Чем заканчиваются кризисы...

Дисклеймер: Цитата в финале принадлежит Маргарет Митчелл

Что такое кризис? - Часть 2

Асами Рюичи к своим 35 годам если и был в чем-то твердо уверен, так это в том, что удивить его практически невозможно. Он много видел и многое испытал, как правило, на собственной шкуре. Даже проклятый кризис не смог его подкосить: главное, он выжил, а бизнес наладится сам собой - после явления влюбленного Фейлона в этом не было сомнений. Поэтому Асами вполне хладнокровно позволил отконвоировать себя в аэропорт. И там его ждал первый сюрприз.
У трапа частного самолета их встречал не кто иной, как Йо, которому уже давно полагалось упокоиться в могиле / на дне Южно-Китайского моря (нужное подчеркнуть). Внешне невозмутимый, он преданно ел глазами Фейлона, стараясь при этом не встречаться взглядом с Асами. Последний с горечью вспомнил народную мудрость: "единожды предавший, предаст и дважды" и пожалел, что лично не обеспечил Йо героическую гибель. По крайней мере, теперь стал очевиден источник неожиданной Феевой осведомленности. Труп номер три, мстительно подумал Асами (после экс-финансового директора и самого Фейлона).
Личный лайнер главы Байше, как и следовало ожидать, отличался избыточной роскошью. Обстановка внутри напоминала номер в дорогом отеле (борделе!). Кровать тоже наличествовала и более того, была бесстыже выставлена напоказ прямо посреди салона (Как они ее сюда запихнули, интересно знать?). Асами внутренне содрогнулся и приготовился дорого отдать свою честь. Однако, его подстерегал второй сюрприз. Равнодушно проследовав мимо, Фей поманил пальцем Йо... и эта парочка так и просидела весь рейс рядышком на пресловутой кровати, склонив головы над ноутбуком и о чем-то тихо переговариваясь. В итоге, Асами самым идиотским образом почувствовал себя "третьим лишним". Такого откровенного пренебрежения своей персоной он не припоминал ни разу за последние тридцать лет.
Из аэропорта кортеж машин направился прямиком в башню Байше. Там Асами сдали с рук на руки небольшому отряду охранников / прислуги / горничных и в конце-концов оставили обживать апартаменты на ...дцатом этаже. Апартаменты, как апартаменты... Спиртного нигде ни капли, хорошо хоть блок сигарет нашёлся. Асами раздраженно кружил по комнатам: избыток адреналина в крови не давал ему уснуть, а безумный день, начавшийся ещё в токийской квартирке Такабы, все никак не заканчивался. Наконец, в дверь постучали, и почти сразу же в распахнувшийся проём в вихре цветного шелка вступил Фейлон. Чего и следовало ожидать. Асами внутренне собрался и заново приготовился дорого отдать свою честь. Но третий на сегодня сюрприз уже стоял на пороге.
- Знакомься, это господин Ван, лучший в Китае специалист по финансовому оздоровлению. - За спиной Фея нарисовался седовласый старичок благообразного вида, больше всего похожий на монаха-даоса. - Господин Ван, или "дедушка Ван", как его уважительно принято называть. В молодости командовал отрядом хунвэйбинов, отсидел в лагерях, потом работал с Дэн Сяопином, был зампредседателя Народного банка Китая, теперь на пенсии. Его консультации стоят фантастически дорого... но они того стоят. Нам просто невероятно повезло, что у господина Вана нашлось для тебя время. - Фейлон излучал прямо-таки американский оптимизм, совершенно неуместный после такого выматывающего дня. - Ну хорошо, вы тут разбирайтесь, не буду вам мешать, - с этими словами Фей тихо испарился.
Очень скоро Асами понял, что опасаться надо было вовсе не сексуального насилия. Пенсионер-хунвэйбин взялся за него всерьёз. Шестичасовой допрос с пристрастием заставил Асами вспомнить и выложить специалисту по финансовому оздоровлению (пыткам!) все о своем бизнесе: даже то, о чем он и сам не догадывался. Причем, за все это время "дедушка Ван" ни разу не повысил голос, что заставляло Асами еще сильнее чувствовать собственную финансовую несостоятельность.
С трудом пережив кошмарную ночь, Асами практически вырубился на весь следующий день. Ему снились "коммунистические застенки" и прочие ужасы. Но наступил вечер, а с ним пробуждение, жуткая головная боль и проблема: чего еще можно ожидать от Фейлона. Проблема не заставила себя долго ждать. В дверь вежливо постучали, и на пороге возник Фей в очередном чеонгсаме, сияющий, как новенький юань.
- А у меня для тебя сюрприз, - преувеличенно бодрым голосом провозгласил он.
- Уже четвертый, - мысленно простонал Асами.
- Смотри, это подарок, - Фейлон водрузил на стол большую коробку, расписанную драконами и прочими художественными излишествами.
Асами, обладавший скорее избыточным жизненным опытом, мгновенно представил, какие именно "подарки" мог раздобыть для него Фейлон в самых брутальных секс-шопах Гонконга, и похолодел. Взяв себя в руки, он приготовился дорого отдать свою честь (в который раз!).
Тем временем, ничего не подозревающий Фей распаковал проклятую коробку:
- Вот!
Асами с трудом подавил желание зажмуриться и мужественно взглянул судьбе в глаза (посмотрел на содержимое коробки). Внутри лежали... толстые тома в темно-красных переплетах.
- Книга - лучший подарок! - глубокомысленно изрек Фейлон. - Здесь все три тома "Капитала" Маркса, работы Мао, Дэна, даже Ленин есть: "Лучше меньше да лучше" и "Как нам реорганизовать Рабкрин". Очень актуально на сегодня.
