На прошлой неделе новостную ленту было страшно читать:
«Мать задушила двух своих детей, а потом повесилась сама».
«Повесилась девушка-гот».
«Школьник повесился из-за двойки».
Каждый год в области кончают жизнь самоубийством 1400-1800 человек. Это в два раза больше, чем погибает в ДТП.
Знаете, я видела две записки самоубийц. Одну написал мужчина, который взял ипотеку и не смог платить. Он повесился под городским мостом. Вот дословно записка: «Я - банкрот. Ирина (это жене), прости, что тебя подвел. И девчонок (двух дочерей). Я так больше не могу».
А вот записка от матери-убийцы:
«Мы сами ушли. Родственников нет. Лена. Простите (это хозяйке комнаты, которую они снимали). Очень тяжело, когда помочь некому.»
У нее не было работы и денег, чтобы заплатить за комнату. Она напоила детей и себя таблетками, но всех вырвало, таблетки не подействовали. Тогда она задушила пятилетнего Яшу и десятилетнюю Машу, дети не сопротивлялись – потому что не ждали от мамы ничего плохого. Потом она сняла с себя нательный крестик и ушла из жизни сама.
Я бы сделала для наших правителей Музей. Повесила бы там записки всех самоубийц. Не факсимиле, а реальные. Это был бы вариант душевной дыбы. Кунсткамера. Пусть ходят и примеривают «в моей смерти прошу никого не винить». Слушают. Развивают слух.
Потому что если прислушаться к этим скупым текстам, то можно оглохнуть от крика. Они кричат, эти записки! Кричат сквозь толстую кожу чиновников, кирпичную кладку наших с вами душ, стучат в наши сердца, царапаются в наши двери. А мы не слышим…
Есть такой мультик про маленького Уха , который слышал слабенькое «SOS» в своем лесу и даже в других галактиках и спешил на помощь. А герой романа Орлова альтист Данилов чувствовал вибрации в воздухе, например, сейсмические толчки, землетрясения в другой точке земного шара и каждую слезу каждого ребенка…
Нам всем нужны эти паранормальные способности, эти сверхчувствительные уши. Даже если медведь на ухо наступил и ты не музыкант. Нам нужны сердца без изоленты. Чтобы иногда чья-то беда, коснувшись, сделала нам чуточку больно.
И мы, как маленький Ух, побежали и спасли пятилетнего Яшу, десятилетнюю Машу и их маму. Мы же не сломались, Господи...

P.S. У меня на прямой линии был врач нефролог. Два человека позвонили ему, чтобы предложить свою почку на продажу:
- Все плохо: нет денег, жилья, работы, а почек у меня две…
А в области больше тысячи человек ждут донорской почки. Но она, по закону, может быть только трупной или родственной. Я сейчас не за трансплантологию в чуланах, нет. Я про то, как много людей пытаются донести до нас МЫСЛЬ, ЧТО ИМ ТЯЖЕЛО ЖИТЬ.
Например, Валентина – диализный больной с 8-летним стажем. Ей улыбнулось попасть на диализ ( роль почки выполняет аппаратура, она промывает-очищает-фильтрует токсины). Три раза в неделю она лежит под капельницей по 6 часов подряд. И ей при этом дают 3 группу инвалидности – государство считает, что она вполне может работать.
А ей тяжело. Вы знаете, например, такой факт: на станциях переливания крови отбраковывают 10% людей из-за низкого гемоглобина. Они попросту недоедают и у них анемия. Они хотели заработать на кровосдаче 300 рублей, поесть горячий обед и сладкий чай – а их забраковали.
Есть люди, которым реально очень плохо. Давайте услышим их! Пожалуйста!