… Шелк… Высокая кровать… Сбитые одеяла и подушки… Сплетение рук, сплетение тел… Черное и белое… Они так близко… Дыхание складывается в единую цепь… Они рядом, они вместе. И зачем им нужна эта суета, эта жизнь за пределами их счастья, граничащая с презренным миром, возвышавшимся грязными валунами над чистыми отношениями? Глаза в глаза. Лед и Пламя… Ад и Рай… Ангел и Демон… Сила и Тактика… Расчет и Горячность… Это их жизнь! Их сила! И их смерть…
Старая карга с косой подкралась незаметно, словно полуденная тень над недавно распустившимися цветами. Неужели, в то самое утро, перетекшее в злополучный день, Блондин забыл о том, что за все нужно платить? За все, что он натворил, и что мог бы еще натворить. Он был проклят еще с рождения, вместе со своей красивой любовью и искренней дружбой.
Старинный замок. Две армии. Плечом к плечу. Легкая полуулыбка, сощуренные шоколадные глаза и быстрая кровь по венам. Это была их последняя встреча. Их последний день. Но они еще этого не знали.
Прошло всего лишь пять минут, а вокруг уже стоны и реки боли, перемешанные с агонией тех, кому не повезло умереть от быстродействующих заклятий.
Мощная фигура Люциуса выделялась на фоне множества трупов. Белоснежные волосы, забранные зеленой лентой на затылке, хлестким кнутом вились вокруг натренированного тела. Его движения были подобны танцу смерти. Глаза горели… нет, не жаждой убийства, но безграничным желанием сохранить максимум дорогих ему людей в этом бесчинстве. Из палочки вырывались снопы красных и зеленых искр:
- Авада Кедавра! Сектусемпра! Круцио! Авада Кедавра!
Голос Ледяного Короля, казалось, умиротворял врагов без помощи магии. Они просто падали, словно колосья овса, снятые серпом. Он знал, что честного боя от их «светлых друзей» ждать не придется, поэтому в левой руке то и дело мелькал меч, безмолвный и завораживающий.
То и дело серые глаза видели, как друзья детства падают на земь. Их было не спасти. Они были той самой «дорогой» ценой победы. Ради Великой Цели, ради спокойствия во всем мире.
Считать Вселенским Злом можно все и всех. У всех разные приоритеты и разные способы достижения желаемого. Нет в этом подлунном мире ничего абсолютного. Все черное разбавлено белым и наоборот. Каждое благородство окроплено жаждой мести, а жестокость перемежается с нежностью.
Люциус Абрахас Малфой – отец, одинокий волк, аристократ… Он так же не был законченным негодяем. Ледяной Король любил и был любим, он останется таковым до последнего глотка смрадного воздуха, пропитанного человеческой смертью и безысходностью полутрупов, попавшего в его организм.

- Леди Беллатриса, сегодня к нам прибудут гости. Вам следует одеться и подобающе выглядеть. Наши друзья чистокровны. Аристократы старинного и многоуважаемого рода Малфой, одни из немногих, кто может считаться нам ровней. Надеюсь, вы не позволите им усомниться в Ваших манерах и умении держать себя в обществе.
- Конечно, мама. Я не подведу Вас.
Темные глаза юной Леди внимательно следили за гостями. Высокий мужчина-блондин, женщина ему подстать и юный мальчик, примерно ее возраста. Светлокожий, белокурый, с ясными серебристыми глазами и осанкой настоящего Лорда… он напоминал ангела, спустившегося на бренную землю, дабы спасти мучеников и направить на путь истинный оступившихся грешников. Девочка влюбилась. Люциус Абрахас Малфой – его нельзя было не впустить в свое сердце, даже когда будущему Ледяному Королю едва исполнилось восемь лет.
Дальше началось обучение в Школе Чародейства и Волшебства, один факультет, один круг общения, одна цель, одна спальня. Они были вместе довольно долго, если не считать того, что Люциусу требовалось разнообразие. Но Белла была чистокровной представительницей рода Блэков и знала, что это обычное явление для «сливок общества». Она не кипятилась – он всегда возвращался.
Когда между ними пробежала черная кошка, Беллатриса так и не поняла. Но прошли годы и они оба подле Темного Лорда, только вот Люциус женат на ее сестре, а сама девушка соединила свою жизнь узами с одним из друзей своего прекрасного любовника. Все же Малфой и Блэк вызывали друг у друга определенные чувства, даже спустя тридцать с лишним лет после первой встречи. И на войну они отправились вместе… Хотя нет, Люциус был скорее с Рабастаном, чем с ней.
