"я - фантазер, ты - лгунишка. идеальная пара для ницшенаских книжек" (с)

Это жутко, когда понимаешь все, что происходит. Она извращает реальность и не замечает, что давно уже находится в королевстве кривых зеркал. Я тысячу разбитых раз звал её к себе в гости. Кошка ходила вокруг да около, но внутрь так и не вошла. Её шрамированное сердце слабо напоминает тот привычный кровавый комок, который обитает в грудной клетке каждого. Я ходил за ней и пытался объяснить, что её восприятие далеко от многослойной реальности и что сердце необходимо лечить светом. Но она как будто меня не понимала... И куда мне было шагать через все эти пропасти её непонимания? Я видел её субъективную реальность, пугался остро-резких зигзагов и падающих с неба ножей, но таки шел сквозь темноту, наперекор всему. Только никогда не понимал куда, просто за ней. А она каждый раз убегала. Эти дионисийские игры и танцы только закаляют, но невозможно плавать постоянно в вине. Иногда хочется ступить на землю, а иной раз и подняться на какую-либо вершину. Иногда от Диониса хочется придти к Аполлону*. Различие наше в том, что её сущность ближе к Дионису, а я почитаю всех богов на равных. Но к сущности моей будет ближе Аполлон всё же. Наша разность - это не предательство. Я слишком претенциозно попытался решить основной конфликт трагедии, поэтому и не смог. Фарс тут только в том, что мои чувства и мысли о ней с самого начала каким-то странным образом сшиты ницшеанскими нитками. Знаете ли, Ницше плохо кончил. А я элементарно захотел для нас другого исхода.
Иметь собственные желания, которые не одобряет тиран, еще не означает предательства. Но тираны всегда презрительно относились к свободомыслящим. Они друг другу поперек горла. Но я не отворачиваюсь, я стою по-прежнему открытым, потому что мои чувства были и будут настоящими, они видоизменились, но остались светлыми и трепетными. Она же как всегда поворачивается спиной. Закрываясь от этого мира, лишаешься гораздо большего, чем, даже будучи открытым, разрываешься от боли. В замкнутой системе нет жизни. Хотя тяга к разрушению была видна с самого начала, это же и привлекло. Но у неё своя судьба, у меня своя, но понял я одно - они, черт возьми, пересекаются.
Я сделал то, что должен был. Быть может, предал. Но главное тут оказалось, что я не предал себя. Если бы предал себя, то умер бы вместе с ней.

*Культ Аполлона — это культ светлого, меры и соразмерности, разума и науки (Аполлон — покровитель искусств и наук). Типичные образцы аполлоновского искусства, ясного, светлого, жизнерадостного —гомеровские «Илиада» и «Одиссея».
Культ Диониса — это культ темный, культ самой земли, культ плодородия, вина и опьянения, культ половой любви. Греки чествовали Диониса в дни сбора винограда, устраивали по ночам настоящие оргии, так называемые мистерии, в едином экстазе пели гимны, поклоняясь Дионису. Из этих мистерий возникли первые греческие трагедии.
Культ Диониса пришел в Грецию с Востока. До этого греки жили гармонично и счастливо, в ладу с природой и богами. Так считали все исследователи Древней Греции до Ницше. Но как только в Греции стал распространяться культ Диониса, перед греками распахнулись такие бездны и пропасти собственной души, такие ужасы мира, о которых они даже и не подозревали в прежнем олимпийском спокойствии.