Не так часто Максим Кантор, историк времени, бесстрашно рисующий портрет нашей эпохи, борец за возрождение гуманистической направленности мировой культуры, получает адекватную и благожелательную оценку.
С удовольствием привожу здесь статью Тины Гай: Максим Кантор. "Битва в одиночку", ссылку на которую кто-то разместил на ФБ странице Кантора, что, как всегда, вызвало у Максима благодарный отклик:
Я благодарен автору за добрые слова.
Картины, напечатанные в тексте, почти все принадлежат мне -
за исключением картины "Трибун" - это совсем не моя картина.
И даже стилистика и пафос - вовсе не мои.
Если кто-то знает автора, передайте ему благодарность и попросите картину "Трибун" из текста убрать.
Кстати, недавно в Нью Йорке продавали "мою" картину "Трое", которую я никогда не писал.
Но, как бы там ни было, спасибо большое за хорошее отношение.
Мне всегда неловко читать такие статьи, кажется, что мало работал. Я еще постараюсь. Спасибо.
Максим Кантор. Автопортрет
Он из числа тех немногих, кто не может не вызывать уважения (если уж не любовь). Анализ и четкая социальная позиция относительно того, что представляет собой современная Россия и движение новых несогласных,философское осмысление того, что произошло с Россией в 1991 году, называющий ту революцию не иначе как мафиозной, Максим Кантор пытается найти и ответ на вопрос «Что делать?».
Один из крупнейших российских художников, чьи работы выставляются по всему миру и приобретаются крупнейшими музеями Европы, Америки и России, Максим Кантор имеет свою четкую позицию по большинству современных вопросов не только политики и социального обустройства России и Европы, но и современного искусства.
У него есть два личных врага: сытость сытых и бедность бедных, говоря словами Марины Цветаевой. Он не считает, что русский бунт и революция беднейших хуже или беспощаднее бунта сытых, которые ради спасения собственных миллионов и миллиардов готовы развязать гораздо более жестокие войны.
В них гибнут не десятки тысяч, а сотни, миллионы человеческих жизней, как это случилось в первую и вторую мировую, или сегодня в Ираке, Сирии и Ливии. И Россия сегодня фактически тоже находится в состоянии войны элиты с собственным народом.
Он не боится остаться в одиночестве, его кредом всегда было находиться вне корпораций и корпоративных этик, не присоединяясь ни к одной из них. Пустыня и человек – не противоположности, а зеркальное отражение одного в другом.
Максим Кантор пытается разобраться в том, что случилось в начале XX века с Россией, искусством пролеткульта и как понимать русский авангард; что представляют собой современные течения в изобразительном искусстве и почему в жестокие сталинские времена ни один русский художник, за исключением Петрова-Водкина, не вступился в защиту миллионов убитых, заморенных голодом и пытками, превращенных в рабов и зэков людей.
Его позиция и собственное видение современной России, Европы и мира обладают лично для меня притягательной силой, Максим Кантор отстаивает романтические и социалистические идеалы, которые сегодня оболганы, растоптаны и попраны. И в пику его взглядам одни приписывают ему любовь к Сталину, другие объявляют певцом фашизма и Гитлера, третьи - защитником тоталитаризма, хотя ни того, ни другого, ни третьего в его позиции нет.
Его взгляд на общество – это взгляд философа и аналитика на современные процессы глобализации, исламизации, засилья крупных корпораций с их жизнью по воровским понятиям, навязывающих свои представления всему народу.
Кантор – представитель истинно русской и советской интеллигенции, жившей идеалами добра, любви и справедливости, ныне замещенными рыночными и товарно-денежными. Он - наследник немногих русских философов, творивших в советские времена: Мераба Мамардашвили и Александра Зиновьева.
Эти имена среди студентов философского факультета обрастали легендами и мифами, а он имел возможность с ними общаться, спорить, впитывая в себя их дух и учась у них жить, как когда-то Иосиф Бродский учился у Анны Ахматовой.
