AB    OVO!

 

                                                                    

 

                                                     ЧААДАЕВ В ЯЙЦЕ   1815г.

EX OVO OMNIA

 

ЗАПИСКИ  ЭМБРИОНА

  I alone, from the private box of my primordial egg, saw what was going on.

Jeffrey Eugenides MIDDLESEX

 

          AB OVO! От яйца! ABHIN   CCOHLEA! От винта! Полетели, полетели и на головку сели. Хотя до полёта мне ещё далече. Курочка в гнезде, а яичко ещё … незнамо где.

           В яйце, в целом, неплохо. Вот написал и поразился многогранности и бескрайней  привольности семантических полей русского языка. Конечно в целом. Понятно, что  в треснутом, кокнутом и дриснувшем яйце совсем хреново. Что за дело мне до мировых катаклизмов за бронёй скорлупы, комфортно (гકોમ· કિલ્લો -  комфорт на языке гуджарати) согреваемой пуховым мамкиным пузом. Закинув крылья, или что там уже отросло, за голову, положив ногу на ногу, люблю я на досуге попечалиться о судьбах мирских, подивиться извилистости путей рока, посокрушаться о тщете попыток материи осознать себя самоё.

     Яйцо само по себе интереснейший предмет для размышления. Вы, безусловно, как культурные люди (бескультурные хамы бросили читать моё эпохальное произведение с третьей строки) знаете о Колумбовом яйце.(Колумбово яйцо — крылатое выражение, обозначающее неожиданно простой выход из затруднительного положения). Забавно, что в Испании, задолго до Колумба существовал аналогичный фразеологизм «яйцо Хуанело»(исп. huevo de Juanelo). А вот какое –такое Хуанело это было, вы узнаете, если попробуете произнести слова, приведённые в скобках.

Что всё- таки первично – кура или яйцо? Кура есть субпродукт питания, в этом коренное отличие её от курицы, как элемента биосферы, но, ни в коем случае, не ноосферы Вернадского, ибо курица не птица, а баба не человек. Яйцо в геометрическом ракурсе и вовсе не сфера, но сложная фигура вращения. Я же фигура умолчания, та ещё фигура. Посмотри-ка высший свет на меня сквозь твой лорнет. Лорнируйте господа с гадким прищуром, хихикайте мизерабли с французским прононсом, мне не привыкать. Как-никак я первооткрыватель карательной психиатрии, злобный критикан, безродный космополит (тоже один из первых, или первый?), обладатель уникальной справки о психическом нездоровье за подписью: 

 

                 (Ну, не слабое факсимиле!) монарха-самодержца всея Руси оригинальный философ и писатель (вставка из предисловия) и протчая и протчая и etc.– Пётр Яковлевич Чаадаев.

               Александра я за красоты почерка вставил, на самом деле справку Чаадаеву (и больничный лист?) Николай Первый визировал.

 

Знатные крендельбоберы, но пожиже папиных.

 

 

А это автограф Батьки Махно, тоже красиво, чем-то похоже.

 

 

        Но мы отвлеклись увлёкшись. Былое и думы. Вернёмся к яйцу. И снесла Леда яичко, не слабое было яичко, непростое с Кастором и Поллуксом внутри. Каждый из вас, читатель, в бытность эмбрионом сиживал в яйце. И папа, распушив перья и отвечая на зов природы во время исполнения супружеского долга имел (двусмысленно как-то) перед своим внутренним взором уходящую в бесконечность перспективу яиц, исполненных мрачно насупившимися горбоносыми эмбрионами. Выражение лица человеческого эмбриона на ранних сроках идиотически расслабленное.

 

                                                            

 

                                                                                    П.Я. ЧААДАЕВ В ЯЙЦЕ 2.

 

      Эдакая улыбка Будды блуждает на его едва очерченных губах. Не то у птиц (больших и хищных в перспективе). Грозно сводят они musculus procperus  к основанию орлиных клювов, предвидя своё великое предназначение в чреде перевоплощений.  Кстати (incidently), если кому-то не по нраву обилие иностранных цитат в повествовании - каркал я на него с высокой ёлки. А то вставлю ещё что-нибудь  a la salon madam Sherer с мелкобуквенным переводом внизу листа.   Ладно, прощаю на первый раз. Я выше этого.  

ПРОДОЛЖЕНИЕ  СЛЕДУЕТ.

 

              Я люблю границы, грани и гренки. Грань - ницца. Границы таак разграничивают, вводят небывалую таки определённость. Я ныне длинноносее пятого пункта, моя вселенная ограничена скорлупой и мне это нравится, патриотизм – последнее прибежище негодяя.  Что бьётся за стеною, не всё ли мне равно. И это я-то, первый безродный космополит на Руси, официально заклеймённый низкопоклонник перед западом. А был я там, на западе, кроме как у царя на ковре с донесением о взбунтовавшемся в припадке благодарности Семёновском полку?

         Я одна шестимиллиардная двести миллионная триста двадцать тысяч пятьсот шестьдесят пятая часть человечества. И безнадёжность состоит именно в осознании себя таковой и ни на полчеловека более частью. Ощущай я себя одним из золотого миллиарда, ну из двух серебряных в крайности, был бы я Чингизхан или Шопенгауэр, Достоевский на хороший конец. Сослогательное наклонение. А я уже 6002320720 в очереди, пока писал, народу бабы ещё народили. В забавном фильме про 300 спартанцев (не бывает таких прессов у живых людей), строят они стенку защитную, используя в качестве конструктивных элементов тела убитых врагов. Ноги, руки торчат из каменной кладки. Вот так и перед моим внутренним взором торчат мои ручки-ножки из стенки на шесть миллиардов кирпичиков. Отряд не заметил потери бойца.