• Авторизация
Дневник Татьяна975 Лента друзей - Дневник - Полная версия


Поленов Василий Дмитриевич. Субъективные заметки обаятельного и наблюдательного человека. Часть I: Италия, Германия, Франция, Англия 13-03-2019 07:23 к комментариям - к полной версии - понравилось!

Это цитата сообщения Bo4kaMeda Оригинальное сообщение

Поленов Василий Дмитриевич. Субъективные заметки обаятельного и наблюдательного человека. Часть I: Италия, Германия, Франция, Англия

Bo4kaMeda




Поленов впервые оказался за границей не рано — в 28 лет: за время пенсионерства он успел побывать в Германии и Швейцарии, пожить в Италии и Франции, набегом посетить Англию. В 32 он едет на сербско-турецкий фронт и видит Болгарию, Австро-Венгрию, Сербию. А в 37 и 54 года — предпринимает два восточных путешествия по Турции, Греции, Сирии, Египту и Палестине. От поездок остались не только картины, но и письма. Природа и музеи, нравы и странности, еда и цены, особенности внешности и костюма жителей других стран — сейчас записи Поленова читаются, словно увлекательный тревел-блог, субъективные заметки обаятельного и наблюдательного человека.


2 января 1874. Париж

Из Мюнхена я отправился через Бреннер в Италию. Venezia la bella (Красавица Венеция) — и действительно красавица, но не в нашем смысле, т. е. не в смысле красоты городов XIX века, — она и грязна, и воздух в ней не всегда душист и свеж, но это ничего от ее собственной красоты не отнимает, она так оригинальна со своими дворцами, церквами, каналами, черными красивыми гондолами, своей характерной архитектурой, что представляется проезжему путнику чем-то фантастическим, каким-то волшебным сном.

В Академии художеств я первый раз встретился с Паоло Веронезе во всей его блестящей красоте. Из старых южных мастеров я никого не знаю, кто бы мне так полюбился, как он. Тициан бесспорно хорош, он часто тоньше Веронеза, я долго восхищался его изящными произведениями…, но Веронез имеет что-то притягательное, в него влюбляешься; сживаешься с его жизнью, или, вернее, с жизнью изображаемых им людей, потому что он изображает свою Венецию, какою она была при нём, полную одушевления и красоты.



Поленов Василий Дмитриевич (1844 — 1927)
Венеция 1896
Холст на картоне, масло
52 x 26 см
Государственный мемориальный историко-художественный и природный музей-заповедник В. Д. Поленова, Тульская обл.




Поленов Василий Дмитриевич (1844 — 1927)
Венеция. Каналы. 1890-е
Этюд
Холст на картоне, масло
17 x 9 см
Государственный мемориальный историко-художественный и природный музей-заповедник В. Д. Поленова, Тульская обл.




Поленов Василий Дмитриевич (1844 — 1927)
Венеция. Трубы. 1890-е
Этюд
Холст на картоне, масло
17 x 9 см
Государственный мемориальный историко-художественный и природный музей-заповедник В. Д. Поленова, Тульская обл.




Поленов Василий Дмитриевич (1844 — 1927)
Венецианский дож
Холст, масло
Саратовский государственный художественный музей им. А. Н. Радищева




Паоло Веронезе 1528−1588
Благовещение Девы Марии 1578
276 × 543 см
Масло, Холст
Галерея Академии, Венеция




Паоло Веронезе 1528−1588
Пир в доме Левия (после реставрации в 2014 году) 1573
550 × 1010 см
Масло, Холст
Галерея Академии, Венеция




Паоло Веронезе 1528−1588
Мистическое обручение Святой Екатерины 1560-е
337 × 241 см
Масло, Холст
Галерея Академии, Венеция



5/17 января 1874. Париж

Несмотря на все мнимые и настоящие парижские удобства к жизни и живописи, все-таки это чистый вздор за границей работать; это именно самое лучшее средство, чтобы стать ничтожеством, каким становятся все художники, прогнившие здесь шесть лет… Я теперь поселился в своей квартирке и мастерской. Переезд, обзаведение самого необходимого, как-то: постели, стульев, столов, мольбертов — всё это очень обошлось дорого, к тому же из Рима пришли мои оставленные вещи, за которые тоже дорого пришлось заплатить, так что финансы вдруг до того истощились, что, почитай, к концу месяца и есть не на что будет. Об натуре мы теперь и попечение отложили (вероятно, Поленов имеет в виду, что им с Репиным нечем оплачивать работу натурщиков — ред.). У Репина тоже очень пусто в кармане, а пенсию присылают обыкновенно к половине следующего месяца, т. е. вместо начала января в половине февраля