В нем привлекательна не только мысль и ностальгический отсвет имен великих философов того времени, но и выражение моей собственной позиции, которое вычитываю в его беспощадной критике среднего класса, продажного по своей сути, и критике постсоветской интеллигенции, не готовой поступиться своим сытым благополучием ради защиты обездоленных и униженных.
"Многие гибнут, освобождая лагерь Освенцим — хотя в бою погибают здоровые солдаты, освобождая умирающих доходяг. Здоровый Януш Корчак пошел в газовую камеру с еврейскими детьми, которые были всё равно обречены — из чувства чести; а ведь он мог бы пойти домой обедать. Когда принимают бой, то отнюдь не всегда рассчитывают на победу; и в бой идут вовсе не потому, что хотят победить. И поэтому, разумеется, тоже; но главное — сражаются потому, что не могут терпеть унижения другого".
В одиночку Максим Кантор говорит то, о чем многие хотели бы сказать вслух, но не умеют выразить это. При этом он считает, что распад великой державы не остановить, постепенное ее умирание и отток самых дееспособных в Европу и Америку - закономерность.
И здесь спасут не свобода и права человека (стыдно, как он считает, отстаивать собственные права в разваливающейся России), а любовь, милость и справедливость, построенные на принципах свободы.
Любая выставка его картин, очередная книга или статья становятся отражением его позиции, глубоким анализом и крупным явлением в литературном мире.
Так его вышедшую в прошлом году книгу "Красный свет" сравнивают с «Войной и миром» Толстого. Книга поразила меня не столько своими художественными достоинствами, сколько философским анализом и трагикомично выписанными «героями» нашего продажного времени.
Контрастом на фоне современных реалий выглядят страницы, посвященные Великой Отечественной войне, поколению его отца, прошедшего войну. Давно не читала ничего более пронзительного и настоящего.
Удивила и попытка увидеть Сталина и Гитлера изнутри, глазами людей из их ближнего круга, что дало повод обвинять его некоторыми критиками и журналистами в сталинизме и нацизме.
Каждая его статься читается залпом, потому что честно и открыто он рассказывает о том, что происходит сегодня и что происходило тогда, в девяностые. Только две цитаты:
«Все в России понимали, что залоговые аукционы – фиктивны. Недра земли, промышленность, ресурсы, формально принадлежавшие народу, были переданы частным лицам – по видимости это произошло на соревновательных началах, а деньги от аукционов якобы шли в бюджет. На деле же, коррумпированные чиновники распределяли собственность между собой и организованными преступными группировками. Обычно, когда такая реплика произносится, собеседник возмущается: а ты что, доказательства имеешь? Честно все было! Но вот, владелец собственности (имеется в виду Р.Абрамович) рассказал, что он купил ее, не имея денег, получил по договоренности, взяв в партнеры известных воров. Это было сделано с ведома руководителей государства. Это произошло не при царе Горохе – это сделали вчера люди, которые уже перестали считать, что ограбили собственный народ. Это было фактически вторым закрепощением российского народа, сделали недавно. И даже известно, каким образом и кто» («Суд идет» от 04.11.11.).
И вот эта:
«в который раз страну поделили на привилегированных и простой народ, в сегодняшнем изводе это звучало так: общество делится на цивилизованную часть населения и варваров. Строить будущее за счет собственного народа — это специальный российский трюк, так поступали Троцкий и Сталин, превращая деревню во внутреннюю колонию, — так поступили и теперь. Дикие варвары-мужики качают нефть, а просвещенные русские европейцы едут в паломничество к духовным ориентирам. То, что русский интеллигент возжелал быть поближе к европеизированному начальству, — понятно, но противно» («Проданное поколение», "Новая Газета" №25 13 марта 2009).
Максим Кантор – живой с живыми и самостоятельными мыслями и даже если с ним кто-то не соглашается, а таковых немало, он все равно будет отстаивать свою точку зрения на страну, мир, общество и этим интересен всегда