Жестокий смех черноволосой Дьяволицы разливался по полю боя. Нет, ей не доставляло удовольствие убийство, ее пленила, единая для всех Пожирателей Смерти, Великая Цель. И, Беллатриса Лестрейндж готова была пожертвовать ради победы многим, если не всем. Смертельные проклятья разлетались от фурии во все стороны. Чуть не задев Стэна, Белла поразила очередного работника Министерства. Легкий кивок родственнику и снова она дикой кошкой ворвалась в самую гущу событий. А вот и он, ее Падший Ангел. Один взгляд, последний взгляд на бывшего возлюбленного, на близкого друга… Последний… силуэт Люциуса Малфоя был последним, что Беллатриса лицезрела в своей жизни.
Авада Кедавра настигла сильнейшую волшебницу современности. Настигла со спины. Да, Авроры не «хорошие», они «светлые». «Смешная» Молли Уизли опустила палочку, она знала, что на счету Леди Лестрейндж множество жизней, что она покарала предателя своего рода – Сириуса Блэка. Может, это и было для нее оправданием своего грязного поступка. Белла Блэк была жестока, коварна, хитра… Но ближайшая последовательница Темного Лорда смотрела в глаза своей жертве, перед тем, как забрать то, что ей не принадлежало.
Белокурый водопад шелковистых волос вновь взмахнул вверх. Что-то не так… Кто-то… Нет… Глазами Ледяной Король нашел Рабастана. Дерется, словно тигр, получивший свободу после многих лет в клетке. Да так и было – только не тигр, а Лестрейндж, только не клетка, а Азкабан! Но что же с холодным сердцем? Будто ниточка оборвалась при изготовлении гобелена. Поворот еще на девяносто градусов, взмах сверкающего в заходящих лучах солнца клинка.
- Белла!!! – Он увидел, как хрупкое тело подруги пало на землю… Да, тело, – глаза ее были стеклянными еще до столкновения с твердой поверхностью. Хотелось броситься к ней, умолять, трясти за плечи. Впервые Малфой таким путем потерял близкого человека. Ни разу тех, кем он дорожил, не настигала «зеленая иллюминация». Мужчине было больно, было страшно, что это не последняя смерть на сегодня. Ровно минуту он дал себе на то, чтобы прийти в себя. Хорошо, что рядом крутился Фенрир – тому было абсолютно плевать, кого уничтожать, а иначе Люциус сложил бы белокурую голову сию же секунду. За спиной Беллатрисы был лишь один маг. Она? До чего же смешно, Величайшую Темную Волшебницу уничтожила домохозяйка! Да еще и со спины. Участь Молли Уизли быстро была прописана в хронологии событий сегодняшнего боя. Кровь за кровь.
Серые глаза выхватили «теплый шоколад». Рабастан, он понял все без слов. Лишь легким взмахом палочки послал над ухом Блондина сноп красных искр – вот в кровавом месиве, в двух метрах от Ледяного Короля, невозможно узнать еще одного Аврора. Тоже подкрался со спины.
Твари, какие же вы твари, враги мои!
Слабость прошла, боль змейкой обвила душу, а тело вновь пошло напролом.
Заклятие, заклятие, разрубить к чертовому Боггарту, заклятие…

Лето, солнце светит каждому, хочется улыбаться и бегать наперегонки с маленькими серыми птичками. Рыжая девчушка на качелях. Ее теплый смех согревает даже лучше огромного светила. Ты идешь за руку с матерью и видишь этого живого ребенка. Ты – волшебник и знаешь это, ты знаешь, что есть маги и магглы и это совсем не опечатка, это – правда жизни. А эта рыжеволосая вейла совсем не для тебя. Вот, ты со своей родительницей почти завернул за угол, как увидел краем глаза, что девочка силой мысли поднесла к сестре только что сорванную хризантему – цветок с ближайшей клумбы парил в воздухе. Значит, нам суждено встретиться. Прошло четыреста дней, и ты уже в поезде Хогвартс-Экспресс, Лили сидит рядом и рассказывает, как ее старшая сестра плакала, когда ей пришлось остаться дома, а не поехать на этом красивейшем средстве передвижения. Ты улыбаешься своей новой подруге… Хотя, нет, не подруге, твоей юной возлюбленной. Ты рассказываешь ей о том, что все величайшие маги учились на факультете Слизерин…
Но, при распределении, увы, Лили Эванс попала на Гриффиндор – ее обнимали красные мантии и золотистое свечение, а тебя… Тебя встречал за зелено-серебристым столом пафосный красавец-блондин. Он слегка приобнял тебя и несколько раз хлопнул по спине – лишь дань приличия. Не друг, не сват, не брат. Отношение к старосте Змей не могло сложиться равнодушным. Его либо любили, либо ненавидели. Всегда окружен самыми красивыми женщинами школы. Ну, а прелестная Белла Блэк и вовсе ни на шаг не отпускала от себя наследника Малфоев.
