Жизнь сурова… но зато ее озаряет свет вечности. С.Дали
02-06-2013 19:17
к комментариям - к полной версии
- понравилось!
Это цитата сообщения igorinna Оригинальное сообщение
Жизнь сурова… но зато ее озаряет свет вечности.
вверх^
к полной версии
понравилось!
в evernote
Это цитата сообщения igorinna Оригинальное сообщение
Жизнь сурова… но зато ее озаряет свет вечности.
Цитаты Сальвадора Дали
Думаю, мне ничем не легче было родиться, чем Творцу – создать Вселенную. По крайней мере, он потом отдыхал, а на меня обрушились все краски мира.
Меня зовут Сальвадором — Спасителем — в знак того, что во времена угрожающей техники и процветания посредственности, которые нам выпала честь претерпевать, я призван спасти искусство от пустоты.
Каждое утро, просыпаясь, я чувствую высшее наслаждение: быть Сальвадором Дали.
Со всей ответственностью заявляю: я никогда не шутил, не шучу и шутить не собираюсь
Дали бессмертен и никогда не умрет.
Герой, если он настоящий герой, всегда сам по себе. Одно дело герой, другое — слуга.
Я высокомерен и многообразно порочен. Я – пособник анархии. Если уж я беру, то всегда перебираю. Все у меня переменчиво и все неизменно.
Я рисую картины, которые заставляют меня умирать от удовольствия, я создаю совершенно естественно, без малейшей озабоченности эстетикой, я создаю вещи, которые будят во мне глубочайшие эмоции и я стараюсь рисовать их честно.
Пикассо говорил мне: «Искусство — дитя сиротства и тоски. Другие пишут свою жизнь, я пишу картины».
Я не принимаю наркотики, Я и есть наркотик.
Врагов я забрасываю цветами — в гробу.
— Это очень трудно — писать картины?
— Это либо легко, либо невозможно.
Люблю журналистов! Они также способствуют кретинизации населения. И прекрасно с этим справляются.
Гитлер был законченный мазохист, одержимый навязчивой идеей развязать войну, с тем чтобы потом героически ее проиграть.
Я восхищаюсь Кантом. Из него я не понял ровным счётом ничего. Человек, написавший такие важные и бесполезные книги, был не иначе как ангелом.
Первый сравнивший щеки молодой девушки с розой, наверняка, был поэтом, первый повторивший это, вероятно, был идиотом.
Ирония — непременная эстетическая составляющая мышления.
Между мной и сумасшедшим разница только одна: сумасшедший думает, что он в своем уме, а я знаю, что я не в своем уме.
Будучи посредственностью, незачем лезть из кожи вон, доказывая, что ты посредственность. Это и так заметно.
Миру придется немного потесниться, и еще вопрос, вместит ли он гения!
Особенность моей гениальности состоит в том, что она проистекает от ума. Именно от ума.
Жизнь сурова… но зато ее озаряет свет вечности.
Дали — наркотик, без которого уже нельзя обходиться.
Гала — единственная моя муза, мой гений и моя жизнь, без Гала я никто.
Слова для того и существуют, чтобы сбивать с толку. Если человек не может представить галопирующую лошадь на помидоре, он — идиот!
— Почему у вас часы растекаются? — спрашивают меня.
— Но суть не в том, что они растекаются! Суть в том, что мои часы показывают точное время.
В 1929 я осознал, что гениален, и до сих пор не имел случая в этом усомниться. Напротив, убежденность моя крепла; должен, однако, признаться, что никаких особых восторгов по этому поводу я никогда не испытывал, разве что лёгкое удовлетворение.
Как-то меня спросили о моде. — Мода это то, что способно выйти из моды.
Искусством я выправляю себя и заражаю нормальных людей.
Произведение искусства не пробуждает во мне никаких чувств. Глядя на шедевр, я прихожу в экстаз от того, чему могу научиться. Мне и в голову не приходит растекаться в умилении.
Увидел — и запало в душу, и через кисть проявилось на холст. Это живопись. И то же самое — любовь.
Моя живопись — это жизнь и пища, плоть и кровь. Не ищите в ней ни ума, ни чувства.
Я всегда видел то, чего другие не видели; а того, что видели другие, я не видел.
Но где же оно, небо? Что оно такое? Небо не над нами и не под нами, не слева и не справа. Небо — в сердце человека, если он верует.
А я не верю и боюсь, что так и умру, не увидев неба.
Меня завораживает всё непонятное. В частности, книги по ядерной физике — умопомрачительный текст.
Коко Шанель говорила мне: «Человек-легенда обречен растворить себя в мифе — и тем освятить и укрепить миф». Сама она так и поступила. Выдумала себе всё — семью, биографию, дату рождения и даже имя.
Магия не в самих вещах, а в отношениях между обыкновенными вещами.
Предел тупости — рисовать яблоко как оно есть. Нарисуй хотя бы червяка, истерзанного любовью, и пляшущую лангусту с кастаньетами, а над яблоком пускай запорхают слоны, и ты сам увидишь, что яблоко здесь лишнее.
Когда кончится время «измов», настанет эра личностей. Твое время, Сальвадор.
Политика, как рак, разъедает поэзию.
Рядом с историей политика — не более чем анекдот.
Терпеть не могу длинных книг, этих пространных батальных полотен. Мысль должна быть сгущенной до предела и разить наповал.
