Читать научилась рано. Точный возраст не назову, но бабушка Таня и дедушка Женя - наши соседи, с кем меня оставляла мама, занимались этим вопросом вплотную. Когда я приходила к ним, день-через день, мне выдавали вязальные спицы или карандаши и мы на полу выкладывали из них буквы. А лет в пять я уже читала дедушке Жене передовицы газеты "Правда". Заикаясь и делая неправильные ударения.
[640x480]
Перед садиком я открывала любимого Чуковского и учила наизусть "Мойдодыра" и "Айболита", натягивая колготки и платье. Мне было важно выучить несколько новых четверостиший, уж не знаю, почему - никто не заставлял, не ругал, не отчитывал, не проверял. Вопрос самодисциплины, так сказать)))
Эти рисунки в моей памяти - на всю жизнь. Как и стихи)


Недавно специально пошла на книжные развалы, чтобы купить точно такую же книжку. Получилось!

Моим умением читать вслух и с выражением в детском саду пользовались все воспитатели. Они сажали меня перед группой, давали в руки книжку и я громко вещала рассказы и стихи. Однажды попалось слово "почтальон". Мягкий знак надо было обозначить, и я с выражением прочитала: "Почталь-йи-он".

В общем, сами попробуйте) Тогда поймете. В группе меня не поняли - дети стали смеяться и говорить, что это неправильное слово, надо говорить "почтальон". Тут же они нарвались на лекцию, как правильно читать слова с мягким знаком, как вообще стыдно не уметь читать в пять с половиной, а если они ничего не соображают, вот, пожалуйста, книжка - и читайте сами! А я буду читать по правилам!

Все притихли (помнили еще тот случай, когда я за волосы оттаскала девочку, обидевшую меня на прогулке) и покорно стали слушать дальше. А я, немного стыдясь (потому что умом понимала - неправильно так произносить обычное и привычное слово), еще пару раз по тексту громко прочитала: "Почталь-йи-он"!

Когда мне исполнилось шесть, в детском саду мне подарили "Каштанку" Чехова. Кажется, она выглядела вот так. По крайней мере, похоже, а внутри были черно-белые иллюстрации.
[537x700]
Её я читала перед сном, освещая страницы олимпийским мишкой (были такие светильнички). Мама ругала меня за то, что я порчу зрение, читая лежа, но когда она выходила из комнаты, я продолжала... Судьба Каштанки так тронула меня, что с тех пор любая книжка воспринималась мною как откровение - я ждала от каждого переплета, от каждой напечатанной буквы необыкновенной истории, готовая попереживать и посмеятся вместе с автором. Я доверяла каждому писателю, читая все подряд и всех подряд...

Только на четвертом курсе журфака меня затошнило от литературы в реальном времени - столько прочитать за такие короткие сроки не мог никто, а хрестоматийные отрывки не давали наслаждаться тем, к чему я так привыкла - языком, мыслью, смыслом, в конце концов. Но это уже - другая история...