Илья Репин (сидит в полосатых брюках) и Василий Поленов (стоит, скрестив руки) среди других студентов Академии художеств, претендующих на золотые медали. 1871


В конце 1870-х приятели напишут портреты друг друга: Поленов – Репина, Репин – Поленова



Поленов Василий Дмитриевич (1844 — 1927)
Портрет художника Ильи Ефимовича Репина 1879
Холст, масло
74 x 60 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва




Репин Илья Ефимович (1844 — 1930)
Портрет художника В. Д. Поленова 1877
Холст, масло
Государственная Третьяковская галерея, Москва


17 февраля 1874. Париж

Как французы много, однако, работают, страсть. Несмотря на огромное количество магазинов, где каждую неделю выставляются новые картины, у них постоянно появляются выставки, одна за другой. Не успела закрыться выставка акварелей, на которой находилось много прелестных вещей, как уже открывается новая выставка масляных картин, и на этой чудесные вещи. А через полмесяца откроется Салон (Годичная выставка), на котором бывает, как говорят, до трёх тысяч нумеров (и это Поленов еще не знает, что через два месяца, 15 апреля 1874 года, в Париже откроется первая выставка импрессионистов! — ред.). Ну, просто завидно. И сам я работаю много, а как будто почти ничего не делаю, — всё кажется, слишком мало времени…

13/25 февраля 1874. Париж

…Тут хороших папирос нету в ходу, а если и есть в виде исключения, то они вчетверо дороже, чем у нас. Я, впрочем, уже привык к французской траве, называемой Caporal (капораль — сорт тёмного табака — ред.).



Репин Илья Ефимович (1844 — 1930)
Париж. Монмартр 1874
24 × 32 см
Масло, Холст
Вятский художественный музей им. В. М. и А. М. Васнецовых, Киров




Репин Илья Ефимович (1844 — 1930)
Парижское кафе 1875
120.6 × 191.8 см
Масло, Холст
Частное собрание




Репин Илья Ефимович (1844 — 1930)
Мужские головы. Этюды для картины Парижское кафе 1882
38.5 × 49 см
Масло, Холст
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург




Репин Илья Ефимович (1844 — 1930)
Продавец новостей в Париже 1873
55 × 46 см
Масло, Холст
Государственная Третьяковская галерея, Москва


2 марта 1874, Париж

С замирающим сердцем шел я в Дрезденскую Bildergallerie. Я готовился увидеть Мадонну Рафаэля. Она для европейца-художника, да и просто для всякого туриста, составляет уже с давних пор такой же культ, как для араба черный камень в Мекке. Несмотря на множество копий, гравюр, литографий и фотографий, виденных мною, несмотря на много читанного и слышанного о ней, все это словно парализует непосредственность действия, все-таки это произведение произвело на меня глубокое впечатление. Не будь тут Сикста и Екатерины, которые, по-моему, охлаждают цельность впечатления и на которые сама Мадонна не обращает никакого внимания, это было бы высокое по настроению создание, оно могло бы доходить до галлюцинации, это было бы настоящее видение…

Сам я теперь работаю над картиной из средневекового германского быта. Путешествуя прошлый год по Германии, осматривал старые феодальные замки, бродя по развалинам рыцарских «бургов», а потом, спустясь в долину, где крестьянское население осталось почти с теми же обычаями и в тех же костюмах, мне было представились взаимные отношения баронов с вассалами, и я задумал написать картину, взяв за фабулу одно из феодальных прав барона, а именно — право, по которому всякая девушка перед вступлением её в замужество принадлежала барону. Право это называлось «Jus primae noctis» (Право первой ночи). Барон вышел под вечер посмотреть на приведённых для выбора девушек, обвенчанных в этот день.



Поленов Василий Дмитриевич (1844 — 1927)
Право господина 1874
120 × 174 см
Масло, Холст
Государственная Третьяковская галерея, Москва


16/28 апреля 1874, Париж

Что хорошо у французов и вообще за границей, что каждому отдают должное, у каждого стараются отыскать его более хорошую сторону и уважают труд; у нас же, напротив, либо ты должен быть гений, и тогда уж меры нет превозношениям, либо ты ничего не стоишь и ступай помойные ямы чистить. Всякий норовит, как бы тебя сорвать, оскорбить, чтобы себя выставить… Да, после Парижа нелегко будет на Руси заводить дело и прокладывать тропинку…



20 июля/ 1 августа 1874. Нормандия

Теперь я нахожусь в Нормандии, на берегу моря, в маленьком городке, называемом Veules (Вёль). Живу вместе с Репиным в домике, находящемся в лесу, т. е. в лесу не в лесу, а между деревьями, на берегу быстрой и прозрачной, как кристалл, речки; она течет не более как полторы версты, а на ней находится три фабрики и восемь мельниц, постоянно работающих. Пишу этюды и вспоминаю Имоченцы (имение родителей Поленова на реке Оять в Олонецкой губернии — ред.).



