Минул 2009-й год, а я не уверен, что смог подвести ему правильные итоги. Ответить на вопросы, которые год минувший мне поставил, увы, оказывается не просто. Я могу только планировать, но ощущение того, что Рубикон пройден, а все ж ничего не меняется, тревожит меня и заставляет быть осторожным. Следующий год судьбоносный, груз его необходимостей уже начинает давить на плечи и, еще не приступив к делу, чувствуешь себя лишенным последних сил. В этот «переход» я лишний раз убедился, что осознанные «что было» «какой ты» и «как ты будешь», в раз перечеркиваются бессознательными потребностями «надо».
Меня сегодня трясло…удивительно, впервые за много месяцев. Может то от усталости; я давненько не высыпался. Или… ощущение какого-то пинка. И причина, я уверен, женского рода. Не могу сказать про нее ничего, только… Как я люблю…
Следующие строчки выбиваются из заданной канвы повествования. Написаны они были раньше. Однако, прочитав все разом, можно понять, как скачет в душе моей в эти последние дни.
Мне не удалось увидеться с Тоней 29-го 30-го и я решил, что уж точно увижусь с ней числа 31-го. Волновался как обычно. Купил ей подарок, но даже не подписал открытку. Живет Тоня в местах, удаленных от путей городского циркулирования, и то как я пробирался к ней иначе как только этим глаголом не назовешь. Впрочем, это придавало пущей сказочности моему воображению. Наконец, я оказался на оговоренном перепутье, между заснеженных домов, в которых редкие окна горели. Я ждал ее, вскоре она показалась. Увидев Тоню, я смог определить в каком именно доме она живет. Дом самый дальний от дороги, узкая тропинка тянулась от него; из-за выпавшего снега к нему и на бульдозере, наверное, невозможно было подобраться. Тоня шла, запахнув воротник и ежась… такая домашняя и милая. Из-под шапочки ее выглядывал край целлофана – она готовила прическу, и я заметил ей это лишь бы заполнить возникшую паузу. Я поздравлял ее, теряясь как юнец. Она тоже тепло меня поздравляла, но любуясь ее видом, я не услышал ее пожеланий. Мы залезли в машину. «Мы – рядом, близко-близко». Разговорились. Она веселая и неугомонная. Я слушал ее, а она улыбалась и все рассказывала, рассказывала. Видели бы Вы как Тоня улыбается: хотелось вгрызться в ее ямочки на щечках и не отпускать ни за что… Глядя на нее, в который раз я задавался вопросом: «Отчего же она так боится себя? …быть для себя? «Не быть грустной во чтобы то ни стало!» Откуда это?
«Снег пошел» – выдохнула она. Действительно, запорошило. Моя крестьяночка, да именно такой она показалась мне, как хотел бы я, чтобы ты узнала и все поняла… И вместе с ее образом кирпичные коттеджи обернулись одноэтажными мазанками, и небо стало звездное и пурга разыгралась настоящая...
Мы попрощались. Я едва смог уехать. По двум причинам: 1-ое. Колеса попросту увязли в снегу. 2-ое. Я сам не хотел уезжать, похоже, что тоже увяз...
Говорят, как Новый Год встретишь так его и проведешь. Наступление года 2010-го я проспал. Т.к. настроение царило праздничное я решил, что этот год пройдет для меня как во сне. Лишь бы сон оказался сладким. В общем, как вы поняли, обращения губернатора к народу я не слышал и боя местных курантов соответственно тоже не застал.
Примечательно, что наступление Московского Нового Года (явление известное лишь провинции, живущей в нестоличных часовых поясах) я тоже встретил как-то без бокала шампанского и оливье на вилке; тем более, что руки у меня в том миг были заняты новогодним провиантом и сам я несся к друзьям, чтоб как раз-таки на этот Московский Новый Год и успеть. Само празднование прошло… как бы это сказать? Скажем, стабильно; с некоторым привкусом всеобщего разочарования, но в целом навеселе.
Вчерашний вечер провел в компании добрых прелестниц, чуть было не влюбился и теперь с нетерпением жду фотоотчет о проделанном времени. Общение, надо сказать, было ценное и близкое. Я готовился расцеловать этих певиц за их ум и нежность.
Как бы там ни было в нашей жизни всем Вам, мои дорогие, я желаю поскорей испить все, что замешалось в 2009-м, и в наступившем году наполнить свои бокалы новым чистым вином…
Чтоб Нам всем так...