4 глава
Дженсен проснулся как от толчка и долго не мог сообразить, что его так насторожило.
Джаред сопит за спиной, нахально сложив на него свои руки-ноги, и не сказать, чтобы это было так уж неприятно. Непривычно, но он притерпелся за ночь и даже пригрелся – Падалеки был горячим как печка.
И, кажется, он раскусил этого странного парня. Невероятно, но он, похоже, нравится Джареду. Или Джей его жалеет, но жалость эта волшебным образом Дженсена не смущала, не злила, а даже была… приятна. Сравнения с бездомной собакой насмешили его вчера, но ночью, пока он лежал без сна, ему было уже не до смеха.
А правда, чем он отличается от объектов джаредовской заботы? Разве что банковским счетом и наличием большого числа людей в подчинении, но главное, суть, он уловил верно – Дженсен был одинок, и ни одна живая душа не пожалела бы о нем, случись с ним несчастье. Планомерно выстроенная вокруг него толстенная стена не позволяла приблизиться никому, он строил ее долго, уже не задумываясь, что когда-нибудь башня с толстыми стенами может превратиться в тюрьму.
Джареду же не потребовалось много времени, чтобы понять, насколько его шеф на самом деле несчастен, понять на интуитивном уровне. Он, скорее всего, не смог бы объяснить этого внятно, но его доброе сердце сразу уловило холодную пустоту вокруг Дженсена, и Джей невольно потянулся его согреть.
Дженсен больно закусил губу, закрыл глаза и приказал себе успокоиться. Еще не хватало расчувствоваться. Джей, конечно, не будет смеяться, но показывать свою неожиданную слабость нельзя.
Так что же…
Что так насторожило его при пробуждении?
Джен осторожно убрал обнимавшую его джеевскую руку, откинул плед и сел, внимательно оглядывая гостиную.
И через некоторое время услышал.
Больше не завывал ветер за окнами, не старался оторвать ставни – стояла неслыханная, непривычная, какая-то торжественная и праздничная тишина.
Джаред, поискав рукой и не найдя только что лежавшего рядом Дженсена, недовольно нахмурился и, просыпаясь, заворчал что-то, открыл глаза и напоролся на насмешливо-ласковый взгляд непривычно добродушного Эклза.
Вспомнив ночные свои поползновения, Джей бесконечно смутился, но Джен не дал ему утонуть в переживаниях, как ни в чем не бывало поприветствовав его:
– Доброе утро, Джаред. С Рождеством тебя.
Рождество?.. Уже Рождество?!
Джаред забыл о смущении, ахнул, подскочил на месте, да так и замер, сидя с самым ошалевшим видом. Вот это да…
Он никого не поздравил, никому не позвонил! Мисс Эрнистон, их пожилая соседка, вероятно, обижается и грустит, что обычно внимательный Джей забыл про неё.
Родители, сестра, Кристиан – а он даже не может позвонить!
Дженсен, глядя на отчаяние, застывшее на выразительном лице Джареда, понимающе хмыкнул:
– Ясно. Я говорил тебе об этом вчера, Джаред. Твои необдуманные поступки… – Джен замолчал, чувствуя, что снова начинает поучать, и закончил неожиданно мирно: – В следующий раз, если соберешься куда, позвони хотя бы родителям. Не знаю, соседям скажи, друзьям.
Дженсен поднялся со шкуры, бормоча:
– Нет, это невозможно… Две ночи подряд на полу… как последний бродяга… Даже общество такого милого парня не может примирить меня с данным положением!
Джаред подумал, что ослышался. И, открыв рот, смотрел в спину Эклза, пока тот, кряхтя, потягивался, встряхивался, злобно бормоча что-то про нечищеные зубы и ледяную воду.
Дженсен принялся подтапливать камин, а Джей все смотрел на него, и постепенно его заполняла неописуемая и совершенно неуместная тихая радость.
