Есть много зрелищных номеров, но жизнь – эксклюзивное выступление каждого, единственно-известный спарринг одного бойца, смертельный танец на горящих углях. А раз так, то… будем танцевать до упада!

Шоу-бизнес – манящая бархатная даль, которая ограждена колючим терновником.
Шоу-бизнес – это арена циркачей, на которой все носят свои маски, скрывая слезы отчаяния, пот упорства и кровоточащие раны тренировок.
Шоу-бизнес – золотая клеть, из которой сложно вырваться, ведь нежелания находиться в ней слишком мало, по сравнению с желанием ос-таться на красной дорожке славы.
Шоу-бизнес – это освещенная сторона медали, которую видят все под светом софитов и от которой обезумивают все в той или иной степени, не задумываясь о тыльной стороне, завуалированную тенью, сторону.
Шоу-бизнес – это ее среда обитания.

Некогда смазливая девчушка, выигравшая детский конкурс песен, теперь уважаемая и всеми известная актриса, не растратившая своего блеска и шарма. Она сидела в очередной гостинице очередного чуждого ей города, что сверкал огнями за окном постылого номера люкса.
Он уже не прельщал и не удивлял, как раньше, во времена ее первого турне. Лепестки роз на воду и десятки разнообразнейших пен для ванн уже не волнуют душу и не заставляют затаить дыхание в неверии происходящего. Встречи с лицами мирового масштаба теперь навевают скуку и чувствонеобходимости, отягощенное уже привычной усталостью души и тела.
Место чувственной радости заняла приевшаяся неизбежность.
«Хочу» трансформировалось в «надо», «мечтаю» - в «куплю», «хотелось бы» - в «сделаю».
И, казалось бы, не велика цена за безбедную и беззаботную жизнь в роскошном доме, который многие называли дворцом, что стоял в окружении парка, который по площади был больше городского. Но иногда что-то внутри, как тот черт из табакерки в детской книжке, словно стремясь взбаламутить затянувшуюся тиной и заросшую камышами стоячую воду, шевелиться, ворочается, извивается в тоске по радостнымвизгам, по заливистому смеху и по искринкам в ясных глазах.
Она не знала, как справится с собственными мыслями, что выужи-вали из суглинистого дна давно позабытые яркие моменты ее «прошлой» жизни. Не знала, как унять дрожь от разочарования. Не знала, как уговорить слезы не смывать макияж, что с недавних пор стал чуть ли не более необходим, чем нижнее белье.
Даже зарываясь в одеяло, которое стоило несколько миллионов, вымазывая наволочку, что по цене сравнима с небольшим рубином, дорогой тушью она не знала,как спрятаться от боли, что была сильнее давящего груза бытности и рутинности. Она не знала…
Все, что ей оставалось, лишь идти вперед по выбранной дороге, денфицируя порезы от шипов горькими слезами.

В дни воспоминаний она посвящала огню в камине и бокалу терпкого вина всю ночь.
Истерзанная душа стенала и содрогалась в судорогах, но…в ночной тиши, женщина понимала, что лишь в те болезненные моменты, наполненные страданиями, она жила. По-настоящему жила! Пусть прошлым, но жила! Была сама собой! Той, что не пряталась за бесстрастностью! той, что не была бесчувственной марионеткой в прославленном мире шоу-бизнеса.
Она была собой – погибшей личностью настоящего, жизнерадостной особой прошлого.
Да. Ей было больно. Но она жила. Ведь жизнь, в некотором смысле, тоже боль.
И женщина сидела в кресле, страшась и трепеща от волнения, в ожидании нового дня. Дня, который, возможно, вновь прибьет волной времени на каменистый берег ее души радужные ракушки прошлого.
Сегодняшней ночью она – женщина, но с утра ее место займет любимица публики. Но время еще есть, и женщина, пригубив вина, улыбается своей прошлой жизни.

Пусть бриллиант – это сверкающая драгоценность, но не стоит забывать, что алмаз – это камень, который лишь минутно ослепив ярким, искусственно созданным, светом, может спалить крылья до основания.