Питер БРЕЙГЕЛЬ Старший, или Мужицкий, (между 1525 и 1530—1569) - нидерландский живописец и рисовальщик. Творчески переработал уроки итальянской живописи 16 в., создал глубоко национальное искусство, опирающееся на нидерландские традиции и фольклор. В творчестве Брейгеля сложно переплелись юмор и фантастический гротеск, лиричность и эпичность картины мироздания.
Мало найдется в истории искусства личностей столь загадочных и неоднозначных. В течение всей своей жизни Брейгель оставался "немым", то есть не писал статей и трактатов, не оставил переписки. Брейгель не оставил портретов ни своей жены, ни детей, ни друзей.
Полагают, что он иногда изображал самого себя среди собственных персонажей - однако никаких подтверждений тому нет. Его портреты, выгравированные его друзьями, не имеют сходства между собой.

[486x600]
Доминик Лампсоний. Портрет Питера Брейгеля Старшего (Мужицкого)

[409x600]
ЗАДЕЛЕР, ЭГИДИУС - ПОРТРЕТ ПИТЕРА БРЕЙГЕЛЯ, ПРОЗВАННОГО МУЖИЦКИМ (1606)

[502x600]
Брейгель, Питер Старший. Живописец и Покупатель
1565, ручка и чёрные чернила на коричневой бумаге, 25.5 x 21.5 см , Вена

В этом забавном эскизе Брейгель прокомментировал отношения между художником и покупателем. Живописец с кистью в руке пристально смотрит на картину перед ним, он творит!
Позади него стоит второй человек, вероятно покупатель, который очарован, невидимой нам, картиной.
В отличие от проницательного живописца, покупатель мало понимает в живописи. Он носит очки, которые часто использовались тогда в искусстве, чтобы показать физическую или умственную близорукость их владельца
Покупатель не понимает, что картина ещё не окончена. Его рука уже держит кошелёк с деньгами, он готов купить картину.
Оба образа карикатурны. Некоторые исследователи считают, что это автопортрет Брейгеля.
Питер родился между 1525 и 1530 гг. в деревне Брейгель, расположенной неподалеку от города Бре, иначе называвшегося Бреда, в нидерландской провинции Лимбург. В те времена страна славилась обилием начальных, или приготовительных, школ, которые были чуть ли не в каждой деревушке.
В одной из них будущий художник обучился письму, чтению и счету, а также получил обязательные познания в религии. Далее судьба привела его в Антверпен, ставший в XVI в. «морской гаванью, рынком и ярмаркой для всей Европы». Многие известные художники нашли приют в Антверпене и добавили славы этому городу. Юный Брейгель поступил в ученики к Питеру Куку ван Альсту, придворному живописцу Карла V, человеку разносторонних интересов. В мастерской ван Альста Питер не только постигал тайны живописи, рисунка, гравюры — он очутился в мире, где искусство было самим воздухом, которым дышали его обитатели. Сюда заходили многие антверпенские и заезжие художники побеседовать о традициях своего ремесла, сюда приносили новости и книги — множество книг на латинском, греческом, итальянском языках. В этом доме, полном книг и заморских редкостей, безродный бедняк обрел интересных мыслящих друзей. Здесь Брейгель из юноши превратился во взрослого человека. Он не перенял живописной манеры и отношения к искусству своего учителя, но в совершенстве овладел всеми техниками, в которых работал ван Альст, соприкоснулся с высокими достижениями культуры и успел получить разносторонние знания, позволившие ему прослыть широко образованным человеком.
В 1551 г. он был принят в гильдию живописцев и тогда же поступил на работу к Иерониму Коку, опытному графику и удачливому предпринимателю, державшему мастерскую и лавку «На четырех ветрах», которая заказывала, печатала и продавала гравюры.
К 1552 году Брейгель, видимо, уже так твердо стоял на ногах, что собрался в далекое странствие. Путь его лежал через Швейцарию, Францию в Италию, куда вот уже целый век традиционно стремились нидерландские художники. Был и еще один повод для такой поездки: предложение Кока сделать серию рисунков итальянских пейзажей, предназначенных для репродукции в гравюре. Питер посетил Дижон, Лион, Авиньон, затем из Марселя морем добрался до Неаполя, а оттуда — до самой южной точки Апеннинского полуострова — Реджо-ди-Калабрии. Наконец, в 1553 г. он задержался на какое-то время в Риме и вернулся через Альпы в Антверпен. Брейгель потрясён древними памятниками Рима и шедеврами возрождения, морскими стихиями и живописными гаванями Средиземноморья. Но больше всего жителя равнин поразили горы. Кто-то из друзей сказал по этому поводу: «Находясь в Альпах, Питер глотал горы и скалы, а вернувшись домой, стал извергать их из себя на полотно». Самым сильным впечатлением для Брейгеля стало непосредственное общение с природой, этим лучшим учителем гармонии и красоты. Бескрайние ландшафты южной страны, величие альпийских склонов оставили глубокий след в чуткой душе художника и навсегда определили его отношение к пейзажу как отражению согласия и совершенства окружающего мира в противовес царящим в нем человеческим страстям.
Несмотря на то что ожидаемого альбома гравюр сразу по возвращении не получилось, переживания этого путешествия еще долго отражались мастером в его работах.
Так возникли серии «Больших» (1555—1559 гг.) и «Малых» (1559—1562 гг.) пейзажей — это были гравюры, изданные Иеронимом Коком по рисункам Питера.