Пара слов, сказанных в пространство, оказывается, могут весь мир раскрасить в розово-зелено-синие забавные сердечки.
И, одновременно с тихой, испуганной радостью, сердце щемила грусть. Наблюдая за Дженом, сидящим на корточках возле огня, Джей именно сейчас осознал в полной мере его одиночество, просто ужасающее по своим размерам.
Это же кошмар какой-то.
В праздник, самый радостный и светлый, семейный, он сидит тут один, и бог знает, сколько таких праздников он встретил так.
И кому было до этого дело?
В какой-то момент жесткий и уверенный в себе «стальной барон» превратился для него просто в Дженсена, человека со своими слабостями и настолько болезненно воспринимающего любое предательство, что ему легче было навсегда запереть чувства на замок и обрасти непробиваемой шкурой, чем снова поверить людям.
Если он так бережет свой душевный покой, если ему так важно не испытывать боли, значит… значит ли это, что он не бесчувственный, не монстр, а наоборот, слишком… ранимый?
Джей с испугом думал, что, кажется, знает теперь причину затворничества Эклза. Это же так просто – просто и так глупо, и вряд ли ему когда удастся достучаться до него, и как же осторожно надо с ним…
Джей попробовал настроиться на более веселый лад. Как бы там ни было, это Рождество Джен встретил не один, и, возможно, они еще выберутся из всей этой дурацкой истории без потерь и даже, может, когда-нибудь посмеются над некоторыми моментами.
Дженсен меж тем повернулся к нему и буднично предложил:
– Джей, мы можем рискнуть добраться до твоей машины. Как думаешь?
Джаред с опаской покосился на дверь, но Джен упрямо продолжал:
– Мы не может отсиживаться тут вечно. Когда еще нас хватятся – а если все получится, мы вечером будем в Форксе.
Джей страстно мечтал вернуться домой. Его это приключение утомило и напугало, и хотелось поскорее в уютную, привычную обстановку дома, где есть электричество, и можно включить телевизор, не задумываясь о такой роскоши, включить кофеварку, плиту, и, не мучаясь, приготовить себе завтрак, и, наконец, снова почувствовать себя частичкой большого, шумного и цивилизованного мира.
Одно только останавливало его.
Пугал не злоумышленник, а сам Джен, его совершенное бесстрашие. У Джареда до сих пор стояло перед глазами, как обозленный донельзя Дженсен палил по кустам и выкрикивал проклятия, стоя на открытом месте, не прячась, во всем великолепии своего гнева.
Джаред откровенно боялся теперь, что, выйди они наружу, Дженсен будет вести себя точно так же самоубийственно смело, и, пожалуй, в такой ситуации лучше отсиживаться за тяжелыми дубовыми дверями и ставнями как можно дольше.
Если злоумышленник не пытался взломать дверь до сих пор, вполне может быть, что и не попытается.
– Джен, – неуверенно заговорил Джаред, – а может… подождем? Ну хотя бы еще один день. Мне почему-то кажется, что нас… меня… соседка точно потеряла. И родители будут звонить…
Дженсен недоверчиво посмотрел на него, спросил невесело:
– Джаред, это ты говоришь? Не ты ли… – Джен опомнился, снова замолчал, заставил себя заткнуться. Как трудно бывает держать себя в руках и не язвить не к месту.
Он задумался, взвешивая все «за» и «против».
Находиться в напряжении, ожидая в любой момент нападения, еще сутки морально было очень тяжело, но если знать, что придет помощь, вытерпеть можно. К тому же, с нежданным гостем более-менее налаживается контакт.
