Автор: эфраи
Фандом: Псы
Пейринг: Бадоу/Хайне
Рейтинг: PG, а может и меньше
Предупреждения: АУ, злобный ООС
Дисклеймер: Отказываюсь

Дверь заперта на два замка. Один из них открывается только снаружи. В комнате темно. Кроваво-темно. Тяжёлые бордовые шторы местами протёрлись и красный свет на стенах выглядит как кровь. От него у Бадоу рябит в глазах и кружится голова. Запах тяжёлый, затхлый, с лёгкой примесью кофе и табачного дыма. Жутко.
-Хайне? – негромко, неуверенно.
Что-то шевелится в дальнем углу, где-то между стеной и диваном. Там горой свалены одеяла. Из-под них появляется одна рука, вторая… Серые, с бордовыми отсветами, волосы и запавшие глаза на худющем лице. Осмысленные, слава Богу.
-Ты кто?- Хайне смотрит затравленно и испуганно. Не узнаёт.
-Пёса, не боись, Бадоу я, - усмешка выходит до невозможности горькой. Нейлз делает шаг вперёд.
И снова шуршание одеял, и Рамштайнер поспешно отползает к стене. Одеяла сбиваются, и видно торс парня, иссеченный тонкими линиями шрамов.
-Не подходи! – почти истерично.
-Стою, стою я! – Бадоу поднимает руки и показывает ладони, мол, нет ничего.
На мгновение что-то сверкает в глубине тусклых, красных глаз, и Хайне успокаивается.
- А, это ты… уходи, опасно, - Пёса подаётся вперёд и смотрит почти умоляющими глазами.
Бадо расплывается в очередной ненатуральной ухмылке и мотает головой. Натыкается взглядом на тело бывшего напарника и нервно сглатывает. Кости, обтянутые тонкой, полупрозрачной кожей. Почти дистрофик. Нет сил смотреть.
- Я пойду, приготовлю чего-нибудь пожрать, -выдаёт он и ретируется на кухню. Раздвигает шторы и распахивает окно. Судорожно вдыхает свежий воздух, пропитанный первыми морозами. Совсем не хочется курить. За последний месяц организм настолько пропитался никотином, что уже не воспринимает.
Бадоу на автомате готовит и думает, думает, думает…
В больнице он тоже много думал. Курил тайком от медсестер, исправно дважды в день меняющих капельницы. Первое время было больно двигаться, даже до туалета не дойти. Унизительно, стыдно, когда молоденькая практикантка выносит за тобой утку… и ничего нельзя сделать. Постоянно забегала Мими, обдавала запахом ромашек и уносилась куда-то. Заходил Михай и рассказывал старые байки и несмешные анекдоты. Даже Кири сподобилась навестить и принести апельсинов. Только Хайне не было. И Наото.
Уже перед самой выпиской зашёл святой отец и всё рассказал. И ещё удивлялся, падла, что Бадоу сам не помнит. Запомнишь, как же…
Хайне всё-таки сорвался. И так получилось, что Нейлз стоял ближе всех к нему. Может, потому и отделался всего лишь реанимацией. Наото противостоять взбесившемуся Раммштайнеру не смогла. Священник сказал, что он очнулся сразу после её смерти, прямо перед Нилл.
Смотреть на сломавшегося Хайне было жутко. Он заперся в этой чёртовой квартирке и почти никуда не ходил. Только за едой, когда становилось совсем хреново. Прятался от всех. И хрен поймёшь, то ли ему стыдно, то ли боится снова слететь с катушек. Наверное, всё вместе. Не удивительно, что у Пёсы здорово поехала крыша за то время, пока Бадоу лежал в больнице. К нему ведь и правда боялись ходить.
В первый раз Раммштайнер совсем не узнал Нейлза. Тупо смотрел в одну точку, раскачиваясь вперёд-назад и бормотал невнятно о крови и чудовищах. Потом стало не на много легче.
Прошёл уже месяц, а Хайне лишь немного лучше. Начал узнавать людей. Бадоу заходит через день, почти насильно запихивает в собачью глотку еду, пьёт дико крепкий кофе и сваливает. Он не может теперь долго находиться рядом с напарником. Но и не приходить он тоже не может.

Бля, меня вставило. Отчитано только 1 раз. Тапки пожалуйста. *подозревает, что нихрена не выдержал атмосферу*