[700x517]
Брейгель, Питер Старший. Охота на зайца. Гравюра

[700x409]
Брейгель, Питер Старший. Военно-морское cражение в заливе Неаполя. Дерево, масло.
Во многих ранних работах Брейгеля чувствуется интерес к изображению огромного, почти космического пространства, поглощающего человека.
Возвратившись на родину, Брейгель продолжал работать на Иеронима Кока. Он был рисовальщиком в его лавке гравюр, носившей название "На четырех ветрах". По рисункам Брейгеля было выпущено несколько серий гравюр.
В мастерской Кока художник увидел эстампы с картин Босха, которые произвели на него такое впечатление, что он рисует собственные вариации на темы великого художника.


[700x487]
Брейгель, Питер Старший. Большие рыбы пожирают маленьких, ручка и чёрные чернила на коричневой бумаге. В качестве названия взята поговорка, намекающая на излишества и обжорство.
Некоторые приемы босховской живописи — большой размер холста и мелкий — фигур, бесчисленное количество сюжетов характерны для ранних картин Брейгеля, представляющих собою картины-притчи на темы фламандского фольклора.
Трудно представить другого художника-мыслителя, который бы с такой легкостью переходил от холодного скептицизма к горячему, безудержному веселью. И тогда начинаются знаменитые брейгелевские игры. В десятках гравюр художник рядится в одежды всех сословий, разыгрывает всех, кто попадается под руку. И вот уже весь Антверпен - от мала до велика - зовет мастера Питером Шутником.
В "Детских играх" вместе со своими маленькими героями Брейгель смешно пародирует "взрослую" жизнь. Художник с неизвестной прежнему искусству последовательностью обращается к проблеме места человека в мире. Картина «Детские игры» является ироническим комментарием к бесцельности человеческой деятельности… В этой картине представлено более сотни детских игр, забав, занятий, и, оказывается, что очень многие из них чрезвычайно устойчивы, – они существовали во времена Брейгеля и задолго до Брейгеля, существуют и сейчас: тут ходят на ходулях, гоняют обруч, делают бумажные мельницы, волчки, стреляют друг в друга из лука, девочки играют в «дочки-матери». То есть какую бы игру мы не вспомнили, мы найдем ее здесь в современном или в несколько архаичном варианте. Этот каталог игр перекликается со знаменитыми каталогами Рабле из «Гаргантюа и Пантагрюэля», где он тоже перечисляет сотни и сотни игр, в которые играют его малолетние герои. Правда, Рабле зачастую фантазирует и придумывает какие-то несуществующие игры, а Брейгель опирается на визуальную практику и воспроизводит все очень точно.