Машина… черт знает, что с ней, смогут ли они, даже взяв с собою походную печку, завести промерзший автомобиль, и нет ли там повреждений посерьезнее…
Они будут на виду, а Джаред как огромная мишень на белом снегу со своим ростом и красным шарфом…
– Хорошо. Еще день. – Представив, как снова им придется включать маленькую печку, греть ледяную воду и есть готовые полуфабрикаты, Джен застонал: – Как же мне все надоело… Я хочу нормально поесть, принять горячий душ, посмотреть телевизор…
Джен повторял все то, о чем не менее страстно мечтал Джаред, и тот согласно кивал на каждое слово, и потом еще вставил:
– Да, еще хочу жареную индейку под клюквенным соусом, а еще встретиться с Кристианом и сходить с ним в «Крысиную Нору», и выпить пива… – Джаред замолчал под нечитаемым взглядом хозяина дома, понурился, забормотал: – Ну, не то что бы я постоянно шлялся по барам. Просто хочется туда, где люди сидят, пьют, смеются, и нет никакого урода с ружьем…
Взгляд Эклза немного смягчился, но он все же не удержался от замечания:
– По-моему, название этого заведения говорит само за себя. Там нечего делать приличным людям.
– Владельцы железорудных шахт там точно не собираются, – согласился Джей с самым невозмутимым видом. – В основном работяги с лесопилки, ну и ваши работники тоже.
Джен нахмурился. Кажется, мальчишка смеется над ним. Хотя какой там мальчишка – двухметровый детина; как легко он вчера его остановил и не позволил выйти наружу…
Джен неожиданно задумался, как выглядит разозленный Джей.
Он ни разу не видел его сердитым. Печальным, несчастным, смущенным видел. А еще видел светящимся от удовольствия, вот, например, совсем недавно, когда сорвалось с языка невольно о «приятном обществе милого парня».
Злой Падалеки никак не представлялся. Интересно, что должно произойти, чтобы вывести добродушного великана из равновесия?
Дженсен не мог знать, что очень скоро ему придется полюбоваться на разъяренного Падалеки, и запомнится ему эта картина надолго.
Завтрак протекал в молчании, Джей уныло мечтал о горячей, сочной индейке и печально смотрел на надоевшую яичницу с колбасой.
Дженсен решил приободрить Джея:
– Ничего, скоро все закончится.
– Да… не может же это вечно продолжаться… – Он мечтательно подпер голову рукой, уставился вперед. – А все нормальные люди сейчас радуются подаркам и поздравляют друг друга…
Дженсен чуть не подавился, кое-как проглотил застрявший кусок, спросил как можно более нейтрально:
– Эммм… Джаред, надеюсь, ты не ждешь от меня подарка?
– Что? – Джей, очнувшись от грез, в которых главным образом фигурировала мама, нарезающая рождественский пирог, посмотрел на Джена и снова смутился. – Я?.. Нет, я просто… просто так, подумалось. Ты так смотришь, будто это несусветная глупость. А что здесь такого, все дарят подарки друг другу на Рождество!
Джей сам не заметил, как начал нападать, но, глядя, как Дженсен улыбается, притих, спросил неуверенно:
– Ты чего?
– Да нет, ничего... Джаред, ты так искренне возмущаешься, как большой ребенок, оставшийся без подарка. Извини, ничего не припас, ну, ты понимаешь, я же не знал, но… Хм. Знаешь, что?
Глаза у него снова засверкали как у кота, и Джей забеспокоился. Шеф менялся прямо на глазах, черт знает, что ему снова пришло в голову.
– Что? – с испугом спросил он.
– Я могу попробовать починить электростанцию. Здесь в трубы закачан незамерзающий гель, и если движок заработает, дом быстро нагреется, и к тому же мы сможем посмотреть телевизор и даже согреть достаточно воды, чтобы принять ванну. Это может сойти за подарок?
Спорить с Дженсеном, когда ему пришла в голову идея облегчить им существование, было невозможно. Он утверждал: до подсобного помещения с дизельной портативной электростанцией было два шага, это не так опасно, как идти по открытой дороге полмили. Джаред возражал:
– Ты же говорил, там сломана дверь?
– Нет, Джей, я сам виноват, закрыл только на задвижку, на холоде не хотелось возиться и доставать ключи. А сейчас, если починим – закроем на засов и повесим замок.