Поленов Василий Дмитриевич (1844 — 1927)
Уголок средневекового города со стеной 1889
Бумага, акварель, карандаш
13 x 10 см
Государственный историко-художественный и литературный музей-заповедник Абрамцево, Московская обл.




Поленов Василий Дмитриевич (1844 — 1927)
Арест гугенотки Жакобин де Монтебель, графини д'Этремон 1875
Холст, масло
135 x 88 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва




Поленов Василий Дмитриевич (1844 — 1927)
Гугенот 1870
Картон на холсте, масло
95 x 66 см
Государственный Русский музей, С. Петербург




Поленов Василий Дмитриевич (1844 — 1927)
Цезарская забава 1879
Холст, масло
136 x 93 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва




Поленов Василий Дмитриевич (1844 — 1927)
Мельница на истоке речки Вёль 1874
Холст, масло
24 x 26 см
Государственный мемориальный историко-художественный и природный музей-заповедник В. Д. Поленова, Тульская обл.




Поленов Василий Дмитриевич (1844 — 1927)
В парке. Местечко Вёль в Нормандии 1874
Холст, масло
61 x 46 см
Государственный Русский музей




Поленов Василий Дмитриевич (1844 — 1927)
Пруд в Вёле 1874
Холст, масло
30 x 24 см
Ульяновский областной художественный музей




Поленов Василий Дмитриевич (1844 — 1927)
Архитектурные зарисовки. Из путешествия по Германии. 1872
Набросок Бумага, карандаш
15 x 10 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва




Поленов Василий Дмитриевич (1844 — 1927)
Дом. Из путешествия по Германии. 1872
Бумага, карандаш
14 x 10 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва




Поленов Василий Дмитриевич (1844 — 1927)
Рыбацкая лодка. Этрета. Нормандия 1874
39 × 64 см
Масло, Холст на картоне
Государственная Третьяковская галерея, Москва




Поленов Василий Дмитриевич (1844 — 1927)
Белая лошадка. Нормандия 1874
24 × 30 см
Масло, Холст
Государственный мемориальный историко-художественный и природный музей-заповедник В. Д. Поленова, Тульская область




Поленов Василий Дмитриевич (1844 — 1927)
Старые ворота. Вель. Нормандия 1874
24 × 30 см
Холст, масло
Государственный мемориальный историко-художественный и природный музей-заповедник В. Д. Поленова, Тульская область





Репин Илья Ефимович (1844 — 1930)
Нищая (Девочка-рыбачка). Вёль 1874
74 × 50 см
Масло, Холст
Иркутский областной художественный музей имени В. П. Сукачёва, Иркутск




Репин Илья Ефимович (1844 — 1930)
Лошадь для сбора камней в Вёле 1874
23 × 44 см
Масло, Холст
Саратовский художественный музей имени А. Н. Радищева, Саратов



10/22 февраля 1875, Париж

Последнее время немножко завертелся насчёт плясу, ну и выходит неладно для дела, встаёшь в одиннадцать часов, а работа и стоит. Третьего дня был прелестный вечер у madame Виардо, bal costume (костюмированный бал). Что за костюмы, какой вкус, какая историческая верность… Первый приз, как костюм, взял Харламов, портретист, про которого я вам говорил; одет он был венецианским элегантом конца XV века. Весь костюм был сделан из материи того времени, удивительно хорош, точно с картины Карпаччо пришёл. Я был одет белым черкесом, в огромной папахе, с кинжалами и пистолетами, как на разводах в свите (императорской — ред.) бывает, костюм недурной, но плясать в нём трудно…

Какая madame Виардо прекрасная дама. Первый раз она мне показалась немного кривлякой, но когда поближе с ней познакомишься, то она просто обворожительна. Я понимаю платоническую любовь к ней Тургенева. Да и он-то какой хороший господин — сердечный, тёплый и такой простой, что даже забываешь, что это Иван Сергеевич Тургенев. На балу он был наряжен десятником, и как это к нему шло, настоящий разбогатевший мужчина, глава семьи и содержатель бойкого постоялого двора.

Madame Виардо с ним обращается, как со старшим братом-холостяком, который на старости лет нашёл пристанище у домовитой сестры. А Виардята к нему относятся, как к любимому дяде. На интимных вечерах он повесничает с молодёжью, будто самому только третий десяток пошёл (в 1875-м году Тургеневу исполнится 57 лет — ред.).