[700x500]
Питер Брейгель Старший (Мужицкий). Игры детей

[413x512]

[325x400]

Скептизм, сарказм, ирония, фарс...Таков гениальный Шутник до той поры, пока не решается завести семью. А не решается долго. Ибо лишь в 1563 году, за шесть лет до смерти, делает предложение той, которую полюбил еще девочкой, когда носил ее на руках. Это Мария, по-домашнему Майкен, дочь его незабвенного учителя Питера Кука Ван Альста, которого уже давно нет в живых. Первое признание будущей жене Брейгель делает в картине "Поклонение волхвов", где Майкен предстает в образе Богоматери. И так скромна, так застенчива эта Царица Небесная, что нет сомнения: художник желал, чтобы его модель была узнана. И Майкен узнает себя. И, ничуть не смущаясь огромной разницы в возрасте, протягивает одинокому Брейгелю свою нежную и верную руку.
Питер Брейгель переезжает в Брюссель, в дом Майкен. Счастливый и окрыленный, он теперь и в живописи ищет выхода из опостылевшей игры скептика и шутника. И находит его в дружбе того сословия, из которого некогда вышел, - среди крестьян. Человек исключительной душевной тонкости, он различил за их грубоватой непритязательностью единственную здоровую силу, способную противостоять напору вселенского Зла.
Живописная серия "Времена года" являет крестьянскую жизнь гармонически слитой с природой.
За создание этого эпоса Питер Брейгель Старший получил главное свое прозвище - Мужицкий.
В жестокое время довелось жить художнику - в период господства в его Нидерландах испанских захватчиков. За отречением Карла V (1555 год) последовало краткое правление ненавидимого всеми испанского короля
Филиппа II, закончившееся восстанием. Чем больше процветал Антверпен – международный порт, «цветок моря», тем бесцеремоннее грабили его испанские монархи, черпая здесь львиную долю своих мировых доходов. В Нидерландах распоряжалась, как дома, свирепая испанская инквизиция. При Филлипе II был установлен террористический режим герцога Альбы. Повсюду воздвигались виселицы, пылали целые селения, кровавые пиршества довершала эпидемия чумы. Восстание вспыхнуло в 1568 году и быстро переросло в гражданскую войну. Это была эпоха, описанная Шарлем де Костером в «Легенде об Уленшпигеле». Разумеется, в этих условиях большинству людей было не до искусства. Заказы стали редки. Всё это отразилось на самочувствии Брейгеля. Его картины наполнились горечью и смирением перед лицом неумолимого рока.
Даже евангельские сюжеты "Перепись в Вифлееме" и "Избиение младенцев" маскируют у Брейгеля сцены современных ему грабежей и разбоев. В его картинах угадываются зловещие силуэты виселиц и кострищ, ставших в те годы столь же неотъемлемой частью голландского пейзажа, как мирные мельницы и колокольни.
Последней картиной Брейгеля стало изображение морской бури, необычайно смелое для живописи того времени. Над вздыбленной синей пучиной моря реют нежно-белые чайки. Они обещают кораблям близость желанного берега. И всякий волен предположить в брейгелевской «Буре» аллегорию грядущей свободы


[700x498]
Питер Брейгель Старший. Буря

Художник умер 5 сентября 1569 году, сорока с небольшим лет. Похоронен в брюссельском соборе Нотр Дам де Шапель.
Брейгель, как никто, выразил дух своего времени. Он народен во всём: будучи, несомненно, художником мыслителем, он и мыслит в унисон с народной мудростью, так же афористично и метафорически. Философия жизни, заключённая в его иносказаниях, горька, иронична, но мужественна. Брейгель далёк от сентиментальности, но и от человеконенавистничества. У жизни терпкий и горький вкус, но она – жизнь, и он её по-своему любит. Вместе с мудрым бургундцем Кола Брюньоном он мог бы сказать: «В сущности, человек – славное животное». (Ромен Роллан. «Кола Брюньон»).
Создатель "Триумфа Смерти" заслуженно считается предтечей современного сюрреализма. В "Ста пословицах", в "Вавилонской башне" Питер Шутник ввел в обиход европейской культуры жанр трагикомедии. А романтические "Времена года" Питера Мужицкого напоминают, что мир наш действительно вечен и прекрасен.