Представив, как они сидят с Дженсеном в освещенной гостиной и смотрят телевизор, что бесполезным ящиком сейчас торчал в углу, Джей согласился.
О чем потом не раз пожалел.
За дверями их ждала настоящая зимняя сказка. Все вокруг белое, торжественное, деревья в кружевных нарядных пушистых одежках, и ни ветерка – тишина и спокойствие.
– Как красиво… Настоящее Рождество… – зачаровано прошептал Джаред, Дженсен же, цепким взглядом оглядывающий окрестности, рассеянно буркнул:
– Ага… – И более жестким тоном заявил: – Джаред, сейчас мы пойдем до пристроя, я прикрою тебя, – он приподнял ружье, – потом ты будешь стоять в дверях и смотреть по сторонам. А я посмотрю, что там с дизелем.
– Да, понял, – покорно ответил Джей, поправляя объемистый рюкзак.
Вначале все шло по плану. Они без приключений преодолели несколько метров, отделяющих помещение электростанции от дома, потом Джей стал возле закрытых дверей, прислушиваясь к любому шороху, и то и дело приникая к узкой щели окошка над низкой дверцей.
– Зачем такое маленькое… – недоуменно пробормотал Джаред, Джен спокойно ответил:
– Зато в него не пролезет даже ребенок. А света достаточно, чтобы посмотреть, что тут…
Еще раз бросив взгляд на дом и на цепочку их следов, протянувшихся от крыльца, Джаред хотел было вновь задать Дженсену какой-то вопрос, но слова замерли у него на губах.
Совершенно точно, ему не примерещилось.
Из-за угла дома выглянул человек, и сверкнул под солнцем ствол ружья.
– Джен, там кто-то есть! – Джаред еле вернул себе способность говорить. Черт, он – реальность. Он есть на самом деле, и Джей видел его, впервые видел, и, как ни странно, понимание того, что перед ним не загадочный неуловимый монстр, а человек, вызывало в Джее не страх, а возбуждение и нарастающую злость.
Дженсен в мгновение ока оказался рядом, отодвинул его, посмотрел.
Да, точно. Там кто-то был, настолько наглый, что прошел прямо к дому и теперь ждал, что они выйдут из пристроя и будут у него как на ладони. А он их расстреляет, легко и просто.
Дженсен, побелевшими пальцами сжимая ружье, испытывал сходные с Джаредом чувства.
И еще… он не чувствовал себя больше загнанной дичью.
В нем проснулся азарт, он прошептал Джею:
– Я поймаю его. Вот увидишь. Не уйдет…
А дальше события понеслись с бешеной скоростью. Дженсен заявил Джею:
– Я пошел. Сиди и не высовывайся. Когда все кончится, я позову, – даже не слушая его возражений, распахнул дверь и, пригибаясь, кинулся к дому.
Сейчас же грянул выстрел. Джей в страхе посмотрел: нет, Дженсена не задело, он бежал зигзагами, резко меняя направление, и вот уже он под спасительной защитой дома, и его стало не видно.
Джаред лихорадочно забегал по полутемному помещению, нашел ломик, радостно воскликнул:
– О! То, что нужно! – И, не раздумывая ни секунды, тоже выскочил наружу.
Если Дженсен думал, что его гость будет трусливо отсиживаться в сарае, он глубоко ошибался.
Джаред сперва ослеп от белого сияния снега, но скоро сориентировался и неловко побежал к дому, сжимая в руке ломик. Он добежал вполне благополучно, и тут позади дома снова хлопнул выстрел.
Джаред молился про себя: «Только не он, господи, пусть он не попадет в Дженсена, пожалуйста…»
Он решил идти по следам Дженсена. Оглядываясь и спотыкаясь на каждом шагу, придерживаясь рукой за стену, он дошел до угла и осторожно выглянул. Следы вели дальше в лес, плотно примыкающий прямо к домику. Джей только собрался было шагнуть следом, как почувствовал близкое дыхание позади себя, но слишком поздно – он не успел ни оглянуться, ни крикнуть, как незнакомец сзади крепко приложил его чем-то тяжелым по голове.
