«Вначале было слово, и слово было у Бога и слово было Бог», — говорит Священное Писание. Словами были созданы свет и тьма, небо и земля, животные и человек. Однако животные всё-таки раньше человека. Может быть, именно поэтому сегодня мы называем их «братьями нашими меньшими», хотя сложно принизить таким образом небо или землю, созданные ещё раньше. У человека и животного всегда было много общего, но многое их разделяло, прежде всего, человеческая жестокость. Однако во все времена животные, особенно «домашние животные», делили с людьми дни их жизни, становились верными друзьями и даже музами — недаром художники-анималисты изображали и продолжают изображать их на своих полотнах.
[700x555]
Художники интересовались анималистической темой со времени отхода искусства и его певцов исключительно от темы Евангелия, однако изображения животных — как диких, так и одомашненных, существовали уже в глубокой древности. Вспомним первые наскальные рисунки наших далёких пращуров, цветные росписи египетских дворцов — животные там занимают такое же важное место, как и человек. Животные обожествляются, люди уподобляются животным.
Вероятно, это происходит из-за извечной «зависти» человека к зверю — более сильному, ловкому, наделённому различными способностями, недоступными Homo sapiens. Египетские боги представляют собой удивительное сочетание животных и человека, боги Олимпа нередко превращаются в зверей, на Руси появляется необычное божество — летающая собака, предвестница счастья и семейного благополучия.
С приходом христианства животные отступают на второй план, хотя и здесь они играют свою роль — Христос появляется на свет в хлеву, в окружении животных, что кажется невероятно символичным, как и всё в этой прекрасной божественной истории. Рисуя Рождество, художники изображают овечек, коров и прочий домашний скот, памятуя об этом.

Во времена позднего Средневековья излюбленными анималистическими персонажами мастеров кисти становятся собаки — самые верные и преданные друзья человека, помощники на охоте, компаньоны в быту. Некоторые художники, например Веронезе, изображает их и на своих полотнах, посвящённых божественной истории. У этого виднейшего венецианского живописца XVI века собаки присутствуют везде, где ступает нога Спасителя. На полотне «Брак в Канне» красивые собаки охотничьей породы занимают первый план картины, в левом углу заметна ещё одна породистая псина, а в правом, на пиршественном столе и вовсе спокойно расхаживает крохотная собачонка.
Не менее известное полотно Веронезе «Тайная вечеря» также не обошлось без присутствия четвероногих друзей. В центре картины, чуть ниже фигуры Спасителя, около стола пристроилась большая собака, как бы тоже участвующая Причастии. Условно это полотно поделено на три части: в центральной располагается Христос с учениками и собака, а по бокам — множество людей, далёких от идеи Тайной Вечери и, кажется, ничем с нею не связанных. Лица центральной группы торжественно-серьёзны, даже у собаки задумчивое выражение морды, она смотрит налево — на суету сует, открывающуюся в боковой части картины. Там разряженные аристократы демонстрируют черни своё величие, арапы подносят корзины с едой, кипит обычная бытовая жизнь, далёкая от Таинства, происходящего буквально рядом.
[700x374]
Эта картина Веронезе бесконечно символична, она напоминает нам о необходимости каждый день, каждую минуту помнить о том, что где-то рядом может совершаться и, скорее всего совершается, великое чудо веры, в то время как мы, грешники, заняты своими утилитарными делами и насущными проблемами. Бог рядом, стоит только обернуться и увидеть Его, но вот этого-то мы никак не успеваем сделать, погрязая в заботах и хлопотах о хлебе насущном, который Он раздает ученикам со словами: «Едите и пиите, сие есть кровь моя, яко же за вы за многие изливаемая. Во оставление грехов…»
[699x464]
Сюжет Тайной вечери с участием собаки используется и ещё одним венецианским художником — Тинторетто. На его полотне «Омовение ног» мы видим как Сам Христос омывает ноги своим апостолам, а позади него, словно охраняя таинство помазания, сидит собака. У неё снова спокойное, даже возвышенное выражение морды. Она всё понимает и находится здесь неслучайно.
Но не только в Страстную неделю собаки сопровождают Богочеловека на Его пути к Воскресению. Тьеполо, например, помещает лакающего пса на берега реки Иордан, где Иисус принимает крещение водой от Иоанна Предтечи. Голубь-святой дух сияет над Христом и всеми, кто окружает Его в эту торжественную минуту. Та же собака со скорбью наблюдает над муками Спасителя во время несения им Креста, её морда видна сразу за тяжелым деревянным орудием пытки, ставшим символом Новой жизни.