01. Алексей Харламов. Портрет писателя И. С. Тургенева. 1875
02. Евгений Плюшар. Портрет певицы Полины Виардо. 1853



22 мая/3 июня 1875. Лондон

Прелюбытный городина этот Лондон! Сколько дыму! Погода чудесная, и ветер сильный, а солнце светит красно-бурым светом, вроде того, как у нас во время лесных пожаров, только запах не горелый, а удушливый от каменного угля. Зашёл я как-то в Париже к одному приятелю-американцу, художнику. Он мне, между прочим, говорит, что едет в Лондон и предлагает, не хочу ли я. «С большим удовольствием, когда?» — «Через два дня». — «Чудесно». Я подстрекнул Репина да еще приятеля-поляка, тот — своего. Таким образом, в условленный день были в семь часов на «гаре» (на вокзале) и покатили в Па-де-Калэ почти вшестером.

Погода разгулялась, а море разыгралось и зачало подбрасывать наш «стимер» (англ. steamer — пароход), который вроде ладожских. Предварительно, пока «стимер» стоял в порте, ожидая прилива, мы для безопасности закусили и пропустили по коньячку, а иные и по два. Ну и ничего, все храбро стояли на мостике и любовались пейзажем. В ясный день все время идёшь в виду берегов, из Калэ видны белые фризы Альбиона. После полуторачасового подбрасывания мы подошли к каменной стене Дуврского порта. На ней сидели, свесив ноги, всякие джентльмены и несколько пунцовых солдат с какими-то поддонками на затылке.

Понеслись мы по Англии, совершенно другой аспект, что Франция. Там, т. е. во Франции, деревья все обкарнаны, их мало, и торчат они особняком. Тут же они растут точно натурально, луга зелёные-презелёные, усыпаны толстыми баранами, зато какие бараньи котлетки, таких я нигде не едал. Зовут их почему-то «чопс». Полей очень мало, всё луга да деревья, богато раскинувшие свои ветви. В Англии всё на широкую ногу и отзывает чем-то семейно-аристократическим, в противность буржуазно-мелочной и торгашной Франции.



Клод Моне (1840 −1926)
Лондонский порт 1871
49 × 74 см
Масло, Холст
Национальный музей, Кардифф




Джозеф Мэллорд Уильям Тёрнер (1775 − 1851)
Старый лондонский мост 1794
26.2 × 35.9 см
Акварель, Графит, Бумага
Тейт Британия, Лондон




Уинслоу Хомер (1836 − 1910)
Здание парламента 1881
Акварель, Графит, Бумага
Музей и сад скульптур Хиршхорна, Вашингтон




Клод Моне (1840 −1926)
Здания парламента, закат 1903
81.3 × 92.5 см
Масло, Холст
Национальная галерея искусства, Вашингтон




Джозеф Мэллорд Уильям Тёрнер (1775 − 1851)
Внутренняя гавань Дувра. По мотивам Джона Хендерсона I. 1797
19.8 × 26.1 см
Акварель, Графит, Бумага
Британский музей, Лондон




Джозеф Мэллорд Уильям Тёрнер (1775 − 1851)
Дувр 1825
16.1 × 24.5 см
Акварель, Бумага
Тейт Британия, Лондон




Джон Констебл (1776 − 1837)
Пашня 1826
143 × 122 см
Масло, Холст
Национальная галерея, Лондон




Джон Констебл (1776 − 1837)
Мельница в Стратфорде 1820
127 × 182.9 см
Масло, Холст
Национальная галерея, Лондон


Наконец, вкатили мы в Лондон и понеслись по крышам. (В Лондоне почти нет железных дорог на земле — либо под землёй, либо над ней). Престранный вид, точно какая-то карточная городня или Япония. Дома в Лондоне низки, редко в четыре этажа, и почти все сделаны по одному шаблону: например, сорок или пятьдесят домов одинаковых, далее столько же с маленькими изменениями и т. д. Почти все дома, за исключением торговых улиц, о трёх окнах и трёх этажах, с крылечком, и обитаются одной семьёй. Трубы домов, — а их множество, — как будто подстрижены под одну высоту, а над ними возвышаются телеграфные и железнодорожные сигналы различных устройств и фабричные трубы, и всё это прокопчено дымом и облито сажей. Улицы кривые и грязные; снаружи дома из простого и тёмного кирпича, некрасивы и скучны, магазины — маленькие и случайные. Словом, всё безвкусно, буднично, сумрачно и фабрично, но весьма оригинально и строго…

