С широтой итальянской души открывает двери своего дома и признается, что часто скучает на показах,ведет дневник и не торопит жизнь.

[показать]

-- Что делает итальянский Vogue по-настоящему итальянским?



-- Интернациональность. Это самый продаваемый журнал в Нью-Йорке. Из иностранных, конечно. На нас можно положиться с точки зрения фотографии, дизайна и фактов. Фотографы, которых сейчас все используют, начинали со мной. И Брюс Вебер, и Марио Тестино. Ты же знаешь, как сложно найти «долгоиграющего» профессионала. С дизайнерами та же история -- они могут показать две-три хорошие коллекции. Но сколько из них в состоянии, как Карл Лагерфельд, делать это в течение 30 или 40 лет? Большинство из них не дизайнеры, а просто стилисты. Смотришь показ, а видишь не дизайнера, а редактора.



-- Когда тебе становится скучно?



-- На 80 % модных показов. На один креативный приходится десять никаких.



-- А что такое для тебя стресс?



-- Ответственность перед молодыми дизайнерами. Cкажешь: «Мне не нравится» -- и разрушишь его жизнь. Или: «Мне нравится» -- и сделаешь кого-то счастливым. Это риск. В отношениях с дизайнерами меню раздражает то, что почти все они считают себя гениальными и не умеют слышать критику. Ведь ты ругаешь его потому, что хочешь, чтобы он стал лучше, а не потому, что ты его ненавидишь. А они как дети -- не понимают и обижаются.



-- Как ты сочетаешь успех в профессии и личную жизнь?



-- Да у меню почти не было нормальной личной жизни. До того как моему сыну исполнилось 14 лет, я брала его с собой, куда бы ни ехала, будь то три недели в Нью-Йорке или неделю в Токио. Шла в школу, говорила, что мы уезжаем, и делала с ним все домашние задания по греческому и латыни. И я была с ним очень строга. Сейчас Франческо 27, и он уже пять лет живет в Америке.

push

This is Erotic