"У граждан незалежной хипованской анархистской республики Крым весенне обострение и панические атаки. Ехать чи не ехать? Если не ехать, то шо???
Этой весной на моей кухне нема перевалочного пункта на Крым. Ни из Минска, ни из Йобурга, ни из Харькова никаких перелетных стай.
Осторожные братья белорусы сразу все поняли и никуда не едут. Братья москали полны энтузазизма, но через Киев им по любе не по дороге, у них нонче эксклюзив - самолетик. Украинские братья на измене. Причин для измены предостаточно.
На БЖ встречен Ромка "Ромашка" Крымский, Хозяин Зеленки, легенда Коктебля. Босиком, в юбочке, в башке три перышка, деловит, все как всегда. Проездом с Гоа, купил билет на Крым, не понимает, про что кипеш, исполнен небесного спокойствия.
Андрюха йог свалил на Крым еще до марта, соответственно Крым аннексировали вместе с ним. Значит, Коктебельская зеленка под контролем.
Тока вот ровно на полпути между зеленкой и могилкой Волошина торчит какая-то ржавая антена, а под ней домик с погранцами. Уже не нашими.
Наши погранцы подкармливали неперелетных хипанов, зимующихся в палатках. Интересно, что скажут про хипанские палатки новые полицаи. У них же там несанкционированный майдан 6 месяцев в году получается.
Вечером приземлился Валерко коктебельский.
За кастрюлькой крымского чая:
"Блин прикинь как прикольно шо вот есть такие места на планете, где рулят только твои отношения с Богом и с Космосом. А вот эти все движения (широкий жест) оказываются просто мусором".
Воспоминания бывалых.
Как ночью, спрыгнув с крыши домика Барона, босиком под луной на Карадаг на святой источник купаться, пока спят егеря.
Как зимовались на зеленке и грелись котами. Как в январе на воду село стадо лебедей.
Как один гражданин пошел в полнолуние на Карадаг буйным и укуренным, а вернулся тихим и просветленным, из психушки в Феодоське.
Как на Меганоме подружились человек и лиса. Как не едящий мяса человек кормил лису мюслями, а некурящая лиса притащила человеку пакет, полный бычков.
Как мы сидели в шторм в полнолуние на конце мола, болтая ногами, с только что встреченным артефактом с погоняловом Херес, и оно мне читало вирши по-французски, а я их понимала, и никого это не удивляло - вокруг Коктебель.
Как заблудший и спившийся организм из Южной Африки пошел в гастроном, а проснулся в посадке и увидел, что он накрыт пледом, а его сон бережет некто в шлепанцах, читающий под луной Достоевского.
Помню как последний раз торжественно въезжала в Коктебло тупо под радугой, висевшей ровно над воротами в "страну коньяков". Помню как приземлилась осенью в Киеве и попала на последний день Волошинской выставки - а там родные камушки, габриаки, родные пейзажи и кино в телевизоре, а в кине родная морда Волошина и все знакомые рожи. Удивительно мягкое приземление.
Блин, еще месяц без Крыма, и крышу сорвет.
Да, Барон Коктебельский, Николай Орестович Жемчюжников, прошлой осенью неожиданно выписался в Питер на попутной "волге". Ибо в Коктебле скучал по филармоническим концертам. Щас греется на Петропавловке, бурчит по-стариковски, скучает по Коктеблю и ждет попутного транспорта.
"Милостивый государь, я вам должен рупь двадцать пять".