[500x375]
Сразу говорю- автор НЕ Я, и видимо не моя обожаемая Стеф Мейер, хохотала, когда читала ЭТО, даю такую возможность и вам:))) (ну хотя бы улыбка да будет точно- равнодушными не останетесь)))))

- Я так боялась, что все это было сном, - доверительно прошептала Белла и уткнулась лицом в мое плечо.
- Ну и примитивные же у тебя сны! - рассмеялся я, но этот смех мне самому показался нервным.
Я не ошибся в своих предположениях: стоило мне провести некоторое время вдали от нее, как запах ее тела вновь стал действовать на меня так же сильно, как и в первый раз. А еще я был прав, сравнивая себя с наркоманом: мое горло обжигала сильнейшая жажда, но я даже не хотел думать о том, чтобы затаить дыхание. Я боролся с самим собой, но продолжал жадно вдыхать этот дурманящий аромат. Мои пальцы скользили по ее волосам и коже. Теплое дыхание Беллы обжигало мое тело...
Но тут Белла резко вскочила с моих коленей и бросилась к двери. В первый момент я даже не смог понять, что сделал не так, чем мог испугать ее. Но все разрешилось само собой.
- Чарли!
- Уехал час назад, предварительно проверив аккумулятор пикапа. Должен признаться, я немного разочарован: он что, совсем тебя не контролирует?
Я постарался придать своему голосу максимум строгости, надеясь, что это еще больше позабавит Беллу. О вчерашних терзаниях Чарли по поводу дочери вспоминать можно было только с улыбкой и никак иначе. Но лицо Беллы оставалось серьезным. Она сделала шаг в мою сторону, потом вернулась к двери и задумчиво посмотрела в окно. Я едва не рычал от невозможности прочесть ее мысли. А еще от того, что она так далеко от меня. Нет, я все-таки наркоман.
- Обычно ты так не суетишься по утрам, - с лукавой усмешкой произнес я.
Мне безумно хотелось вновь усадить ее на свои колени, обнять крепко-крепко и укачивать, словно маленького ребенка, нашептывая на ухо нежные слова. Мне хотелось прикоснуться к ней губами, чтобы потом на них горел тот же огонь, что сейчас обжигал пальцы. Я гостеприимно раскрыл свои объятья, и, казалось, Белле тоже понравилось мое предложение, но я недооценил женское коварство.
- Дай мне минутку, - потребовала Белла.
- Конечно...
Минутку, час, вечность — я буду ждать столько, сколько ты прикажешь. Столько, сколько будет нужно. К счастью, чтобы умыться, Белле было нужно действительно несколько минут. Рядом с ней я словно заново вспоминал человеческие привычки. По крайней мере, теперь я точно буду помнить, что ей необходимо есть и спать. Человек... Белла была человеком. И я просто не имел права забывать об этом.
Шум воды в ванной утих, и на лестнице раздались шаги Беллы. Мои объятья по-прежнему были раскрыты, но повторения утреннего порыва не последовало. Белла осторожно села на краешек кресла и смущенно улыбнулась мне.
- Ну, нет, - тихо прошептал я и крепко прижал ее к себе.
- С возвращением!
Румянец на щеках, чуть поблекший от воды, вновь вспыхнул в полную силу. От того, как ее тело реагировало на мои прикосновения, у меня самого захватывало дух. Я снова наслаждался мелодией ее сердца, чувствуя себя гениальным дирижером восхитительного концерта. Когда оно ускоряло свой ход, мне казалось, что сейчас оно бьется за двоих — и за мое мертвое сердце тоже. Рядом с Беллой я чувствовал себя живым. Одна мысль о том, что однажды ее сердце остановится, повергала меня в панический ужас. Но я знал, что бессилен перед временем. Однажды это случится, и тогда мое существование утратит всякий смысл, ибо одно дело жить в поисках этого смысла, а другое — обрести его и потерять.
Я инстинктивно еще крепче прижал к себе Беллу.
Существовал только один способ победить время. Но об этом не могло быть и речи: я никогда не позволю моему эгоизму взять верх над здравым смыслом.
- Ты уходил! - недовольно констатировала Белла, разглаживая пальцами ворот моей рубахи, а я был безмерно благодарен ей за то, что она вырвала меня из плена моих мыслей.