Лишь ребенок, лишь полукровка, лишь обделенный вниманием возлюбленной… Северус Снейп сидел один в подземельях, спиной он прислонился к холодной кладке, оказавшись почти на полу. Темные глаза были исполнены болью и отчаянием. А ему было всего одиннадцать лет. Черные, как смоль, волосы падали на опущенные плечи, хотелось остаться здесь навсегда – быть статуей, игрушкой, да кем угодно. Не хотелось видеть этих нахалов – Прекрасную Гриффиндорскую Троицу и их собаку. Было только одно желание – заснуть и не проснуться, не видеть этой несправедливости, не чувствовать этой жестокости. Легкая, но сильная ладонь ложится на твое плечо. А вот и он – Ледяной Король всего Хогвартса. Хочется встать и убежать…но…что странно, его глаза совсем не безжалостные, а прикосновение к руке совсем не грубое.
- Северус, Поттер со своими дружками больше не подойдут к тебе. Они просто заигрались. – Легкая улыбка и вовсе придала Блондину некую детскость.
- Не смотри так на меня, - статус Лютого требует различных действий и речевых оборотов, которые я никогда не употребляю в разговорах с теми, с кем мне легко и приятно общаться. – Минутная пауза – ни при всех, конечно же, – улыбка затронула и губы юного Снейпа. Это было началом – началом их дружбы, которая, не смотря на их жизненные позиции и жестокость выбранного пути, протянулась сквозь года.
Северус стоял перед Лордом. Дураком профессор никогда не был и уже догадался о замыслах господина. Теперь он стоял на распутье – либо сказать, что он не имеет отношения к силе Старшей палочки, то ли молча принять смерть. Первый вариант уничтожил бы его крестника, а с ним и давнего друга. Люциус Малфой, редкая ты скотина. Никогда бы не подумал, что всю жизнь можно защищать сына заклятого врага, а отдать ее за жизнь твоего ребенка. Вспомни хоть о том, что когда-то у тебя был друг.
Острые клыки Нагайны разрывают нежную кожу на шее Орла. Вот и все. Теперь лишь несколько минут и он увидит Лили, покается и замолит свои грехи. Всего пять минут. Пять коротких минут.
Раз… Мысленное послание дражайшему Блондину, никаких сантиментов – на них не хватит ни сил, ни времени. Лишь предупредить. -Малфой!- Два…время течет сквозь пальцы, словно кровь из артерии на горле… - Он все знает- Три… Уже немеет тело, холодно, но теперь совсем не больно... – Следующий будет Драко- Четыре… Всего минута… -Сеееев, не сме…- Пять… Профессор Зелий переоценил себя, лишь четыре минуты.
Я ненавижу Вас всех! Мрази! Я здесь, черт!
- Северус!!! – охрипший от жаркого боя, голос Люциуса казался еще более безжалостным и жестоким. Лорд… убил… Принца… Еще одна смерть, еще один друг, еще одна боль. Малфой снова ищет в свалке тел и умирающих разрывающее Пламя. Стэн…
Нет, Ледяной Король не был слаб. Его силы хватило бы на армию дементоров – его силы духа и воли к жизни, но терять, терять он, как оказалось, не умел. Ему нужна была поддержка.
Серые глаза выцепили потрепанного парня. Как же его зовут? Люпин, да точно. Один из той четверки. Он смел, когда-то, поднять палочку на его грустного приятеля. Друга. Легкий взмах палочки, мысленный зов – Оборотень – А вот и он. Обернулся. Поднял палочку. Белоснежная лавина гнева уже прочистила себе путь. Неужели посмеет? В правой руке зажата верная вязовая подруга, а в левой – меч. Не посмеешь ты меня убить, духа не хватит, щенок!
- Ступефай! – Ремус бросил в Блондина свое последнее заклятие в жизни. Лютый даже не поднял рук – щиты легко сдержали эти детские шалости. Спасибо его драгоценному другу Рабастану.