Уильям Карлос Уильямс

[200x288]

Уильям Карлос Уильямс (17 сентября 1883, Резерфорд, Нью-Джерси – 4 марта 1963, там же) – один из крупнейших поэтов США. Сын иммигранта из Англии и уроженки Пуэрто-Рико.
«Окончил Пенсильванский университет по специальности “медицина”, после интернатуры изучал педиатрию в Германии, потом работал врачом частной практики в родном городе, покуда не занял пост заведующего отделением педиатрии в больнице города Патерсона. Работал в небольшом городке, женат был лишь однажды и как купил дом после свадьбы, так и прожил в нем до самой смерти... Просто воплощение умеренности, стабильности и надежности. Такова внешняя канва жизни Уильяма Карлоса Уильямса.
Но тот же Уильям Карлос Уильямс в 1950 году получает только созданную Национальную книжную премию за третью книгу поэмы “Патерсон” и сборник “Избранных стихотворений”. Тот же Уильям Карлос Уильямс - автор хрестоматийных стихотворений, без которых не обходится ни одна антология американской поэзии ХХ века...
Уильямс обладал редким даром: создавать поэзию из простых вещей.
Он мог превратить в стихотворение записку на холодильнике, как в этом тексте:
Что тут скажешь
Я их съел
сливы
что в
холодильнике
которые ты
зажала
на
завтрак
Прости
было вкусно
правда сладкие и
холодные
Здесь - немножко быта, простой повседневности, как она есть. Но и психологизм, и мерцающая в глубине эротика, и просто физическое ощущение влажных холодных плодов, их мягкости, вкуса. Точно пойманный, зафиксированный опыт - в его телесности и плотности. Во многом тут, видимо, сказалось общение Уильямса с художниками. Он дружил с многими из них, но особое влияние оказали на него фотограф и галереист Альфред Стиглиц и его жена и модель, художница Джорджия О’Киф. В галерее Стиглица выставлялись полотна Матисса, Сезанна, Брака - он был одним из тех, кто приучил американцев к новому европейскому искусству…
Для Уильямса “смотреть” и “понимать” - одно, когда опыт не разложим на “чувственное” и “интеллектуальное”, а существует в их единстве, в перетекании одного в другое…
В 1963 году появляется книга “Картинки, по Брейгелю, и другие стихотворения”.
Цикл, давший название сборнику - одна из интереснейших работ Уильямса. Его стихи “по мотивам” полотен Брейгеля - это не навеянные созерцанием Брейгеля “образы”, а - попытка рисовать словами, по чужой канве. Это… чистая изобразительность.
Уильямс делает весьма своеобразную вещь. Он описывает брейгелевские полотна с отстраненностью искусствоведа: из левого угла в правый, передний план, фон... Никакой внешней рефлексии, никакого эмоционального накала и за счет этого достигается сильнейший эффект.
Вот, “Охотники на снегу”, пошаговое описание фрагментов: группа охотников, собаки, вывеска на трактире, костер у входа в этот самый трактир, женщины, поддерживающие огонь, каток с детьми, еще дальше - скалы и на переднем плане - куст. Взгляд обежал картину, все. Но не совсем - брейгелевский холст был записан целиком, а в стихотворении между фрагментами зияет пустота, неизбежная, как пробелы между словами в тексте. И в этих зияниях - ощущение холода, того самого, экзистенциального, из которого и растет брейгелевское отчаянье.
Эта техника взгляда, с ее разрывами и “искусственной сборкой”, пришла из кубизма… “Картинки...” Уильяма Карлоса Уильямса - это Брейгель, увиденный в оптике “после Пикассо”. При этом Уильямс не описывает, а воссоздает - средствами языка - брейгелевский холст.
И последним аккордом этой жизни стало присуждение книге “Картинки, по Брейгелю, и другие стихотворения” Пулитцеровской премии - по сути, признание сборника литературным событием года. Премия была присуждена посмертно».

Из статьи Антона Нестерова «Уильям Карлос Уильямс: «смотреть» и «понимать»». (Журнал «Иностранная литература»,2014, № 3)
Уильям Карлос Уильямс

«Картинки, по Брейгелю»
I. Автопортрет

[382x604]

Зимняя красная шапка и голубые
глаза что улыбаются
голова да плечи
только они и втиснулись в рамку
когда руки сложены на груди
большое правое ухо
легкий наклон головы
теплая куртка
крупные пуговицы
застегнуты до подбородка
нос картошкой
вот только краснота глаз ибо
слишком уж пристально
вглядывался он в мир
да хрупкость запястий
выдают человека
не так чтоб привычного
к физическому труду и еще
эта небритость когда
времени нет ни на что
кроме картин
(Перевод Антона Нестерова)
* В настоящее время эта картина атрибутируется художнику Жану Фуке и считается портретом феррарского придворного шута Пьетро Гонелла.
II. Пейзаж с падением Икара