- Разве можно ходить в одном и том же два дня подряд? - как можно веселее спросил я. - Что скажут соседи?!
Чуть прищурившись, я внимательно смотрел в глаза Белле, а потом заговорщицким тоном продолжил:
- Когда я уходил, ты спала, как ангел. Все интересное случилось гораздо раньше.
На ее лице отразилась легкая тень испуга.
- Что ты слышал?..
Значит, Белла поняла меня правильно. Нежно поцеловав ее в макушку, я мечтательно, с нарочитыми паузами между словами, словно пробуя каждое из них на вкус, произнес:
- Ты сказала, что любишь меня.
При воспоминании об этом меня переполняла любовь и нежность. Мне даже не надо было закрывать глаза, чтобы снова увидеть, как Белла улыбается во сне, как начинают шевелиться ее губы, и из тихих звуков складывается мое имя. Как в ответ начинаю улыбаться я. Как в один миг срываюсь с кресла и оказываюсь у ее кровати...
- Ты и так это знал.
- Это не значит, что мне не было приятно услышать это вновь.
- Я люблю тебя, - прошептала она, устроив голову на моем плече.
Сейчас ощущения были гораздо ярче, чем только что от воспоминаний. Ярче, чем тогда ночью, когда я лежал на мокрой от росы траве и смотрел в звездное небо. Для меня просто не существовало ничего вокруг, кроме Беллы и моих чувств к ней. И мне не хватало слов, чтобы высказать все то, что творилось со мной.
- Теперь ты — моя жизнь.
Я люблю тебя, Белла. Сильнее, чем кто-либо когда-либо. Но если я узнаю, что возможно любить сильнее, я обязательно узнаю, как это, и научусь...
За окном вступал в свои права новый день.

- А не пора ли завтракать?
Я же обещал себе помнить о том, что Белла — человек, потому как я сам мог сидеть в этом кресле до скончания веков. Но в ответ на мои слова на лице Беллы отразился испуг, а сама она схватилась руками за горло. Я едва успел понять, что произошло, как она уже звонко смеялась. Логично, если я решил не забывать, что она человек, почему Белла должна забыть, что я — вампир? Весело мне совсем не было. Я не испытывал ничего, кроме отвращения к самому себе.
- Шутка! Эдвард, ты же сам говорил, что я прекрасная актриса!
- Не смешно.
- Смешно, и ты сам об этом знаешь!
Возможно. Возможно, это было бы именно так, если бы не было правдой. Я — вампир. И я смертельно опасен для тебя, Белла. Вчера мной было сделано все возможное, чтобы ты поняла это. И тут нет повода для шуток.
Теперь Белла внимательно смотрела в мои глаза, словно пыталась прочесть в них мысли. Но начинать разговор на эту тему мне не хотелось.
- Может, я неясно выразился? Тебе пора завтракать.
Мне самому не нравился тон своего голоса, но, с другой стороны, возражать мне сейчас было бы очень сложно. Белла и не стала.
- Ладно, ладно.
Мне было жаль, что та волшебная атмосфера, царившая в этой комнате всю ночь и утро, словно растворилась в солнечном свете. Значит, надо создавать ее заново — решил я, подхватил Беллу на руки и, не слушая ее протестов, направился в сторону кухни. По дороге я еще раз напомнил себе о приглашении от Эсме и Карлайла.
- А что у нас на завтрак? - поинтересовалась Белла, устроившись за столом.
Нельзя сказать, что этот вопрос поставил меня в тупик, но он точно был для меня неожиданным.
- Честно говоря, не знаю.
И это было правдой, но я уже начал вспоминать все свои познания в области кулинарии.
- А что ты любишь?
Белла усмехнулась.
- Не переживай, я большая девочка и могу сама позаботиться о себе.
В этот раз я не стал спорить и лишь наблюдал, как она насыпает в тарелку хлопья и заливает их молоком. Но для себя отметил необходимость научиться готовить — мне понравилась идея приготовить что-нибудь для Беллы. Осталось придумать, кто же станет дегустатором моих первых шедевров.
- Может, съешь что-нибудь, - неуверенно предложила она.
Я только закатил глаза к потолку. Наверное, мой пристальный взгляд не способствовал ее аппетиту, потому как Белла лишь смущенно размешивала ложкой хлопья.
- А чем мы займемся сегодня?
