Реальная история о волках из далёких 60-х.
Как-то вечером мама сообщает отцу, что звонил некий Миша из Саратова. Папа спрашивает : "ВИКИНГ что-ли?". Мать смеется и утвердительно кивает головой. Я в непонятках, и тогда отец рассказал: В середине 60-ых одна зима выдалась особенно холодной и бесснежной, и волки, коих в Саратовской губернии тогда была тьма, совсем озверели. В отдельных деревнях они посреди бела дня шастали меж домов и рвали на части все, что шевелится. Местные власти в панике, охотникам объявили вознаграждение в 200 (!)тогдашних рублей за каждую волчью шкуру. В райцентре Озинки собирается команда из местного охотничьего общества. Люди все бывалые, как на зверя ходить знают не понаслышке, да вот еще один малец Мишка с ними увязался. Выезжают ближе к вечеру в лес на двух санях. Впереди тот самый Мишка с ножом и поросенком в руках. Время от времени лес оглашается диким визгом хрюшки, которую Мишка тычет ножичком в брюхо. На этот визг сбегаются все волки Саратовской области. Сзади на санях - стрелки, лупящие во всю мочь из своих двухстволок по волкам. Все идет путём, охотники уже прикидывают, кто настрелял на "Рубин", а кто и на "Запорожец". И вдруг на одной из лесных развилок лошадь, видимо офигевшая от голодных завываний волков и их желтых огоньков по бокам,понесла сани с Мишкой по буреломам. Мишка орал дурным голосом, но в пылу охоты его потеряли из виду. Лошак летит по чаще, затем сани цепляются за пенек и переворачиваются. От удара Мишка вылетает из них, ударяется об сосну и совершенно отчетливо вдруг понимает, что вот тут-то ему и .. кабздец, словом. Спас его стожок соломы,в который пацан зарылся с головой и еще от страха и отчаяния накрыл голову ведром, которое хрен его знает по какой нужде оказалось в санях. Стая налетает буквально через минуту. Поросенок не успел даже "хрю" сказать, как от него одни уши остались. Через секунду настает очередь лошадки. Грызли ее волки обстоятельно, а Мишка все это время тоскливо размышлял, когда же настанет очередь десерта, то есть его.
Один из зверей что-то унюхал и направился к куче соломы. Мишка изо всех сил натянул на себя ведро. "Хрен с ним, сожрут, так сожрут, хоть башка останется". На шею наступила огромная тяжелая лапа, потом волк долго обнюхивал телогрейку, штаны, валенки, а затем ... в звенящей морозной тишине он услышал звук, который невозможно спутать с другим. Тугая струя ударила в жестяное ведро. Запах не оставлял сомнений - волк вылил на Мишку все свои запасы мочи. Примеру вожака последовала вся стая.. Закончив сей странный обряд, волки вернулись к своей ужасной трапезе, и только через целую вечность Мишка вдруг услышал, как как загрохотали невдалеке "тулки" и "ижевки", как отчаянно матерился его крестный Анатолий, взявший крестничка "на охоту". И тогда Мишка поднялся. То есть подняться, он, конечно, поднялся, но вот насчет ведра...- короче примерзло намертво. Анатолий только и смог вымолвить : "ВИКИНГ - едрена мать!"... Дальше была проза. Бросили Мишку в сани, домчали до какой-то баньки, с немалым трудом, но все-таки стянули ведро, влили в мальца водовки, натёрли салом и укутав в одеяло, уложили спать…
С тех пор и по сей день у Мишки, теперь-то, конечно, у Михал Афанасича седая прядь у левого виска. Ведро, спасшее жизнь, висит в сенях, а все деревенские в разговорах называют Афанасича не иначе как ВИКИНГ….