Дисциплина ума - кладезь к успеху,
античному вторю оракулу,
упрямством заискивать,
смеет лишь мух кутерьма.

Проповедь стоику ни к чему,
римское право для челяди,
к протекторатам обращаю свой взор,
стою под дождем опрометчивый.

Заповедные места, заповедная непогода, все заколдовано, дальше идти некуда. Вскипятил воду. Захотелось чего-нибудь натурального. Заварить чай или растворить опиум? Психотехнические бренды набили оскомину, а внутри пусто, собственный авторитет не то молчит, не то спит. Вредоносный характер отказывается поддерживать общепринятую химию тела и из общего вычленять личное. Отсюда неизбывное одиночество и зыбкая ядовитая рябь. Посещает зловредный бес просвещения, искушает видимостями и дигитальными кажимостями, но натурального продукта у него нет. И полное бессмертие, до самого горизонта. Надо расширять парадигму.

День закончился, истаял, растворился,
где-то там, в наитиях травы,
дотлевают таинства и смыслы,
под серпом пленительной луны.

Еду в санях по первопутку. Под полозьями скрипит песок. Солнце в зените. Угрюмый абсурд бытия. Ближе к закату вновь повалит снег с дождем. Надо возвращаться.
Полнолуние, полночь. Опустил в молоко восемь жаб, поставил на неспешный огонь. Когда молоко закипело, остудил его у открытого окна в холодном свете луны. Профильтровал полученный настой, разлил по бутылкам. Наклеил этикетки с надписью - "Жабий ликер". (Буфотенин, содержащийся в нем, сильнейший галлюциноген). Цивильно выпил рюмочку, задышал дым-травой. Никуда мне теперь не уйти.

Ботильонов резинками ноги схвачены,
с гомонок понималка, но все же своя,
и в ребристом креплении глючится,
перспектива промозглых костей.

И уключин больных полукружия,
заморочены твист и паркет,
насквозь опийную, забубенную,
мы мутили настойку на бис.

Кракелюры и патины щурились,
и булыжный асфальт в дилижанс,
завихрастыми комьями-струпьями,
разбивался о черный атлас.

Изведать себя не в сиюминутном промоушенде, а отсрочить его на потом, по примеру бессмертных мастодонтов, лет эдак на двести, как Бах. Беспроигрышная лотерея, в которой "пан или пропал" и окончательная ясность. Когда бессмертие та же карма, только осознанная и хочется спать, но тревожно, и надо бы встать, чтобы развеять тревогу, но хочется все сразу и одним куском, а кругом базар и некогда думать, и есть риск пробудиться из небытия. Тут правильно подобранная методология - генеральный вопрос.

Системы символов и знаков,
геральдики бренчащий ход,
и струн гитарных перехлесты,
и слон с факиром на поклон.

Горе, что почести призрела,
курганам дальним, тишине,
седому пеплу на картине,
и стылой ночи на ковре.

продолжение следует