Ну, что ж. Самое время.
- А как тебе идея поближе познакомиться с моей семьей?
Я попытался задать вопрос максимально небрежно, но сам внимательно следил за реакцией Беллы. Похоже, прогулка в логово вампиров в ее планы не входила. Любой здравомыслящий человек, если бы он все-таки смог поверить в реальность такого предложения, с ужасом бы отказался. Да еще бы и сбежал подальше от того, кто сие озвучил. Вот только мое общение с Беллой приучило меня не сильно полагаться на свои «стандартные представления». Но сейчас Белла казалась мне испуганной.
- Неужели боишься?
В этом вопросе было столько надежды на положительный ответ, что я не удивился, когда услышал «да». Едва ли не впервые с момента нашего знакомства все было правильно — именно так, как того требовала ситуация. Я изначально не считал эту поездку хорошей идеей. И сейчас я должен был радоваться, что этому визиту не суждено состояться, но вместо этого грустно усмехнулся.
- Не бойся. Я смогу тебя защитить.
Мой взгляд был направлен вниз, на изучение микроскопических трещин на столешнице. А вот Белла как раз закатила глаза к потолку — оригинальная смена ролей.
- Я боюсь не твоих родственников, - начала она, а затем выпалила на одном дыхании:
- А того, что я им не понравлюсь!
Я все-таки оторвал глаза от столешницы. Со мной творилось что-то непонятное: с одной стороны, я понимал, что ситуация вновь выходит из-под понятия «стандартной», с другой — я чувствовал облегчение.
- Разве твои родственники не удивятся, если ты приведешь в гости... - тут Белла запнулась, - кого-то вроде меня?
- А они знают, что мне известно про...
- Они знают все, - абсолютно серьезно ответил я.
Мне в очередной раз казалось, что Белла не оценивает происходящее адекватно.
- Вчера, например, мои милые родственники заключили пари... привезу ли я тебя обратно, - иронично сообщил я. - Не понимаю, как можно делать ставки против Элис?
Выражение лица Беллы не сказало мне ничего нового.
- Так или иначе, у нас нет секретов друг от друга. Да и какие тут секреты, если я читаю мысли, а Элис видит будущее...
Но стоило мне еще раз упомянуть о сестре, как в глазах Беллы загорелся неподдельный интерес.
- А Джаспер, я так понимаю, уговорит кого угодно выйти на улицу нагишом, - подсказала она.
Я кивнул головой.
- Ты очень внимательна.
Я и сам не знал, какой реакции я ожидал от Беллы: мне было бы тяжело, если бы мои родственники пугали ее, но и восхищение ими казалось мне неправильным.
- Значит, Элис уже знает, что я приду.
Она произнесла это без какого-либо намека на вопрос, но мое внимание привлекло не это, а то, как она произнесла имя. Мои последние сомнения о том, что они с Элис станут подругами рушились, как карточный домик. Очередная тема, которую мне не хотелось продолжать ни в мыслях, ни в разговоре.
- В общем, да. Знает, - ответил я, глядя в окно.
Воцарившая в кухне тишина тоже напрягала.
- Вкусно? - поинтересовался я, взглядом указав на практически не тронутые хлопья.
- Это, конечно, не весенний гризли... - пробормотала Белла, но есть начала.
День обещал быть не менее солнечным, чем вчера. Так что, в крайнем случае, мы с Беллой просто уйдем гулять по лесу. Эта идея смогла улучшить мое настроение. Но был еще один вопрос, который надо было решить: на мой взгляд, этого требовали и правила приличия, и обстоятельства.
- Думаю, ты должна представить меня отцу.
- Он тебя знает.
Мне было интересно: она и правда не поняла, о чем я, или только сделала вид.
- Но не как твоего друга.
- Зачем?
- Разве так не полагается?
Белла подозрительно посмотрела на меня, но к этому я был готов изначально: на моем лице светилась самая обаятельная и невинная улыбка из возможных.
- Не знаю.
Сейчас, задумавшись, она казалась растерянной.
- Не знаю, - повторила она. - Это, наверное, не обязательно... Я не жду, что ты... Тебе не нужно притворяться, Эдвард.
- Я не притворяюсь, - не совсем поняв, о чем она, ответил я.
Белла закусила губу и все так же задумчиво вычерчивала ложкой замысловатые фигуры на дне тарелки.