[699x507]
Вообще собаки появляются на картинах европейских мастеров довольно часто: крупные охотничьи породы и крохотные комнатные собачки занимают своё место в истории искусства, и место довольно заметное. Причем, они переходят с одной картины на другую, вне зависимости от жанра и стиля художника. У того же Веронезе они присутствуют почти в каждой картине, изображающей трапезу, посвящённую вечере, в полотне «Ужин в Эммаусе» маленький пёсик сидит на руках мальчика, а огромная чёрная собака наслаждается детскими ласками прямо у стола, за которым сидит Спаситель.
Потрясающий образ животного, на этот раз — овечки, — написан Тинторетто в полотне «Распятие». Здесь маленькая кудрявая овечка, видимо, олицетворяющая паству Христа, по крайней мере, одну душу из неё, держит крест — символ страдания и Воскрешения, смерти и жизни, тьмы и света. А рядом с таинственной овечкой, у ног истекающего кровью Господа, стоит Чаша Грааля, в которую, уже из груди овечки, льется струя алой крови…
Безусловно, на этом полотне Христос сопоставляется с овечкой, присланной на землю на закланье, поэтому животное и наделено крестом, а за ним — следует Предтеча Сына Божия, Иоанн Креститель, перстом указующий на распятую фигуру умирающего Царя Иудейского.
[700x300]
Не обходится без животных и античная тематика, столь же любимая художниками эпохи Возрождения. На картине Тинторетто «Леда и Лебедь» , помимо царственной птицы, у ног красавицы Леды скачет крохотная болонка, пытаясь запрыгнуть на богатое убранное ложе. На полотне же Тьеполо «Пир Клеопатры» на руках красавицы, волею художника принявшей образ скорее дамы высшего света XVII-XVIII столетия, сидит левретка, а у ног Цезаря — огромный охотничий пёс.
Мало какой художник ни разу не изображал в своих картинах животных, но встречались особо выдающиеся мастера, которые создали истинные шедевры анималистической живописи, великие полотна. Одним из таких гениев был Давид Тенирс Младший, также часто и с удовольствием изображавших на своих картинах собак, но прославившийся благодаря… обезьянам. Его картины, посвященные этим животным, полны жизни и внутреннего юмора, самоиронии. Обезьяны Тенирса изучают науки, так «Обезьяны в школе» как прилежные ученики сидят за партами с книжками в лапах и старательно постигают некую грамоту, в то время как одного из провинившихся наказывает веником учитель…
Самое знаменитое полотно Терниса «обезьяньей» серии — «Обезьяны в кухне» — сложно отнести только к шедеврам анималистической живописи. Это — картина-слепок с жизни людей, реального быта, окружающего нас каждый день и не всегда приглядного. Исследователи творчества художника видят в ней изображение иерархической лестницы и с этим трудно не согласится.
[700x495]
В этом случае обезьяна в красном берете, безусловно, занимает самый высокий пост, восседая на табурете над остальными представителями своего рода. За ним притаились заговорщики — видно, что они вынашивают коварные планы, возможно даже, хотят отнять у обезьяны в берете её табурет. Вот только как они потом его поделят…
Еще она группа собралась в самом центре картины, один из них также носит головной убор — только не красный, а синий, и перо у его берета более потрёпанное. Вместе с двумя обезьянами он ест апельсины, а, возможно, и выпивает вино — ещё ближе к краю произведения стоит бокал и графин.
Одинокий представитель семейства обезьяньих готовит на очаге еду, а другой отщепенец сидит за столом, кстати, тоже на табурете, но он почему-то ни у кого не вызывает зависти, и собирается выпить бокал вина… Перед ним много хлеба и второй нетронутый бокал.
Как близки и понятны нам эти образы! И то, что они изображены при помощи отождествления животного и человека никоим образом не мешает понять, кто кого представляет и изображает, или даже — кто кем является.
В заключение хочется отметить, что талант художника не зависит от предмета, с которым связано выражение его творчества. «Если б вы знали из какого сора растут стихи, не ведая стыда!» — признаётся Анна Ахматова, тем самым, объявляя во всеуслышание, что для настоящего творца нет низшего и высшего, достойного и недостойного, а есть — искусство.

Их журнала "Антикватория" №2(27) 2008
[699x536]