Почти театральный взмах копной светлых волос и аристократические пальцы вытянулись вперед. Палочка не сопротивлялась, да и мог ли сейчас кто-либо противиться чистой энергии? Энергии ненависти и боли, сквозившей в этом сильном волшебнике.
- Авада… - секундная пауза, чтобы насладиться непониманием в глазах обидчика того, кого больше нет рядом, - Кедавра!
Нет больше Великого Зельевара, да и бесполезного оборотня тоже больше нет. На грудь мертвого Люпина упала розоволосая девушка. Она смутно знакома Малфою. Дочь Андромеды? Ладно, живи.
- Круцио! – и снова в спину. Люциус упал на одно колено. Умереть от предательского заклятия в спину, словно Белла? Возможно, это его судьба?
Иными были мысли Лестрейнджа. Абсолютно иными. На губах играла улыбка, казалось бы теплая, только вот глаза горели ядом…
- Круцио! – Блондин почувствовал, что тело уже не сковано болью. Значит, попал.
- Леди, научитесь желать или не пользуйтесь оружием тех, кого считаете злейшими врагами. Рабастан приближался к жертве, словно голодный волк. – Ну, я думаю, с вас хватит. Брюнет опустил палочку, и действие заклятия прекратилось. В глазах Нимфадоры сквозило непонимание. Всего несколько секунд.
- Авада Кедавра! Бить нужно в лицо. – Стэн легко хлопнул Малфоя по плечу и вновь умчался.
Он не умрет, не здесь и не сегодня.

- Блейз, ты готов? Надеюсь, догадался заставить этих глупых эльфов собрать твой багаж? – Моргана Забини никогда не утруждала себя большой любовью к сыну, да он и не просил. Редко, когда он видел улыбку на лице этой красивой женщины. Да и то, почти никогда она не была обращена к нему. Обычно ее удостаивались лишь сильные мира сего: Люциус Малфой, Рабастан Лестрейндж, Антонин Долохов… но не он. Семь лет он прожил в этом аду. Семь долгих зим он терпел пренебрежение и холодность. А теперь мать и вовсе отправляла его в ссылку. Возможно, все было бы не так страшно, но его крестная мальчика на дух не переносила. Для Леди Нарциссы существовал лишь собственный сын, а уж ее супруг, Лорд Малфой, и вовсе не любил никого, кроме себя. Его холодные серые глаза и саркастическая полуулыбка, как казалось, даже бездушных Дементоров могли бы стереть в порошок или обратить в бегство, что тоже не маловероятно.
- Да, мама, я готов.
Долгое путешествие, омраченное проливным дождем и постоянными ухабами, несколько бесконечных часов между Поместьем Забини и Малфой-Менором. По приезду, ребенок и вовсе был шокирован. Встретил его лишь запуганный домовой эльф.
Прошло несколько дней его жизни в гостях. Было скучно и одиноко – сын четы чистокровных аристократов находился в отъезде, а именно прибывал у своей тети во Франции. Хотелось провалиться сквозь землю от холодности обитателей и удручающей скуки

- Интересно? - книга выпала из детских рук.
- М-мистер Малфой… Простите, я просто не мог сдержаться и не взглянуть на величайшее вместилище информации. – Ребенок не побоялся Ледяного Короля, он смотрел ему прямо в глаза, и вся его поза говорила о том, что он не отступит, хоть и понимает, что его силы ничто, по сравнению с мощью хозяина дома.
Серебристые бриллианты взора Люциуса остановились на обложке.
- «Темные искусства настоящего времени»? Мистер Забини, здесь есть книги и поинтереснее. – Улыбка осветила точеное лицо аристократа… удивление в детских глазах… он стал таким…добрым? В свете свечей длинный шелк волос мерцал, словно был соткан из миллиардов снежинок. Он так красив, словно Принц. Принц из сказки. Мужчина протянул Блейзу руку, маленькая ладошка повиновалась, и мальчик ощутил тепло этого внешне непробиваемого человека. Стало спокойно. Стена позади медленно поменяла свое положение от невербального заклинания.
- Смотри! – малыш не знал, как даже взглянуть на такое богатство. Свитки, древнейшие книги, обрамленные кожей драконов, - все помещение было пронизано духом прошлых веков.