[600x396]

По Брейгелю
падение Икара
произошло весной
пахарь вел
по полю борозду
все великолепье года
пришло в движенье
сон стряхнув
и вожделея
под лучами солнца
оплавившими
воск у чьих-то
крыльев и
было ли кому
какое дело
до всплеска в море
так
утонул Икар
(Перевод Антона Нестерова)

Это одна из ранних картин Брейгеля под названием “Падение Икара”. Написана под впечатлением от древнего греческого мифа о Дедале и Икаре. Будучи узником у Критского царя Миноса, великий мастер и изобретатель Дедал придумал оригинальный способ бегства с острова Крит. Он смастерил себе и своему сыну Икару крылья, с помощью которых они словно птицы, полетели с острова прочь. Но для безопасного полета нельзя было лететь очень низко над морем, чтобы брызги от волн не размочили крыла, также нельзя было лететь слишком высоко, чтобы солнце не растопило воск, на котором держались крылья. Однако юный Икар настолько сильно увлекся полетом, что проигнорировал родительское указание. Сильно взмахнув крыльями, он взлетел высоко под самое небо, ближе к лучистому солнцу. Палящее тепло лучей растопило воск, который скреплял перья крыльев, выпали перья и разлетелись далеко в воздухе, гонимые ветром. Махнул Икар руками, но нет на них больше крыльев. Стремглав упал он с страшной высоты в море и погиб в его волнах.
Конечно, Брейгель знал и античный источник сказания - "Метаморфозы" древнеримского поэта Овидия, где о пролетающих по небу Дедале и Икаре говорится следующее:
Каждый, увидевший их, рыбак ли с дрожащей удою,
Или с дубиной пастух, иль пахарь, на плуг приналегший, -
Все столбенели и их, проносящихся вольно по небу,
За неземных принимали богов.
Картина Брейгеля изображает мирный пейзаж на берегу моря:
пахарь идет за плугом, пастух пасет овец, рыболов сидит с удочкой, а по
морю плывут суда.
Где же Икар и при чем его падение? Нужно внимательно
всмотреться, чтобы увидеть в правом углу жалкие голые ноги, торчащие из
воды. Икар упал с неба, но этого даже никто не заметил. Обычная жизнь
течет, как всегда. Для крестьянина его пашня, для пастуха его стадо куда
важнее, чем чьи-то взлеты и падения. "Ни один плуг не остановится, когда кто-то умирает" - так говорит нидерландская пословица.
Никто не почуял ни волшебства полета, ни трагичности падения летуна Икара! Исчез в морской пучине, не успев даже (по Овидию) выкрикнуть "имя отцово". Откуда же эта неслыханная дерзость, этот вызов гигантам Возрождения, поставившим человека с его властным желанием и творческой волей над самим мирозданием?..
Вот два толкования смысла картины.
1. Революция представлений о мире свершается в Брейгеле под влиянием Николая Коперника, отринувшего роль Земли как центра Вселенной. Всевластное солнце, озаряющее все вокруг, - вот подлинный герой "Падения Икара". А человек? Всего лишь живая пылинка, мелькнувшая в солнечном луче.

2. Смысл экстраординарных событий обнаруживается не скоро, современники его не замечают, погруженные повседневными заботами.

Распространенный у нидерландцев тип пространственно-пейзажной
композиции без акцентировки главных лиц и событий Брейгель применяет так,
что в нем раскрывается целая жизненная философия.

