3 августа. Израиль. С утра пораньше поспешают в синагогу усердные молельцы, кто просто в кипах, иные в широкополых шляпах и с пейсами, а вот идет датишник с заправленными в носки брюками. "Иерусалим молится, Тель-Авив гуляет, а Хайфа работает".
Организовал себе творческий отпуск у Средиземного моря и, одновременно, импровизированные гастроли. Обосновался в Тель-Авиве, городе без полутонов. Дома здесь либо безликие железобетонные кубы о двух-трех этажах, с маленькими, как у крысенка зрачками-окнами занавешенными жалюзи - эти от времен Голды Меер, либо современные фешенебельные постройки, стоящие вкруг еще более фешенебельных небоскребов. Клиенты есть, но настоящих, что называется "мажоров", нет совсем. Лучшая клиентура, наверно, поднимается в Иерусалим, ибо не верящий в него и его чудеса - реалист.
Курил дым-траву, после чего навещал кошку Сару, которую оставил знакомым на время отъезда. Она сидела под ванной, вся такая одинокая, оставленная хозяином на попечение незнакомых ей людей и страдала. Мне стало тоскливо. Надо сворачиваться. Дома лучше.
продолжение следует