- Блейз, да как ты посмел? Ты подумал о матери? Обо мне?- Ледяной Король отчитывал Блейза, даже не потрудившись закрыть дверь в личный кабинет. Парень курил любимые сигареты, прислонившись спиной к стене. Меж пальцев Малфоя была зажата такая же. Молниеносное движение. Вот и встретились. Расстояние сократилось до полуметра. Глаза Блондина пылают злобой и яростью, а еще в них искорка страха? Да нет, показалось. Такие, как он, – не боятся ничего. Вот капелька боли и правда есть. Кулак взмахнул вверх, резко и опасно приближаясь к лицу юного Слизеринца. Тот не боялся. Он знал, что так будет. Сам виноват. Рука мужчины впивается в сантиметре от скулы Забини, крошится под натиском стена старинного замка. Слышен звон и кроваво-алый камень падает на шикарный персидский ковер. Он не играл, – мелькнуло в голове юноши. Глаза в глаза. Молодость и опыт. Холодность и желание.
- Люциус, зато теперь мы еще больше похожи, - рука к руке и уменьшенные копии Морсмордре, словно радуются встрече. Это галлюцинация. Это вино и это его боль. Боль страшного человека, отдавшего своего второго ребенка служению аду.
Порывистость в жизни Малфоя-старшего была под запретом, но некоторые люди все же пробуждали в нем такие чувства. Вот и сейчас он притянул Блейза к себе и крепко обнял.
- Дьяволенок, только посмей ввязаться в наши споры с Орденом! Я не приказываю. Я прошу. Мне осточертело терять тех, кого я знал и с кем плечом к плечу уничтожал этот «светлый аврорат». Только вот не доводи меня до греха. Считай, что у тебя на руке лишь татуировка. А иначе, Империо еще никто не отменял.
По мере приближения к финалу монолога, Люциус перешел от тепло-отцовского тона к холодно-жестокому. Парень понял, что с Ледяным Королем и впрямь лучше не спорить.
Багрово-красный рубин и две тлеющие сигареты. Словно языческий ритуал. Они оба приближались к путешествию по реке Стикс. Но не задумывались о том, что все возвращается с торицей.

- Авада Кедавра! – еще один Аврор у ног Белой Смерти. В лицо, никаких клинков в спину. Он не боялся смерти, но чтил давние традиции и честь своего старинного рода. Быть Змеей еще не означает принять статус «подколодной».
- Малфой! Слева! – голос Лестрейнджа придал сил. Поворот по указанному направлению, щиты горят, меч стал багровым от запекшейся крови, палочка не знает устали в выработке зеленых искр.
- Отец! – крик был животным, словно вся жизнь промелькнула перед глазами. Смысл возгласа так и не достиг сознания Блондина.
- Инсинератиус, - и снова со спины. Мысленно Люциус уже попрощался с этим кровавым боем. Но, что-то не так. Нет боли, нет смерти, лишь тяжесть, навалившаяся на него. С глаз спал туман бешенства. На руках блондина покоится едва живой… мальчишка… Не хотелось понимать, что же произошло. Все события, словно обходили их стороной, нет, это всего лишь защитные заклинания Рабастана выполняли предписанную им роль.
- Блейз! – Блондин падает на колени вместе со своей драгоценной ношей.
- Ступефай! Остолбеней! – все мимо… все напрасно…
Сердце разрывается на части. На земле лежит его названный сын, на губах застыла улыбка, ясные когда-то очи направлены в темное небо. Мертв. В этом не было сомнений. Как он здесь оказался? Что он забыл на этом жестоком празднике смерти? Этого не может быть!
Лишь рваная рана, зиявшая на груди, лишь запах опаленной огненным шаром плоти, лишь холод кожи говорили об обратном. Еще одна потеря. Не смог спасти, не понял, не осознал. Кольцо сильных рук разомкнулось и по-девичьи нежное тело осталось на промерзлой поверхности. Лицо Аристократа обращено к тем, кто стал причиной новой боли. Краем глаза он видит, что многие из Пожирателей Смерти присоединились к Забини, Снейпу и Блэк. Подняться, выпрямить спину – прошла всего минута, а показалось, что целая вечность. Перед ним мальчишка. Предатель крови. Убийца, не постыдившиеся своей единственной нечестной возможности вывести сильного противника из игры. Не подходите ко Льду, если не знаете, что он тоже может обжигать и отнимать жизни.
- Сектусемпра! – можно спастись, но не при такой силе заклятья. Один из рыжих отпрысков недостойного семейства даже не понял, что произошло на самом деле. Просто все его тело превратилось в окровавленный и распотрошенный кусок мяса.
Затылком Малфой ощутил исходящую опасность. Зря, с Господином Зверем не стоит ссориться. Еще один разворот.
