыханием, Дженсен потянулся, чтобы надеть брюки, но поскольку Джаред в это же мгновение начал вставать, они столкнулись, и какое-то время пытались удержать равновесие, схватившись друг за друга. Когда они, наконец, обрели устойчивость, то оказались стоящими рядом так близко, что Дженсен чувствовал жар, исходящий от тела Джареда. И ему некуда было деваться, пойманному в ловушку между твердым столом и шестью с половиной футами мускулов, когда руки Джареда нежно обхватили его лицо, поднимая его подбородок так, чтобы их губы встретились под идеально правильным углом.
Поцелуй был сначала только легким прикосновением губ. Потом нажим усилился, все еще неуверенный, спрашивающий разрешения. Более настойчивый и требовательный, когда ему ответили. Жаркий и неистовый, когда Дженсен, наконец, открыл рот и позволил Джареду проникнуть внутрь. Джаред отстранился только тогда, когда у него закончился воздух, и улыбнулся, но не той ослепительной улыбкой - все 32 зуба и ямочки, которая обворожила Дженсена при первой встрече. Более мягко, почти грустно.
- Это - начало второй главы.
Когда Дженсен обрел дар речи, все на что он был способен - лишь короткое:
- Том отвезет тебя обратно.

***
Это действительно хреново, думал Том, ведя лексус через плотный вечерний поток машин, что нельзя начать разговор с: "Я знаю, что вы только что отсосали моему боссу, и если вы хотите поговорить об этом - я к вашим услугам". Может, кто-нибудь другой и смог бы. Майк смог бы. Он - нет.
Не нужно быть гением, чтобы понять, что сделал Дженсен. Независимо от того, пытался Джаред его шантажировать или нет - а Том думал, что нет - он поставил себя в очень опасное положение, когда позволил этой книге попасть в руки Эклза. Со своим испорченным представлением о жизни тот, конечно, решил, что молчание в обмен на секс - это совершенно нормальный выход из ситуации. И к этому сексу не полагались чувства.
На самом деле Том был гораздо больше удивлен тем, что Джаред согласился на это. Разумеется, ему тоже приходилось скрывать свою ориентацию, чтобы удержаться на работе, но если бы Тому надо было держать пари, он бы поставил на то, что в этой сделке победят высокие моральные принципы Джареда. Правда, он так же поставил бы на то, что вышеупомянутые принципы будут сокрушены в пыль под напором Дженсена - он видел, как его босс мог раскатать мужчин вдвое старше себя на совете директоров. Но, в таком случае, Джаред должен был оставить их дом комком нервов, дрожащий от страха и ненависти к себе.
В действительности, он держался с изумительным самообладанием. Несмотря на портфель, стратегически прикрывающий влажное пятно на его модных светлых брюках.

Никто из них не произнес ни слова, пока Том не припарковался на стоянке у общежития.
Джаред, уже взявшись за ручку двери, внезапно задержался:
- Я могу задать вам вопрос, о вашем боссе?
- Спрашивайте, но есть вопросы, на которые я, как его служащий, не смогу ответить.
- Как быстро он читает?
Не тот вопрос, который ожидал услышать Том.
- Читает? Эээ… ну, он очень занят, так что не слишком быстро.
- Ну, тогда, думаю, мы еще увидимся на этой неделе, - и, радостно улыбнувшись, Джаред выскочил из машины, направляясь к дому, по-прежнему держа портфель строго перед собой.
Какое-то время Том смотрел ему вслед, а потом широко усмехнулся. Похоже, что Дженсен Эклз, которого боятся в бизнесе за безжалостную хватку, а в обществе - за неспособность видеть в людях что-нибудь хорошее, так вот, похоже, что этот Дженсен Эклз встретил достойного противника в одном лохматом преподавателе английского, младше его на 4 года.