Чувство к женщине вновь заставляет меня петь…
Сегодня состоялось наше с ней свидание. Я был очень рад и встревожен. Лишь только подошло время, в своем лучшем наряде я отправился к ней. Дорогой П. помог нам добраться до книжного кафе. Там мы сидели друг против друга, согревались чаем, она пробовала десерт, а я все думал о ней. Тоня много смеялась. Ее маленькие ровные зубы сверкали при каждой ее улыбке точно звездные отражения в ряби ночной воды, широко смотрящие глаза освещали темные ресницы, красивая грудь волнительно вздымалась при каждом вздохе; Тоня чудесно путала слова, и этим видно было, как мысль ее опережала речь. Все было в ней ровным и очаровательным. Мне не пришлось много говорить, говорила она, и говорила, надо сказать, без умолку… такая веселая, и такая трагичная в своей вечной радости. Для нее молчать – значит показать себя, а показать себя ей отчего-то совсем не хочется. Зато мне с ней можно молчать. О, это приятно! Приятно просто слушать ее, кивать ей, угукать на каждое ее слово и в этом находить счастливое настроение. Я слушал ее и невольно наклонялся к ней ближе и ближе, вероятно, чтобы лучше чувствовать ее… Я так и не понял, чем она так притягательна… Она проста и непонятна. Я был так спокоен пред ней и уже не испытывал никакого волнения.
После на душе осталось милое чувство… и все же некоторая тревога за нее, за себя… Моя Царица Бишкека, я теперь не оставлю тебя легко…