У Джареда все потемнело перед глазами, и, проваливаясь в беспамятство, он успел еще удивиться, почему убийца оказался у него за спиной, когда следы Дженсена и чужака вели в лес.
Очнулся Джей в полной темноте и по каким-то едва уловимым признакам понял: он снова в доме Эклза, в небольшом холле перед гостиной, лежит на голом холодном полу, связанный и с мешком на голове.
А из гостиной доносятся голоса, один хриплый, отрывистый, как если бы человек не умел и не любил говорить, а вот второй… показался Джареду знакомым.
Голова немилосердно болела от удара, и сквозь шум в ушах до него доносились обрывки фраз. Один, с более высоким голосом нервно и быстро уговаривал:
– …никто не найдет. Что ты, в самом деле, это же рискованно! Такой удачный шанс.
– Мне заплатили за одного, – нехотя ответил другой.
– Ну как ты не понимаешь, – горячился первый. – Если останется этот, он расскажет, что на них напали и Эклза убили, а так мы гарантировано устроим, будто они перестреляли друг друга.
– Ты отдашь мне свою долю? – лениво поинтересовался парень с голосом, каким бы, в представлении Джареда, заговорил медведь, если бы превратился в человека.
Не дождавшись ответа, «медведь» хмыкнул, сказал спокойно:
– Я не возьму на себя двойное убийство. Будем действовать по первоначальному плану.
– Идиот, – прошипел тонкоголосый. – Зачем я с тобой связался…
– Без меня бы ты и сутки не продержался, – с оттенком презрения заявил «медведь». И предложил спокойно: – Сможешь убить его сам? Нет? Ну и не дергайся. Сделаем, как решили.
– Но он же все расскажет, – простонал истеричный голос.
– А кто ему поверит? Как только он явится со своими сказками, его первого заподозрят и тут же арестуют.
– В полиции не все дураки. Могут догадаться, – осторожно возразил смутно знакомый голос.
Повисло тяжелое молчание, и Джей услышал недалеко от себя стон. Забыв обо всем, он встрепенулся, позвал шепотом:
– Дженсен?!
В ответ послышалось тихое ругательство, и Дженсен обратился к нему:
– Джаред… Прошу тебя, заткнись. Не говори ни слова, пусть они думают, что ты без сознания.
Жив! Он жив! И Джареда вновь затопила неуместная радость, особенно глупая в их положении. Только вот глухой голос Джена ему страшно не понравился, он прошептал:
– Джен, он… снова тебя ранил? Джен, отвечай!
– Я же просил тебя заткнуться, Падалеки! – Раздражение, прорвавшееся в голосе босса, немного отрезвило Джареда.
Они в таком переплете, а он тут… кто же знал, что их двое?!
Джен эхом его мыслям пробормотал:
– Двое… Черт… Как же я… – И снова обратился к Джею, и тревогу в голосе ему скрыть не удалось: – Джаред. Прошу тебя, умоляю. Молчи, лежи как бревно. Пожалуйста, Джей…
Меж тем преступники в гостиной, наконец, договорились, «медведь» нехотя уступил:
– Хорошо… Ты прав, пожалуй. Сделаем так: хозяина дома я, как мы раньше договаривались, отволоку на озеро и спущу под лед. Если повезет – никогда не найдут… А с его гостем, – наемник хохотнул, – можешь делать, что хочешь.
От возмущения его сообщник забылся, воскликнул:
– Доминик, какая же ты свинья! Я подогнал это дело и не нанимался на грязную работу!
Второй внезапно разозлился, в гостиной послышалась возня, и Джаред весь превратился в слух.
Сердце билось где-то в горле, все-таки сейчас решалась его судьба. Хотя как раз это волновало его меньше всего. Его поразили равнодушные слова убийцы об участи Дженсена.