- Люц, Боггарт тебя раздери! - Плечо к плечу. Снова. Два друга против пяти Авроров и одной домохозяйки. О да, Люциус Малфой знал, на что идет, когда лишил ее мальчишку внутренней искры. Знал. И ему было плевать. В них полетели шесть заклятий, различной силы и области действий. Лед и Пламя… не так-то легко их было зацепить. Слева добавился к поединку Яксли. Тоже старый приятель.
- Авада Кедавра! – хором. Трое Авроров уже больше никогда не услышат криков.
Один из нападавших удостоился внимания Бешеного, еще одного на себя взял появившийся Яксли. Смешно, бывший сотрудник Боевого Отдела против слабой женщины. В голове промелькнуло лицо бывшей возлюбленной, память выхватила столь нежные когда-то глаза. Пока эти же любители магглов не отправили девушку в Азкабан.
Ярость… боль… сила… И вновь зеленый луч.
- Не стоило играть со мной!
Ни Блейз, ни бесполезные предатели крови больше никогда не ступят ногой на эту сумасшедшую землю. Может, им и повезло? Кровь за кровь.
Прощай, Дьяволенок. Резкий удар по лицу. Неведомая сила сдержала от ответного выброса физической силы. Горящие праведной злобой глаза темного шоколада зовут его из глубин душевной боли.
- Ты еще жив! – голос Стэна вернул Малфоя к жизни. Да, его старший друг прав. Вот он, вихрем ворвался в очередную перестрелку Запрещенными заклятиями. Гений своего дела. Спасибо тебе, друг. Не смей умирать. Не смей умирать первым.

Юная Холодная фея в белом свадебном платье. На глазах – слезы, в душе - смятение. Почему она? Почему ей достался этот лживый, пафосный, бессердечный красавец-Блондин? Почему не Белла, почему? Она уже представила, каково будет, находится в статусе жены хладнокровного Малфоя. Буквально неделю назад она видела, как светловолосый дьявол покидал покои ее сестрицы, а судя по звукам, проникающим из-под массивной двери спальни, они там не о возвышенном общались. Беллатриса недавно приняла метку Темного Лорда, не трудно было догадаться, что и на руке ее любовника находилась такая же. Нарцисса Блэк не понимала их одержимости идеями очищения мира от скверны. Да, она сама была чистокровной аристократкой, но зачем эта излишняя жестокость? Однажды, когда старшая сестра уговорила ее поехать в гости к Люциусу, девушка наблюдала собрание Пожирателей Смерти. Овальный стол с изящной резьбой, во главе восседает Блондин с улыбкой анаконды. Белла вальяжно раскинулась на его коленях, легко поглаживая белокурые волосы. Рядом с ними – Лестрейнджи, Эйвери, Мальсибер, Нотт, Долохов, Снейп, Крэбб, Гойл, Кэрроу и странного вида мужчина, напоминающий оборотня…как потом выяснилось, Фенрир таковым и был. На столе было несколько бутылок огневиски, дорогого французского вина и коньяка. Она сидела поодаль, на стороне прямо противоположной ее будущему мужу. Тогда младшая Блэк еще не знала, что через пару месяцев она безропотно примет его фамилию. Рука молодого хозяина дома легко касалась бедра сестры, а глаза… Серебристые, немного насмешливые и обычно прищуренные. Сейчас они были обращены на нее, и совсем не равнодушие в них сквозило. Скорее желание – безумное животное вожделение. Девушка инстинктивно сжалась.
А вот и начало. Дверь в спальню Нарциссы распахнулась, и влетел черноволосый ураган. Прекрасная Белла Блэк, коварная и жестокая, беспощадная и не считающаяся ни с кем, кроме Темного Лорда и Люциуса Малфоя.
- Не обижайся сестренка, но помимо зачатия наследника, Люц к тебе не подойдет, видишь ли, женитьба - женитьбой, а любовниц еще никто не отменял. Так что не суйся к нему с нежностью и любовью. Если бы не наши родственники, тебе бы не пришлось терпеть такого унижения, но, - картинный взмах ресницами и коварная улыбка, - придется тебе довольствоваться холодной постелью по ночам, - весь монолог Беллатрисы был пропитан ядом, видимо ее задело решение родителей…

- Цисса, почему ты дрожишь? Я пугаю тебя? – медовый голос теплым ручейком обволакивал ее сознание. Как ему можно отказать? Как можно противиться этому сильному властному мужчине? Она теряла с ним возможность мыслить рационально, ей хотелось только смотреть в эти глаза вечно.
