привет, златоглазый, я совсем не в верном настроении для писем. зато я словила чудесное откровение о том, чем же занимаюсь: наблюдаю разрушение. какое-то маниакальное желание сидеть и смотреть как рушится все что я зачем-то (больше просто затем чтобы выжить, в глупом прямом смысле: иметь деньги на жизнь, верно функционировать в обществе, прилично сидеть, прилично улыбаться, вписываться) делала. как будто это игра, какое-то шоу, стреляешь по игрушкам на фестивале - вместо плюшевого медведя, соответственно, упасть должен вроде как ты сам, только ты сам будешь даже не столько стрелявшим, сколько зрителем из толпы, зрителем даже скорее фильма, а то и зрителем зрителя фильма - ходишь со шваброй и ведром по почти пустому кинозалу и вроде как собираешь бутылки из-под газировки и внимательно смотришь на последнего, а мысли твои где-то не здесь и почему-то очень, до тошноты приторно на сердце смотреть как кто-то смотрит как кто-то стреляет в плюшевого медведя из игрушечного ружья и этот медведь валится и мерцает зерно плёнки и пылинки кружатся где-то в воздухе между проектором и экраном.
рассматриваю в зеркало кости, морщинки и шрамы, оттягиваю веко чтобы наблюдать кривой зрачок. не столько немая фотография кого-то в юности (а значит очень давно, можно открыть калькулятор и высчитать за сколько до смерти), а одна из этих горгулий на кладбище, таких хорошеньких остроносых каменных (я не говорю иносказательно о людях, только о статуях на могилах, хотя не уверена что кто-либо ставит на могилы горгулий) и с очень довольным лицом, полным какого-то неясного оттенка между насмешкой и голодным/сытым оскалом.
мое сердце решительно пусто и я готова к самоистязательным экспериментам, готова ломать дрова, захлебываться в лужицах грязи (как раз скоро осень - по моему календарю), ради шутки врезаться кому-то в память - только не оставляйте меня одну, только ни на секунду
а то я начну сотый круг по одиночной камере, думать мне там особо не о чем, очень романтично на тумбочке у стола лежит зеленое маленькое яблоко, самое красивое из целого мешка, я делала с него этюды темперой чисто чтобы разобраться в материале (воско-масляная темпера - дерьмо, пва темпера - дерьмо, яичная темпера - у меня нет куранта, пигментов и притертого стекла, но как же я полюбила её за курс иконописи), а теперь я буду со смешанным неясным чувством наблюдать как оно гниет, потому что третьего вида темперы у меня нет и не будет пока я не заработаю больше денег, а чтобы заработать больше денег нужно остановить процесс разрушения и опять быть социально приемлемым чудищем, только вот меня относит все дальше и дальше в истерическое желание сбросить с себя контроль и будничность и, наверное, просто медленно уверенно разбить себя в осколочки
а будто бы будь у меня верная темпера так я бы рисовала тех преехидных горгулий из своих полуснов, ага
но я чувствую как полчаса одиночества отводят меня не туда, не полчаса кстати, а все два, непозволительно много времени
не хочу в этом всем разбираться, по-моему мое неодиночество такое же наблюдение за разрушением
еще мне дико жарко, не знаю сколько за окном градусов, не буду это перечитывать, я просто вношу новые куски фраз в словарь моих чемоданов и рек
как ебанно, златоглазый