Казалось бы, разум холодный и грозный
Планетой Земля безвозвратно владеет.
А все-таки с ним и поспорить не поздно,
Когда красота нас за сердце заденет!

Время пристрастно к кисти Пикассо,
Время пристрастно к кисти Матисса…
Но где-то под этим – незримая трасса,
Где время вступает на путь прагматиста.

И если сосуд всех сокровищ – рассудок,
То, может быть, побоку – все, что не дельно?
Но станут ли жить хоть в течение суток
Сердце – отдельно? Разум – отдельно?

Казалось бы, просто, научно, бесспорно
Во времени вычислить место поэта.
Но он, проходя между белым и черным,
Живет как загадка, а не анкета!

И голос поэту на то и дается,
Чтоб крикнуть о том, что забыли мы сами:
Жизнь – жизнью! Любовью – любовь остается!
Очаг - очагом! Небеса – небесами.

Одною шкалой человека не мерят.
Для разума с сердцем нет веса, нет меры!
И в разум без сердца – люди не верят.
И сердцу без разума – тоже нет веры.

И через столетье, как единоверцы,
Мы скажем в конце двадцать первого века:
Да здравствует мыслящее сердце!
Да здравствует бьющийся ум человека!


Ираклий Абашидзе..
(перевод Константина Симонова)