III. Охотники на снегу

[600x436]

[575x700]

[450x550]

[600x436]


[458x600]


Зима всюду зима
задним планом холмы
снег на склонах
возвращаясь
вечером после охоты
из левого края
в пространство
холста входят
охотники следом псы вывеска
осо висит
на трактире олень и распятие
холодает
на дворе
и только костер
языками отзывается ветру
кидаясь на хворост
что суют ему женщины справа
холм конькобежцы под ним
Брейгель-художник
все это впускает в себя
выбирая для фона
голый кустарник
картина готова
(Перевод Антона Нестерова)
«Охотники на снегу» - это картина из цикла «Времена года»
«Многим памятна сцена из фильма Андрея Тарковского «Солярис» (1973 г.). В кают-компании космического корабля висит репродукция картины Питера Брейгеля Старшего «Охотники на снегу».
Ее внимательно рассматривает героиня фильма, внешне - прекрасная девушка, по сути – фантом, порождение планеты Солярис. Камера подолгу задерживается на деталях картины, и кажется, что зимний пейзаж вот-вот оживет: зазвучат голоса конькобежцев, хрустнет снег под ногой охотника, залает собака… А в странном создании, не ведающем, что такое Земля и населяющие ее люди, пробудятся в ответ человеческие чувства. Тарковский сделал символом нашей цивилизации картину с обыденным, ничем не примечательным сюжетом - зимний день, деревня, охотники возвращаются домой, - и завороженный зритель безоговорочно ощущает точность режиссерского выбора.
Как же добивается Брейгель того, что из мелких деталей быта складывается всеобъемлющая картина Бытия, что уголок заснеженной земли превращается в планету Земля и, словно капля воды, отражающая небосвод, вмещает в себя весь мир? Картина «Охотники на снегу» входит в цикл «Времена года» или «Месяцы».
Картина вызывает ощущение безграничного простора…
Зритель, вслед за художником, смотрит на землю с большой высоты: так видит мир парящая в поднебесье птица или человек, поднявшийся на высочайшую вершину. В то же время очевидно, что художник помещает зрителя за спиной у охотников, то есть на небольшой возвышенности, спускающейся к запруде. Увидеть отсюда всю долину, конечно, невозможно, но в мире Брейгеля властвуют свои законы.
Художник плавно совмещает ближний и дальний планы, поэтому у нас и возникает ощущение всеохватного простора. Новые сюрпризы преподнесет картина, если мы проанализируем ее композицию с точки зрения перспективы. Вы не найдете в «Охотниках» безупречно правильных перспективных построений! Посмотрите на заснеженные крыши, проглядывающие за древесными стволами: здесь нет ни одной прямой линии, крыши слегка вогнуты, как вогнуто и все пространство картины.
Тщательный анализ убедил историков искусства в том, что брейгелевский пейзаж едва заметно деформирован, как будто написан на внутренней поверхности огромной чаши, поэтому он магнетически «втягивает» взгляд зрителя, поэтому и возникает волшебный эффект нашего участия в происходящем. Вся сложнейшая композиция картины подчинена общей цели – увести нас за край земли, за горизонт. Охотники и собаки словно «вступают» в картину слева и идут по свежему снегу вперед.
Их движению в глубь картины вторит ритм чередования древесных стволов (здесь, кстати, тоже все не так просто с перспективой – деревья расположены довольно близко друг от друга, но перспективные сокращения очень резкие, как если бы между деревьями были гораздо большие расстояния). Линию деревьев продолжает дорога, манящая взор еще дальше – к альпийским пикам.
Эту пересекающую картину слева направо основную диагональ поддерживает множество других линий: контуры заснеженных островерхих крыш, очертания пологих холмов и крутых горных склонов. Особенно важна перекличка «крыши – горы», связующая большой мир природы с малым миром людей.
Как это характерно для Брейгеля, «Охотники» - очень «густонаселенная» картина. Немало времени надо провести перед ней, чтобы рассмотреть не только охотников с собаками и группу крестьян у костра, но и все прочее, что происходит в деревне этим зимним днем.
По дороге, утопая в снегу, тащится запряженная в телегу лошадь, заполнены людьми катки, через мост идет человек с вязанкой хвороста, внизу справа притаился охотник на птиц, а слева от дороги, за церковью, тушат горящий дом. Нельзя не удивляться тому, с какой точностью передает художник движения и позы даже самых отдаленных фигур. Мы чувствуем, как ступают по глубокому снегу усталые охотники, угадываем повадку и характер каждой из собак, можем судить о том, насколько уверенно или, напротив, неуклюже, держатся на льду конькобежцы, ощущаем, как преодолевает сопротивление воздуха взлетевшая птица.
Сдержанный фон - белый снег и зеленовато-серый лед – подчеркивает силуэты фигур, не дает упустить ни одной выразительной черточки. В сравнении с необъятной долиной и неприступными горами люди кажутся крошечными, художник намеренно подчеркивает этот контраст. И тем не менее, пространство брейгелевской картины соразмерно человеку.
Он мал, но не мизерен, не ничтожен - ведь его повседневные заботы и радости сопряжены с величественной жизнью природы, с вековечной сменой времен года.
Характерное для Средневековья единение человека и природы, малого и великого миров, подчиняющихся общим законам, воплотил в своей картине художник позднего Возрождения – эпохи, когда индивидуализм уже в полной мере выступил как великое созидательное начало. Ренессансный человек, осознавший свою самодостаточность, ощущал себя уже не частицей, а центром мироздания, и за это обретение собственного «я» расплачивался неминуемой утратой прежней гармонии».
Марина Аграновская
http://www.maranat.de/agr_02_03.html
IV. Поклонение волхвов