- Так ты скажешь Чарли, что я — твой бойфренд.
Мне не понравилось, как это прозвучало, но я логично решил, что определение «жених» понравится Белле еще меньше. Хотя я сам предпочел бы именно его.
- А ты мой бойфренд? - и Белла как-то странно поежилась.
- Ну, у этого слова может быть много определений... - попытался оправдаться я.
- Честно говоря, мне казалось, что ты больше, чем просто бойфренд...
Вот теперь мое настроение на самом деле значительно улучшилось.
- Думаю, нам не обязательно посвящать Чарли во все нюансы наших отношений.
Кончиками пальцев я приподнял подбородок Беллы, оторвав ее от созерцания разбухших в молоке хлопьев.
- Белла, мне же нужно как-то объяснять свое присутствие здесь. И мне вовсе не хочется, чтобы шериф Свон отказал мне в визитах в ваш дом.
Я говорил абсолютно серьезно. Все это было очень важно для меня. Если уж мы решили быть вместе, я не собирался встречаться украдкой.
- А ты хочешь быть со мной? И действительно будешь приходить в гости?
- Пока ты будешь хотеть этого.
Мне были непонятны ее сомнения. Но это временно. Когда-нибудь она привыкнет, что мне не нужен никто, кроме нее. И пока я буду нужен ей, я буду рядом.
- Хочу, чтобы ты всегда был со мной, - упрямо сказала Белла, словно я хотя бы раз дал ей повод подумать, что я сам хочу чего-то другого.
Хотя буквально вчера я объяснял ей, что такие желания не к лицу юной девушке. Но был ли я вправе требовать чего-то от нее, если сам не мог совладать со своими чувствами?
Я присел так, чтобы наши лица были ровно напротив друг друга и нежно провел ладонью по щеке Беллы.
- Это тебя огорчает? - с грустью в голосе спросила она.
У меня не было однозначного ответа. Все, что я мог сказать, она и сама отлично знала, а начинать разговор, результат которого я мог предугадать заранее, не было смысла. Мне казалось, что я тонул в ее шоколадных глазах, и мне совсем не хотелось, чтобы кто-то бросал мне спасательный круг. Я не смогу уйти, так какой смысл терзать себя и Беллу своими сомнениями и размышлениями?
Теперь молчали мы оба, но это молчание не было радостным, как вчера на поляне или сегодня в комнате. Эта тишина была гнетущей.
- Поела? - спросил я, взглядом указав на тарелку.
Казалось, Белла только и ждала этого вопроса, так шустро она вскочила из-за стола.
- Собирайся. Я подожду тебя здесь.
Уже на полпути к комнате Белла обернулась.
- Правда, подождешь?
Ее вопрос был таким искренним, что я не смог сдержать улыбку.
- Честное скаутское!
Но, похоже, мои заверения не убедили Беллу: собиралась она быстро, время от времени поглядывая вниз, словно проверяя, не испарился ли я. Это умиляло настолько, что могло соперничать с моим мрачным настроением.
- А кто сегодня сядет за руль?
- Я, конечно. Что за вопрос!
Я усмехнулся, уже готовя аргументы, но Белла снова исчезла в комнате. Хоть какие-то плюсы в этой поездке.
Хлопнула дверь комнаты, и Белла практически сбежала по лестнице.
- Готова! Надеюсь, я прилично выгляжу?
Для меня она была восхитительно хороша всегда. Но сейчас... Длинная юбка, легкая блузка, собранные в хвост волосы, абсолютно обнажавшие шею - она была всего в шаге от меня, и мне казалось, что на меня обрушились все чувства разом.
- Ты как всегда ошиблась, - прошептал я. - Разве можно выглядеть так соблазнительно?
Белла взволновано осмотрела себя с ног до головы.
- В каком смысле соблазнительно? Может, переодеться?..
Я только вздохнул и покачал головой. Теперь я боялся, что она может исчезнуть.
- Как можно быть такой глупой? - снова прошептал я и прикоснулся губами к ее лбу.
Ее сердце мгновенно отозвалось на мой поцелуй. А я уже не замечал ничего вокруг, даже огонь жажды отошел на задний план. Я никогда не думал, что прикосновения к чужому телу могут вызывать столько эмоций, быть такими приятными. Мои пальцы скользили по ее плечам, спине, а я не мог остановиться, не мог найти в себе силы, чтобы отпустить ее. Мое лицо медленно приближалось к ее, пока наши губы не встретились в поцелуе.
