Первого января, если не завалит снегом с головой, поедем в баню. Есть истопник-волонтёр, которому не лень припереться с утра пораньше и готовиться в поте лица к нашествию неизвестного количества гостей.
На прошлой неделе он же и протопил. А мы уж оторвались по полной!..
В предбаннике - около нуля, но распаренное тело истекает истомой, душа - блаженствует. Неспешно отдыхая, треплемся с Мартой.
Я:
- Карри - виртуоз топки!
Марта:
- Да, когда не надо экономить, он топит от души...
Я:
- Мой Васенька участвовал этой осенью в заготовке дров.
М:
- Да, я имела удовольствие видеть его. Как он возмужал!
Я:
- Правда. Вот только энергию девать некуда: две сидячие работы плюс институт... Скоро в кисель превратится. Мне кажется, он и топором-то приехал помахать только чтобы мужиком себя почувствовать. Ведь в бане он редкий гость...
М.
- Многие сюда за этим приезжают. В наше время совсем не осталось мужской работы. В морду никому не дашь... Я тебе расскажу историю про своего сына Джона.
Джонни с раннего детства был очень крупным ребёнком - на голову выше сверстников и такой плотный, бог с ним!.. Я ужасно боялась, чтобы он не побил кого-нибудь: этакой махиной можно и задавить. Всегда учила его быть добрым. Всегда предупреждала, что, если он тронет кого, то человеку может быть очень-очень больно!.. Но, с другой стороны, червь сомненья глодал меня постоянно: парень вырастет тюфяком, что не может постоять за себя и за других.
По соседству жил мальчишечка - тщедушный такой, хлипенький. И вот эта сопля выбрала себе в жертвы моего нежного мальчика: дразнит его, щиплет, делает из-под тишка мелкие пакости... У меня сердце сжимается, но что я могу сделать? Дать добро на отпор - пойти поперёк собственных принципов... И вот однажды...
Выглядываю из окошка и вижу: сидит мой Джонни верхом на этом соседе и тузит его под микитки. От души вкладывает! Думаю, что делать? Убьёт ведь ненароком! Вышла во двор, повернулась к этой сцене задом, вроде как проверяю - не высохло ли бельё. А сама зову: "Джонни, пора ужинать."
Через минуту является - спокойный, как ни в чём ни бывало. Тут я закрыла дверь на замок, повернулась к сыну, и - дала себе волю!
"Послушай, сын," - говорю. - "Я тобой горжусь!"

- И с тех пор и по сей день они - лучшие друзья!