- Кто такой Рабкрин? - Асами понимал, что несет чушь, но ничего другого в этой дикой ситуации ему в голову не приходило.
- Пока не знаю. Ты, главное, побыстрее все это прочитай. Мне не терпится обсудить с тобой некоторые особенности развития современного капитализма в условиях глобальной экономики.
- ЧЕГО???
Но на этом Фей счел свой визит завершенным и растворился в пространстве, подобно Чеширскому коту, оставив после себя шлейф восточных ароматов, шелест шелков и тающую в озадаченном воздухе улыбку.
- Может, у меня галлюцинации? - с надеждой подумал Асами. Если учесть, что последний раз он держал книгу в руках еще в школе (откуда его в итоге вышибли за "антисоциальное поведение") и кроме деловых документов и заголовков новостей ничего не читал принципиально, считая, что в современном мире доминируют другие способы передачи информации, дары Фейлона выглядели совершеннейшим издевательством.
В конце концов, Асами ничего не оставалось, как завалиться спать. Одному. Снилось ему что-то уж совершенно невообразимое: сплошные эротические (порнографические!) сцены с Феем в главной роли, причем самому себе Асами грезился в таких позах, что даже привычный ко всему Акихито сгорел бы со стыда.
Утро нового дня ничего принципиально не изменило. Гора литературы на столе однозначно свидетельствовала, что все происходящее - жестокая реальность. Асами от безысходности взял полистать самый толстый том... и резко швырнул им в дверь. Дверь распахнулась.
- Они что же тут, совсем расслабились, дверей не запирают? - Асами выглянул наружу. Коридор, отделанный в минималистском стиле, хорошо просматривался (простреливался!) во все стороны и являл миру полнейшее отсутствие какой-либо охраны. Сюрприз номер пять: вообще никого.
Пленник (собственно, а почему я решил, что я в плену?) осторожно прошелся по коридору. Несколько закрытых дверей, к одной из них скотчем приклеен листок бумаги в клеточку. Крупными иероглифами сделанная явно детской рукой надпись: "Фей-сама".
- Это надо понимать, апартаменты Фейлона? Он бы еще стрелочку на полу нарисовал!
Асами, с трудом вспомнив, что надо собраться и попытаться подороже продать свою честь (зачем и, вообще, кому?), решил идти указанным путём до конца. Оказалось незаперто, внутри никого, на полу в центре комнаты грудой свалены разноцветные шелка вперемешку с многочисленными предметами мужского туалета.
- Он что тут, оргии без меня устраивает? - вскипел Асами и плохо соображая, чего же он в конце-концов хочет добиться, рванул в глубь апартаментов.
В конце анфилады комнат, на фоне громадного панорамного окна с видом на залив, за массивным письменным столом в абсолютном одиночестве сидел Фейлон и что-то писал. Услышав вошедшего, он поднял голову и обернулся.
- Ты носишь очки?! - выпалил изумленный Асами и окончательно дезориентированный, продолжил вслух: Уже шестой, - имея в виду непрекращающийся поток сюрпризов.
- Э-э?... Асами? Я думал, у меня еще есть пара дней в запасе. Но раз уж ты здесь... - Фей вежливо привстал и со странной, немного виноватой (в чем дело?) улыбкой указал гостю на кресло. - Да, очки... Видишь ли, у меня небольшая дальнозоркость, при стрельбе это скорее преимущество, а вот писать неудобно. Удивительно, что ты не знал, Йо же докладывал тебе всё до мелочей... Вот чего я точно тебе никогда не прощу. Это же просто унизительно - семь лет "под колпаком". Кстати, давай уж начистоту. Неужели все эти семь лет ты искренне считал себя неуязвимым? - Фей насмешливо взглянул на Асами. - Уверяю тебя, один хороший снайпер (ты хотя бы представлешь себе, сколько в Китае олимпийских чемпионов по стрельбе?) или рота спецназа в штатском совсем не проблема... - Фейлон внезапно посерьёзнел и отвернулся.
Впоследствии, вспоминая всю эту безумную поездку и абсолютно безумный монолог в финале, Асами неизменно представлял себе именно эту картину: чеканный профиль Фея на фоне неба и моря, смешавшихся в одну сплошную синеву в панорамном окне.
- Знаешь, как оказалось, я не могу... Я просто не умею навязывать свои чувства кому-то... Все это время ты был моей недостижимой мечтой, моей путеводной звездой, как ни избито это звучит. Но все проходит. Семь лет - слишком долгий срок. Слишком много горечи, слишком много несбывшихся надежд, нелепых случайностей и ненужных людей. Забавно, я признаюсь тебе в любви, которой больше не существует. Прости, что втянул тебя в это. Конечно, ты можешь считать себя совершенно свободным, я только прошу тебя не вмешиваться в деятельность господина Вана. Ты действительно получишь свой бизнес в лучшем виде, а я, разумеется, - исчерпывающую информацию о твоих делах, просто в качестве компенсации за Йо.
Повисло молчание, и Асами, только чтобы нарушить эту невыносимую тишину, сказал самую большую глупость в своей жизни:
- Не понимаю. И что же прикажешь мне теперь делать?
Фейлон помедлил, неопределенно улыбнулся... Затем пожал плечами.
– Асами, "я никогда не принадлежал к числу тех, кто терпеливо собирает обломки, склеивает их, а потом говорит себе, что починенная вещь ничуть не хуже новой. Что разбито, то разбито. И уж лучше я буду вспоминать о том, как это выглядело, когда было целым, чем склею, а потом до конца жизни буду лицезреть трещины... Мне хотелось бы волноваться по поводу того, что ты делаешь и куда едешь, но я не могу. – Он перевел дух и сказал небрежно, но мягко: – Дорогой мой, мне теперь на это наплевать."