Это вокруг дома, где я живу, что я регулярно вижу.

[320x240]

[320x240]

[320x240]	[320x240]
Это алкаши из нашего дома тоже приобщаются к высокому. У них здесь летняя резиденция.	Летом здесь все в зелени. Алкашей почти не видно, хотя это в пяти шагах от дорожки. И прохожие (особенно женщины) не без трепета бросают взоры в их сторону. Но свернуть некуда.
[320x240]	[320x240]
Есть у алкашей тоже жизненные устремления.	Граффити на их фоне выглядит просто живительным жизнеутверждающим источником.
[320x240]	[320x240]
[320x240]	[320x240]
[320x240]	[320x240]
[320x240]	[320x240]
[320x240]	[320x240]
[320x240]	[320x240]
[320x240]	[320x240]
[320x240]	[320x240]
[320x240]	[320x240]
[320x240]	[320x240]
[320x240]	[320x240]
[320x240]	[320x240]
[320x240]	[320x240]
[320x240]	[320x240]
[320x240]	[320x240]

Пока я это фотографировал, столкнулся с женщиной, которая красила забор детской площадки. У нас произошел небольшой диалог.

Женщина: Нравится?

Я: Нравится.

Женщина, немного подумав: Головы бы им всем поотрывать.

Я: Почему?

Женщина: Перекрашивай потом за ними все это.

Я, немного подумав: Вы бы перекрасили все это в однотонный (черный) цвет, без души и без эмоций и были бы довольны.

Дальше диалог грозил перелиться в неуправляемый поток эмоций, поэтому я потихонечку пошел дальше.

А потом подумал, а ведь действительно, все эти официальные закрашивая, перекрашивания (борьба с уличным граффити) – это все стремление обезличить, однообразить, осерить (сделать серой) нашу окружающую действительность.