А потом Белла потеряла сознание. Она лежала на моих руках, а я был близок к панике.
- Белла!
- Из-за тебя мне стало плохо.
Как только Белла открыла глаза, паника начала отступать, но до полного спокойствия было еще далеко.
- Ну, что мне с тобой делать? Вчера после поцелуя ты вцепилась мне в волосы, сегодня — потеряла сознание. Я так отвратительно целуюсь? - попытался разрядить ситуацию я.
Белла рассмеялась, но смех был очень странным. Мне казалось, что она хочет, но не может остановиться.
- У тебя истерика?
Она отрицательно покачала головой, но когда смех перерос в икоту, сомнений не осталось. Усадив Беллу на диван, я отправился на кухню за водой — чем еще ей сейчас помочь, я просто не знал.
- Мы просто замечательная пара: один думает, как бы нечаянно не убить, вторая падает в обморок от поцелуев. Остается лишь иронично усмехаться. Причем не нам, а судьбе, которая свела нас, - бормотал я себе под нос, пока искал стакан.
Белла по-прежнему сидела на диване. Как только она пыталась что-то сказать, икота начинался с удвоенной силой. К счастью, несколько глотков воды помогли ей восстановить дыхание и прийти в себя.
- Все в порядке.
Я подождал несколько секунд, наблюдая за Беллой, и только после этого отставил стакан в сторону.
- Вот что бывает, когда целуешься слишком хорошо, - без ложной скромности констатировал я, надеясь, что эта фраза не вызовет у Беллы новый приступ смеха.
- В этом-то и проблема: ты все делаешь слишком хорошо...
Я улыбнулся: до нынешнего момента я не считал это проблемой.
К щекам Беллы снова возвращался румянец, а блеск в глазах был таким, что я был готов сам отменить поездку, чтобы побольше времени провести наедине.
- Тебе очень идет синий цвет.
Румянец стал еще более выразительным.
- Слушай, я изо всех сил стараюсь не терять присутствие духа, так что, может, поедем?
То, что Белла нервничает, было заметно, и мне было важно еще раз убедиться, что это именно волнение, а не страх.
- Ты действительно переживаешь не из-за того, что собираешься в гости к вампирам, а потому что боишься им не понравиться?
- Именно, - абсолютно искренне ответила она.
- Ты потрясающая девушка! - не менее искренне восхитился я.

Но для того, чтобы окончательно убедить меня, что с ней уже на самом деле все в порядке, Белле было достаточно начать дебаты по уже, казалось бы, решенному вопросу — кто сядет за руль. Но здесь вариантов быть не могло.
Мы выехали за пределы Форкса, и я с удовольствием наблюдал, как Белла изучает окрестности. Я был уверен, что в своем воображении она уже нарисовала себе совсем иное «логово вампиров», чем то, что ей предстоит увидеть. Как бы то ни было, все мы живем во власти стереотипов. И тем интереснее, когда жизнь дает нам возможность их разрушить.Суббота. Полдень. Гостиная.
Устроившись в удобном мягком кресле возле журнального столика из черного матового стекла с кованой ножкой сидит Карлайл, облаченный в роскошный халат из добротной верблюжьей шерсти. В руках он держит газету. Судя по яркому запаху типографской краски, газета свежая. Этот запах смешивается с ароматом крепкого кофе, чашка с которым стоит на столе рядом с Карлайлом.
- Отец, Вам не хватает сигары, - серьезно произносит Эдвард и садится за рояль.
- Вы забываете, Эдвард, что наш отец не только врач, но и мудрый родитель: он знает, что курение не просто отрицательно влияет на организм, но и является дурным примером для детей.
Карлайл демонстративно вдыхает аромат кофе. Замечает, что держит газету вверх ногами, оперативно переворачивает ее, предусмотрительно повернувшись спиной к сыновьям.
- Спасибо, Джаспер. Вы все правильно объяснили. Я горжусь тем, что Вы — мой сын!
- Благодарю Вас, отец, - чопорно отвечает Джаспер и убирает ноги с подоконника.
- Кстати, отец, не подскажите ли Вы нам, куда уехала мама, и почему ее отъезд овеян такой спешкой и конспирацией? - на лице Джаспера при этом вопросе не шевелится ни один мускул.
