Сегодня мои именины. День первоапостольной Нины.
Вот история про другую Нину. Ее мне рассказала Анна Павловна, сухонькая старушка, прихожанка храма Василия Великого.
Его звали Александр, Аленька. Ее – Нина. Он – белогвардейский офицер, дворянин, она – красавица дворянка. Красивая, достойная пара. Александр называл Нину ангелом. В войну, когда были сражения, Нина зажигала свечи. Те, что они забрали после венчания с Александром из церкви. И пока свеча горела - летели на поле боя посланцы с неба, и бились за Аленьку. И крошили их враги шашками в кровь. Но Аленька выходил сухим из воды. Раненым, но живым.
Александру с армией пришлось отступать на Восток. Так чета Михайловых оказалась в Харбине. Без Родины. Без царя. Без славы.
Перед сном на далекой чужбине ваши сиятельства и благородия мурлыкали «Вечерний звон». А корнет Оболенский или поручик Голицын, раздувая ноздри после бутылки вина, хряпали кулаком по столу:
- Разграбили, суки, наши гнезда…
Или:
- Пропала Великая Россия!
Вспоминали горький запах полыни, пыль деревенских дорог, пот лошадей - как бесславно отступали с войсками в Манчжурию. Им было больно и одиноко. Послушайте романсы той поры и все поймете.
В семье Михайловых никто не рвал на себе погоны и гитарные струны. Нина приняла все как есть: «Бог терпел и нам велел!» Аленька устроился шофером. Вместе с Ниной они удили рыбу. Полведерка - на продажу, пару рыбок – себе. Комнатенка у них была махонькая, поэтому кур на прокорм держали в шкафу…
Тут история обрывается и уже следующий «узелок», который сохранила память рассказчицы, Александра арестовали. Было это в 46 году. До Нины дошла весточка, что его расстреляли при попытке побега.
Первая улыбка от грустного ангела Нины досталась маленькой девочке, в семью которой Нина устроилась гувернанткой. Скоро семья эмигрировала в Канаду. Нина - вместе с ними.
Между тем Аленька оказался жив. Ниниными молитвами. Как враг народа он отсидел десять лет в советских лагерях. Местом проживания ему определили Челябинск. Почему его сослали сюда – неизвестно.
Остался его дневник, где он писал, как живет в доме престарелых. И как, даже пройдя советские лагеря, не может привыкнуть к общей бане и столовой.
Анна Павловна рассказывала, как приезжали из Харбина те, которых «простили». Как привозили бывшие ваши благородия по десять галстуков и барские привычки:
- У директора завода ММК не было столько галстуков, сколько у Павла Петровича.
И как удивлялись люди, что в семье Павла Петровича не снимают у порога обуви.
Харбинская диаспора была малочисленной, но была. Александр Михайлов спрашивал всех о жене Нине – но следы ее затерялись, и никто ничего не знал.
Александр «прибился» к семье Анны Павловны. В доме престарелых было невыносимо, и здесь Александр отогревался сердцем. Каждый вечер женщина принимала его в гостях со своим мужем. И помнит, как однажды ему принесли письмо. А в нем был такой родной и красивый почерк. Так могла писать только Нина:
«Дорогой о Господе Алинька! - писала она. - Ты жив и я счастлива... А то я похоронила тебя, молилась как за умершего, но сердце протестовало. В будущей вечной жизни мы соединимся... " и подпись - "С любовью во Христе игуменья Феодосия."
И вот когда история докатывается до этого «узелка», у меня першит в горле.
Я примериваю на себя эту любовь и эту судьбу, и думаю, что так не бывает.
Или бывает, но в книжках. Например, житие Петра и Февронии Муромских, или про Филемона и Бавкиду.
И как мне хочется, чтобы все закончилось, как в сказке. Александр собрал вещи и уехал в Израиль, Нина бросила монашество, и они зажили долго и счастливо, и умерли в один день.
Но как в сказке не бывает. Александр получил от Нины еще три письма. В одном из них была фотография: Нина в облачении игуменьи сидит на коряге и ловит рыбу удочкой. Я думаю он, белогвардейский офицер, плакал.
Первой ушла Нина, ее духовные чада прислали Александру письмо с фотографией ее могилы. Через год ушел Александр. Его похоронили на Свято-Симеоновском погосте в Челябинске. Анна Павловна всю жизнь ухаживала за его могилой:
- Страдать так, как он, могут только мученики и святые, - говорила она.
Я бы хотела сейчас порасспросить побольше об этой истории любви, но Анна Павловна уехала жить в монастырь…
Вот я нашла их фотки! Они теперь мне стали как родные.