- Нет, Люциус, просто я… еще… никогда…не… - мягкие губы Малфоя не дали ей договорить. Поцелуй был нежным, но его страсть все же чувствовалась. Может, Малфой не такой зверь, каким она его считала?
- Я никогда не позволю тебе причинить зла, даже если ради этого мне нужно будет пересмотреть свои принципы, - он не врал и она это знала. Поэтому на протяжении многих лет прощала ему холодность, возникшую после рождения сына. Люциус любил ее, но не всегда стоит выказывать слабости. Не в том мире они жили. Не в то время.

***

Ночь…Тишина… Умиротворение… Малфой-Менор разрывает детский крик. Холодно, страшно, опять перед глазами кровь и страшное лицо мужчины. Опять слезы текут по щекам. Почему все так жестоко? Что он сделал этому громиле? Почему тот ударил его? Неужели только за то, что он богат? Потом пришел отец…
- Драко. Что ты делаешь в Лютном переулке совсем один? Где мама? Драко? Что у тебя с лицом? – в голосе Малфоя-старшего звенела неприкрытая ярость, мальчик сжался, ожидая добавки, - где тот, кто это сделал? – манерное растягивание слов было сменено на злобное шипение.
- Он зашел в бар Кровавая Мэри, отец, - разворот на каблуках, светлый хвост, закрепленный на затылке лентой, взмахнул в воздух и тяжелым кнутом опустился на спину мужчине. Ребенок пошел в след за отцом и остановился возле маленького окошка, ведущего в, сомнительного вида, заведение.
Высокий Блондин был ярким лучом в царстве теней. Сощуренные глаза, в левой руке трость, правая нетерпеливо постукивает по набалдашнику в виде змеи.
- Кто тронул МОЕГО сына, грязные твари? – спокойный тон, раскованная поза, легкая полуулыбка и бесконечная ярость, распространявшаяся вокруг мужчины кольцами, не давали права на ошибку.
- Кого ты назвал тварью, мальчишка? – а он и правда молод, Люциусу еще только тридцать. Для мира волшебников, вполне юный возраст.
- Неужели, ты? Империо! – луч заклинания парализовал хама, - подойди-ка к столу, возьми нож и отсеки себе правую руку, - беспрекословно мужчина сделал то, что потребовал Малфой. Кровь потекла рекой, но обидчик Драко даже не пытался ее остановить,- у кого-то еще есть вопросы? Нет. Вот и замечательно. Всем доброго вечера, - блондин направился к выходу и обернулся лишь у самых дверей, - разгроми здесь все.
Вот и сейчас в комнату ворвался отец. Такой красивый, словно ангел. Его папа! Он мягко берет Драко на руки и гладит светлые волосы, вытирает соленые слезы. Шепчет что-то доброе и целует в макушку. Так тепло…
- Папочка, - мальчик начинает медленно засыпать в отцовских объятьях.
- Мой Дракон, ты всегда будешь защищен. Я отдам за тебя жизнь, если потребуется. Сын МОЙ, - малыш уже сладко сопел и вряд ли слышал слова отца, но ему начали сниться добрые сны с облачками на небе и морем конфет.

***

Где же они? Нарцисса давно уже должна была привести сына! Неужели, их тоже зацепило? Нет-нет. Они не могли погибнуть, он бы почувствовал… Только не они! Малфой только и успевал выпускать Заклятия Смерти, да разрубать Авроров на кусочки. Его белоснежный хвост уже был перепачкан кровью, пока чужой. Недалеко от него отбивался от стаи Авроров Рабастан, да Фенрир рвал зубами тела врагов. Гнев застилал серебристые глаза Ледяного Короля. Где они? Где? Если МакГонагалл додумается поставить барьер для аппарации, они уже не спасутся…
- Люц, Боггарт тебя раздери, вернись на землю! – Лестрейндж снес Блондина с ног и зеленый луч пролетел прямо над ними.
- Авада Кедавра! – из палочки брюнета вырвалось Смертоносное проклятие и попало точно в того, кто несколько мгновений назад чуть не убил Малфоя
- Стэн, они еще не пришли! – во взгляде Ледяного Короля замер ужас и немая боль.
- Заткнись и займись делом! Нарси и Драко твоя смерть не спасет, - Бешеный вскочил на ноги и умчался на помощь паре Пожирателей, против которых было трое Профессоров школы.