Раз я не обладаю той или иной добродетелью, мне причитается компенсация.
Простейший способ освободиться от власти золота – это иметь его в избытке.
Еще в раннем детстве я приобрел порочную привычку считать себя не таким, как все, и вести себя иначе, чем прочие смертные. Как оказалось, это золотая жила!
Я до неприличия люблю жизнь.
У меня давняя дружба со смертью. Не исключено, что когда она придет, я скажу ей: «Присядьте, отдохните! Может быть, выпьем шампанского?» Я ведь в глубине души трус.
На днях я услышал такой диалог:
— вы гомосексуалист?
— В некотором роде — да. Что касается умственного уровня, я предпочитаю иметь дело с мужчинами.
Я иду, а за мной толпой бегут скандалы.
Я не верю, что Дали умрет. Этого просто не может быть.
Я боюсь смерти. Боюсь самолетов, автомобилей. Взойдя на корабль, я первым делом ищу спасательный круг.
Я относительно умен. Весьма относительно.
Всё, что я обещаю, я делаю — когда-нибудь. Всё, что хочу, сбывается — рано или поздно.
Через века мы с Леонардо да Винчи протягиваем друг другу руки.
Добровольного идиотизма я не понимаю.
Если нам что-нибудь и интересно, так только чудо.
Человека надо принимать как он есть: вместе со всем его дерьмом, вместе со смертью.
ЮНЕСКО следует разработать программу сохранения кретинов — это вымирающий вид.
Всё красивое должно быть съедобно!
Я бы не купил ни одну из своих картин.
Бретон искал золото, а я — нашел.
Если всё время думать: «я — гений», в конце концов станешь гением.
Могу давать великолепные уроки живописи. А также кройки и шитья.
Смешно и подумать, что Гитлер мог выиграть войну. Что бы он делал с этой победой?
Пока весь мир разглядывает мои усы, я, укрывшись за ними, делаю свое дело.
Какую бы чушь ты не нес, в ней всегда есть крупица правды. горькой правды.
С годами я хорошею.
Слова для того и существуют, чтобы сбивать с толку.
Любить женщину всей душой не стоит. А не любить — не получается.
От скульптуры мы вправе требовать как минимум одного — чтоб она не шевелилась.
Самые жестокие существа на свете — дети. Их готовность убить и надругаться не знает себе равных.
Я только тем и занимаюсь, что порчу свои картины. И потом говорю «сделал, что хотел».
Почему-то никого, кроме меня, не волнует обратная сторона вещей. Вот, к примеру, тень. Хотелось бы понять, в каких отношениях она с тем, что ее отбрасывает, и вообще — что она такое.
Коммунизм неуклонно деградирует. Судите сами: Маркс был необыкновенно волосат, Ленин носил бороду и усы (хотя не столь пышные), Сталин только усы, а у Хрущева и того не было.
Я за монархию, ибо такова моя королевская воля.
Трудно агитировать короля за монархию.
Свобода вроде шпината – что-то вялое, без костей.
Бежать впереди истории гораздо интереснее, чем описывать ее.
По мне, богатеть не унизительно, унизительно умереть под забором.
Моя орфография повергла отца в транс. Как-то я сделал четыре ошибки в слове «революция». И отец произнес знаменательную фразу: «Ничего не поделаешь. Он умрет под забором».
Отец выгнал меня из дому. Тогда – то я и ощутил у себя на голове яблоко. История Вильгельма Телля повторяется.
Я понятия не имею, беден я или богат. всем распоряжается моя жена. А для меня деньги — мистика.
Когда все гении перемрут, Я останусь в гордом одиночестве.
Геройство — это мой род занятий.
Скромность — мой природный изъян.
В три с половиной года я хотел стать кухаркой, заметьте, кухаркой, а не поваром. В семь лет я возжелал стать Наполеоном, и претензии мои с тех пор стали неуклонно возрастать.
Я благодарен судьбе за две вещи: за то, что я испанец, и за то, что я — Сальвадор Дали.
Обожаю умных врагов.
Играя в гениальность, гением не станешь, разве что заиграешься
Великие психологи и те не могли понять, где кончается гениальность и начинается безумие
— Дон Сальвадор, на сцену!
— Дон Сальвадор всегда на сцене!
Страдая, я развлекаюсь. Это мой давний обычай.
Каков я на самом деле, знают считанные единицы.
Трудно привлечь к себе внимание даже ненадолго. А я предавался этому занятию всякий день и час. У меня был девиз: главное – пусть о Дали говорят. На худой конец пусть говорят хорошо.
Я анатомирую случай.
Вы пренебрегаете анатомией, рисунком, перспективой, всей математикой живописи и колористикой, так позвольте вам напомнить, что это скорее признаки лени, а не гениальности.
Не бойтесь совершенства. Вам его не достичь.
Комар, ранним утром впивающийся вам в ляжку, может послужить молнией, которая озарит в вашем черепе неизведанные ещё горизонты.
Я всегда говорил, что мёд слаще крови. А не наоборот!
Вы сейчас не можете прокомментировать это сообщение.
Дневник Жизнь сурова… но зато ее озаряет свет вечности. С.Дали | Сандин - Дневник Сандин |
Лента друзей Сандин
/ Полная версия
Добавить в друзья
Страницы:
раньше»