Но даже ему далеко до тренированной веками выдержки Карлайла.
- У нее появились срочные дела в Сиэтле. Вернее, они у нее были давно, просто вспомнила о них мама только сейчас.
В мыслях отца Эдвард отчетливо видит совсем другое. Но он не может осуждать свою мать: как еще реагировать добропорядочной жене вампира, если тот с утра решает принять ванну, съездить в город и скупить весь тираж утренней газеты, просит сварить ему кофе, а потом заявляет, что отменил работу в клинике, потому что хочет побыть с детьми? Но про неотложные дела Эсме вспоминает только тогда, когда Карлайл упоминает развивающие игры. Эдвард восхищен выдержкой Эсме.
- Брат, а где моя очаровательная сестра Элис?
Выдержка Джаспера дает сбой, но он быстро берет себя в руки.
- Вам ли не знать, брат, что у Элис было видение, что ей срочно надо увидеть Беллу.
- Конечно, конечно, брат. Я знаю, что им срочно понадобилось отлучиться в Джексонвиль к Рене и Филу, - словно имитируя некий акцент, произносит Эдвард и смотрит в окно.
«А те эпитеты, которые она употребила по отношению ко всем нам в своих мыслях уже в машине, я не рискну повторить не то, что в этой гостиной, но и в портовых районах Порт-Анжелоса», - думает он с улыбкой на лице.
Джаспер перемещается в сторону дивана. В стильном костюме-тройке цвета отточенной стали его движения кажутся еще более плавными и завораживающими. Такой же костюм-тройка, только черный, надет на Эдварде.
В гостиную спускаются Розали и Эммет. Если первый просто осматривает комнату и оглашает ее своим раскатистым хохотом, то глаза второй увеличиваются, простите за тавтологию, на глазах.
- Не хотите ли кофе, дети мои? - с улыбкой на устах интересуется Карлайл и переворачивает страницу газеты.
- Если Вы подождете, пока я дочитаю сводку событий недели, мы можем вместе разгадать кроссворд.
Розали хватает Эммета за руку, бросает на всех испепеляющий взгляд и пулей вылетает из дома. Через несколько минут слышен шум удаляющегося автомобиля.
- Сыновья, я сказал что-то не то? - взволновано спрашивает старший из Калленов.
- Вы сказали все правильно. Не стоит волноваться, это всего лишь переходный возраст, - и Эдвард кладет руки на клавиши рояля.
Гостиная заполняется музыкой. Мелодия звучит медленно и торжественно, но с каждой секундой напряжение нарастает.
- Это что-то из твоего нового, сын?
- Да, я написал это ночью, в честь сегодняшнего дня — новой страницы в истории семейства Калленов.
Карлайл переворачивает еще одну страницу газеты, задумчиво смотрит в сторону двери.
- Вы знаете, кроссворд в газете действительно есть. Может, разгадаем?
- Как скажете, отец, - хором соглашаются Эдвард и Джаспер.
С улицы доносится звук заходящего на посадку вертолета.
- Всего одно слово: «высокое дерево с пирамидальной кроной, первое «т», последнее «ь»?
И все трое загадочно улыбаются, вскакивают со своих мест. Карлайл сбрасывает свой халат, под которым оказывается бежевый костюм-тройка.
- Я горжусь Вами, мальчики! Пришло время приступить к развивающим играм в полевых условиях. Начать предлагаю с выбора воображаемого противника.
Все согласно кивают и, напевая под нос «это день Победы», неспешно выходят во двор, щурясь от лучей яркого солнца, отражающихся от обивки новенького военного вертолетаЗнаешь, брат, когда-нибудь мы пошлем этот мир ко всем чертям и улетим в Камбоджу. Как восхитительно это звучит: "Да пошло оно все! Я улетаю к кхмерам!" Хоть к «красным», хоть к зеленым... И будем сидеть где-нибудь на вершине храма Ангкор-Вата или Ангкор-Тхома, свесив ножки, и щуриться от палящего солнца. Ты только представь: теплый камень под твоей ладонью может рассказать больше, чем тысячи учебников истории и сотни докторов наук. Потому он, камень, и молчит, стойко храня свои тайны — слишком много их сокрыто в нем. Слишком много он видел, слишком много он знает и помнит. Теплый, покрытый трещинами и вместе с тем светлый, как песок, который ускользает между пальцев, унося с собой все мысли.