Они хотят его, живого, кинуть в ледяную воду?!
– Ты, урод… Ты какого хрена назвал меня по имени?! Парня теперь придется убить, вдруг он услышал? И ты это сделаешь, понятно?! Оставляю тебя здесь, и попробуй только…
Послышались приближающиеся тяжелые шаги, Джей перестал дышать, когда один из бандитов остановился недалеко от него и издевательски-весело обратился к Дженсену:
– Ну что, мистер, у вас есть еще несколько минут для последней молитвы. С Рождеством!
Судя по звукам, бандит подхватил Дженсена на плечо и вынес из домика, а Джаред принялся в отчаянии дергать веревки, вне себя от страха за него.
Все было как в плохом фильме ужасов… Два здоровых парня не смогли справиться с бандитами, не превосходящими их по численности.
И ничего нельзя поделать, драгоценные минуты утекают, и озеро так близко…
Представив страшную картину, Джей застонал и так сильно дернул веревки, что ссадил запястья в кровь – и почувствовал, как рука почти выскользнула из захвата толстой веревки.
Совсем рядом он услышал осторожные шаги, и, не прекращая отчаянных попыток освободиться, жалобно попросил:
– Пожалуйста… Прошу вас, отпустите меня. Я ничего не сделал…
Джаред знал, конечно, вряд ли преступник прислушается к нему, но, судя по всему, этому парню еще не приходилось убивать.
Он может замешкаться, а Джареду нужно совсем немного времени…
Джаред не думал о себе, когда услышал характерный щелчок взводимого курка.
Он действовал почти автоматически, когда его благословенно длинные ноги взметнулись и, ориентируясь только по слуху, угодили в грудь не ожидавшего подобной атаки уже прицелившегося преступника.
Тот успел нажать на спусковой крючок, и Джаред оглох от выстрела. От титанического усилия одна его рука выскользнула из петли, Джей мгновенно сдернул с головы мешок и увидел, как мужчина средних лет со знакомым лицом в полубессознательном состоянии сползает по стенке, оставляя позади себя кровавый след, но так и не выпуская из рук ружья.
«Бог любит тебя, Джаред».
Джей окинул взглядом холл и увидел, что из стены, на которую налетел спиною бандит, как раз на уровне головы последнего торчит здоровенный металлический крюк, на котором сиротливо болтался на ремне охотничий нож.
Джей мимолётно подивился про себя: вот захочешь – не выйдет подобного. Надо же было этому несчастному удариться именно об эту устрашающую железку…
Джаред торопливо развязал ноги, в голове стучало: скорее, скорее!
Но нельзя оставлять здесь этого не связанным, и Джей неумело, но со всем старанием и силой, что имелись, связал преступнику руки – и внезапно узнал его и даже остановился на миг.
Джереми… Тот самый, о чьём избавлении от пагубного пристрастия он говорил Дженсену.
Джей слукавил тогда, расписывая Дженсену праведную трезвую жизнь Джера. Все знали, что он бросил пить, это правда. Но зато он предался еще более разрушительной страсти – игре…
Джей потрясенно смотрел на Джереми и не мог поверить своим глазам. Узнать, что твой земляк, сосед, живущий с тобой на одной улице, и есть тот самый неведомый убийца…
Невероятно.
Но некогда было предаваться размышлениям. Джей за шиворот отволок Джереми в кладовку, запер там его и, схватив со стены нож, кинулся вон из дома.
Только бы успеть.
Джаред потом недоумевал, почему он не схватил ружье – ну и пусть он не умеет с ним обращаться. Но второй преступник же не знает об этом?!
Неизвестно, что бы сделал со своим несчастным ножом Джаред против вооруженного и привычного ко всему наемника, но, подбегая к озеру, он издалека увидел: Дженсен сцепился с бандитом на краю полыньи, они катались по льду в смертельной схватке.