Малфой пришел в себя и тоже поднялся, попутно выпустив еще несколько Заклятий в особо ретивых противников. Вдалеке показалось две фигуры. Мираж на фоне страха за Семью? Нет, вряд ли. Слава Боггарту, прямо к нему бежали жена и сын. Люциус бросил меч и направился к ним, попутно отражая заклинания, летевшие в него. Оставалось всего пара десятков метров, когда между ним и родными материализовался волшебник. Он видел, как его хрупкая Нарцисса закрывает собой любимого сына, слышал ее дикий крик. Это уже слишком! Только не они! Только не так! Люциус видел, как на жену снова направили палочку.
- Круцио! – она дрожала и кричала от боли, его нежная супруга пыталась из последних сил сохранить жизнь Драко.
- Люциус! - сколько мольбы, сколько боли. Глаза Блондина налились кровью, теперь он больше напоминал Фенрира, нежели чистокровного аристократа с многолетней выучкой.
Волшебник, мучивший его супругу повернулся лицом к Ледяному Королю. Аврор, чью семью Люц вырезал много лет назад за невыполнение этой продажной сволочью обещаний Милорду. Мстит? Не на того нарвался, смертник!
- Анимус Левис! - Никакой быстрой смерти, никакой пощады. Тело человека вытянулось, словно внутри него оказался стержень. Губы раскрылись и медленно, слабым дымком начали вытекать завитки жизни. Жестокое бессмысленное существование – без души, вот ему прекрасное наказание. За спиной шел Смертельный бой, как казалось, последний для сторонников Темного Лорда, потому что сам он так и не появился, а силы были не равны в страшных пропорциях. Удивительно, как кто-то из них вообще еще жив.
По лицу Драко текли слезы, он обнимал свою мать, пытался привести ее в чувство, звал. Легкое прикосновение палочки к груди женщины и жизненная сила Блондина начала медленно перетекать в ее истерзанное тело. Ледяной Король немного отодвинул сына от жены и прошептал.
- Смотри по сторонам, Дракон! - Мальчик поднялся и начал выполнять задание отца – его заклятья, конечно, меньшей силы, но Малфою-старшему требовалась всего пара минут.
- Цисса, маленькая моя, открой глаза, это Люциус, - нежность в глазах, в прикосновении пальцев к красивому овалу лица.
- Люц…Люциус! – Нарцисса прижалась к нему всем телом, мужчина опустил палочку и почувствовал легкое головокружение и тошноту от потери энергии. Но это сейчас не главное. Главное – спасти их. Любой ценой.
- Родная, сейчас Вы с Драко аппарируете в Малфой-Менор. Не разговаривай. Нет времени. Потом приду я. Буквально через несколько минут. Не задавай вопросов, если я не приду – не смей возвращаться. Это приказ.
- Но, Люциус, Ты же погибнешь! Пойдем сейчас! Умоляю тебя! Подумай о сыне! – из глаз женщины потекли слезы, за мгновение она постарела лет на десять. Нарциссе не хотелось верить в то, что она видит своего Ледяного Короля в последний раз.
- Прости, Малыш, мне нужно остаться, - голубые глаза Блондинки заметили на фоне битвы приближающуюся к ним фигуру Рабастана Лестрейнджа. Теперь все ясно. Малфой никогда не оставит Стэна, а Стэн никогда не сбежит с поля боя. Люциус накрыл ее губы своими и подарил нежный прощальный поцелуй. Потом встал, помогая жене так же подняться и повернулся к сыну.
- Мой Дракон, я люблю тебя! Всегда любил, прости за излишнюю жестокость, прости за то, что не показывал своих чувств, - мгновение и юноша уже в объятьях Ледяного Короля. Теплые, добрые, ласковые. Губы мужчины коснулись виска Драко и Люциус опустил руки.
- Уходите немедленно!
- Отец!!! – столько невысказанного, столько непонятого… Слезы вновь потекли по щекам юноши. Нарцисса обняла сына и прошептала:
- Малфой-Менор. Гостиная. Аппарейт.
Они исчезли.
- Люц, они поставили барьер. Только что! Это конец!
Блондин слабо улыбнулся своему самому близкому другу и притянул его к себе.
- Не проиграть, когда победить невозможно, Стэни? – их губы почти соприкасались, а силовой барьер, казалось, сплелся воедино.
- Да, Детка, - лицо Лестрейнджа озарила улыбка.
Теперь они шли не на бой, а на смерть. Теперь все кончено. Теперь только дольше продержаться.
Двое мужчин рассмеялись и приготовились закончить начатое.
Белла, Северус, Блейз… ждите…