А потом, чуть позже, когда солнце окончательно ослепит глаза золотом своих лучей, мы слетаем в гости к старушке Европе. Это как имбирь для суши, очищающий небо. Как аромат кофе, очищающий обоняние. Здравствуй, Краков. Как дела, дружище Вавель? Ты скучал? Закрой глаза, сделай вид, что ты не такой уж строгий и величественный. Мы быстро — нам только в оружейную (мы все вернем на место, не волнуйся), а потом в пещеру к дракону. Цмоку? Так? Ну, закрывай глазки.
Рыночная площадь. Мариацкий костел... Трубач. «Хейнал» на четыре стороны света... Сукеннице. И голуби. Их тут всегда много. Они всегда всем рады.
А теперь в Питер. Да, совсем не по дороге. Совсем нелогично. Именно то, что надо. Тут ты и сам все знаешь, брат. Спас, исакиевка, львята-сфинксы, ветер с Невы...
Но нам пора в Прагу, к ее узким улочкам, к ее Карлову мосту, к ее средневековому очарованию... Над ней не властно время. С каждым годом она лишь хорошеет, привлекая к себе все больше восхищенных взглядов. Прагу надо увидеть ночью. Когда уставшие туристы разбредаются по отелям, когда город уже навел марафет и ничто не мешает верить, что машина времени изобретена - и сейчас ты в далеком Средневековье...
Ну, что? Посылать, так посылать? Тогда айда в Перу! Мачу Пикчу, брат! Мачу Пикчу... Четкая структура, завораживающая совершенством своих линий. Именно там мы и будем встречать рассвет, наблюдая, как дымка тумана окольцовывает вершину горы. И в своем молчаливом диалоге с инками мы, конечно, не найдем ответов на свои вопросы, но точно поймем, что во всех этих вопросах нет никакого смысла. Да и не было его никогда. Ни в чем. Хотя, нет... был. Однажды. В тот момент, когда мы послали этот мир ко всем чертям и улетели в Камбоджу! Это, конечно, не Перу, брат. И даже не Камбоджа с ее кхмерами, но что-то экстремально-безрассудное в прибывающем в шесть утра поезде определенно есть. А еще есть рассвет: огромный, идеально круглый диск солнца, подымающийся на небосводе ровно над башенками у вокзала. Нет, он, правда, там был. Я видел его из окна машины. Мы просто пошли с тобой в другую сторону.
Ну, что, здравствуй сталинский ампир и советский классицизм. Добро пожаловать в город-герой Минск, брат. Поезд "Москва - Минск" очень часто называют машиной времени: он возвращает в прошлое. Отстроенный после войны город, чистые улицы, цветочные фигуры на клумбах. Здесь практически нет ярких неоновых вывесок, скрывающих фасады зданий. Здесь большая часть бордов отдана социальной рекламе. Здесь на центральном проспекте (он носит гордое имя проспект Независимости) огромная растяжка сообщает не о гастролях звезды шоу-бизнеса, а о республиканском субботнике. Да, извини, брат, даже мне сегодня придется приставить к тебе другого гида, а самому отправиться сажать дерево.
Наверное, великие строители светлого будущего с коммунизмом в одном лице где-то так себе это и представляли. Вот тебе еще один временной парадокс - назад в будущее.
Но вместе с тем здесь "почти Европа". И не только географическая. Да, то, что ты только что сфотографировал - нулевой километр, начало всех дорог, точка отсчета расстояний. А стоим мы с тобой на Октябрьской площади. А вот это серое здание не "что за мавзолей?", а Дворец Республики. И слово "палац" не такое уж и смешное. А вот это, справа, не "привет, Акрополис", а Дворец профсоюзов. Да, белорусские архитекторы совет Иосифа Виссарионовича "активнее используйте шедевры классицизма" поняли буквально. Эй, брат, вот объясни, зачем человек из Москвы с радостью и энтузиазмом на лице фотографирует на нулевом километре надпись "Санкт-Петербург". Тебе туда надо? Всегда? Пойдем!
