и что ты мне скажешь, настоящее время начинается - белые пылинки первого полуснега, небо здесь тонкое;
часы сна и воспоминаний цвета меняются на года зимы, воспоминания пространства, карты узоров дождевых капель, кто-то скосил траву на том пустыре
я слой за слоем снимаю луковицу собственной памяти, пытаясь выудить вчерашний день, откровения без спасения, особенный цвет заходящего солнца перед надвигающимся дождем, исзелена-синие проблески под красной пылью облаков - не вчера
ветром сняло листья, погнуло рекламный щит на остановке - как им не прихлопнуло меня в бутерброд-мышеловку, что на нем написано с другой стороны, с той-то - рекламы новых домов, вот и думай себе, как это можно обозначить
и сигнализации машин, на которые падают вырванные у деревьев ветви, и блестящий щит знака трамвайной остановки колеблется вместе с проводами, а те издают странный волновой звук
где-то в доме наполовину напротив (поперек, где-то слева, перпендикулярно) кто-то открывает окно, я мучительно жду когда там появится хотя бы рука, но только черный кривой прямоугольник и черный замерший кондиционер, и странные вывернутые наизнанку бойницы узора или балок на фасаде, и не вывернутые бойницы съеденных перспективой окон, и за эти наблюдения окон я получаю нагоняй, это смешно, там четыре ряда проводов и едва видимые изменения тона облаков, разве что-то бывает важнее?

переплеты тихой сирени с какими-то посторонними оттенками, какая разница, эта тусклая послезакатная чепуха мучает мне голову, тихое, вот и все прилагательные, болезненно-блеклое мерцание, как касание летнего вечера к коже, только уже зима, и она выворачивает весь цвет в еще одни бойницы, холод и механику, ты знаешь что будет дальше - мне вот видятся колодцы, как объяснить почему я опять топчусь на месте, условный рефлекс на первый снег - выть, тысячи маленьких белых лун во всем их трехмерном объеме падают мне на плечи и рукава, условный рефлекс - чувствовать в горле жжение еще не произнесенного заклинания, что ты мне скажешь, я знаю, ничего