Как Дженсен освободился от веревок, Джей не знал. Не разбирая дороги, он кинулся к ним, глаза ему впервые в жизни застилала ярость.
Он видел, как на снегу остаются пятна крови, значит, Джен снова был ранен, и это обстоятельство окончательно выбило Джея из привычной реальности.
Неконтролируемая ярость и приток адреналина придали Джею сил, он с легкостью оторвал здоровенного амбала от Джена, даже чуть приподнял его над землей и отшвырнул прочь.
Джен судорожно хватал воздух побелевшими губами, а наемник тут же вскочил, ринулся на Джареда как разъярённый медведь, чуть ли не с рычанием, и опрокинул его на лёд. Джаред пытался вывернуться и одновременно оттянуть убийцу подальше от Дженсена и края полыньи. Он тоже рычал, и ругался, и душил напавшего, дотянувшись своими длинными руками до его крепкой шеи, и, наверно, задавил бы урода голыми руками, но тут вдруг все внезапно кончилось.
Оказавшийся было сверху, убийца дернулся, хекнул, и, закатив глаза, осел в руках Джареда, придавив его своей тушей окончательно.
Джей увидел стоявшего над ними Дженсена, в руках тот держал ружье на манер дубинки.
Джей сообразил, что Дженсен немного очухался и, примерившись, угостил убийцу прикладом по голове, но истратил на это последние силы и сейчас снова оседал на снег.
Джаред забился под неподъемной тушей, кое-как выбрался из-под него и кинулся к Дженсену, склонился над ним, испуганно позвал:
– Джен. Дженсен, эй. Что, куда он тебя?
Он увидел, как Джен прижимает к животу руку, и сквозь пальцы сочится кровь. Голос изменил ему, он позвал снова, чуть не плача:
– Дженсен… Пожалуйста…
Ресницы затрепетали, Дженсен медленно открыл глаза, с трудом повернул голову, в его светлых глазах мелькнуло облегчение смешанное с радостью и удивлением, он прошептал, силясь улыбнуться:
– Джей… Ты был великолепен. Я думал, тот, в доме тебя убил… я слышал выстрел. Что ты с ним сделал?
– Связал и запер в кладовке.
Дженсен посмотрел на второго бандита, безобразной кучей валявшегося рядом, пробормотал:
– Этого… тоже свяжи.
Джаред согласно кивнул, не чувствуя, как по щекам катятся слезы, только вот что-то мешало смотреть. Он на коленях добрался до туши наемника, минуту растерянно смотрел на него, моргая, потом принялся за его ремень.
Сняв его и с трудом перевернув бандита лицом вниз, Джаред со всем возможным старанием связал ему за спиной руки и, сняв собственный ремень, еще и ноги.
И поскорее вернулся к Дженсену.
Тот лежал, все так же прижимая руку к животу, глядел в небо широко открытыми глазами, и снег под поясницей у него уже покраснел.
Джаред снова навис над ним, заглядывая в лицо, спросил срывающимся голосом:
– Джен, он тебя чем?
У Джея начался откат, его трясло от ужаса, он не представлял, что делать. Если не оказать помощь Дженсену, он умрет прямо у него на руках, и надо немедленно отнести его в дом, и посмотреть, может, не все так страшно…
Джей позвал снова:
– Джен, посмотри на меня, пожалуйста.
Дженсен скосил на него глаза, и Джаред обрадовано затараторил:
– Я сейчас возьму тебя на руки. Обхвати меня рукой за шею, хорошо? Вот… Вот, так…
С кряхтением Джей кое-как встал, ему казалось, что Дженсен весит целую тонну. Как бы не уронить…
Пройдя совсем немного, Джей снова опустился на колени и, чуть не плача, осторожно положил потерявшего сознание Дженсена на снег. Нет, он не унесет его, господи, какой тяжелый…
Джей принялся срывать с себя куртку – к счастью, она была длинная, до колен – и, уложив на нее Джена, пятясь, поволок его по снегу.
