Ученик, пришедший поклониться одному суфию, спросил его из чистого
любопытства:
-- Для чего предназначены тридцать великолепных гератских мулов, что
стоят на вашем дворе?
Мудрец без промедления ответил:
-- Они предназначены для тебя.
Ученик обрадовался, услышав, что мулы достанутся ему, но все же
спросил:
-- С меня, конечно, что-то причитается?
-- Цена их превышает твои теперешние возможности, -- ответил Учитель,
-- но мое условие таково, никто не должен знать, что мулов ты получил от
меня. Я здесь не для того, чтобы прослыть "добряком" вследствие подобных
поступков. Люди обычно судят о "доброте" по действиям, причины и последствия
которых они не способны распознать.
-- Цена твоя меньше малого, -- сказал ученик. Вне себя от радости он
забрал животных, говоря себе: "Учитель поистине облагодетельствовал меня.
Это внешнее проявление внутреннего благословения".
Скоро наступил вечер, и ученик был схвачен ночным дозором. Стража
решила между собой: "Надо обвинить этого человека в каком-либо преступлении,
так, чтобы он не мог это отрицать. Например, скажем, что мулы куплены на
награбленные деньги, если он не сумеет объяснить, как он их получил. Он
наверняка в чем-то виноват, судя по его исхудалости и ветхой одежде. Скажем,
что мы его и прежде видали, и всегда в сомнительном обществе".
Ученик предстал перед судом, но отказался давать какие-либо объяснения
по поводу животных. Судья приказал бить его палками.
Тем временем мудрец посылал поочередно других учеников следить, что
происходит с тем человеком.
Одно за другим приходили сообщения: "Он отказывается говорить", и: "Его
силы на исходе, они пытают его".
В конце концов суфий сам поспешил в суд.
На основании его показаний, что именно он подарил ученику животных,
обвиняемый был освобожден.
Затем Учитель обратился к суду, своим ученикам и народу, недоумевавшим
по поводу этого случая. Он сказал: "Репутация великодушного человека опасна
по трем причинам: она может испортить того, кто имеет такую репутацию; она
может погубить того, кто восхищается таким великодушием, если он слепо
подражает ему; она может разлагающе воздействовать на того, к кому
великодушие обращено, если ему известно, от кого оно исходит. Необходимо
исключить даже малейшее чувство, что ты чем-то кому-то обязан. Вот почему
суфию надлежит проявлять великодушие в полнейшей тайне.
Высшая форма великодушия, известная среднему человеку, равна низшему
проявлению истинного великодушия. Первоначально оно служило мостом к
освобождению от предрассудков. Теперь оно превратилось в самоцель и стало
настоящим бедствием".

---