[512x700]

Вот Рождество Христово
отпразднованное мною день назад
Младенец на руках у Матери
волхвы в заемном
блеске их нарядов
Иосиф, солдатня
на лицах солдат
сомнения
похоже все писалось
с каких-то
итальянских образцов
но видно разницу
здесь мастерство
письма и мысль
всё сводят воедино
встревоженная ненасытность
этой мысли что вопрошает
и не может принять ответ
но приняла рассказ
и красками как на миниатюре
в старинной хронике заставило
предстать потупленный взгляд Девы
произведение искусства
и тут нельзя не поклониться
(Перевод Антона Нестерова)
На первый взгляд кажется, что «Поклонение волхвов» соответствует католической иконографии: Святое семейство - в центре, Младенец - на руках Девы Марии, часть ее лица закрыта покрывалом, позади - Иосиф, волхвы преподносят дары, как обычно, старший, коленопреклоненный Каспар, - золото. В представлении людей еще со времен Средневековья волхвы символизировали три известные тогда части света - Европу, Азию и Африку. Таким образом, Бальта¬зар изображался чернокожим и олицетворял Африку.
Но художник толкует по-своему не только античные мифы, но и само Евангелие. У входа, внутри и вокруг хлева, где Мария произвела на свет Младенца-Христа, толпятся насмехающиеся над событием люди, выражение их лиц крайне жестоко. Среди них много солдат с пиками, острия которых устремлены к небу. Иосиф не излучает набожность... Рождение ребенка не вызывает радости, если в мире царят война и смерть.
Художник как бы переносит Рождение Христа в современные ему, объятые войной Нидерланды.

VI. Сенокос

[600x417]

Присущая ему
верность жизни
поражает
как и скрытое устремление
все превратить в искусство
живописи
Ренессанс так пытался
это впитать
но осталось
поле пшеницы
над которым гуляет
ветер
мужики с косами
что уминают стог сена
на телеге
и косцы в поле
это только его —
сороки
терпеливые лошади
никто так и не смог
это у него перенять
(Перевод Антона Нестерова)
Живописная серия "Времена года" являет крестьянскую жизнь гармонически слитой с природой. В "Сенокосе", "Жатве" благодатный жар и золото зреющих полей целиком согласованы с ритмами извечного и простого мужицкого труда. Никто из живописцев до Брейгеля не отразил с такой любовью красоту земледельца непосредственно в действии - в могучей пластике широкого жеста косца, тяжеловатой грации собирательницы колосьев. Человек для Брейгеля уже не космическая пылинка, как некогда в "Падении Икара". Он вновь всемогущ.
Живописным календарём Брейгеля нельзя пользоваться, по нему нельзя сверять время, но, глядя на него, можно бесконечно размышлять о глубинных связях человека с природой. Художник ощущал свою причастность к миру, где жить в согласии с природой было так же естественно, как дышать, где даже не возникала мысль о том, что может быть иначе. За создание этого эпоса Питер Брейгель Старший получил главное своё прозвище – Мужицкий.
VII. Жатва

[600x421]