Пять минут неспешной прогулки. Слева - Театр имени Янки Купалы. Это один из классиков белорусской литературы. Да, из тех, кто стоял у истоков. Мы еще погуляем в его парке. Напротив - Администрация президента. А идем мы по улице Карла Маркса. Ты рано начал улыбаться: сейчас мы дойдем до ее перекрестка с улицей Энгельса, а потом - с Ленина. Национальный художественный музей остается в стороне. Я знаю, днем ты к нему вернешься, будешь знакомиться с его статуями, колоннами и ступеньками. А сейчас мы просто гуляем по тихой, чуть извилистой улочке Карла Маркса. Ты ведь уже все понял, правда? Ты хотел в Питер - вот тебе его маленький "филиал". И никто не может разгадать загадку, чем же это место так похоже на северную столицу.
Ах, да. Я говорил о Европе. Знаешь, там тоже негде позавтракать в семь утра. Спасает только шведский стол в отеле. Нас же сейчас будет спасать круглосуточное интернет-кафе. Я просто не мог не отвести тебя туда. Закрой глаза. Открывай... Именно! Танк! Едешь ты, значит, по Минску на танке... А это Дом офицеров с такими знакомыми пятиконечными звездами на стенах.
Твой чай. Мой кофе. Неспешные разговоры. Смех.
Этот город, кажется, пересмотрел свои планы относительно погоды - день обещает быть солнечным.
Тебя еще ждет Немига, Кафедральный собор (ты обещал), Троицкое предместье, набережная, чайки, Остров Слёз, Театр оперы и балета... тебя ждет город.
А потом будет вечер. "Знакомство" со вторым классиком белорусской литературы - Якубом Коласом. Ты уже привыкнешь, что здесь люди ждут, пока ты "словишь кадр", и искренне улыбаются на твое "спасибо". Тебя перестанет удивлять, что в день республиканского субботника тут действительно сажают деревья. И что "мелочь" - это все, что меньше пяти тысяч белорусских рублей.
Потом будет закат сквозь черные ветви деревьев. Будет погоня за подарком и "кружкой с городом". Будут горячие суши и холодный мохито. Будет "придумай причину, почему нельзя сдать билет". Будет "до встречи" и, главное, эта встреча тоже будет. Я еще раз повторяю: гризли и ничего, кроме гризли! Ты меня понял? И пусть только я еще хоть раз услышу про енотов...
Эммет стукнул кулаком по столу и с удовольствием понаблюдал за полетом щепок.
- И не слова про оленей, - тоном, не терпящим возражений, добавил Эдвард.
- И я не такой псих, каким меня постоянно пытаются показать, - прокричал влетевший в дом Джаспер и передернул затвор.
- Такой и даже больший, - констатировал Эдвард.
- Тогда и про оленей оставить, - парировал Джаспер.
- Требую признать, что мой цвет волос никакого отношения к делу не имеет! - это уже была Розали.
- А я вообще не могу взять в толк, зачем было всем рассказывать про наши развивающие игры. Это едва не поставило под угрозу мои отношения с Эсме. И про пинцет лишнее. А уж обсуждение нижнего белья... - философски произнес Карлайл и перевернул страницу газеты.
- Да ладно вам, - отозвалась Таня, кокетливо рассматривая ногти. - Маникюр у меня действительно ничего. А уж татуировка...
И она соблазнительно выгнула спину. Эммет даже не успел ничего подумать, как получил пинок от Розали.
- Вы совсем не о том говорите, - тихо сказала Эсме, - Вот обо мне вообще мало написано. А один мой вертолет уже достоин того, чтобы попасть в анналы истории.
- Куда попасть? - удивленно переспросил Эммет, потирая ушибленное место.
- Не туда, - оборвал его Джаспер.
- А про нас с тобой очень даже неплохо пишут, - мило улыбнулась Элис. - Может, сменим гнев на милость?
- Ты уточку вспомни, - услужливо подсказал Эдвард.
- Кря! - донеслось из ванной.
- Нет, так дело не пойдет, - резюмировал Карлайл.
- Мы же добрые, - напомнила Таня.
- Нет, - категорически заявила Розали.
- Но если он раскается... - начала Эсме и посмотрела в сторону сидевшего в смирительной рубашке, с заклеенным скотчем ртом Автора.
Раскаяния на лице Автора не было. Читалась там откровенная радость: только что Автор получил восхитительную тему для нового фика!

Субъективный поток сознания :)