В Кенсингтонском музее собрано столько всякой всячины, что сначала одуреваешь и глупеешь и только потом, попривыкнув, опять становишься умнее и начинаешь кое-что понимать… В нем можно находиться до десяти часов вечера. Всё освещено газом, всякий народ там гуляет, девчонки бегают, и полисмены ничего, и все смотрят, толкуют и чему-нибудь да научаются. Цель этого учреждения есть наглядное обучение всяким предметам…

Видел я знаменитые аглицкие акварели, которые будто бы не уступают живописи маслом, но я так с этим не согласен. Правда, в аглицкой масляной живописи сильно проглядывает акварель, но сама по себе она очень слаба, особенно если сравнивать ее с испанцами или итальянцами. У англичан она какая-то полинялая, пунктирная, сухая. В железных дорогах и в «чопсах» они сильнее, чем в искусстве.



Фотографии Василия Поленова. 1870-е и 1884


Представьте себе, в Лондон входят и выходят ежедневно до шестнадцати тысяч поездов, да это и представить себе трудно, не видав, — один за другим так и катят. В подземной железной дороге расстояние между поездами две минуты, и несется он на всех парах, так, что вы думаете, что это не для вас, а какой другой шальной несётся, и почти мгновенно останавливается, вы вскакиваете, и он дальше. И всё это без звонков, без крику, без указателей. Но надо самому знать или спрашивать, а то никто не укажет, хоть с голоду умри. Это первая страна, в которую я попал без языка. В ней, кроме аглицкого, никакой другой цены не имеет. Англичанин, даже если и знает по-французски, не ответит вам ни слова на вопрос французский. Надо непременно знать по-аглицки, чтобы ехать в Лондон. Как я сожалел, что вместо ненужной латыни или разных катехизисов, богослужений, чтения псалмов и т. п. бесполезностей не выучили меня по-английски, дело иное было бы.



Ни Репин, ни Поленов не оставили графических или живописных изображений Лондона — вероятно, их визит оказался слишком краток и перенасыщен впечатлениями. Фотография станции метро Blackfriars и Собора Святого Павла снята в том же месяце и году, когда русские художники знакомились с Туманным Альбионом , — мае 1875-го.
Фото: Hulton Archive/Getty Images


Едят в Лондоне много, но однообразно. Обед в три шиллинга, почти четыре франка, состоит из ростбифа с картофелем, сколько хочешь, и сыру, тоже сколько хочешь, и больше ничего, а питье отдельно. И чуть спросишь чего другого, так заплатишь почти вдвое. Зато гарсоны в ресторанах точно лорды…

В предпоследний день пришел к нашим американцам их знакомый англичанин, который уже прежде со мной познакомился и почему-то меня полюбил, и предлагает мне показать настоящие диковинки Лондона, которых иностранцы обыкновенно не видят. Я, разумеется, ухватился обеими руками за него, подпрыгнул, и мы отправились втроём — м-р Боникастль, Репин и я. И угостил же он нас! Вот вкратцах, что мы видели и где мы были в этот день. Были в судах разных категорий, с судьями в лиловых, черных, красных и синих мантильях, в париках серых, белых, длинных, коротких, с адвокатами о двух кисточках на парике и об одной. Видели парламент, камеру депутатов пустую и камеру лордов с лорд-канцлером в длинном парике… Оттуда отправились в Сити, т. е. собственно настоящий Лондон. Там сосредоточена вся торговая Англия… Этот самый Сити есть государство в государстве, он имеет свои права, свою администрацию. Верховная власть принадлежит лорд-мэру, который вовсе не лорд, а просто сапожник или портной, но становится лордом, когда сидит на мэрском кресле Сити. Ни один отряд войска не может пройти по Сити, не получив позволения лорд-мэра. Если королева нечаянно попадётся в Сити, то сейчас запирают ворота, и она считается в плену, пока лорд-мэр не поднесет ей ключи. Он разбирает дела Сити без присяжных и без парика. Мы и его видели. Тут же находится центральная почта, Лондонский банк, в погребах которого находится, забыл сколько, фунтов стерлингов золотом — верно, много. Там и россианских миллиончиков много, припасённых кое-кем на черный день…

Продолжение следует.

Подготовка текста — Анна Вчерашняя.


artchive.ru

.
вверх^ к полной версии понравилось! в evernote


Вы сейчас не можете прокомментировать это сообщение.

Дневник Поленов Василий Дмитриевич. Субъективные заметки обаятельного и наблюдательного человека. Часть I: Италия, Германия, Франция, Англия | Татьяна975 - Дневник Татьяна975 | Лента друзей Татьяна975 / Полная версия Добавить в друзья Страницы: раньше»