Лето!
композиция выстроена
вокруг
одного из жнецов
молодого парня
пополудни
прилегшего отдохнуть
от работы
раскинувшегося
свободно
на спине
и сморенного сном
женщины принесли ему
еду а впридачу
баклагу
вина не воды же
присели в кружок
и судачат под деревом
тенью которого
пренебрег
жнец этот
центр покоя
в мире дневных
трудов
(Перевод Антона Нестерова)
Привольно раскинувшийся пейзаж - золотое море пшеницы, деревня и желтые поля вдали - уходит в туманную дымку, к далекому озеру. Это пространство обжито людьми, которые жнут, вяжут снопы, везут огромный воз пшеницы, едят и спят под деревом и там, в деревне, тоже занимаются хозяйственными делами. Равновесие природы и человека, которое достигается только достойной жизнью.
IX. Притча о слепцах

[600x340]

[451x550]

Страшно но хорошо сделана
Притча о слепцах
без единого всплеска красного
в композиции где
группа нищих по диагонали вниз
ведет друг друга
через весь холст,
от левого края
чтобы свалиться в канаву
которой и обрываются
картина и композиция возвращая
к слепоте и незрячести
явленной в лицах
в грязной щетине изгоев
их жалких пожитках
на заднике чуть различимы
заводь прачка крестьянский
домишко шпиль церкви
лица подняты словно бы
к свету небес
ничего лишнего скупость
композиции где один
за другим держась за посох
уверенно бредут навстречу катастрофе
(Перевод Антона Нестерова)
Сюжет картины «Притча о слепых» или «Слепые» связан с евангельской притчей о неразумном слепце, который взялся быть поводырем у своих собратьев по несчастью. «Может ли слепой водить слепого?», говорится в Евангелии от Матфея. «Оставьте их! Они слепые вожди слепых, а если слепой ведет слепого, то они оба упадут в яму». Несколько веков эта притча служила назидательным примерном неразумного поведения людей, находящихся под властью духовного ослепления.
Шестеро несчастных бредут по неровной, словно вздыбившейся земле, держась друг за друга, но вот происходит беда – слепой поводырь не смог нащупать своим посохом того места, где кончается пригорок. Вместе со своим скарбом он падает в реку и тянет за собой идущих сзади. Брейгель Старший последовательно, как при замедленной съемке, изобразил все фазы падения, которое по цепочке передается от первого слепца к тем, кто идет следом и неминуемо окажется в реке.
Любопытно, что художник показал различные болезни слепоты с такой точностью, что современные окулисты смогли поставить диагнозы персонажам картины. Так, третий слепец страдает от лейкомы роговицы (бельмо), а у второго выбиты глаза (в драке или в наказание). Безжалостное любопытство художника к уродливым искалеченным людям было в духе того времени… Через физическое уродство Брейгель передает духовную слепоту людей-марионеток, которые движутся навстречу неведомой, но неизбежной и страшной гибели.
Питеру Брейгелю и его современникам досталась нелегкая судьба. Религиозная нетерпимость, виселицы и костры инквизиции были обычным явлением. В 1567 году, за год до написания картины «Притча о слепых», испанские завоеватели установили в Нидерландах жесточайший террор. Было казнено более 8 тысяч человек. Но в ответ на героическое сопротивление народа высшее общество, подобно незрячему поводырю, предпочло примкнуть к завоевателям.
Уродство и злоба персонажей соседствуют с величественной красотой природы. Художник изобразил тихий и безлюдный пейзаж: холмистая равнина, островерхие деревенские домики и маленький уютный храм. Эта небольшая сельская церквушка и поныне стоит в окрестностях Брюсселя. Спокойствие и свежесть брейгелевского пейзажа говорят о вечности мира. Прекрасно выглядит даже речка, где суждено захлебнуться всем шестерым. На фоне тихой красоты мира фигуры слепцов кажутся еще более отталкивающими и страшными.
Картина «Притча о слепых», написанная за год до смерти, предостерегает человечество от вступления на ложный путь – дорогу во мраке духовных сомнений.

• Иностранная литература», 2014, № 3, Антон Нестеров. Уильям Карлос Уильямс: «смотреть» и «понимать».
• Н. А. Дмитриева. Краткая история искусств. Очерки. Вып. 2. М., «Искусство», 1975
• www.artniderland.ru/n-bruegel-p/08drawin.php
• http://5ballov.qip.ru/referats/preview/18953/?referat-hudojnik-severnogo-vozrojdeniya-piter-breygel
• http://www.artniderland.ru/n-bruegel-p/0brugel.php
• http://www.peoples.ru/art/painter/breigel/