Друг познается в беде. Все вроде понятно. Вот есть у тебя друг, и вот пришла беда. Смотрим - друг помог, значит он настоящий друг. Друг слинял - значит говно он, а не друг?
Не все так просто.

Записные друзья могут не отдавать долги, могут исчезать именно тогда, когда ты в них нуждаешься, могут подколоть при всех чисто по-дружески, могут трахнуть твою подругу. Им ведь все прощается, они ведь - друзья.

Мне кажется понятие друга складывается исподволь.
Живет человек, ест, пьет рядом с тобой, ты его считаешь просто знакомым, просто приятелем, просто коллегой или соседом. Короче, френдом.

Но когда в сложной ситуации он однажды подставляет плечо, когда в следующий раз плюет на свои дела и любимую лень, и тащится за тридевять земель сделать что-то для тебя, или доверяет тебе то, что ты сам никогда бы не посмел никому доверить, и эти маленькие бриллиантики-подарки судьбы накапливаются, как денежка в копилке, и ты уже сам готов отвечать взаимностью на любую мелочь, и потихонечку подсаживаешься на наркотик взаимопонимания, тогда формируется это ощущение уверенности в человеке, потребность в нем, и прибегаешь к нему, когда тебе плохо, и стучишься, когда тебе хорошо, и чувствуешь - вот оно, вот, настоящее, теплое, живое и мужественное - это дружба, воспетая песнями и фильмами, великое, мощное и светлое чувство, и не понимаешь, что обычная порядочность, принятая за искренность, и усугубленная потребностью в ком-то, кто был бы всегда под локтем - не дают оснований садиться человеку на шею, и заёбывать его до такой степени, что новоприобретенный лучший друг тихо звереет и мысленно посылает нахуй.
За что?!! - верещит раненое самолюбие посланного, и вот за это непонимание и не жалко.
А нехрен.