Возле самого дома он бросил куртку и, снова взяв Джена на руки, ввалился в дом, дотащился до шкуры и со всеми возможными предосторожностями уложил на ней пострадавшего.
Джаред забыл о преступнике, оставшемся на льду возле полыньи, он не слушал стуков в кладовке, он осторожно, трясущимися руками расстегивал одну за другой одежки на Джене, и стремясь, и боясь увидеть рану.
Расстегнув куртку, задрав свитер, расстегнув рубашку и нетерпеливо задрав футболку, Джаред, наконец, добрался до раны.
Ножевая. Глубокая и, похоже, кровотечение внутреннее.
Джаред сжал зубы, быстро поднялся и кинулся за аптечкой. Накладывая повязку, он не мог отогнать леденящей в своей очевидности мысли: Джен не выберется.
Он не выберется. Эти два ублюдка живы, а Дженсен…
Дженсен приходил в себя; вот он вздохнул, медленно открыл глаза и ясно посмотрел на Джареда.
Джею немедленно захотелось плакать, он задышал часто, прошептал:
– Джен…
Джен слегка повернул голову, осмотрел видимое ему пространство гостиной, спросил еле слышно:
– А где… этот?
Он остался там, на снегу, связанный, возле полыньи, и Дженсен понял это без слов, по одному виду Джареда, нахмурился, прошептал:
– Джей. Он же замерзнет. Приведи его… сюда.
– Да пусть замерзнет! Он чуть не убил тебя. Твоя рана…Что, что… теперь делать?
Джен с непонятным осуждением смотрел на Джареда, но тот уперся:
– Я не оставлю тебя! Не могу. Джен…
Силы быстро оставляли Дженсена, он нащупал рукой руку Джареда, и тот со всей силы вцепился в нее, словно надеялся, что простое пожатие руки удержит Дженсена здесь.
– Джей… Так глупо все. – Дженсен улыбнулся слабо. – Вот и встретили Рождество. Не так я хотел… Все не…
Он вздохнул с усилием, казалось, будто ему не хватает воздуха. Потом, собравшись, заговорил снова:
– Джаред, не будь, как они… ты… другой. Приведи этого несчастного. И еще. Джаред. Постарайся выжить. – Джен смотрел на него, и на лице его ясно читалась тревога, и боль, и страх, что вот Джаред остается здесь, в обществе двух бандитов. – Обещай мне. Они опасны, знаешь… Не теряй… бдительности. Обещаешь?
Джаред уже снова плакал, и лицо Джена расплывалось перед глазами, и хотелось выть от величайшей несправедливости мира. Не должно так быть.
Не должно, он обязан тоже выжить и не смотреть на него так, будто прощается.
Нет, пожалуйста.
Нет!
Джаред настолько углубился в свое горе, что не сразу расслышал новый звук.
Но потом настойчивое непрекращающееся гудение, похожее вначале на комариное, стало сильнее и громче, и скоро стал слышен отчетливый рокот.
Джаред, открыв рот, не веря своим ушам, смотрел на бледного, закрывшего глаза Дженсена, и надежда снова просыпалась в измученном сердце.
Не может быть. Не может быть, черт его возьми, не может быть! Но это… Это, кажется, звук мотора!
Вдруг к приближающемуся рокоту прибавился характерный и очень знакомый переливчатый сигнал, и Джей, задохнувшись от восторга, сильнее сжал безвольную кисть Дженсена в своей руке, нагнулся над ним и дрожащим голосом позвал:
– Дженсен… Джен, слышишь меня? Держись, пожалуйста, к нам идет подмога!
Джен не отвечал, и Джаред, весь снедаемый нетерпением, бросился наружу, навстречу Кристиану. Только у него в их городке был такой необычный сигнал на стареньком джипе. Джаред надеялся, отчаянно надеялся, что все еще может кончиться относительно хорошо.
«Бог любит тебя, Джаред».
